Место современной Третьей Республики Армения среди постсоветских республик особо, поскольку, как арменоведческая общественная мысль, так и политика руководителей Армянской Республики, так или иначе неизбежно преломляются через призму Армянского вопроса. В этой связи в арменовед-ческой науке уже не раз звучали высказывания о том, что ни одна из бывших республик СССР не испытывает столь значительного влияния на свою деятельность архетипов своего исторического прошлого, как Армения. В этом свете сегодня, безусловно, важнейшими являются проблемы утерянных исторических территорий Армении, поскольку после развала СССР, не канувший в Лету Армянский вопрос, получил новый импульс.
Истории и причинам возникновения Армянского вопроса, в котором, по нашему мнению, во главе угла стоят именно разделенность армянского народа в связи с утерей исконных земель, в арменоведении уделялось и уделяется достаточное большое внимание, имеется огромное количество исследований в этом направлении армянской истории. В рамках данной статьи нет возможности охватить даже половину этих трудов. В связи с этим мы остановимся на наиболее важных позициях некоторых авторов относительно времени возникновения и сути армянского вопроса, неразрывно связанного с такими утерянными армянскими анклавами, как Нахичевань.
По мнению профессора К.Г. Хачатряна. армянский вопрос, прежде всего, связан с проблемами западноармянских территорий и армянской диаспоры. Автор, конечно же, прав, однако, нам представляется, что проблема имеет более глобальный аспект. В этом плане более масштабно и обоснованно освещает проблему В.Г. Тунян, на позициях которого остановимся ниже. Б.Г. Улубабян указав, что возникновение вопроса берет начало с Сан-Стефанского мирного договора 1878 года, все же отмечал, что логичней было бы брать за начало Договор, заключенный в 1555 г. между Персией и Турцией.
В то же время он, на наш взгляд, не без оснований здесь замечал, что Армянский вопрос столь же древний, как и сама армянская нация, и в истории Армении он был всегда. Несколько иную позицию по этой проблеме высказал уже упомянутый выше профессор В.Г. Тунян. «Формирование армянского вопроса, как проблемы международных отношений, – считает он, – обычно связывается с Сан-Стефанским трактатом и Берлинским конгрессом 1878 г. В этом случае происходит его представление как завершенного продукта международных отношений, а начальные истоки, остаются вне освещения». Следует отметить, что в этом вопросе, позиции многих современных авторов, на наш взгляд, во многом основаны на исследованиях Б.А. Боряна. В своей монографии, изданной еще в 1928 г., армянский вопрос он определил как «…комплекс проблем, связанных с распадом Османской империи, национально освободительным движением подвластных народов и политикой ведущих держав». Кроме того, армянский вопрос автор считал частью с восточного вопроса. По его мнению, он «…являлся той проблемой, решение которой зависело не от самостоятельности армян, а от соотношения сил государств, интересы которых сталкивались на Востоке».
Относительно времени возникновения армянского вопроса, автор считал, что, развитие армянского вопроса состояло из двух периодов. Первый – примерно с конца XVII в. до середины XIX в., второй – со второй половины 1850-х гг. до Лозаннской конференции (1923 г.). Автор считал, что уже в ходе первого периода, армянскими лидерами была выработана программа образования армянского государства. Однако, по мнению А.С. Галстяна, армянский вопрос был порожден лишь Сан-Стефанским Договором и последовавшим позже Берлинским Конгрессом, пересмотревшим ст. 16 Договора относительно статуса армянского народа в восточных вилайетах Османской империи. М. Ковалевским ещё в 1915 г. была высказана точка зрения, согласно которой возникновение армянского вопроса относится к XIV в., «…когда Армения потеряла государственное существование». Однако, значительно упрощая проблему, он также считал, что Армянский вопрос существовал лишь в привязке к деятельности русской дипломатии.
Мери Кочар в своей работе «Армяно-турецкие отношения и армянский вопрос», относительного данного вопроса высказала несколько иную позицию. Относя возникновение Армянского вопроса также к последствиям русско-турецкой войны 1877–1878 гг., автор считает, что «…армянский вопрос стал средством дипломатической борьбы европейских государств для вмешательства во внутренние дела Османской империи и обеспечения своих экономических и политических интересов в регионе». Однако автор, по сути, армянский вопрос связывает лишь с деятельностью правительства Османской империи.
