Предки эдиссийцев

В 1728 г. на армянское освободительное движение обрушиваются два новых удара - умирают католикос Есаи и Давид Бек. Карабах в лице закаленного в боях Авана Юзбаши находит продолжателя дела умершего католикоса. Теперь Аван Юзбаши посылает своего брата Тархана Юзбаши к русским в Баку и Петербург с просьбой о помощи. Ответ русского правительства был все тот же - не подчиняться османцам, еще какое-то время продержаться. Подобный ответ объясняется и тем, что преемники Петра, не получив ожидаемой выгоды из занятых провинций, часть их добровольно вернули Персии. Однако русский престол не забыл о насущной необходимости укрепиться на западном побережье Каспия, а армяне отказывались массовым образом покидать свою родину и заселить эти нужные русским земли. Поэтому русские вельможи, для того чтобы непременно осуществить государственную программу, сделали на сей раз весьма удачный ход. Во время свидания с Тарханом Юзбаши они сумели переманить братьев, назначив им годовое жалование в 1000 рублей (огромную потем временам сумму), одарили их собольими шубами и успешно решили вопрос о переселении армян, и, что самое неприятное, за счет армян-воинов. А прецедент был. До этого связавшие надежды на освобождение Армении с победой русского оружия армяне-воины во главе с Петросом Гиланянцом составили отряд, который получил у русских название "Армянский эскадрон" и отважно сражался на южном берегу Каспийского моря. "И Аван Юзбаши, - повествует историк Лео, - соблазняется этой высокой ценой, которую ему предлагают, чтобы купить его отвагу и положение, бросает дело своего отечества, быть может, уже разуверившись в его удачном исходе. И с того же 1729 г. мы видим его уже очень далеко от армянских сигнахов. Он по-прежнему воин, по-прежнему с армянами, но служит он русскому престолу. Для Карабаха он уже мертв. И не только мертв, с этих пор он для Карабаха - зло". Для того, чтобы понять всю горечь такой оценки историка, следует сказать несколько слов о геополитической ситуации в интересующем нас регионе и его народе.

Веками Кавказский хребет непреодолимой стеной стоял на пути нападавших с юга на север и с севера на юг воинственных племен, но они в конце концов нашли желанный "коридор" сквозь преграду гор.То была равнинная полоса между Каспийским морем и самой восточной точкой Кавказских гор, которая соединяла степи Северного Кавказа с богатыми долинами Закавказья. В первых веках нашего летоисчисления Персия постоянно подвергалась опустошительным набегам хазаров именно по этому естественному "коридору". И первыми жертвами на пути набегов кочевников становились марзпанства Персии Аран или Кавказская Албания (по-армянски — Агванк), столицейкоторой был Капагак, в окрестностях нынешнего города Шаки, который в устах пришельцев исковеркано звучал в позднее средневековье как Кабала. И вот на северо-восточной окраине этого персидского марзпанства, в самом узком месте коридора между морем и сушей во время правления персидского царя Хосрова (531 - 579) был построен могучий "узел ворот" - крепость Дербент, толстые и высокие стены которой, начинаясь с гор, заканчивались в морских водах. А еще до строительства Дербента здесь был пограничный гарнизон под названием Чора, или Джога. Вот в этом регионе в мире и согласии с местными народами с незапамятных времен жили армяне Мирному сосуществованию, безусловно, способствовало единство веры. Албанские племена еще в середине IV в. с помощью армян приняли христианство, исповедовали армянскую веру, и католикос Агванской страны подчинялся патриарху армянской церкви.

Первое исследование о "прародине" эдиссийцев провинции Мушкур, или Мускур Кубинского ханства мы находим в изданной в 1855 г в Тифлисе работе Саргиса Джалаляна "Путешествие по Великой Армении", где сообщаются сведения не только о мушкурских армянах (часть которых приняла мусульманство, но сохранила в корне своих фамилий армянские названия своих родов - Казароглы - Казаряны, Оганоглы — Оганяны, Саркисоглы - Саркисяны, Маргароглы - Маркаряны и т. д.), но также впервые в нашей исторической литературе представлены все известные нам наименования называемого ныне Эдиссией села - Касаям (Касаева Яма), Корай и Новая Едесия. Автор работы, уважаемый архимандрит Джалалян не знал, однако, что с самого начала село это имело еще три других первоначальных условных названия. Через пять лет после обоснования здесь, на берегу Куры, царское правительство поручило "инвентаризовать" начавшееся хозяйственное освоение лесов Северного Кавказа.В составленной в 1802 г. карте, хранящейся в Центральном государственном архиве Астраханской области, на краю леса, принадлежавшего надворному советнику Казачковскому, на левом берегу реки Куры, но чуть ниже нынешнего местоположения, отмечен населенный пункт под названием Армянское село, потому что тогда оно не имело названия и продолжало не иметь и еще полвека.В многочисленных документах Эдиссией называлось также Дербентское село, потому что местные жители знали армян как пришельцев с Дербента, дербентцев. И не менее важно данное армянскому селу соседними осетинами (аланами) название Курай Карабахли, то есть живущие на берегу Куры карабахцы. Ибо первые переселенцы-армяне сообщили новым соседям, что обосновавшиеся вблизи Дербента их предки были выходцамииз Карабаха. И так же одно из сел мушкурских армян, живущих на берегу Бекетея в Дагестане, местные народы называют до сих пор Бекетей Карабахли, или Бекетей.

Как Саркис Джалалян, так и Макар Бархударянц в своей книге "Агванская страна и соседи (Средний Дагестан)", вышедшей в 1893 г. в Тифлисе, выражает ту же мысль, что места эти были райскими для народов Агванка (и для мушкурских армян), но жизнь тут была адская. Природа даровала этому краю плодородные поля и долины, леса, воды, полезные ископаемые, мягкий климат, а если чего и недоставало, то дополнял упорный постоянный труд ее жителей. Но "ни одна страна, - пишет М. Бархударянц, - не была такой мере унижена, истерзана, окровавлена, подвержена голоду и пленениям, как рана Агванская". Это, безусловно, первым делом объясняется географическим положением края, о котором уже говорилось выше. Продвигающиеся с севера на юг и наоборот — с юга на север войска завоевателей на своем пути вырезали население, разрушали богатые, благоустроенные города и села. Распространяя свою веру,— персы -зороастризм, а арабы — магометанство, они действовали огнем и мечом. Как свидетельствует древний историк, персидский шах Шапух народы берега Каспийского моря подчинил себе великим кровопролитием. В 655 году, для того чтобы доказать истинность новойверы, арабский полководец Маслам велел только в одном Дербенте отрубить головы 20 тысячам людей, Хромой Тимур и Тохтамыш тоже оставили здесь свой смертоносный след, а Надир-шах велел соорудить из выколотых глаз сопротивлявшихся ему людей холм ужаса, и, наконец, этот край был ареной вечных кровавых столкновений мусульман-шиитов и суннитов

Вот в подобной ситуации и исчезла с перекрестков истории большая часть христианскогоагванского народа.А какова была участь христиан, желавших сохранить свой и веру? Обратимся к документам. Первый документ, относящийся непосредственно судьбе предков эдиссийцев, написан 25 февраля 1725 г, в период ужасающих нашествий горцев Дагестана, которые в приходе на Кавказ русских считали виновными армян. "15 февраля из Мускура пришли спасшиеся от рук Шамхала и Исмия сын каракуртлийца Тер-ПетросаАбраам и сын Давида Мурадхан, Как они рассказали, так и пишем мы:

