На рубеже XVIII – XIX веков, как и на протяжении предыдущих трёх столетий, Армения была разделена между двумя военно‐феодальными государствами Ближнего и Среднего Востока — султанской Турцией и шахским Ираном (Персией).
Восточная Армения находилась под господством Ирана. В этой части Армении и в соседнем Азербайджане существовали персидские полунезависимые ханства — Ереванское, Нахичеванское, Карабахское, Гянджинское, Бакинское и другие; в Грузии в конце XVIII в. имелись два царства (Картли‐Кахетинское, Имеретинское) и ряд подвластных Турции феодальных княжеств (Абхазское, Гурийское, Мегрельское и др.).
Центральная и бóльшая часть Восточной Армении входила в состав Ереванского ханства, которое, как сравнительно более крупное и пограничное, называлось также сардарством (наместничеством). Ереванское ханство делилось на 15 магалов (районов), в числе которых — Зангибасар, Ведибасар, Сурмалу, Сардарапат, Талин, Апаран, Дарачичак, Гекча. Наиболее крупными городами и сёлами считались Ереван, Эчмиадзин, Сардарапат, Аштарак, Карби и Баш‐Апаран.
Во главе ханства стоял назначаемый шахом хан (сардар), власть которого была неограниченной; все дела вершились им самолично. Магалами управляли мирболуки, назначаемые из числа беков и других представителей «высшего» сословия, а деревнями — сельские начальники, называемые кехва, или кетхуда. Для управления делами ханства содержались многочисленные чиновники: главный мирза (ведал хозяйственными делами), хазнадар (казначей), муасилбек (в основном исполнял приказы хана), калабек (начальник крепостей), серафюлбек (управлял военными делами) и другие.
Западная Армения находилась под турецким игом. Она, как и вся Османская империя, в административном отношении делилась на пашалыки. В этой части Армении имелись Баязетский, Ванский, Мушский, Диарбекирский, Карсский, Эрзерумский (Каринский), Сивазский (Себастийский) пашалыки, которые, в свою очередь, делились на санджаки (уезды). Пашалыками управляли назначаемые султаном паши, санджаками — санджакбеки.
Пашалыки были замкнутыми и полунезависимыми феодальными княжествами. Они зачастую не подчинялись султанскому правительству, которое с трудом сдерживало эти центробежные силы. В Армении, как и в Турции и Персии, господствовали феодальные отношения. Основной производительный класс — крестьянство и другие слои трудящихся подвергались жестокой эксплуатации и угнетению со стороны ханов, беков, пашей, деребеев, меликов, церковников и прочих представителей господствующего класса.
Экономическая эксплуатация трудящихся масс осуществлялась преимущественно взиманием налогов. Крестьяне платили до сорока видов тяжёлых налогов, в том числе за землю, воду, леса, пастбища, даже за употребление соли, за получение права на женитьбу и т. д. Каждый мужчина выплачивал подушную, семья — подымную подать. У крестьянина отбиралась бóльшая часть его дохода. Многочисленные налоги выплачивали также ремесленники и торговцы. С крестьян налоги взимались в основном натурой, с ремесленников и торговцев — деньгами.
Сбор налогов производился насильственно. В Ереванском ханстве налоги собирали специальные чиновники хана, которые назывались саркярами. Великий армянский писатель и просветитель Хачатур Абовян вспоминал: «В нашу деревню (Канакер) ежегодно летом приезжал саркиар… он проживал в деревне месяца три или четыре. Ему на это время отводилось лучшее помещение в деревне, он требовал самой заботливой прислуги и хорошего корма для своих служителей и лошадей: ему ежедневно носили в дом лучшие припасы, кур, яйца, масло и проч… Деревенский служитель каждый день ходил из дома в дом, чтобы выпросить или вытребовать всё нужное. С ним обыкновенно шёл слуга саркиара с кнутом для подстрекания или наказания его в случае медлительности. Он бил и гнал его перед собою, осыпая бесчисленными ругательствами… Когда хозяин дома не тотчас выдавал всё затребованное, человек этот с зверскою яростью врывался в дом, ломал всё, беспощадно бил всех, без различия возраста и пола. И это слуга, — можно судить по нему, что был и господин».
Более жестокие насилия совершались в Западной Армении. Здесь право взимания налогов зачастую отдавалось на откуп различным торговцам и ростовщикам. Пользуясь своими широкими правами, они безжалостно грабили крестьян. Эти откупщики были подлинной напастью для народа.
Социально‐классовая эксплуатация народных масс, однако, не ограничивалась взиманием налогов и податей. Крестьяне несли также барщинную повинность: сооружали крепости, дома, склады и дороги, обрабатывали земли господ и т. д. Нередко вся сельская община со своими орудиями труда работала в поместьях ханов, пашей и других властителей. Во многих провинциях Западной Армении и на некоторых церковных землях крестьяне фактически были закрепощены. Вследствие неслыханной эксплуатации народ жил в крайней нищете.