Вместе с тем, несколько удивляет точка зрения автора относительно деятельности армянских политический партий «Дашнакцутюн», «Гнчак» и «Арменакан». Им как бы ставится в вину тот факт, что они не находились на марксистких позициях, поэтому, считает автор, в силу своей буржуазной сущности они ставили своей целью лишь освобождение Западной Армении. Более полный подход к исследованию армянского вопроса проявил М.Е. Мартиросян в своем диссертационном исследовании «Армянский вопрос накануне I мировой войны». Автор считает, что хотя инициатива возобновления армянского вопроса перед названной войной, принадлежала западно-армянским общественно-политическим кругам, этот вопрос перед Первой мировой войной оказался в центре русско-германских отношений, поэтому, особую роль тогда сыграла германская дипломатия. Тот факт, что советская тоталитарная система всячески избегала даже негативного упоминания этого вопроса, конечно же, не упразднял вопрос вообще. Кроме того, вопреки негласному запрету и цензуре этой темы в советский период, все же появлялись позиции, называющие суть дела своими именами.
Так, в опубликованной в 1972 г. монографии В.А. Парсамяна, армянский вопрос освещался со всей глубиной и с точной расстановкой акцентов. Не оспаривая время возникновения вопроса, автор указал, что армянский вопрос возник и вошел в международную дипломатию как вопрос о западно-армянских землях находящихся под игом Турции, из-за упразднения ст. 16 Сан-Стефанского Договора Берлинским Конгрессом. Трудно не встать на позицию автора. Тем более что именно после Сан-Стефанского Договора и Берлинского Конгресса 1878 года, правительство Абдул-Гамида начала жесточайшие репрессии против армянского населения западных вилайетов империи. Именно эти события положили начало вооруженному сопротивлению фидаинов и возникновению армянских политических партий. Один из лидеров армянского движения тех лет, Г. Срванздтян, заявил: «Армянский вопрос в самой Армении, мы же ищем его в Берлине». Через много лет аналогичным образом высказался великий патриот Армении Гарегин Нжде, которого почему-то не принято относить к арменоведам. «Мы проиграли, потому что вместо того чтобы всецело использовать дух, силы нации, стали искать покровителей».
Подводя свое мнение под этот краткий обзор позиций относительно армянского вопроса, мы должны признать, что разночтения во взглядах на эту острейшую проблему армянской истории, конечно же, не может быть поставлено в вину названным авторам. Мы увидели, что в зависимости от изменения сути государственных установок в стране, менялись и подходы авторов. Больше склоняясь к позиции Б. Улубабяна и В. Туняна, мы, со своей стороны допускаем, что армянский вопрос возник со времени первого раздела Армении между Персией и Римской империей в 387 году н.э., хотя он тогда еще не имел статус международного. Действительно, именно в этот далекий век, перед разделенным народом возникли одинаковые проблемы, суть которых может быть выражена лишь термином «армянский вопрос». Именно начиная с тех далеких времен, эта острейшая проблема, была неизменным спутником, как для самого армянского народа, так и для государств-властителей в лице Османской, Персидской и Российской империй, других соседних государств.
Близкую к нашей позиции точку зрения высказал и армянский ученый профессор А. Д. Киракосян: «Армянский вопрос – само возникновение, которого изначально связано с утратой армянской государственности, а в дальнейшем – начиная с 70-ых годов XIX века, – с резким ухудшением положения армян… стал составной частью Восточного вопроса и сыграл важную роль в международных отношениях, в ближневосточной политике европейских держав в их борьбе за сферы влияния в Османской империи и разделе ее владений». Профессор А. Д. Киракосян безусловно прав – надо учесть, что наибольшую остроту армянский вопрос приобрел именно в годы зулюма – абсолютной деспотии султана Абдул-Гамида. В этих условиях, согласно точно подмеченной позиции Б. Улубабяна, единственным путем сохранения независимого существования нации, были защита языка, веры, остатков политической власти.