— Нас 12 сел, в этих селах не осталось ни коров, ни лошадей, ни буйволов, ни одежды, ни домашней утвари, ни серебра. Наших жен и детей при нас раздели, наших жен и детей увели от нас, день и ночь держат у себя, говоря, вернем, когда уйдем. Не осталось у нас ни пшеницы, ни ячменя, ни риса, ни соломы, дома наши разрушили, церкви сожгли, превратили в хлев. Нет у нас теперь никакого выхода, ничего у нас нет. С каждого нашего села взяли они по 15 туманов и 1000 дианов деньгами. В каждом доме по 10, 15, 20, 30, 40, до 50 всадников "гостей" остановилось. (Держать "гостя" в Персии было одним из тяжелейших видов налога. Во время набегов и визитов представителей власти села обязаны были заботиться о всех их нуждах и наглых притязаниях - Р. С.). Одному Богу известно, сколько денег взяли они у приютивших их сельчан. Священникам выщипали всю бороду, на людях живого места не осталось от побоев. У нас на глазах издеваются над нашими женами и детьми. Нам связывают руки и ноги, одни нас бьют, а другие насилуют наших жен и детей, да еще говорят друг другу, что тот, кто мучает гявуров — будет вознагражден на том свете. Нет спасения от этих жидов (горские евреи- Р. С.) и эндерийцев (Эндери - город в Дагестане), видите, что они с нами делают, не знаешь, о чем сказать, о чем нет. Языком не опишешь то, что с нами было. 17 января вошли они в села, все захватили, и коней, и скот, и буйволов, и имущество, и деньги, и мужчин, и женщин, и девочек, и мальчиков, и пшеницу, и коноплю, все, что имелось, разграбили и унесли. Женщин, девочек, мальчиков взяли к себе в дома, мол, уходя, вернем. Люди совсем забыли лица своих родных.Не дают хоть раз увидеть их. Отец тоскует по сыну, сын по отцу, сестра мечтает увидеть брата, брат - сестру, муж не видит своей жены, жена - мужа, сосед тоскует по соседу, люди одного села не могут видеть людей другого. Горе нам, горе нам, армянам, видно Господь прогневался на нас за грехи наши и хочет, чтоб испоганились мы. Вначале захватили Шемаху, Гасани, 37 сел Кабалы, села Гарасви (Гарасу - одна из рек провинции Мускур - Р. С.) отуречили Села Шакинской страны тоже отуречены, весь край карабахский захватили. Из этих краев привели пленных, разграбили имущество, все провинции сравняли с землей Остался только Мускур, его тоже разрушили, разграбили, жители его завидуют первым пленным, которых сразу, в первый же день увели. Уже будет два месяца как пришли эти варвары с войском, то, что они делают, глаза бы наши не видели и уши не слышали. О чем рассказать, женщины и девушки от частого насилования заболели и умерли, вместо них стали поганить парней. Нет священников, нет причастья, нет церкви, люди умирают, не причастившись. Не разрешают относить мертвецов на кладбище и хоронить, бросают на сельскую площадь, и пожирают их псы. А многих заживо бросают в ямы для хранения пшеницы, там они умирают, а трупы гниют. Если кто умирает ночью, их относят тайно и хоронят, а наутро, если видят, вытаскивают из могил и бросают на улицу. Спасите, спасите нас от горских евреев и эндерийцев! Они говорят: то, что светловолосые гявуры (русские — Р. С.) творили с нашими семьями, мы в стократном размере сделаем с вами, гявурами. Знайте же, что три села убежали, пришли сюда. Здесь поблизости есть армянские села - Малахалил и Нукди, которые только освободили своих пленных и убежали. Остались совсем голые, голодные и не знают, что делать. Если хотите узнать название этих сел, то одно — это Патармик, другое — Ванмер, третье — это Мусульман — Парахум. Больше половины жителей Гараджалу и Армани - Парахума тоже среди этих армян.В большом войске мусульман один учит другого, что мучить гявуров и насиловать их женщин — большая заслуга. Так они говорят друг другу, день ото дня наполняются злобой и еще больше притесняют нас. И до сих сидят они там, никаких строений не оставили, полстраны заняли войска Срхова (Сурхая) и Хаджи-Доуда, другая половина занята войском Шамхаля и Исмия. Говорят, будто Срхов подох. Неправда это, пять дней назад он заявился в Мускур и до того был в Шемахе. Христа ради, сделайте что-нибудь для этих армян, может, не попадут в плен, освободятся. Если уж эти села и всю страну опустошили, то, не дай Бог, пойдут и на Шемаху, все снесут, сотрут с лица земли. Ради Господа, сделайте так, чтоб отступили они, не пошли бы на Шемаху, потому что наверху Бог, а здесь ты, царь, и твое могущество. Надо тебе что-нибудь придумать и защитить наших армян, которые в неописуемых страданиях и муках, сделайте это ради спасения вашей души. Здешние турки тоже дурное замышляют. Турки, что живут в крепости, с ними заодно. Пишут, мол, объединяйтесь с нами, мы изнутри перебьем гявуров, испоганим - в ислам обратим. Я написал столько, Ваше превосходительство, а ты пойми больше.

Ждем ваших приказаний. Вы должны хоть немного остудить наши горящие, сожженные сердца. Может, мы вырвемся из этого адского пламени с помощью Вашего превосходительства, и мы благословим вас, а еще более императора (Петра I - Р. С.).

Чего долго тянуть, я ваш слуга покорный, сделайте так и позаботьтесь, чтобы эти неверные со своим войском отступили и не разрушили бы Шемаху. Сколько кораблей подвели в Ниазова (Низовое - порт в Мускурской провинции. - Р. С.), все товары, что были у армян, погрузили на корабли и повезли в Тарху ("столица" Таркийского шамхала- Р. С.), и сахар, и рис, и пшеницу, ничего не оставили, все взяли и увезли в Дагестан, проходят мимо Дербента и уходят. Раз 5 приходили и уходили. Нынче в Ниазова наполняют еще два корабля, три уже отправили в Тарху, не сегодня – завтра заявятся в Мускуре. Села, что успели убежать, насчитывают всего 100 домов, но еще многие прибудут, если здесь будут печься о них, сколько ни есть армян, все переберутся сюда.

...Остались армяне среди волков, нехристи все кругом разнесли, они враги наши и нашей веры. Одно у них на уме — мол, эти гявуры разрушают нашу страну и села, наши дома, потому что знакомы они с нашим краем, знают села и дороги, и все наши дела, и что у нас да как. И нас самих знают эти гявуры, давайте испоганим их, чтоб не давали они сведений светловолосым гявурам"'.

То, что начали несколько столетий назад турецкие племена, через персидскую провинцию Азербайджан проникшие в Аран, или Кавказскую Албанию (Агванк), которых на юге Дагестана называли "таракяма" (это арабское произношение слова "туркмен"), — все это в начале XVIII в. самым диким образом продолжили горцы-сунниты, предводителем которых был шамхал кумыков Адиль Гирей, предводитель табасаранцев - Уцми, которого в приведенном выше письме называют Исми, лезгинов — Дауд-бей и казикумыков — Сурхай. Они получали поддержку и указания со стороны Турции и являлись серьезным препятствием на пути осуществления восточной политики России.

