Притеснения, испытываемые армянами, национально-религиозная и социальная эксплуатация вынуждали их покидать пределы Восточной и Западной Армении и переселяться в другие страны. Вследствие исторических процессов значительная часть армянского народа начиная с VII–VIII вв. проживала за пределами своей родины. Поселения армян, или как их ещё называют – армянские общины (колонии), возникают в Индии, Италии, Польше, Венгрии, Греции, Сирии, Египте и других странах.
В статье «Размышления о проблемах диаспоры» Ю.А. Жданов писал: «Диаспора формируется различными путями и включает в себя мирную миграцию, торговое освоение, военную экспансию, религиозное миссионерство, культурное проникновение. Немалую роль играют социальные потрясения, революционные и контрреволюционные волны эмиграции и депортации, национально-освободительные движения. Взаимодействие этнического ядра и этнического поля играет существенную роль в процессах формирования наций. Диаспора может стать способом сохранения, резервуаром коренного этноса, его культуры, традиций, обычаев и даже государственности, базой консолидации этноса…»
Зарубежные армянские колонии сыграли большую роль в истории армянского народа. Колонии становились центрами армянской культуры, в которых возникали школы, лицеи, семинарии. Именно в армянских колониях возникла, формировалась и разрабатывалась идеология армянского национально-освободительного движения, вынашивались планы освобождения исторической родины.
Расширению географии армянского зарубежья немало способствовало активное участие армян, начиная приблизительно с XII века, в налаживании, поддержании и развитии торгово-экономических связей между Востоком и Западом. Торговые маршруты армянских купцов пролегали от Ирана и Индии до Испании и Франции, а армянские поселения на юге России (Астрахань, Новая Нахичевань и т.д.) играли важную роль в транзитной торговле через территорию России. Путь в Европу для армянских купцов, развернувших особенно широкую деятельность в Персии, лежал через Архангельск, а позднее, при Петре I, – через Санкт-Петербург. Однако, по мере изменения ситуации на Ближнем Востоке, с середины XVII века начинается постепенная переориентация армянского торгового капитала в направлении России.
На всём протяжении торговых путей армянские купцы основывали торговые дома, на основе и вокруг которых формировались местные армянские общины. Так, купеческая колония Новой Джульфы играла значительную роль в налаживании ирано-российско-европейской торговли через Волго-Каспийский путь. Едва ли не вся торговля по Волго-Каспийскому транзитному пути была связана с деятельностью армянских купцов Новой Джульфы. По мере упадка иранского государства некоторые из них переселились в Россию и внесли существенный вклад в дело её экономического, культурного развития, укрепления внешнеполитических позиций (например, семья Лазаревых)48.
Конечно, преимущества, предоставляемые армянским переселенцам, равно как и представителям других народов, привлекаемым в целях освоения новоприобретённых земель Российской империи, были обусловлены определёнными политическими и экономическими обстоятельствами. В Петербурге хорошо понимали, что безопасность каспийской торговли находится в прямой зависимости от русского влияния в Восточном Закавказье.
В литературе по истории армянских колоний и поселений в России часто неверно интерпретируются термины «колония» и «поселения». Между тем, колонии и поселения имеют совершенно различный статус. Административно-правовое положение колоний (Астрахани, Новой Нахичевани, Григориополя и других) существенно отличалось от статуса армянских поселений. К числу последних относится армянское население Москвы и Петербурга. Армянскими колониями необходимо считать такие общины, где армянам было предоставлено внутреннее самоуправление – свой магистрат, суд и т. п. К поселениям же следует отнести те армянские очаги, которые не имели самоуправления и целиком подчинялись российскому правопорядку.