С позиций нашей темы, мы вправе задаться вопросом относительно позиции большевиков к Армянскому вопросу. В арменоведческой науке последних лет, было озвучено, что кровопролитная, агрессивная политика большевиков, стало причиной не только утраты народами региона в Закавказье части своих территорий, но и обострению отнюдь не исчезнувшего с провозглашением Советской власти армянского вопроса. Руководство Советской России первых лет, к армянскому вопросу, отнеслось поначалу настороженно, хотя вроде бы, как и с нотками сочувствия. Однако, к «Декларации о турецкой Армении», разработанной армянскими большевиками и представленной великим поэтом Вааном Терьяном, большевистские лидеры отнеслись более, чем настороженно. Встречи В. Терьяна по этому поводу с И. Сталиным и В. Лениным, не дали результатов. Напротив, как пишет Б. Улубабян, несмотря на просьбы армянской стороны, русские военные части после этого сразу были выведены из западно-армянских областей, куда, кстати, турки тут же ввели свои войска. Последующее волюнтаристское заявление И. Сталина: «Армянского во-проса больше нет, вы его уже решили в своей стране», на более чем в 70 лет предопределило отношение Советской власти к чаяниям «братского», по словам советских наркомов, армянского народа.
Свидетельством такого предательства большевиков в отношении своих извечных союзников на южных границах, являются положения Договора между Советской Россией и Турцией от 16 марта 1921 г. Статьей III этого печально известного документа, исконная территория Восточной Армении – Нахичевань, была передана Азербайджану «…при условии, что Азербайджан не уступит его протектората третьему государству». Относительно данной статьи договора, мы должны отметить три его скрытых, важнейших аспекта. Во-первых, эта статья, впрочем, как и сам договор, нелегитимна хотя бы по той сугубо юридической причине – ее предметом являлась территория Армении. Однако статья была включена в Договор без учета интереса армянской стороны. По настоянию турецкой стороны представители Первой Республики не были допущены к церемонии подписания Договора. Оставим в стороне абсурдность ситуации, когда вопрос об отчуждении территории Армении, большевистское руководство сочло возможным решать без согласия Армении. Этому очевидно имеется только одно объяснение – безграничные амбиции и уверенность в безраздельном праве руководить всеми и вся. Вряд ли даже в царской России такое можно было представить. Во-вторых, территория Армении была передана третьей стороне, Азербайджану, который не участвовал в этом процессе. В-третьих, на наш взгляд, совершенно очевидно, что под «протекторатом третьего государства», имелась в виду Армения, чья территория – Нахичевань, по правовому смыслу данной статьи, безвозвратно отчуждалась в пользу ее векового соперника, Азербайджана, (государства, до этого не существовавшего), как новоявленной «союзницы» давнего непримиримого антипода России – Турции.
Учитывая названные факты и оценки деятельности большевистского правительства России относительно армянского вопроса, впервые и последующие годы Советской власти, мы вправе заключить следующее. Во многом, именно из-за такого «братского» подхода советских лидеров, в интересах «революционного» режима М.К. Ататюрка, армянский вопрос остается нерешенным вплоть до наших дней, имея последствием такие острые и напряженные на сегодня проблемы, как Карабах и Нахичевань. По справедливому мнению А.С. Галстяна, хотя после образования Армянской ССР, советским руководством армянский вопрос не признавался, он продолжал оставаться главной проблемой армянского народа, особенно для руководителей и общественности Спюрка. Эту мысль автора мы должны дополнить – в этой «главной проблеме армянского народа», безусловно, сегодня важнейшими являются проблема Карабаха и Нахичевани. В своей капитальной монографии Армен Марукян утверждает, что «…Россия не всегда была самостоятельна и независима вообще, и в годы геноцида в частности». С мнением нельзя не согласиться. Но вместе с тем, названную «несамостоятельность», пришедшие к власти большевики восполнили с лихвой, впервые же годы нанеся огромный территориальный, моральный и даже невосполнимый этно- и социальный урон армянскому народу, буквально расчленив исконные армянские территории на части.
Таким образом, армянский вопрос, из-за неуемного стремления новой власти – власти Советов, удержаться у власти, во что бы то ни стало, ради надвигающейся, по их мнению, мифической мировой революции, приобрел ещё более глобальные и жесткие аспекты. Поэтому, напрашивается вывод о том, что, безусловно, прав был профессор Б. Улубабян полагавший, что армянский вопрос при Советской власти разрастался и все более усложнялся, становясь неразрешимее. Таким образом, недальновидная политика большевистской России, лишила армянский народ огромной части своих исконных исторических территорий в Западной и Южной Армении. Относительно этой, наиболее острой для армянского народа проблемы, в арменоведческой науке недавно была высказана мысль о том, что крупнейшим провалом политики большевиков на Кавказе, явился декрет «О Турецкой Армении» от 29 декабря 1917 г., в которой говорилось о праве западных армян на самоопределение вплоть до создания собственного государства. На деле самоопределение без гарантий и механизмов осуществления означало лишь реальную угрозу уничтожения армян на этих землях Турецким государством, которое, как мы знаем, ни о каком самоопределении западных армян, и слышать не хотело. Кроме того, это создавало смертельную угрозу даже для Восточной Армении, что впрочем, годом позже и воплотилось в жизнь. Нам представляется ясным, что, если бы не сражения у Сардарапата, Каракилиса, Баш-Апарана, дни Первой Республики наверняка были бы сочтены.