Другой автор, священник Казар Овсепян в работе об армянах Утика и армянах- мусульманах показывает, какими способами заставляют коренное население края изменить веру и ассимилироваться. "Принявшим ислам местные ханы давали и много отборных пахотных земель, и много разных привилегий, и неограниченные права притеснять и обижать оставшихся христианами армян. Имея в виду то характерное свойство магометан, что, едва завладев чужой страной, они не только насильственно насаждают свой язык, нравы и привычки, но и перевирают, и искажают названия исторических мест, гор, рек, подчас заменяют их турецкими именами. К примеру, армянскую реку Ерасх или Араксони назвали Араз, реку Ахурян - Арпа-чай, реку Евфрат - Мубат-чай, гору Арагац - Алагяз и т. д. Некий фанатичный мусульманин по имени Чалаби вкупе с местными персами и горными лезгинами становится сущим бедствием для несчастных армян Утика.Вплоть до наших дней старики с ужасом рассказывали, что этот дикий зверь велел отрезать язык христианам, чтоб они не говорили на родном языке, отрезать уши, чтоб не могли слушать службу и пение псалмов в церкви, выкалывать глаза и вырывать ноздри, дабы наводить ужас на всех христиан. А для того, чтобы дать читателю представление, сколько армян только в середине XVIII века в результате насилий стали турками по языку и вере, автор труда Казар Овсепян поименно перечисляет население тех 29 сел, поселков и провинций, где в начале нашего столетия проживало 15 тысяч семейств. Если вспомним, какие большие тогда были семьи, то можно вообразить, сколь огромный урон был нанесен генофонду нашего народа и из каких "составных частей" образован этот считающий себя "азербайджанцами" народ. (Автор "Очерков об армянах Утика" отмечает, что количество переселившихся из Ханаана в Египет евреев составляло всего 70 тысяч человек!) Еще в начале нашего столетия жители этих сел помнили, что их предки были армянами. Хотя они потеряли язык и веру предков, но сохранили привычки и обычаи своего народа. Новообращенная "турчанка", укладывая младенца спать, осеняла его лицо крестным знамением, а замесив тесто, локтем изображала на тесте крест.

Читатель, несомненно, заметил, что автор, говоря об исторических событиях, происходивших на территории нынешней Азербайджанской Республики, ни разу не употребляет слов "Азербайджан" или "азербайджанский народ". И это по той простой причине, что вплоть до начала нашего XX столетия таковых не существовало в Закавказье. Поэтому считаю нужным несколько отойти от темы, для того чтобы пролить свет на этот вопрос, привлекая свидетельства иностранных источников, ибо иначе - называющие себя азербайджанцами или азерами татары считают необъективными и не научными мнения армянских авторов. Вполне исчерпывающий ответ на этот вопрос дает ценный труд известного современного персидского историка Энаэтолла Реза "Азербайджан и Аран (Кавказская Албания)", который вышел в свет до карабахского движения и оставался неизвестным нам, и на армянский язык был переведен только в 1994 году. Книга начинается с известного факта.

Главари мусульманской партии Мусават создали в июне 1918 г. на Кавказе государство и назвали его "Независимая республика Азербайджан". Казалось бы, что странного в том, что в начале века самоопределились многие народы, создавая или воссоздавая (армяне, грузины) свою национальную государственность. Но дело в том, что указанная территория никогда не носила название "Азербайджан", а называющие себя азербайджанцами были известны истории как кавказские татары. В те смутные годы - война, революция — этому поползновению кавказских татар не уделили достаточного внимания в соседних странах (кроме Ирана),— каждый был погружен в собственные заботы. Однако время показало, что не давать отпора наглым притязаниям означает совершить огромную ошибку. Незаконное использование названия северо-восточной окраины Ирана стало политической миной замедленного действия огромной силы для соседних народов, а закреплению названия весьма способствовали труды советских ученых.

Древние историки и географы, естественно, не могли знать о притязаниях заявившихся здесь столь поздно огузских татарских племен, однако достаточно точно знали, что севернее реки Араке есть край Албания (по-армянски - Агванк), на северо-западе Ирана — Атропатена, а между ними живут кадусийцы - талыши. Не вдаваясь в подробности, скажем только, что название страны "Атрупатен", или по-гречески "Мад Атропата", видоизменившись, стало "Атурпаган" (в армянской историографии — "Атрпатакан"), впоследствии стало "Азарбадган" и "Азарбайган". И поскольку завоевавшие Персию арабы не могли произносить букву "г", то заменили ее буквой "джа", и указанные выше провинции Персии стали называться "Азарбейджан" или "Азербайджан", которые и до сих пор в обиходе. А один из великих ученых мира Страбон в своей "Географии" пишет о Кавказской Албании: "Албания - это страна, которая тянется с юга Кавказских гор до реки Кор (Кура), и от Каспийского моря до реки Алазани, а с юга она граничит со страной Мад Атрупатен". Из этого высказывания Страбона явствует одно, — говорит Реза, — Кавказская Албания не называлась Атрупатен или Азарбайджан и не была объединена с ней. Не менее важно, что в своей знаменитой работе Страбон представляет жителей Азарбайджана как иранцев и язык их — персидским.Мы, армяне, представленную греческими и византийскими учеными страну "Албания" с древних времен и до сих пор называем "Агванк", а историки и географы ислама - "Арран" или "Аран". И в последующие времена историки прекрасно знали, что "река Аракс, которая в этом месте разделяет иранский Азербайджан от Кавказа, в древние времена с родо-племенной точки зрения была решающей границей между иранской Мидией и страной Албания, и, согласно Н. Я. Марру, тамошние (албанские - Р. С.) племена имеют яфетическое происхождение". Эти различия не исчезли даже после принятия всеми ими ислама.Но в таком случае для чего нужен был кавказским татарам "захват" названия чужой местности? Потому что только недавно ступивший на историческую арену вчерашний грабитель, завладев чужой родиной, стремится овладеть также культурой этого края и доказать, что первым человеком на земле был турок, человеческая цивилизация родилась и выросла на турецкой мысли, и потому власть турок должна распространиться всюду где когда-то ступали копыта их коней, - от берегов Средиземного моря до Тихого океана.Идеология которая была названа "пантюркизм", объявила, что живущие на землях Азии и Европытюркоязычные не пришельцы, а аборигены, а древнейшие племена Малой Азии– эламцы,шумеры, хурриты, кутины, хетты, урартийцы, субариты и мары (мидийцы) – все были        турецкимиплеменами.

Так "умный" бросил камень в реку, и потребуются усилия многих умных, чтобы вытащить его. А завладевший названием чужой страны захватчик очень скоро показал свои далеко идущие планы. Назвавшие часть Кавказа "Азербайджан" выдвинули еще одну новую идею о том, якобы "Азербайджан" — это поделенная на две части страна, одна часть которой находится на севере от Аракса, другая - на юге. "Вначале на Кавказе и затем в Иране несколько тюркоязычных поэтов и писателей вдруг начали оплакивать это "разделение" и жаловаться на свою судьбу, - пишет Э. Реза. — Не прошло много времени, как появились и новые "термины", такие как "Северный Азербайджан" (то есть страна тюркоязычных Кавказа) и "Южный Азербайджан" (исторический и иранский Азарбайджан)."

Немало советских историков и писателей способствовали распространению этой фальсификации, и на это были свои причины. Вот что писал на этот счет известный советский историк В. Бартольд: "Название "Азербайджан" было выбрано для Азербайджанской республики с той целью и предположением, что с созданием новой республики с таким названием Азербайджанская республика и Иранский Азербайджан сольются в одно целое". И далее с достойной видного ученого прямотой замечает: "Если понадобится избрать название, которое может охватить Азербайджан с одного края до другого (нынешняя Азербайджанская республика - Р. С.), то в таком случае можно выбрать название Арран".