Тяжёлым было и правовое положение народа. Он подвергался национальному и религиозному гнёту. Жестокий режим ханов и пашей попирал все гражданские и политические права армян, которых называли «райа», т. е. бесправный, низший слой. Армянин, будучи христианином, не являлся равноправным гражданином. Его свидетельство в суде не признавалось, он не имел права седлать коня, носить оружие, он должен был уступать дорогу мусульманину, отличаться от него своей одеждой и т. д. За свою национальную принадлежность и вероисповедание армяне выплачивали специальные налоги, главный из которых назывался харадж. Для гаремов шаха, султана, ханов и беков насильственно отбирались женщины и девушки. Власти, феодалы и духовенство всячески разжигали национальное неравенство. Тяжесть национально‐религиозного гнёта ложилась прежде всего на плечи трудящихся. О бесправном положении армянского крестьянина X. Абовян писал: «Девушек утаскивали, мальчиков уводили… часто и голову отрезали, жгли, замучивали. Ни дом армянину не принадлежал, ни скот, ни всё добро…».
Положение ещё более ухудшалось в результате того, что в Восточной и особенно в Западной Армении почти постоянно господствовало безвластие. Многие паши, ханы, деребеи и беки вели кровопролитные войны то между собой, то против центральной власти. Разорительные набеги совершали кочевые племена и разбойничьи банды. В ходе этих войн и набегов опустошалась страна, вырезалось и угонялось в плен население. Народ жил в постоянной тревоге, отсутствовали необходимые условия для мирного труда. Европейский путешественник, посетивший в 1805 г. Западную Армению, о положении в Баязетском пашалыке писал: «Эта страна подвержена опустошительным набегам. Напрасно земледелец высеивает там семена — урожай отнимают ещё не созревшим. Чтобы избавиться от бесчинства разбойников и гнёта господствующих в области пашей, крестьянин вынужден бросить поле, уйти со своей семьёй и скотом. В этой несчастной стране не существует ни родины, ни безопасности, ни покоя».
Экономическая жизнь страны была очень отсталой. Население занималось в основном сельским хозяйством, которое велось примитивным образом. В земледелии применялись соха, серпы, молотильные доски и другие простые орудия труда. Обширные земельные пространства не обрабатывались. Периодически повторялись неурожаи и сопутствующий им голод. В горных и предгорных районах занимались скотоводством.
Бóльшая часть населения проживала в сёлах, которые находились в жалком состоянии. О сёлах Восточной Армении того времени очевидец, царский чиновник‐статистик Ив. Шопен писал: «Ямы, покрытые землёю, расположенные без всякого порядка и разделённые между собою смрадными кучами навоза или лужами не менее смрадными; дорожки, извивающиеся то около, то через крышу этих ям, заменяющих дома, — вот общий вид селений… Внутренность жилищ соответствует наружному их виду; лучшая комната приёмная — конюшня, сюда ведут почётнейших гостей вместе с рогатым скотом и лошадьми; впрочем, отделение это имеет зимой свою выгоду, потому что в конюшнях теплее, нежели в прочих саклях, открытых навстречу всем ветрам. Сами жители и семейства их живут в особых отделениях, где разложенный посреди пола огонь производит дым, наполняющий всю комнату до выхода из отверстия в потолке, служащего в одно время и трубою, и окном. Здесь с детьми воспитываются телята, барашки и цыплята, а по углам, на насестах, куры и крикливые петухи, составляют ночью весьма неприятное соседство».
Наиболее крупными городами Армении в этот период были Ереван, Карс, Эрзерум и Ван. Без промышленности, с малочисленным населением они сохраняли свой средневековый неприглядный облик. О Ереване, например, тот же Ив. Шопен писал: «Вид его однообразен и наводит уныние. Как во всех почти азиатских городах, так и здесь улицы узки, и изгибы их так кривы, что они примыкают одна к другой почти без прямых углов. Эти улицы образуются двумя рядами низеньких, безобразных стен, слепленных некоторые из несожжённого кирпича или из голыша, но чаще — просто из грязи. Весьма некрасивые стены эти изредка прерываются низенькими дверцами домов, всегда тщательно запертых. В середине главных улиц протекает ручей, из которого вода распределяется по садам боковыми водопроводами. Вода эта, подмывая дорогу и стены, образует опасные ямы, обращающиеся летом в смрадные топи; зимою водопроводы замерзают, вода выступает, наводняет улицы, и местами, образуя высокие ледники, иногда вовсе преграждает сообщение».