В России конца XVIII века бурно развивались армянские города-колонии, такие, например, как Нор-Нахичеван (Новая Нахичевань), Григориополь, Святой Крест. С самого начала они были основаны как армянские поселения и имели национальное самоуправление. Воплощением автономии созданного после переселения армян из Крыма города Новая Нахичевань стал магистрат, основанный в 1780 году и объединивший в себе судебные, полицейские и исполнительские функции для города и близлежащих сёл. В его окрестностях образовалось пять армянских селений. Община Нахичевани-на-Дону в своих внутренних делах была самостоятельна. Её жители получили ряд привилегий: они освобождались от налогов и государственной службы сроком на 10 лет, освобождались от рекрутской повинности, получали право свободного вероисповедания, строительства культовых зданий. В городе было установлено судопроизводство в соответствии с национальными правовыми нормами. Заинтересованность царского правительства в освоении новых земель во многом предопределяла предоставляемые колонии права и рамки её автономии. В последнюю четверть XVIII века, в период подготовки проектов армяно-российского «союза» и оживления чаяний армян на восстановление под покровительством России государственности на исторической родине, основание сугубо армянского города и пяти армянских сёл на «предкавказской» территории произвело на армянскую общественность сильное впечатление.
Впоследствии правовой статус армянских поселений менялся в сторону общей унификации административно-территориального устройства в рамках Российской империи. На разных исторических этапах самоуправлением обладали армянские общины, составлявшие часть населения или территории ряда городов (Астрахань, Феодосия, Каменец-Подольский, Кизляр, Моздок и другие). Остальные же поселения (в том числе даже такие, как армянское население Москвы и Петербурга) существенно отличались своим статусом от армянских колоний.
В Москве армяне живут по меньшей мере с XIII века, то есть практически все время существования города. В древней Москве был армянский квартал, в церковных книгах остались упоминания о браках, заключенных между представителями армянских и русских семей. Армянская община Москвы состояла в основном из торговцев и ремесленников. К концу XVII в. армянское население одной только Москвы составило около 2 тыс. человек, и власти разрешили открыть на улице Ильинке Армянскую церковь. Армяне строили в Москве и различные промышленные объекты, содействуя экономическому развитию страны.
К 1710 году в северной столице сформировалась армянская община численностью 40−50 человек, преимущественно из купцов и ремесленников-мануфактуристов. В городе открылись первые армянские торговые конторы, и не случайно в указе Петра I был специальный пункт «о размножении армянам коммерции». 2 марта 1711 года в Санкт-Петербурге был дан указ Сенату, в котором предписывалось: «Персидский торг умножить и армян как возможно приласкать и облегчить, в чем пристойно, дабы тем подать охоту для большего их приезда». Другим указом армянским купцам разрешалось «в нашей резиденции в Санкт-Петербурге и в прочих городах свободное пребывание иметь».
Русский историк Сергей Глинка писал: «Армяне на призывный голос Петра, сливавшийся с голосами их сердец, спешили целыми семействами переселяться и водворяться в пределах России». Стремление армянского народа обрести покровительство России встречало сочувственный отклик со стороны русского правительства, так как соответствовало утверждению своих собственных экономических и геополитических интересов в регионе.
Значительную роль в двусторонних контактах играла ААЦ, исторически занимавшая важное место в самоорганизации армянских общин по всему миру. Прослеживая историю её взаимоотношений с российской имперской властью, нельзя не заметить, что практически на всем протяжении русско-армянских контактов они отличались стабильностью, взаимной поддержкой, близкой дружбой, основанной на общности христианской веры.
В 1717 г. в Астрахани учреждается первая в России епархия ААЦ. Выбор этого города представляется вовсе не случайным: в нем имелась многочисленная армянская колония, возникшая еще в конце XIII в. В городе было пять армянских церквей. По количеству армянских церквей и духовенства в России впереди Астрахани была только армянская колония Нор-Нахичеван, которая стала местом пребывания главы второй епархии ААЦ в России. Образование Астраханской епархии ААЦ способствовало установлению тесных отношений между российским правительством и представителями духовной и политической элиты армянского народа.
Особенностью экономического развития армянских колоний России являлось то, что здесь давление феодальных отношений по сравнению с другими районами страны было не столь сильным. Армянские колонии отличались от других центров дореформенной России более быстрым вызреванием элементов капиталистического уклада экономики. Это объясняется тем, что они не испытывали на себе такого давления полицейско-административного надзора, как города и села внутренней России. Сословные ограничения также не действовали там в полную силу. Ещё при Петре I и Екатерине II армяне начинают получать дворянские титулы. Возникают российско-армянские аристократические роды Лазаревых, Айрапетовых, Аргутинских, Деляновых, Лианозовых, Лорис-Меликовых.
