Начало XIX в. ознаменовано в политической жизни Карабаха коренными изменениями. В течение Русско-иранской войны 1804–1813 гг. в политической жизни Карабаха произошло чрезвычайно крупное событие. 14 мая 1805 г. на берегу реки Курак (Кюракчай) был подписан договор, по которому Карабах присоединялся к России. По подписанному договору хан Карабаха Ибрагим отказывается от персидского владычества и принимает российское подданство. Персия не признает Кюракчайского договора, и борьба за Карабах и закавказские территории продолжается. Территория Карабаха становится ареной военных действий. Многие карабахские мелики со своими военными отрядами воюют на стороне русских войск.
Начавшаяся в 1804 г. Русско-иранская война завершилась 12 октября 1813 г. подписанием мирного договора в крепости Гюлистан. По договору Персия признавала присоединение к России Дагестана и Восточной Грузии, а также Карабахского, Шекинского, Ширванского, Дербендского, Бакинского, Талышинского ханств. Исторический период, последовавший после Гюлистанского договора, для Карабаха был ознаменован относительно длительным миром. Вследствие возникшего после Русско-иранской войны 1804–1813 гг. голода, эмиграции, падения экономической жизни, в Карабахе начинается период становления. В значительной мере являясь защищенной русскими войсками, территория стала спокойным уголком, что в свою очередь способствовало масштабам миграции.
Несмотря на положительное последствие, Гюлистанский договор не оправдал ожидание арцахских армян, в том числе и на ликвидацию ханского режима. Более того, царизм в этом режиме видел начальный этап своей колониальной политики. Положение изменилось, когда в 1816 г. главнокомандующим кавказской армии и главноуправляюшим гражданскими делами был назначен генерал А.П. Ермолов. С момента прибытия А.П. Ермолов, увидев своеволие ханского режима, понял, что необходимо положить конец беззаконию. В этом он убеждается, когда в 1816 г. отбывает к персидской границе Карабаха. Об этом говорится в письме от 18 декабря 1816 г., направленном Саркису-ага Григоряну Нерсес Аштаракеци, что наместник вернулся из Карабаха и оповестил его: «Издал приказ ханам, о том, что отныне никто не мог провозглашаться приставом или дарыгой из не армянских, а лишь один из армянских на всех местах…».
4 января 1817 г. А.П. Ермолов назначает начальником военных округов Карабаха, Шеки, Ширвана В. Мадатова. Он должен был находиться в Карабахе для контроля деятельности Мехти Кули, так как подозревал последнего в тайной связи с персидской стороной. С момента назначения В. Мадатов приложил большие усилия для прекращения мошенничества в трех ханствах. Историк об утвержденном в те годы мире в Карабахе писал: «Во времена Мадатова в Карабахе женщина могла гулять одна, поднос, полный золотом на голове».
По подсчетам А.П. Ермолова, от карабахских ханств ожидалось получать 1 млн. руб. серебром дохода, который можно было получить лишь после ликвидации ханского режима. По этому поводу он писал: «Карабахское ханство опустошено нападениями персиян: уменьшилось население, изобиловавшее богатством. Почва земли чудесна плодородием. Народ воинственный и всегда с нашей стороны. Из сей земли со временем можно извлечь величайшие выгоды, не иначе, однако же, как введя наше управление».
На пути достижения своей цели А.П. Ермолов утвердил два насущных направления: свергнуть режим ханского правления и разоблачить хана в предательстве. Для придания законного вида своим действиям в деле разложения ханств, утверждения русского административного порядка, предлагалось взять с ханов письменное обязательство, по которому последние отказываются от наследственного права после себя, а ханство передается российскому императору. В письме, направленном графу Воронцову от 24 февраля 1817 г. А.П. Ермолов писал: «…Терзают меня ханства, стыдящие нас своим бытием. Управление ханами есть изображение первоначального образования обществ… образец всего нелепого, злодейского самовластия и всех распутств, уничтожающих человечество».
Своеобразно то, что вопрос свержения ханского режима встал остро из-за причины поведения Мехти Кули хана. Рассматривая Карабах как свою непридимые русскими переписи и, вообще, любые вмешательства. Упомянутое подтверждается сохранившимися в Матенадаране рядом документов. С целью проведения переписи в феврале 1812 г. Аштаракеци направил в Карабах вардапета Хачатура, отсутствующие факты о его деятельности дают основание предполагать, что он встретил препятствия со стороны Мехти Кули хана. 9 июня 1822 г. Нерсес Аштаракеци обращается к карабахскому управляющему Реуту, отмечая, что А.П. Ермолов приказал представить демографическую картину армян в Карабахе, Шамахе и Нухе и с этой целью отправляет Габриела Апогавряна. Аштаракеци извещает, что просит помощи у Мехти Кули хана и Петроса Тарумяна.
Мехти Кули опасается, что русское правительство проводит эту перепись для того, чтобы впоследствии отослать его из Карабаха, и не только не помог, а наоборот создал многочисленные препятствия для того, чтобы перепись не смогла состояться. В одном из архивных документов от 23 июня 1822 г. Нерсес Аштаракеци обращается к одному из заместителей А.П. Ермолова И. Вельяминову, что Мехти Кули хан и управляющий Карабахом Реут проявляют неприемлемое отношение к организации переписи армянского населения и просто просит принять нужные меры. В свою очередь И. Вельяминов 8 июля 1822 г., ответив Нерсесу Аштаракеци, попросил отложить подсчеты переписи до зимнего периода.