Распространёнными ремёслами были плотничество, столярное, ткацкое, кузнечное, гончарное, скорняжное, оружейное дело, ювелирное ремесло и т. д. Но все они находились в весьма отсталом состоянии. Господствовал ручной труд, недоставало станков и инструментов, вследствие чего, несмотря на затрату больших усилий, продукция была низкокачественной и незначительной по объёму.
Ремесленники объединялись в цеха, которые в Восточной Армении назывались амкарствами (амкарутюн), а в Западной Армении — эснафствами (эснафутюн). Объединявшие ремесленников по профессиям, они были замкнутыми и до некоторой степени самостоятельными организациями: сами решали свои хозяйственные дела, споры и прочие вопросы внутреннего порядка, созывали собрания, сходки и устраивали празднества. Цеха ремесленников имели свои знамёна, гербы, обладали денежными средствами для оказания помощи своим членам. Во главе цеха стоял один из наиболее искусных мастеров — устабаши (глава мастеров).
Торговля в стране не получила широкого развития, хотя в некоторых городах происходил оживлённый товарообмен, чему способствовали проходящие через Армению транзитные торговые пути. Так, один из них, связывающий Константинополь с Тавризом, проходил через Себастию, Эрзерум и Баязет; другой путь связывал Тбилиси с Эрзерумом через Караклис и Гюмри. Ереван был связан с Тбилиси, Тавризом и Эрзерумом, Ван — с Тавризом и Эрзерумом.
В начале XIX века значительная часть армянского народа жила за пределами своей родины — в соседних и далёких странах. Невыносимые условия, существовавшие в Армении на протяжении веков, опустошения и погромы, чинимые иноземными захватчиками, вынуждали многих покинуть родину и переселиться в другие края. В начале XIX столетия армянские поселения имелись в Москве, Тбилиси, на Северном Кавказе (Новый Нахичеван, Моздок, Кизляр), в Астрахани, Крыму, Константинополе, Смирне, в Индии, Иране, Египте, Болгарии и других городах и странах.
Многие армянские колонии не порвали связей с родиной. Находясь в сравнительно более благоприятных политических и экономических условиях, они принимали заметное участие в развитии культурной, общественной и политической жизни своего народа. С этой точки зрения особенно отличались армянские поселения Москвы, Тбилиси, Нового Нахичевана, Константинополя.
Армянская община Москвы состояла в основном из торговцев, среди которых особенно выделялась семья Лазаревых; она накопила значительное богатство, а некоторые её представители занимали при царском дворе высокие посты. Поселение не было многочисленным, но оно сыграло значительную роль в развитии культурной и политической жизни армянского народа.
Армянское население в Грузии составляло большую массу. Оно занималось преимущественно ремёслами и торговлей. Армянская колония Тбилиси, образовавшаяся в древние времена, также сыграла крупную роль в развитии армянской культуры XIX века. Город Новый Нахичеван (близ Ростова‐на‐Дону), в котором жили переселившиеся из Крыма армяне, был основан в 1779 г. В окрестностях Нахичевана образовалось пять армянских селений. Община Нового Нахичевана в своих внутренних делах была самостоятельна. Она, например, имела свой суд, который решал споры горожан, культурно‐просветительные и другие вопросы внутри общины.
Число армянского населения Константинополя в начале XIX века составило около 200 тысяч. Армяне переселялись сюда преимущественно из Западной Армении. В Константинополе находилась резиденция патриарха западных армян. В XIX в. город стал крупным центром западноармянской интеллигенции.
В начале XIX в. армянский народ, подвергавшийся в родной стране жестокому угнетению, не мог своими силами, без помощи извне, свергнуть варварское господство ханов и пашей. Он нуждался в помощи, а в создавшихся исторических условиях её можно было получить от России. Царское правительство, руководствуясь собственными экономическими и политическими интересами, предпринимало в этот период практические шаги, чтобы присоединить Закавказье к России. Народы Закавказья в свою очередь стремились с помощью русских войск свергнуть тяжкий гнёт ханов и пашей. Таким образом их освободительные стремления совпадали с внешней политикой России. Русская ориентация стала общенародной. Деятели армянского освободительного движения этого периода, подобно своим предшественникам — Исраэлу Ори, Иосифу Эмину и др., установили связь с русским двором, желая ускорить вступление русских войск в Закавказье. В свою очередь царское правительство вошло в сношения с армянскими политическими деятелями, чтобы использовать их для осуществления своих целей.
В начале XIX века широкую деятельность развернул, в частности, видный церковный и политический деятель, архиепископ Нерсес Аштаракеци (1770 – 1857). Будучи горячим сторонником русской ориентации, он приложил много усилий для освобождения Армении от тяжёлого гнёта ханов и беков и её присоединения к России.
Нерсисян М.Г. История армянского народа, Ереван, 1980