Следует напомнить, что правительство большевиков, в 1917 г. стремясь любым путем удержать так неожиданно легко доставшуюся им власть, даже не пытаясь скрыть факт спешки, один за другим подписывало Декреты о самоопределении проблемных для них территорий бывшей Российской империи. Так, уже на другой день после подписания Декрета «О Турецкой Армении», 30 декабря В. Лениным был подписан аналогичный Декрет относительно Великого Княжества Финляндского. Точно таким же образом, годом позже, Советская Россия вынуждена была признать независимость Польши, которая до этого, с 1815 года, находилась в составе Российской империи под названием «Царство Польское», (с 1870 г. – «Губернии Царства Польскаго»).
Утеря Арменией своих исторических территорий в Южной и Западной Армении, для армянского, и даже для турецкого населения данного региона, порой имела весьма своеобразные последствия. В частности, по мнению А. Сваранца, потеря возможности компактного проживания в пределах исторической Армении, среди армянского населения способствовало потере национально-государственного мышления, возможности генерировать национально ориентированную стратегию, к появлению нежелательных процессов внутри единого народа. Что касается последствий для турецкого населения региона, то здесь проблема иного плана. «Сегодня в Турции, – пишет А. Сваранц, – в определенных кругах возникла паника. Оказывается, трудно найти современного турка, в чьих жилах не текла бы армянская кровь». Не можем не привести и другое, весьма любопытное с позиций арменоведения мнение А. Саваранца. В ноябре 1940 г., пишет он, И. Сталин через В. Молотова, предлагал Гитлеру и Риббентропу секретный протокол по Турции, включавший в себя и судьбу армянских территорий на востоке Турции. Кроме того, в июне 1945 г., В. Молотов на встрече с турецким послом требовал возврата армянских территорий Карса и Ардагана. Готовилась военная операция против Турции, но предстоящим событиям помешал атомный щит США.
В контексте сказанного выше, важнейшим вопросом для современного арменоведения, являются проблемы Нагорного Карабаха и Нахичевани. Именно их следствием являются непримиримые армяно-азербайджанские противоречия. В связи с этим, представляется необходимым сделать краткий обзор проблем Карабаха и Нахичевани. В изданной к 100-летней годовщине со дня основания партии «Дашнакцутюн» монографии, приведено письмо И. Сталина В. Ленину, где мы читаем: «…Тов. Ленин, я вчера только узнал, что Чичерин послал туркам дурацкое (провокационное) требование об очищении Вана, Муша и Битлиса (турецкие провинции с огромным преобладанием турок), в пользу Армении. Это армянское империалистическое требование не может быть нашим требованием…». Позже, Советское правительство, как бы пребывая в угаре веры в мифическую мировую революцию, огромный урон и горе армянского народа, выдавало за некое великое достояние: «Соглашаясь на границу с Турцией, зафиксированную в московском договоре, трудящиеся Советской Армении проявили подлинный пролетарский интернационализм, который… требует идти на величайшие национальные жертвы ради свержения международного капитала».
В серьезном научном исследовании не должно быть места эмоциям и личным чувствам автора. Однако, как по-другому можно относиться к приведенным выше пассажам большевистских лидеров России, ради вожделенной власти пренебрегшими святым правом армянского народа на свои тысячелетние территории? Карабахский конфликт в арменоведении занимает особое место, хотя мы должны отметить, что большинство арменоведов, считая эту проблему сугубо политической, старается не касаться этого важнейшего для мирового армянства вопроса.
