Проблема идентичности продолжает оставаться в центре внимания ученых из разных сфер социально-гуманитарного знания. В условиях современных социально-политических трансформаций и нелинейного развития мировых процессов она становится еще более актуальной. В этом контексте для многих государств особо важным становится так называемая политика идентичности.
В армянской научной литературе практически отсутствует термин политика идентичности. Чем это объясняется? Многие считают, что в армянской реальности попросту нет необходимости подобной политики, ибо армянская идентичность настолько определенна, она кристаллизована и отшлифована в веках, что проблемы самоидентификации или обеспечения идентификационного единства попросту не существует. Аргументируют такой подход также тем, что Республика Армения одна из самых моноэтничных государств, что делает особую политику идентичности попросту бессмысленной. По нашему мнению, научное изучение армянской идентичности предполагает четкое осмысление того, что это явление не есть нечто закостенелое, а находится в постоянном развитии. Развитие идентичности происходит либо спонтанно, либо носит программно-стратегический характер, что является результатом вышеназванной политики идентичности. Следовательно, игнорировать значение политики идентичности для Республики Армения по меньшей мере наивно, особенно учитывая тот факт, что существует громадная армянская диаспора, этническое самосознание которой, будучи фактором стратегического значения, не может быть безразличным для Республики Армения.
Общими целями политики идентичности являются сохранение, развитие и конструирование национальной идентичности. Какие конкретно задачи решает политика идентичности, зависит от множества факторов и обстоятельств: этнический и конфессиональный состав населения, степень социальной поляризации, уровень политической культуры, наличие серьезных внешних угроз, резкие геополитические сдвиги и т.д. Хотя и принято считать, что «ключевой актор политики идентичности – это национальное государство, которое ... постоянно участвует в “нациестроительстве”», но акторами этой политики могут быть и другие институты. На примере истории армянского народа, особенно в периоды отсутствия собственной государственности, мы видим, как определяющими факторами становятся негосударственные акторы: церковь, родословная аристократия, культурные и интеллектуальные элиты.
По нашему мнению, основы современной армянской идентичности были сформированы в IV–VI вв. в результате реализации особой политики идентичности: принятие христианства в качестве государственной религии, процесс суверенизации-национализации Армянской церкви, изобретение национальных письмен, создание собственной письменной культуры и национальной системы образования и т.д. Эта модель, где нация формируется и развивается даже в условиях отсутствия собственной государственности, где основным ресурсом конструирования идентичности является цивилизационно-культурный ресурс, можно условно назвать культурно-исторической моделью национальной идентичности.
Идентичность современных западных наций, по всей видимости, конструировалась иначе. Очевидно, что ведущую роль в унификации идентичности здесь играло и играет государство. Эту модель конструирования национальной идентичности можно назвать моделью государственно-национальной идентичности.
Российская империя, по существу, проводила державную политику идентичности. В СССР проводилась такая политика идентичности, где последним результатом должно было стать слияние в единый советский народ всех этносов. Современная Россия, будучи полиэтничным государством, особое место отводит политике идентичности, целью которой является развитие гражданской российской нации, в рамках которого будут гармонично сосуществовать разные этносы. Не случайно, в российской науке, в том числе политологической, проблематика идентичности занимает в последние годы особое место.
Объектами политики идентичности, направленной на становление российской гражданской нации, являются представители всех этнических групп, проживающие в России, следовательно, не может быть речи об особой политике идентичности РФ по отношению к армянской диаспоре. Хотя это не исключает учета специфики разных этнических групп. С этой позиции немаловажным является то обстоятельство, что армянство в течение веков диаспорального существования выработало мощные механизмы сохранения идентичности, что делает их проблемными с точки зрения политики идентичности полиэтничного государства-державы.
Вплоть до недавнего времени политика идентичности Республики Армения сводилась к мероприятиям, направленным на сохранение армянской идентичности, и в первую очередь, в диаспоре. В Стратегии национальной безопасности (2007 г.) сохранение идентичности армянства объявляется одной из «фундаментальных ценностей» национальной безопасности Республики Армения, а «ослабление национально-культурной идентичности диаспоры» декларируется одной из внешних угроз национальной безопасности. Для реализации политики идентичности в Республике Армения создали особое министерство – министерство диаспоры, деятельность которого также направлена на сохранение культурно-национальной идентичности армянства. Важным актором политики идентичности, особенно диаспоры армян, продолжает оставаться Армянская апостольская церковь. При этом в основе понимания армянства лежит такая модель армянской идентичности, где краеугольным считается конфессиональный фактор. При таком понимании армянской идентичности вне политики идентичности оказываются миллионы этнических армян, не являющихся последователями армянской церкви.
Четырехдневная апрельская война 2016 г. наконец «разбудила» соответствующие государственные институты, которые подключились к процессу разработки стратегии дальнейшего развития армянства и армянской государственности, стратегию, которая предполагает также элементы политики идентичности. Основные вызовы национальной безопасности Республики Армения являются внешними, они делают актуальной такую политику идентичности, по мнению нынешней государственной элиты РА, при которой важнейшим институтом трансформации идентичности становится армия. Концепт нация-армия предполагает достаточно масштабную и одновременно кардинальную трансформацию армянской идентичности.
Сущность данного проекта выражена в следующей формуле: «Нация-армия – намного шире, чем национальная армия, так как национальная армия служит нации, а нация-армия есть сама нация» Армия должна стать не грузом для государства, а локомотивом развития индивида как гражданина, общества и государства. Именно из армии должны идти стимулы прогрессивного развития всего общества и государства. Армия – кузница лидеров – носителей новой идентичности. Данный проект обращен также к представителям армянской диаспоры, что немного наивно, так как представители диаспоры являются носителями политических проектов иных государств, ценности и цели которых могут быть несовместимыми с целями армянского проекта.
Апрельская война активизировала также представителей армянской диаспоры. Осенью 2016 г. было опубликовано своеобразное воззвание, под которым подписались известные армянe из разных стран мира. В данном воззвании объявляется, что «мы давно научились адаптироваться к культуре и традициям приютивших нас стран и стали их преданными гражданами, сохранив при этом исторически сложившуюся у нашего народа идентичность, язык и христианскую веру в лоне Армянской церкви».
Из концепта глобальной нации логически вытекает, что армянин может жить где угодно, добиваться успехов, а потом помогать развитию своей страны. Это идеализированная модель, так как на определенном этапе возникает противоречие между этнокультурной идентичностью армян и гражданско-государственной идентичностью тех державных образований, в которые армяне включены. Успешные армяне мира могут, на наш взгляд, способствовать процветанию Родины только одним путем – вернуться на Родину, произвести трансфер ценностей гражданского сознания, способствовать формированию таких национальных элит, которые способны стратегически мыслить и нести тяжелый груз ответственности за судьбы государства и нации.
Вышесказанное позволяет сделать вывод, что армянство на протяжении веков стремилось быть именно «глобальной» нацией. Это позволяло вписываться в масштабные проекты политического и цивилизованного характера в качестве конструктивного фактора, но не способствовало созданию и реализации собственного проекта. Будущее армянского народа предполагает переход от модели глобальной нации к модели государственной нации.
Л.О. Саркисян.
Армяне юга России: история, культура, общее будущее. Материалы III Международной научной конференции, г. Ростов-на-Дону, 30–31 мая 2018 г.
Ознакомиться с полной версией публикации можно здесь.