А турки, объявившие себя наследниками древних племен Передней Азии, когда- то в действительности выходцы с земель Северного Китая, где завладев северо-восточными землями этой могучей страны, двинулись на запад и первое свое государство основали в Средней Азии в VI в., под названием Туран. Арабы называли всех обитавших на этих землях воинов именем "турк", и потому многие населяющие Среднюю Азию народы были ошибочно названы турками, а из-за сходства в названии "турок" и "Туран" этот край стал считаться родиной турок. Еще несколько столетий после появления ислама турки не имели мест постоянного обитания в Средней Азии, Азербайджане и Кавказе. На Иран и Закавказье они двинулись в середине XI в.Скотоводы туркменского племени гуз или огуз, которые нуждались в богатых пастбищах принявших ислам своих соседей аборигенов, магометан, сами приняли магометанство, затем с ослаблением Сасанидов проникли в Иран (Азарбайджан). Закрепившись здесь, турки-сельджуки предприняли опустошительные набеги на соседние страны: Армению, Грузию, Арран, Византию и Междуречье. Э. Реза постоянно цитирует армянских историков, например, профессора М. Зулаляна: "Захват турками центральных и северных земель Армении впервые произошел при Алпаслане (1063 - 1073 гг.).После этого турецкие племена еще интенсивнее переселялись в выбранные ими места. Потому что дело управления страной (Ираном - Р. С.) и власть уже были в руках турок.Поначалу турки разбивали свои шатры в селах и в тех водных районах, где были зеленые пастбища. И так как в деревнях, по сравнению с городом, жило меньше народу, к тому же крестьяне не обладали высокой культурой, чтобы сохранить свой язык, и подчас говорили просто на своем местном диалекте, поэтому сельское население ассимилировалось с победителями быстрее и гораздо больше, чем городское, и постепенно забыло свой язык и наречие. Этот процесс еще более ускорился тесным общением победителей и побежденных и смешанными браками".

Здесь осталось незамеченным одно важное обстоятельство, о котором подробно говорит в своей "Истории Армении" видный историк Лео. Известно, что созданием Сефевидского царства персидский двор обязан освобожденным из плена Тамерлана туркменам, которые стали конницей персидской регулярной армии — "горчи". (Они носили красные шапки, поэтому стали называться кзылбаш, то есть красноголовый). То было воинское соединение, которое по своим боевым качествам может сравниться с османскими янычарами, но по влиянию на государственные дела кзылоаши превосходили янычар. Из их рядов избирались важнейшие должностные лица не только при дворе, но и в провинциях. Влияние кзылбашей при персидском дворе было так велико, что государственный язык — персидский — постепенно слабел и уступал место турецкому. Э. Реза замечает: "То же происходило и в Кавказской Албании (Аран и Ширван, где обитали происходившие от арцахских армян армяноязычные предки эдиссийцев - Р. С.), особенно когда после войны между Россией и Ираном, и после отделения Кавказа население Арана и Ширвана, разочаровавшись в поддержке и покровительстве Ирана, обратилось к османам, и тем самым влияние турецкого языка усилилось на Кавказе".

Следует сказать, что эдиссийцы и вместе с ними все эмигрировавшее в XVIII в с западных берегов Каспийского моря в Россию население ошибочно называли свой язык персидским, и это только по той причине, что находились под владычеством Персии, хотя в самой Персии господствовал турецкий язык.Как свидетельствуют этнографы, все народы Южного Дагестана или Лезгистана, где находилась провинция Мушкур, были двуязычными - говорили на родном языке и на турецком диалекте, но в условиях продолжавшихся притеснений забыли родной и остался только турецкий. Ныне эдиссийцы говорят на наречии кавказских тюрок - кубинском диалекте, который называют "бизимча", что буквально означает "по-нашенски", который один из исследователей еще в XVIII в. назвал "порченым турецким с лорскими словами".

И вот в 20-е годы XVIII столетия в самый роковой для армянства Мушкура момент покидает родные пределы предводитель армянского воинства Карабаха Аван-юзбаши. Его пример подобно заразной болезни распространяется в Карабахе, как бы открывается бедственный и губительный путь эмиграции, который в дальнейшем долгое время отсасывал живительные соки из страны. Через год после отъезда Авана и Тархана 18 августа 1730 г., как отмечается в документе, "оставив в Сигнахах свои дома, появились в Дербенте в прошлом армянские юзбаши - Абраам, Чалаган, Алаверди, Багр, Симон, епископы Петрос, Киракос и с ними 137 всадников. Они объявили, что удалились из Сигнахов из-за нападения турок, хотят остаться в Дербенте и просят не выдать их туркам". Разумеется, и братья Аван и Тархан, и вышеуказанные юзбаши покинули родину вместе с семьями, но документы свидетельствуют, что произошло худшее. Они увели с собой несколько сот грудью защищавших Карабах опытных воинов, которые не могли не взять с собой и свои семьи. Эти воины перешли на службу в "Армянский эскадрон", который до 1735 г. находился в Прикаспийских областях, завоеванных Россией у Персии, а люди невоенные обосновываются,главным образом,в Мускуре.

В последующем изложении читатель увидит, что с 1797 г. эмигрировавшие отсюда на Северный Кавказ армянские 9 деревень - это потомки пришедших сюда из Карабаха вместе с Аваном-юзбаши армян. А бытующее в исторической литературе мнение, будто переселенцы в начале 30-х годов XVIII века оставили на Северном Кавказе 9 сел, неверно, в то время северокавказские земли от Азовского моря до устья Терека еще не были русскими. Стоит вспомнить, что русская крепость Кизляр построена в 1735 г., а Моздок - в 1763 г. Ясно, что без покровительства войска невозможно было в те времена строить села в дикой степи. Это произошло где-то в центре западного побережья Каспийского моря, на территории от Дербента до Кубы, которую Аван-юзбаши в 1734 г. получил в собственность от русского правительства, и на которой он поселил не только армян, вывезенных из Карабаха, но и армян, спасшихся из турецкого, лезгинского, персидского плена, насильственное возвращение которых на родину Аван-юзбаши предотвратил через правительство. На новом поприще Аван-юзбаши удостоился звания генерал-майора, славы отважного и преданного русскому престолу воина, заимел богатство и поместья. Но для страдающей родины он был мертвецом или ослепшим от звона золота предателем, карабахский период жизни которого в армянской истории остался освященным лучезарным ореолом героя.

В последующие пятьдесят лет в трудах историков нет ничего об армянах, переселившихся во времена Авана-юзбаши в находящуюся под властью России провинцию Мускур. Оставшиеся в Карабахе мелики и духовенство все эти годы вновь и вновь посылали "посольства", напоминая царям и властям о своей преданности и о прежних обещаниях правительства России о помощи. Вскоре бесславные дела персидского трона переходят в кровавые руки Надир-шаха, который сразу же по овладении престолом неприкрыто заявляет о давних правах своего государства на Закавказье. Его войска разрушают и топчут богатый край, грабят и угоняют в Персию тысячи и тысячи пленных. Как показывают факты, больше всего в это время пострадали непокорные мусульмане-сунниты, особенно горцы Дагестана, которые до этого с неслыханной жестокостью уничтожали шиитов Шемахи. Потери армян были сравнительно невелики, потому что они и с Надир-шахом, и до него мужественно сражались против движущихся на Персию турок. Согласно заключенному 10 марта 1735 г.в Гандзаке договору Россия обязывалась до октября того же года вывести свои войска из Закавказья, отвести русскую границу назад до Терека, а находящиеся южнее военные укрепления и основанную Петром крепость Святой Крест ликвидировать.