Еще одно письмо от 8 июля 1822 г. было отправлено Мехти Кули хану Вельяминовым. В письме хану разъяснялось о необходимости переписи, что она имеет цель уточнить число христиан на территории российской империи и под конец, это необходимо для землеописания и истории Российского государства. В конце он добавил, что перепись никак не скажется на права хана. В одном из отчетов от 9 июля 1822 г., представленных генералом И. Вельяминовым, отмечено продление времени подсчета численности армянского населения по причине крайнего беспокойства Мехти Кули хана.
В своем письме Мехти Кули хан проявил удивление и беспокойство: он подозревал, что для того, чтобы знать прибыль церкви, не обязательно посылать особых переписчиков, это можно уточнить с помощью местного епископа. В конце он добавил, что каждый год проводимая со стороны посторонних перепись противоречит правам и порядкам Карабаха. Извещающие источники подтверждают, что переписью населения Карабаха вынужден был заняться 29 июля 1822 г. прибывший к католикосу Ефрему Нерсес Аштаракеци.
Эти случаи, связанные с переписью, показали, что Мехти Кули настолько чувствовал себя самоутвержденным в Карабахе, что даже пробовал противостоять распоряжениям царского правительства. Соответственно, не то что царскому правительству было не выгодно, а вообще была неприемлема сущность Мехти Кули хана. К этому прибавился и внутренний фактор – стремление получения новых земель князьями, пристрастный к вину хан имел плохую память и мог забыть даже о выданном вчера документе, его отставка просто стала неизбежной.
Воспользовавшись тем, то Мехти Кули хан был очень боязливым человеком, со всех сторон его начали запугивать, что русские запланировали его убить, сослать в Сибирь. Самая серьезная попытка запугать Мехти Кули хана была организована в конце 1822 г. в Шуше, когда сын брата и соперник хана Джафар Кули-ага организовал заговор против самого себя. Этим Джафар Кули-ага имел цель направить подозрения против Мехти Кули хана и, выслав его из Карабахского ханства, стать ханом. Этого хватало, чтобы боязливый хан бежал в Персию. О произошедшем 21 ноября 1822 г. В. Мадатов сразу же оповестил И. Вельяминова. Он разъяснил побег как шаг мщения за все пытки, причиненные армянскому народу.
После побега Мехти Кули хана А.П. Ермолов обратился к народу Карабаха с объявлением об окончательном свержении ханского режима. В своем обращении он также разъяснил, что собственность беков и всего населения Карабаха остается неприкосновенной: «Но вся строгость и жестокое преследование постигнет тех, кои участвовали в измене беглеца-хана и кои дерзнут иметь с ним тайное сношения».
25 ноября 1822 г. А.П. Ермолов отослал приказ В. Мадатову, связанный с мерами, которые необходимо предпринять после побега хана. Ермолов приказал Мадатову до назначения коменданта на это место назначить подполковника И. Реута, а в новое руководство выбрать служащих при хане должностных лиц. Он писал: «Уверен я, что жители Карабага, обеспеченные в сохранении их собственности и тех прав, коими оно пользовались прежде, будут стараться усердною и верною службою доказать преданность их императору».
Осенью 1822 г. А.П. Ермолов посетил Карабах. Во время его визита в Шуше был открыт «диван» (провинциальный суд), было объявлено о вступлении русского режима правления, народ дал клятву верности русскому императору. В память об этом событии население Шуши подарило А.П. Ермолову стальную саблю с надписью об объединении провинции.
Уже 14 декабря 1822 г. А.П. Ермолов в отчете, направленном Александру I, писал о смене «блудного» вида правления русской формой правления и о причинах побега хана: «Главнейшая боязнь его, как легко догадываться возможно, состояла в том, что жители ханства, получив от щедрот в. и. в. прощение за несколько лет знатного числа недоимок, милостью сею не воспользовались, ибо расточительный хан не представлял дани в казну, но с жителей собирал подать». В отчете А.П. Ермолов отмечает, что, согласно прежним порядкам, наследником должен стать Джафар Кули-ага, но последний вовремя русско-персидской войны 1803–1813 гг. был противником русских и в этом он видит основную причину его отстранения от наследства и провозглашение Карабаха русской провинцией. Он предлагает с целью подсчета дохода карабахской провинции направить сюда своего секретаря канцелярии П. Могилевского и командующего грузинским полком П. Ермолова. 5 марта 1823 г. А.П. Ермолов представил Александру I отчет о затишье, за что со стороны царя удостаивается похвалы.
Весть о побеге хана была радостно воспринята в передовых кругах армян. Об этом Нерсес Аштаракеци в своем письме от 8 января 1823 г. писал Овакиму Лазаряну: «Мехти Кули хан побежал в Ереван, и жена и семья последовали за ним, и мы довольны, потому что наши освободились от его притеснения». После побега Мехти Кули хана персидская сторона возобновила нападения на приграничные районы. Об этом 20 июня 1823 г. А.П. Ермолов упомянет, что один из захваченных пленников признался, что все эти вылазки подстрекает персидское правительство. Затем А.П. Ермолов продолжил: «Сестрам Мехти я не позволяю уезжать в Персию, так как на одной из них давно хотел жениться ереванский сардар, и кто не уверен, что 70-летний сумасшедший старик приобретает женщину как жену, лишь для того, чтобы распространить волнение и завоевать расположение у населения связями с Карабахом».
Так, в 1822 г. в Карабахе был положен конец возникшему еще в середине прошлого века и чуждому для армянской действительности ханскому режиму. Основной задачей смены ханского режима русским правлением была колонизация Карабаха.
Багдасарян Нелли Эдуардовна – кандидат исторических наук, заведующая кафедрой истории Университета Месроп Маштоц (Республика Армения, г. Степанакерт)
"Армяне Юга России: история, культура, общее будущее" Материалы Всероссийской научной конференции 30 мая - 2 июня 2012 г.Ростов-на-Дону