Экономическая деятельность армянских колоний способствовала, с одной стороны, формированию армянской национальной буржуазии, а с другой – зарождению и развитию капиталистических отношений в России, росту благосостояния значительных территорий (например, на юге страны и в Поволжье). Если колонии XVII–XVIII веков (Астрахань, Кизляр и другие) сыграли важную роль в развитии и укреплении восточной торговли, то колонии XIX века (Нор-Нахичеван, Григориополь, армянские поселения в Крыму) внесли свой вклад в хозяйственное освоение окраин российского государства.
Политический аспект истории армянских общин в России заключается в том, что начиная с середины XVIII в. консолидация армян на территории России являлась частью общей программы освобождения армянского народа, благодаря чему колонии и общины играли также важную роль в становлении и развитии армянского освободительного движения. В России составлялись проекты освобождения Армении от иноземного ига, формировались армянские боевые отряды, поддерживалась связь представителей армянского народа с русскими военными и политическими властями. Эти программы способствовали развитию армянской освободительной общественной мысли.
Кроме того, в армянских поселениях, в том числе и в России, имелись возможности для сохранения и развития армянской национальной культуры: открывались школы, типографии, музыкальные, театральные и другие культурные очаги. При этом происходил интенсивный процесс взаимовлияния, взаимопроникновения и взаимообогащения армянской и русской культур. Армянские колонии своей культурно-просветительской деятельностью способствовали духовному общению и взаимному знакомству армянского и русского народов. Воспитанные в армянских колониях культурные, общественные, военные и политические деятели, а также армяне – выпускники российских учебных заведений – внесли огромный вклад в развитие не только армянской, но и русской науки, культуры, общественной мысли. Важно, что население армянских общин поддерживало по стоянные и прочные связи со своими соотечественниками на родине. Этому способствовало, в частности, регулярное пополнение армянских общин временными переселенцами, в основном мужчинами, приезжавшими в Россию на заработки с целью помочь оставшимся на родине семьям. Российские армяне были осведомлены о состоянии дел и тяжелом положении народа Армении и были неравнодушны к его исторической судьбе.
Закономерно, что армянские круги России принимали самое активное участие в составлении проектов освобождения Армении. Несмотря на наличие у каждой колонии своих, в основном экономических, интересов, политика российского правительства на восточном направлении и внутрироссийские процессы ставили перед всей российско-армянской диаспорой общие задачи и определяли линию ее развития.
В конце XVIII–XIX вв. возникает двойственная идентичность, когда наблюдается синхронизация процессов, происходящих в армянских колониях в России и на закавказском театре военно- дипломатического продвижения России. С одной стороны, армяне России были включены в российское общество и жили его интересами, подчинялись соответствующим социально-экономическим, политическим и культурным реалиям, прекрасно владели русским языком, служили в государственных, научных и учебных учреждениях. А с другой – поддерживали разнообразные связи с мировой армянской диаспорой и Арменией, стремились помогать своим соотечественникам в Армении, мечтали о восстановлении армянской государственности. При этом армянская диаспора России играла большую и важную роль в развитии армянской освободительной идеи и организации освободительного движения, а также в содействии помощи продвижению восточного вектора внешней политики России. В частности, российские армяне активно участвовали в военных, политических и экономических мероприятиях России, видя в этом соответствие своим интересам. При необходимости они выступали в качестве связующего звена между руководителями национально-освободительного движения в Армении и российским правительством.
Совпадение интересов Российского государства и целей освободительной борьбы армянского народа привело к деятельнейшему участию армянского народа во всех русско-персидских и особенно русско-турецких войнах в надежде на окончательное освобождение от чужеземного гнета.
Таким образом, армянам отводилось особое место в военных и политических планах России на Кавказе и в Причерноморье. В сфере экономики они проявляли себя в основном в отраслях, являвшихся (или становившихся) стержневыми (структурообразующими) для конкретного города или местности, занимая в них зачастую господствующее, а то и монопольное положение.
Армянские поселения на юге России выполняли, кроме того, важную политическую роль. В этих центрах средоточия армян создавались благоприятные условия для усиления российского влияния и успешного продвижения в направлении Кавказа и Закавказья.
Становление арменоведения в России в первой трети XIX века. Вопросы историографии и источниковедения. Сергей Саядов. Ростов-на-Дону, 2018 г.