В современной исторической науке Азербайджанской Республики в политический оборот введены концепция «геноцида азербайджанцев» со стороны армян, и теория о «многовековой агрессии армян» против азербайджанского народа. Так в Указе Президента Азербайджана от 26.03.1998 г. «О геноциде азербайджанцев», содержится попытка обоснования «утери азербайджанских территорий» после Гюлистанского (1813) и Туркменчайского (1828) мирных договоров.
Российская империя и Советский Союз рассматриваются как институты «армянских шовинистов». Кроме того, в этом же документе, серьезно утверждается о 200 летней агрессии армянских националистов против азербайджанского народа. Г. Демоян возникновение Карабахской проблемы связывает с вопросом формирования азербайджанской государственности, как младотурецкого проекта. «Если создание Азербайджанской Республики произошло благодаря младотуркам, – утверждает он, – то в становлении азербайджанской национальной идентичности большую роль сыграла Советская власть», – не без оснований заключает автор.
Здесь вовсе нелишне будет привести и мнение польского арменоведа П. Квиаткиевича. «С точки зрения Польши, – считает он, – в сообщениях прессы о Нагорном Карабахе была заметно стремление Азербайджана сохранить общность, тем не менее, симпатии решительного большинства авторов, были на стороне армянского народа. Проблемой приписанной к Карабахскому конфликту общественным мнением…, стало «столкновение цивилизаций». Аналогичную позицию на Втором Международном конгрессе арменоведов, высказал и российский ученый В. Пономарев.
В целом, как бы подытоживая этот краткий обзор мнений арменоведов о сути Карабахской проблемы, приведем мнение известного кавказоведа С. Тарасова. Он полагает, что «Карабах, порвавший все нити с метрополией – Азербайджаном, будет дрейфовать в сторону превращения в субъекта большой международной политики». Не менее острым, чем проблема Нагорного Карабаха для арменоведческой науки, армянского государства и в целом мирового армянства, является такой же застарелый, уже перезревший, (в противоположном аспекте), вопрос о таком исконно армянском анклаве, как Нахичевань.
В настоящее время в Нахичевани, де-юре и де-факто территории Азербайджана, политика, исподволь осуществляемая этим государством здесь на протяжении десятилетий, дала свои печальные результаты – армянского населения сегодня там нет. Арменоведение эту проблему рассматривает однозначно – это исконная территория армян, ныне находящаяся в пределах недружественного соседнего государства. Так, известный российский этнограф и арменовед В. А. Захаров считает, что этот древний регион Нахичевань, на сегодняшний день представляется как часть «исконно азербайджанской земли». Причем такие вопросы, как: куда девалось его автохтонное армянское население, каким образом он оказался под покровительством Азербайджана, почему властями были уничтожены хачкары, азербайджанской стороной не освещаются вовсе или же освещаются крайне предвзято. В обстоятельной и компетентной статье В. Иванова «Деарменизация Нахичевана в XX веке», даны четкие и исчерпывающие ответы на проблему. Автор вполне обоснованно полагает, что «пантюркистская доктрина, исключительно целенаправленно проводившаяся в жизнь младотурками и мусаватистами, привела к тому, что к моменту советизации, данный район оказался в значительной степени деарменизированным. Обратим внимание, как названный автор объясняет название государства «Азербайджан». По его мнению, название «Азербайджан» отражало планы пантюркистов на аннексию в будущем иранской провинции «Азербайджан». С этих же позиций исходит в своем мнении Л. Мелик-Шахназарян: название «Азербайджан», по его мнению, явилось хорошо продуманной стратегией пантюркизма, направленной на подготовку почвы для будущих территориальных притязаний к соседнему Ирану, северная провинция которой без малого два с половиной тысячелетия носит это название. Раз мы здесь речь ведем о столь неоднозначной проблеме как название государства – «Азербайджан», как правило, взывающее споры среди арменоведов, приведем в этом плане и позиции некоторых других авторов.
Зарубежный исследователь этой проблемы, кого при всем желании трудно отнести к числу стоящих на «проармянских позициях», профессор Колумбийского университета из США Тадеуш Свентоховский, объективно подтверждает приведенные выше мнение Л. Мелик-Шахназаряна. Так, Т. Свентоховский отмечает, что «до этого редко употреблявшийся географический термин «Азербайджан», стал названием государства народа, который именовал себя татарами, мусульманами или тюрками Закавказья». Один из наиболее крупных исследователей этой проблемы Т. Варданян считает, что к концу XIX в. встречался термин «азербейджанские татары». Однако вплоть до начала XX в. этот термин главным образом использовался только по отношению тюркоязычным мусульманам Ирана, на основе названия иранской провинции Адербейджан, (древняя Атропатена). Подобные мысли высказывались и в дореволюционной российской науке. В частности, отмечалось, что «татары адербейджанские» – это тюрки по языку, по расе иранцы. Сказанное дополним весьма красноречивым фактом.