В том же году на левом берегу Терека был построен город Кзлар - Кизляр. Он стал военно-административным центром России на Северном Кавказе, началом южной укрепленной линии, которая рядами казачьих пограничных застав скоро начала тянуться вверх по берегу Терека на запад. Основателями Кзлара были и армяне, которые способствовали бурному развитию этой окраины империи.Это отметил еще в 1858 г. посетивший Кизляр Александр Дюма, который в своих путевых заметках "Кавказ" в частности пишет: "Казак галопом проскакал по узкой извилистой дороге, которая подобно грязной речке терялась за забором. За этим забором находились виноградники, которые, по всей видимости, находились в прекрасном состоянии. Мы спросили кучера об этих виноградниках. Выяснилось, что они принадлежат армянам.

...В Кизляре пьют прекрасную водку, известную повсюду, кизлярку. Вино и водку гонят в основном армяне. Вообще на Кавказе и ближайших к нему областях промышленность сосредоточена в руках армян".

С 1763 г. Россия вступила в екатерининский период, когда императрица уверенно приступила к продолжению недоконченных Петром Великим предначертаний, среди которых не последнюю роль играли восточные проблемы. А для закрепления на берегах Черного и Каспийского морей было оправдывающее экспансию обстоятельство. Великая христианская держава готова была стать на защиту страдающих от притеснений магометан христианских народов. Подобно великому преобразователю России Петру I Екатерина II умела найти в людской толпе личности, могущие обеспечить победу и славу русскому оружию. Фаворит императрицы генерал-губернатор Новороссийска, Азова, Астрахани и Ставрополя Григорий Потемкин одерживал победы в войнах против турок, прогнав которых, Россия укрепилась на берегу незамерзающего Черного моря. С основанием в 1763 г. Моздока, в котором приняли участие прибывшие из Закавказья 50 армянских семей, восточная оконечность южной русской границы стала непрерывной вплоть до берега Каспийского моря. Но это было только началом великого предприятия. 24 апреля 1777 г. императрица подписывает указы о создании Азов-Моздокской укрепленной линии, которая должна была состоять из цепи десяти крепостей - от берега Терека до берегов Азова и Черного моря. В том же году стали быстро строиться Павловская, Георгиевская, Александровская, Ставропольская и другие крепости, благодаря чему правое крыло военной линии Кизляр-Моздок через год переносится наберег реки Кубань, где начальником расположенного здесь армейского корпуса был назначен будущий великий полководец Александр Суворов.

Однако без усиления экономики края Россия не могла чувствовать себя хозяином Северного Кавказа, а для этого нужно было иметь густо населенные районы. С этой целью, но под предлогом заботы о христианах, были переселены из Крыма в южные пределы России пользующиеся славой прекрасные ремесленники, земледельцы и торговцы из армян и греков. Последствия этого оказались весьма тяжелыми для вассального Турции Крымского ханства, падение экономики которого становилось неизбежным с переселением этих трудолюбивых подданных. Сама мысль о том, чтобы вырвать своих соотечественников из когтей иноверцев, исходила от считавшегося "своим человеком" при русском дворе Ованеса Лазарева (Лазаряна), а исполнителем ее стал архиепископ Овсеп (Иосиф) Аргутинский (Аргутян), духовный предводитель армян России (созданной в 1768 г. Астраханской епархии). Это он сумел убедить крымских армян переселиться в Россию. Одним из главных руководителей и исполнителей программы укрепления южных границ России был генерал-адъютант А. В. Суворов. 18 июля 1778 г. он докладывает главному командованию, что 20000 армян и греков готовы покинуть пределы Крымского ханства и что для исполнения этого в разное время понадобится 50, 100 и 200 телег. И всего два месяца спустя генерал Суворов докладывает, что переселение закончено, из Крыма переброшено в Азов 31098 человек обоего пола. 14 ноября 1779 г. Екатерина II, имя которой и до сих по с уважением произносят умеющие ценить доброе отношение армяне, особым указом выделяет крымским армянам место постоянного проживания во вновь осваиваемой дикой степи Приазовья, по соседству с землями Донской армии - рядом с крепостью Димитрия Ростовского на берегу реки Темерник. В частности, для основания города Новый Нахичеван выделяется 12000 десятин земли. Но тыл, тянущийся из Моздока к западу, защитной линии еще не был укреплен, поэтому императрица издает указ о распределении земель для желающих поселиться в бескрайней степи. Первыми желающими, безусловно, были титулованные чиновники, но первой волной основного населения стали посланные сюда правительством волжские и донские казаки. С этого времени и начинается история находящихся на реке Кура станиц Курская, Государственная (ныне Советская), село Ростовановка, которое носит имя майора в отставке моздокского помещика Ростованова.

После побед над турками, укрепляя и расширяя границы империи на юге и юго-западе, Екатерина II поспешила к Каспийскому морю и Персии - осуществить то, что не удалось закончить Петру I, непосредственные потомки которого потеряли часть достигнутого им. Сама военно-политическая ситуация в крае заставляет спешить. Морской путь Индия - Европа был закрыт из-за развернувшихся в Индии продолжительных сражений между англичанами и французами. Но неунывающие торговцы нашли выход - вновь оживилась та сухопутная дорога, которая, оставив враждебную Европе Турцию, шла из Индии в Персию, затем по западному берегу Каспийского моря или морем шла в Россию и европейские страны. Экономические и политические интересы России диктовали одно, - чтобы эта дорога была всегда открыта, а для этого нужно было окончательно утвердиться на берегах Каспийского моря. Но здесь, воспользовавшись шатким положением Персии, объявили себя самостоятельными владельцы провинций, вчерашние разбойники с большой дороги. Среди них своими грязными делами выделялся Фатали-хан из Кубы, который, заняв Дербентское ханство, наводил страх не только на своих подданных, но и на проезжавшие по торговым путям караваны. Обо всем этом прекрасно знали в Петербурге и по докладным русских чиновников, и по сообщениям не потерявших надежды на свое освобождение армян и грузин. И вот 10 января 1780 г. вызванный в столицу А. В. Суворов получает от князя Потемкина тайное поручение, в котором, в частности, сказано: "Часто повторяемые дерзости ханов, владеющих по берегам Каспийского моря, решили, наконец, Ее Императорское величество усмирить оных силою своего победоносного оружия. Усердная ваша служба, искусство военное и успехи, всегда приобретаемые, побудили монаршье благоволение избрать вас исполнителем сего дела.Итак, впредь имеете быть, ваше превосходительство, проводителем назначенного вам войска.Вследствие сего немедленно должны вы отправиться в Астрахань и осмотреть флотилию и партикулярные суда, могущие служить для транспорта, и о числе годности оных отрапортовать мне нарочным.Осведомиться, какие ближайшие и важнейшие дороги к Ряще по побережью и, как согласитесь, марш по суху идущих войск с флотом, и где назначить приставать оному, ибо я полагаю провиант везть, большую часть, водою.

Казалось бы, окончательно осуществлялась вековая мечта армян об освобождении. В восточной политике России армянам вновь стало отводиться важное место. Лишь наличием подобных верных подданных могла бы империя закрепиться на восточных берегах Каспия, двинуться к Персии, Армении и Грузии, стать хозяином Закавказья. А армян воодушевляло то, что они видели воочию возвращение русских. Ведь от берега Каспийского моря до восточной провинции Армении - Карабаха, где под пятой Шушинского хана делали последние отчаянныепопытки выжить мелики, русское войско пешком, краткой и безопасной дорогой могло дойти за несколько дней. А на месте армяне готовы были встретить их военной силой, предоставить необходимый для русского войска провиант и препроводить в центральную Армению для того, чтобы осуществилась идея Ованеса Лазарева и Овсепа Аргутинского о создании армянского царства под протекторатом России.

