Уже на следующий день после сессии Областного совета НКАО принятое ею решение от 20 февраля 1988 года ни для кого не было секретом ни в Азербайджане, ни в Армении. Азербайджанские высокопоставленные партийные лидеры, вплоть до второго секретаря ЦК КПА Коновалова и заведующего административным отделом ЦК КПА М. Асадова (того самого руководителя Шамхорского района, ушедшего на повышение в Баку после погрома в Чардахлу), еще накануне сессии наезжали в Степанакерт, где прямым текстом угрожали местным депутатам и руководству Облисполкома.
Из этих угроз следовало, что «100 тысяч азербайджанцев готовы устроить бойню в Карабахе», что «Карабах превратится в одно большое кладбище» и т.п. Сразу же после сессии в АзССР наметилось некое очевидное брожение: партийные лидеры неоднократно посещали прилегающие к НКАО населенные азербайджанцами районы, в легальных и подпольных мечетях муллы вели зажигающие антиармянские проповеди, усиленно раздувались слухи. Один из особенно упорных слухов был связан с якобы имевшим место насильственным выселением армянами азербайджанцев из сел Кафанского района АрмССР, что в Зангезуре. «Кафанский миф» так и остался мифом, но предшествовавшая слухам провокация была реальной: сразу после 20 февраля азербайджанские эмиссары наведывались в этот район Армении, и в результате их агитации несколько сотен крестьян действительно снялись с места и временно выехали в ряд районов АзССР.
Константин Воеводский, ленинградский математик и публицист, один из создателей «Санкт-Петербургского Комитета гуманитарной помощи Арцаху» опубликовал немало материалов по карабахской и региональной тематике. К «кафанскому эпизоду» он обращался в своем материале «Перестройка в карабахском зеркале», опубликованном в 1992-1993 гг. в нескольких номерах издававшегося в Москве журнала «Pro-Armenia». «Еще до сессии Нагорно-Карабахского Облсовета в граничащий с Азербайджаном Кафанский район Армении нагрянула воинская часть для предотвращения резни азербайджанцев, назначенной согласно «поступившим в Москву сигналам» на 20 февраля. 26 числа в Кафан прибыл генерал Альберт Макашов с полномочиями мобилизовать войска из Нахичеванской АССР. Проверяющие из ЦК КПСС, КГБ и МВД СССР, штаба ЗакВО никаких признаков готовящихся беспорядков не обнаружили… Вдумчивые эксперты в лампасах провели даже анализ миграции азербайджанцев из района.
Он не дал ничего примечательного, если не считать внезапного отъезда примерно 200 азербайджанцев в Баку 27 февраля одним поездом. По словам этих людей, причиной их отъезда были уговоры родственников из Азербайджана. Маневры этого поезда и вокруг него весьма загадочны. Примерно на полпути он был задержан в райцентре Имишли, куда для бесед с пассажирами прибыли зампредсовмина АзССР А.Расизаде, руководители Имишлинского и Зангеланского районов Азербайджана и вызванные телефонограммой руководители Кафанского района. Пассажиры заявили об отсутствии у них претензий к армянам, после чего поезд продолжал путь. Недостаток фактических данных оставляет слишком много свободы для различных версий этой железнодорожной одиссеи. Вот как суммирует свои впечатления тогдашний первый секретарь Кафанского райкома: «При возвращении назад (из Имишли) на машинах руководящих работников соседней республики мы были остановлены агрессивно настроенной толпой, которая забросала автомашины камнями. Здесь мы, втянутые в провокацию вместе с азербайджанскими руководителями, наивно подтверждали факты о стабильном положении в Кафане, не зная, что в Сумгаите уже идут погромы (Р.Гонян, «Что было в Кафане», «Коммунист» (Ереван), 09.01.1990 г.)».
Несколько позже информация об итогах проверок, подтвердившая отсутствие какого-либо притеснения азербайджанцев в Кафанском районе, была передана по АзТВ, попала она и в центральную прессу». Тем временем, выступавшие на митингах в АзССР ораторы говорили о прибывших из Кафанского района АрмССР как об «изгнанных из Армении», которых якобы били, унижали и т.п.. Агитаторы распускали слухи о якобы замученных азербайджанцах, изнасилованных женщинах, детях с отрубленными пальчиками… Все это, естественно, было полной чушью от начала до конца, однако наэлектризованные националистически настроенные толпы воспринимали все за чистую монету. Чем дальше от места вымышленного события происходил митинг, тем больше небылиц накручивалось на стержень провокационного вымысла. …По истечении времени небылицы вокруг «Кафанских событий» стали раскручиваться официальной азербайджанской пропагандой и ее союзниками.