В 1918 г. Иранское правительство письменно уведомило Баку о своем непризнании нового независимого государства под названием «Азербайджан». Более того, Правительство Ирана направило в Баку ноту протеста, в котором территорию нового Азербайджана объявляло своей неотъемлемой частью. Заметим, что эти сведения приводятся в работе современного азербайджанского автора. По известным нам сведениям, «Атропатена», как древнейшее название государства, дошло до нас из античных источников. Так, Страбоном, были описаны все племена, проживающие в Мидийской области Атропатена. Это была мидийская сатрапия державы Ахеменидов, сатрапом являлся Атропат, который при разделе державы А. Македонского был смещен Селевкидами, (Селевк Никатор, полководец Македонского, основавший империю и династию Селевкидов). Однако, известно, что Атропат сохранил власть в северной части, сатрапии, которая стала называться «Мидия Атропатена», с веками слово «Мидия» вышло из употребления.
Заметим, что во времена Селевкидов и позже, вплоть до позднего средневековья, местное население говорило на иранском языке. Тюрки здесь появились только в XI в., но их число значительно увеличилось за счет пришедших с войском монголов и оставшихся здесь тюрков Средней Азии. Лишь во времена Сефевидских правителей (XVI–XVII вв.), население полностью перешло на тюркский язык, хотя следует заметить, что отдельные островки иранского языка, сохранятся там и поныне (таты, талыши).
Вновь возвращаясь к проблеме Нахичевани, следует заострить внимание и на следующей стороне вопроса. Как писал в своем достаточно обширном исследовании Нахичеванского вопроса этнолог Владимир Иванов, практически с самого начала советизации Нахичевана со стороны руководства Азербайджана были предприняты все возможные шаги, чтобы воспрепятствовать возвращению насильственно перемещенных в результате резни 1918–1920 гг., и созданию неблагоприятных условий для жизни еще остававшегося армянского населения. По сведениям современного арменоведа М. Агаджаняна, Нахичевань сегодня находится в информативном вакууме, на политической периферии в пространстве Азербайджана, сколько-нибудь достойной информации на предмет оценки происходящих там внутриполитических процессов не имеется.
На наш взгляд, относительно юридической стороны нахождения Нахичевани в составе Азербайджана имеется очень важный фактор, который за исключением лишь некоторых арменоведов, почему-то сегодня упускается из виду. Ко времени распада Советского государства Азербайджану до настоящего времени не упраздненным Карским договором, было запрещено распространение суверенитета на Нахичевань. Напомним, что согласно ст. 5 Карского Договора, Нахичевань Азербайджану был передан всего лишь под покровительство, что вовсе не давало Азербайджанскому государству после развала СССР легитимное право распространять на эту территорию свой суверенитет, поскольку, покровительство в международно-правовом плане не означает полный суверенитет «покровителя» над этой территорией. Статья 5 Карского договора от 13 октября 1921 г. звучала: «Правительство Турции и Правительства Советской Армении и Азербайджана, согласны, что Нахичеванская область на границах указанных в Приложении III настоящего Договора, образует автономную территорию под покровительством Азербайджана»».
Однако будем объективны. Турецкое влияние на Азербайджан и Нахичевань сегодня достаточно плотно. В политике Анкары, по мнению некоторых ученых, в отношении Нахичевани серьезная роль уделяется и вопросу интеграции данного региона с восточными вилайетами Турции в политическом, социально-экономическом и культурно-образовательном планах. Поэтому, нам представляется, что не учитывать этот фактор будет лишь в дальнейшем осложнять проблему не в пользу интересов армянского сообщества.
Зинуров Рафаил Нариманович – доктор юридических наук, профессор, руководитель Представительства ФГБУ «Российская академия наук» на территории Республики Башкортостан, г. Уфа.
"Нахичевань-на-Дону: история и современность (К 240-летию переселения армян на Дон)." Материалы международной научной конференции. г. Ростов-на-Дону, 18–19 октября 2019 г.