10 мая 1784 г. светские и духовные власти Карабаха, собравшись в Гандзасаре, дают торжественную присягу на верность императрице Екатерине II , выразив надежду, что она наконец пришлет войско и избавит их от мусульман, как это она сделала год назад с Грузией. С каким нетерпением и радостью ждали карабахцы прихода русских, можно судить по письму карабахских меликов архиепископу Аргутинскому: "Поскорее бы они пришли, пока магометане не ладят друг с другом, лишь бы пришли, пришли, пришли человек 20000 - 30000". Однако русский двор лишний раз доказал, что для них важны высшие государственные интересы, а не страдания христианского народа. Императрица и Потемкин удовлетворились тем, что известный душегуб шушинский хан принял русское подданство. Слишком легко и быстро забыли в Петербурге об обещаниях создать могущественное армянское царство. Мечты армян остались неосуществленными. Россия не выполнила обещанного еще и по той причине, что на Северном Кавказе турки своим присутствием создали новую угрозу для России, которая в 1787 году вывела свой небольшой воинский отряд из Грузии. Однако дальнейшие события заставили вспомнить о возвращении на Каспийские берега.

В конце века самостоятельность Меликств Хамсы ослабла. Сумевшие проникнуть в Карабах из-за предательства мелика Шахназара турецкие ханы сокрушили военную мощь и единство армян изнутри - силою оружия и коварством. А армяне еще искали свою судьбу среди множества неизвестных. Наиболее влиятельные из них связывали надежды на спасение родины с русской военной помощью, что вот уже целое столетие оставалось лишь обещанием. А XVIII век заканчивался новым смерчем, который из глубин Персии направлялся на северо-запад и уничтожал на своем пути всех без различия наций и вероисповедания. Так проходил по земле новый властелин Персии Ага-Махмед-хан, мстивший человечеству за то, что в юности его сделали евнухом. Покончив с войнами за престол, Махмед-хан предлагает закавказским владыкам стать подданными Персии, среди которых значительную силу представляла Грузия. Грузинский царь Ираклий дает персу отрицательный ответ, надеясь на незамедлительную помощь русских. Но русской помощи Ираклий не получил, и сам в свою очередь не подготовился к отпору. Занятые увеселениями тифлисцы чванливо заявили, что царь-евнух им не страшен. И жестоко поплатились за это. С 120000 разношерстным войском Ага-Махмед-хан напал на Тифлис и без особого труда взял его. Шах отдал город на разграбление своим жадным до наживы войскам, которые в течение многих дней грабили его богатства, убивали жителей, а спасшихся от смерти угоняли в Персию, превратив в руины цветущий Тифлис. Многие спаслись бегством в Кавказские горы, прошли через перевалы,дошли до русской границы. Современники считали виновным вовсем этом командира кавказских войск тупоголового генерала-аншефа Ивана Гудовича, который не смог понять смысла просьбы царя Ираклия о помощи и оставил малочисленные грузинские силыс огромной персидской армией. Так или иначе, но авторитету России был нанесен сильный удар. Еще вчера грузины и армяне давали ей клятву в верности, а сегодня они подверглись нападению Персии.

От Россиитребовался контршаг против обнаглевшего Ага-Махмед-хана.Узнаво созревшей при дворе этой мысли, неутомимый архиепископ Аргутинский уже в декабре 1795 г. писал кому надо, чтобы посоветовали заступившему на место умершего Потемкина Платону Зубову,начиная поход, пойтине только на Тифлис, который нетрудно будет взять, нои на Дербент, Гандзак и Баку, который тоже легко занять. И тогдаоткроется дорога на Ереван. Патриарх армянской епархии в Pocсииархиепископ Овсеп Аргутьян (Аргутинскии) как знаток военного дела даетвоенным нужные советы. Взятие Дербента, считал он, крайне важно в том смысле, что после падения этой мощной крепости не будетобъединяющего горцев Дагестана пункта, а население находящихся недалеко 9 армянских сел как проводники и отважные воины окажут русскимвойскам неоценимую помощь. О.Аргутинский выражает пожелание,чтобы руководил походом князь Суворов, который, "начиная с  января1780 г., стоял во главе этого дела". Однако П. Зубов, не обладаний талантом своего предшественника, захотел превзойти его и носился с бредовойидеей о занятии всей Передней Азии вплоть до Тибета.Поэтому тщеславие не позволяло ему, чтобы поход возглавил кто-нибудьдругой. В этой атмосфере эгоцентризма и самолюбования главнокомандующим персидского похода был назначен брат Платона Зубова Валериан Александрович Зубов (1771 - 1804 гг.). В Энциклопедическом словаре Ф. Брокгауза и С. Ефрона сказано, что он выдвинулся по служебной лестнице благодаря покровительству вначале Н. Салтыкова, затем брата - Платона Зубова и добился степеней. Под командованием А. Суворова участвовал в усмирении Польши, и опорочил себя "подлым, бесстыдным и возмутительным поведением" в отношении польского населения. Во время одной из вылазок он был равен в ногу, которую вскоре ампутировали и поставили золотой протез. В этой "золотой ноге" жители Закавказья усмотрели некое доброе предзнаменование, называя его Кызылаях - Золотая нога. И вот этот 25-летний генерал-адъютант и князь идет занять всю Переднюю Азию, вследствие чего окончательно избавились бы от ига магометан считающие часы и минуты прихода русских грузины и армяне. Насколько широк был этот замысел, видно из манифеста императрицы, обращенного без различия веры и племени ко всем проживающим в Персии народам, всем подданным, духовным и светским владыкам. Объявив, что цель России - жить в мире и добрососедстве с соседними странами, императрица обещала защитить права всех подданных, взамен этого потребовав понимания с их стороны этого важнейшего предприятия и сохранения спокойствия.

В подробной инструкции главнокомандующему, состоящей из 30 пунктов, сказано: "12-е. Изданные Высочайшие Манифесты и извещения от имени ген.-пор. графа Зубова, которые с переводами на персидском, грузинском и армянском языках присланы будут, разсевать перед вступлением войск в области, лежащие на пути народов и правителей, по людным городам и селениям в народное известие для показания благих намерений Ее Императорского Величества и вразумления, что силы российские устремлены на избавление сих народов от лютостей и хищений мучителя (Ага-Махмед-хана - Р. С.) и от грабежей сведущей им сволочи", что русские войска никоим образом не будут вредить мирному населению, что будет полностью обеспечена его неприкосновенность и не будет ни малейших препятствий для исповедания ими своей религии. В свою очередь генерал В. Зубов, обратившись к народам Закавказья, сообщает, что он прибыл для их охраны и ожидает от них дружественного отношения. 18 апреля, выйдя из Кизляра, русское войско двинулось на юг. Вместе с ним на много километров тянулись обозы, в которых было более 600 телег с провиантом, снарядами, инженерными приспособлениями, нефтью, уксусом, плотницким и кузнечным инструментами. 10 мая Дербент был покорен. Вскоре свою покорность русскому престолу изъявили ханы Кубы и Шемахи. Давно уже принято считать, что поход Зубова был похож на приятную прогулку и что в этой бескровной победе велика была роль армян. Вот что пишет об этом непосредственный участник этого похода, автор известных воспоминаний Артемий Араратский: "1 мая пришли к Дербенту и расположились лагерем близ горы... По роздыхе главнокомандующий послал в город к Ших-Али-хану объявить ему, чтоб оный сдал без кровопролития, в сходствие изданного манифеста, но хан не токмо не согласился на сдачу города, да еще сверх того более стал его укреплять.

...Находившиеся в Дербенте богатые армяне, домов до ста, видя, что российские прокламации не останутся тщетными, и город рано или поздно будет взят, тотчас сделали между собою тайный совет, чтоб пособить российским войскам взять город без кровопролития, и для того, склонив одного отважного армянина, спустили его в ночное время за крепость по веревке с тем, чтоб он указал крепостные места, куда бы с пользою можно было производить огонь, так и тот ключ, находившийся за крепостью, и снабжавший весь город водою, без которого, если отвести его в другую сторону, граждане не могут существовать иногда почти дня. Сей армянин пришел в российский стан благополучно и, быв представлен к графу, объявил ему чрез переводчика причину своего посольства.

По приказанию его под вечер, 8-го числа, взятые, помянутые внешние батареи штурмом, как пункт весьма важный, с коего было видно все внутрь крепости, а 9-го числа отвели ключ и стали бомбардировать город и особливо ту его часть, где был ханский дом. Персияне вовсе не думали быть побежденными, а особливо надеясь на вспомогательное войско, которое шло к ним из Дагестана. Но... в тот же день увидели они, что отнята у них вода... Хан общим советом первых своих чинов положил сдаться, и переговоры о том поручить армянам в той уверенности, что они, как христиане, могут окончить дело сие с лучшею для персиян пользою. Итак, выбрав для сего депутатом любимца сестры ханской, первого из армянского общества, Дадаш Степана, человека почтенного и престарелого, дали ему полную волю сделать договор, какой он за благо признает. (А иные источники говорят, что в это время Дадаш Степану было уже 120 лет, и что это он во время первого похода русских вручил ключи от города Петру Великому - Р. С.) Дадаш Степан пришел в стан 10-го числа, был представлен графу и получил в ответ, между прочим, следующие кондиции.

1.      Чтоб хан немедленно выслал ключи города, опорожнил крепость от своих войск и сам явился в стан российский.

2.      Чтоб все жители города были обезоружены.

11 числа наперед были вынесены ключи города, а за сим вслед прибыл и Шах-Али-хан, окруженный своею свитою. Великодушный победитель вышел ему навстречу, принял его с приличным уважением и оказал величайшую ласку.

В продолжение семнадцати дней стоянки под Дербентом войско очень поправилось... Все были довольны и веселы, кроме одного обстоятельства, которое причинило было несколько хлопот и о котором хочу я упомянуть, чтоб отдать справедливую честь усердию, верности и бдительности дербентских армян.

По вступлении войск российских в город, когда все уже утихло, самые главные из персиян приготовляли тайный заговор. Они переписались с ожидаемыми из Дагестана войсками и распорядились, чтоб они сделали на крепость и лагерь внезапное нападение, тогда как все находились в безопасности. Весьма вероятно, что такая тревога причинила бы немалую расстройку, судя по стремительности и дерзости лезгинских нападений, но армяне, тогда же проведав о сем намерении персиян, тотчас дали знать об оном главнокомандующему; они даже указали и место скопища заговорщиков и перехватили одно их письмо. 12 человек из главнейших зачинщиков взяты были под стражу... и спокойствие восстановлено совершенно.

Мушкурские армяне были при войсках в числе вожатых. Они заблаговременно предупредили войско наше, чтоб не допущать лошадей своих и прочийскот на паству, ибо по оным местам на несколько верст расстояния находятся ядовитые травы, которых едва только скот хватит, тотчас заражается и падает; чему мывсе были очевидцами.

...1 июня войска прибыли к реке Самур. За сею рекою в левой руке к морю находится Мушкур - место, заключающее в себе селений до десяти. Армяне, в них живущие, опасаясь мщения со стороны персиян за свое усердие и услуги, российским войскам оказанные, принуждены были после, так как и дербентские армяне и прочие, оставить дома свои, прекрасные сады и плодоносные поля, и все недвижимое имущество и удалиться в Россию".

О такой самоотверженности армян не знал находившийся тогда в Астрахани архиепископ Аргутинский, который направил своей пастве в Дербент послание в связи со счастливым избавлением от иноверцев, в котором, в частности, говорится: "Теперь всевышний боже услышалмолитвы ваши, не отринул вас от благотворного покрова своего, тронув сердце сострадательной всемилостивейшей государыни для избавления вас от притеснителей ваших и для осушения слез ваших. Итак, рассеялась тьма, удалились притеснители ваши, кончилась сила и власть варварская их посредством храброго святейшего графа Валериана Зубова, истинного благодетеля нашей нации, как вы сие в самом деле испытали, по сему поздравляю с избавлением вашим и благодарю Господа, что сие случилось без кровопролития и потери со стороны вашей. Подтверждаю всем вообще гражданам и поселянам, священнослужителям и мирянам осторожным быть и, предав забвению все претерпенные вами угнетения, усердствовать приверженностью к императорскому престолу и повелениям сиятельнейшего графа, вас избавившего".

А "усердствование приверженностью" русским было чревато опасными последствиями, что прекрасно осознавало население 9 армянских селений Дербента и Мушкура, которые еще в 1792 г. на кресте и Евангелии присягнули в верности императрице. Поэтому в дни удачного развития персидского похода, думая о возможном неудачном исходе его, через астраханского жителя М. Диланчева армяне попросили у правительства дать им возможность постоянного проживания в России. Когда два месяца спустя архиепископ Аргутинский находился в Старой Шемахе, у него повторно попросили права переселения по два представителя с каждого села. Вот именной список населения этих селений, их старост и юзбаши, составленный в 1796 г., 19 августа.

В Мушкурской провинции

Селение Гачмас, в нем юзбаши Воскан Хазаров, староста Кап риел Погосов.

Гараджалу, в нем юзбаши Иоан Оанжанов, староста Мартирос Мелкумов.

Великой Барахум, ,в нем юзбаши Абуел Месен Иоганов, староста Мкрдич Мурадов.

Малой Барахум, в нем юзбаши Цатур Арзуманов.

Килявар, в нем юзбаши Арутюн Пирвардов, староста Арутюн Аванесов.

Гарагутлу, в нем староста Айрапет Давыдов.

Азатогла, в нем староста Григорий Джангинов.

В Дербентской провинции

Мулахалил, в нем старосты Бабай Ягубов и Степан Моисеев.

Нугды, в нем старосты Саркис Байрамов и Погос Аллагулов.

Старосты этих сел через Аргутинского обращали внимание правительства на особенно трудное положение села Килявар. Село, по-видимому, состояло из разделенных друг от друга кварталов и было со всех сторон окружено мусульманами, которые каждую минуту были готовы напасть и уничтожить не скрывающих своих братских чувств к русскому народу армян. Поэтому во избежание этого жителям Килявара и проживающим среди мусульман другим армянам следовало перебраться в город Дербент или в армянские селения. В указанной выше работе М. Бархударянц сообщает важные сведения о селе Килявар, или Килвар, возле которого из четырех скважин била нефть. Но самое важное относится к языку населения. "На этом наречии говорили, - писал Бархударянц, - оставшиеся приверженными армянской вере жители Килвара (помесь турецкого, армянского и слов агванских племен, который и поныне эдиссийцы называют "бизымча" - Р. С.), находящиеся в провинции Кубы, и те, переселившиеся лпнийские армяне (Мушкур был родиной агванского племени лпни - Р. С.), которые во времена Зубова из этой провинции перебрались в Россию и живут до сих пор близ Моздока, в селах Курай и Маджар, и близ Кизляра — в селе Сарафан". Нет сомнения, что образованный из трех крупных частей центр современной Эдиссии квартал Кирвали с самого начала был заселен переселенцами из села Килвар и, видоизменившись, стал называться Кирвали. Но вернемся к походу Зубова.

Вскоре после взятия Дербента объявили о своем подданстве России ханы Кубы, Баку, Шемахи и Шаки. АрмияЗубова почти беспрепятственно добралась до реки Куры, откуда дороги вели на Карабах, Гандзак, Армению, Грузию и исконную Персию,где для нового похода на Закавказье собирал силы евнух Ага-Махмед-хан.Следовало в теплой долине переждать зиму и дождаться пополнения войск. Среди задач русского похода командующий выделял освобождение христиан, но государственные интересы требовали не возбуждать мусульман, поэтому освобождение христиан откладывалось до нового удобного повода, однако армяне "нисколько не должны сомневаться, -милостиво разрешал командующий, - что мы освободим их, и они должны служить нам по мере их сил". И армяне во имя победы русского оружия, которую считали ключом к осуществлению своих национальных целей, служили самоотверженно и не только в бою, но помогали провиантом, сообщали командованиюнеобходимые сведения, а в незнакомых местностях выполняли роль проводников. Слишком сильна, почти материально ощутима была вармянах идея воссоздания армянской государственности с помощью России. Но и на сей раз наступило тяжелое разочарование, и мрачные тревоги окутали их.

После смерти в ноябре 1796 г. Екатерины II вступивший на престол император Павел I приказал прервать персидский поход и вернуть войско к южным границам России - на Северный Кавказ. Отступление русских вызвало сильную панику среди дербентских и мушкурских армян. Не было ни малейшего сомнения, какая участь ожидает их за оказанную русским поддержку. Мусульмане открыто говорили, что все армяне будут вырезаны или остаток жизни проведут в плену. Поэтому эти несчастные через своих духовных лиц обратились к русскому правительству с просьбой дать им возможность перебраться в Россию и для переброски имущества предоставить 3-4 судна. Скоро вопрос решается положительно на самом высоком правительственном уровне для 9 армянских сел с населением 500 семейств и 4000 человек обоего пола. 1 мая 1797 г. новый император приказывает генерал-губернатору Астрахани И. В. Гудовичу: "Внимая прошению армян, в Дербенте и других окрестных местах находящихся, препоручаем вашему старанию и добрым распоряжениям, чтобы те, которые при настоящем выходе войск наших из тамошняго края пожелают переселиться в Астрахань или Кизляр, могли безопасно такое переселение произвести в действо и по прибытии их избрать род жизни, им свойственный, получая земли для них потребныя, о чем, с кем надлежит снестися, не оставьте".

Истории известны подчас мельчайшие подробности исторических событий, и это благодаря тому, что стяжавшие победы в сражениях, создавшие империи завоеватели в "штатных расписаниях" своих войск предусматривали штат "летописца" или просто "писца", запечатлевавшего на бумаге их подвиги. Известно, что Наполеон во время египетского похода имел при себе не только Бурье, но и группу ученых, которые должны были "прочесть" прославленные пирамиды. Великим полководцем считал себя и Валериан Зубов, который в случае удачи должен был подчинить России чуть ли не всю Азию. Чтобы не забылись подвиги генерала, он взял с собой "летописцем" историка П. Г. Буткова, работы которого в дальнейшем были посвящены новой истории Кавказа и в виде дневниковых записей - главному персидскому походу Зубова.

"При войске каспийского корпуса, - с чувством неудовлетворенности сообщает он, - вышло на кавказскую линию из бакинского и из дербентского ханств, особенно из мушкурского округа Кубинского владения, до 500 семей армян, являвших к нам приверженность свою и потому боявшихся мщения. Это было одно в мзду всех пожертвований наших на персидскую экспедицию... Итак, последние войска каспийского корпуса оставили Куру в марте 1797 г., и, следуя через Баку, присоединились под Кубою в начальство генерал-лейтенанта Булгакова и прибыли к Тереку в июле 1797 года. На пути своем они получили необходимые пособия с линией Кавказской. Большая часть полковых тягостей заручная и от некомплекта амуниция отправлена на судах в Кизляр". Видимо, переселявшиеся только с ручной кладью мушкурские армяне тоже на этих судах достигли Кизляра, тем более что они об этом давно просили правительство. На этот же срок намекает письмо католикоса всех армян Гукаса Карнеци, направленное в июле проживающему в Петербурге видному армянину Маргару Манучаряну. Прося адресата выразить соболезнование Павлу I в связи с кончиной его матушки-императрицы и поздравить по случаю восшествия на престол, католикос приступает к существу дела: "Также и нынче - прибывших примите с великой любезностью и уважением. И если есть какая-либо забота у вас, или же с нашей стороны, или же с его (речь идет о духовном предводителе русских армян Аргутинском - Р. С.), или же со стороны наших благословенных сородичей, будьте, насколько позволяют ваши силы, поддержкой прибывшим из Дербента людям, за что вы будете вознаграждены Богом и нами, и да будет наше благословение на вас". Другой современник переселения в трогательных тонах описывает расставание мушкурских армян с землей, где они жили, рожали детей, строили дома - со своей второй родиной: "Однако дербентские и кубинские армяне, которые во времена Авана Юзбаши переселились из Карабаха сюда, остались здесь, устав от преследований персов и имея перед глазами то, что им пришлось бы вынести от персидского войска, сочли благоразумным переселиться отсюда вместе с Зубовым. Сладостны родной отец и родные места, и печально расставание с отчим краем, но свобода веры и веропочитания слаще, во имя чего они решились переселиться вместе с Зубовым. И покинули они цветущие и благоухающие молодые сады свои и полные всяческих благ нивы, и сами уподобились детям Иакова, а предводитель их - пророку Моисею (речь идет, видимо, об Аргутинском. - Р. С.). И далее превратились в пустыри поля, заплакала виноградная лоза, земля покрылась непроходимыми зарослями, и печаль окутала весь этот край".

После прибытия вместе с войском в Кизляр правительственные органы Астраханского края запрограммированно заселяют армян отдельно тремя группами: первую - в Старом Маджаре, вторую - возле реки Куры Моздокской провинции и третью - на берегу реки Бекетей Кизлярской провинции, где позже образовались села Дербентское, Караджалильское и Малахалильское.

В последних двух селах, просуществовавших до начала нашего столетия, безусловно, совместно проживали жители оставленных на берегу Каспийского моря одноименных сел. Смешанная группа проживала в селе Дербентском, на основе которого в 1841 году было образовано село Карабагли, оно и теперь есть в Тарумовском районе Дагестана. Это село и поныне часто называется не официальным, а народным, первоначальным именем Бекетей, ибо находится на берегу Бекетея, а жители их вместе с карабаглинцами называются бекетейцами. 50 семейств села Килявар (Кильвар) (это число часто встречается в письменных источниках и в устных преданиях), в июне 1797 г., достигнув русских пределов, сразу же обосновываются в отведенном им правительством месте, где прежде пас свои отары некий горский князь Касай, а во времена Екатерины II был укреплен как государственное владение и находился рядом с лесом, принадлежавшим надворному советнику Казачковскому. На западной окраине леса с 1784 г. начинала формироваться казачья станица Курская. Местность была с ямами и ухабами, потому называлась Касаева Яма. В русских источниках село долгое время так и называлось. Но в армянских источниках, до того как назваться Эдиссией, оно часто называлось именем реки Куры - Курай, а жители - курайцами.