Одна из последних по времени серьезных попыток «протолкнуть» мифическую версию о якобы имевшем место до резни в Сумгаите изгнании азербайджанцев из Армянской ССР была предпринята в посвященной карабахскому конфликту книге британского публициста Томаса де Ваала «Черный сад». Англичанин голландского происхождения Томас де Ваал возглавляет отдел Кавказа в британском Институте по освещению войны и мира (Institute for war and peace reporting), - организации, тесно связанной со спецслужбами и призванной формировать общественное мнение о тех или иных событиях и процессах в мире в соответствии с запросами британского Форин офиса. Де Ваал многократно бывал в закавказском регионе, собирая материалы об азербайджано-карабахском конфликте, встречался с участниками событий: простыми людьми и высокопоставленными военными и чиновниками, экспертами и журналистами, карабахскими, азербайджанскими и армянскими руководителями, международными посредниками в процессе урегулирования.
В 2003 году он издал на английском языке книгу «Черный сад. Армения и Азербайджан между миром и войной» ставшей апологетикой англо-американского подхода к нагорно-карабахскому конфликту. Это подход можно охарактеризовать как «чуть завуалированный проазербайджанский», в силу естественных политико-экономических интересов тандема в регионе Закавказья и всей Передней Азии. В 2005 в Москве тиражом в 3000 экземпляров вышел перевод книги на русский язык. Позже вышло еще одно издание книги де Ваала на английском. Несмотря на содержащиеся в книге многочисленные передержки, общий подход автор весьма талантливо изобразил как «нейтральный». Это было достигнуто внесением в текст ряда объективных свидетельств и деталей, равно как и некоторым отступлением от традиционной для ведущих англо-американских СМИ солидаризации с турко-азербайджанскими измышлениями на тему конфликта. Посмотрим, как бесхитростно, можно сказать, играючи де Ваал раскручивает «Кафанский миф». Вначале он голословно утверждает, что после вполне реальных событий в Чардахлу «вскоре разыгралась трагедия на юге Армении, в Мегрийском и Кафанском районах, где во многих деревнях компактно проживали азербайджанцы. В ноябре 1987 года на железнодорожный вокзал Баку прибыли два товарных вагона с азербайджанцами, вынужденными бежать из Кафана из-за межэтнических столкновений. Сведений об этом инциденте сохранилось очень мало, в прессе его совсем не освещали». Никаких ссылок на источники, естественно, автор «Черного сада» и не мог привести ввиду их полного отсутствия как в советских официальных СМИ тех лет, так в «самиздатовских» оппозиционных изданиях, равно как и в зарубежной, западной прессе. Ибо «кафанский инцидент» был от начала до конца вымышленным. Он стал раскручиваться бакинской пропагандой уже после января 1990-го года, когда потребовался дополнительный «контраргумент» против обвинений в армянских погромах в Баку, движущей силой которых будто бы стали азербайджанцы-беженцы из Армении. По мнению де Ваала, «никто еще подробно не рассказывал об этих самых первых беженцах, главным образом потому, что азербайджанские власти постарались скрыть информацию о них».
Почему вплоть до 2000 года, когда де Ваал брал интервью у своих очевидцев, никто не рассказывал «об этих самых первых беженцах», и в чем был интерес азербайджанских властей, – от коммунистов Кямрана Багирова, Абдурахмана Везирова, Аяза Муталибова, «народнофронтовца» Абульфаза Эльчибея до Гейдара Алиева, - «скрыть информацию о них», автор «Черного сада» благоразумно умолчал. Но, пишет де Ваал, «остались очевидцы тех событий». И далее приводит «свидетельства» двух бакинцев. Первое из них принадлежит некоей Свете Пашаевой – «овдовевшей бакинской армянке», которая «рассказала, как она увидела прибывших в Баку беженцев и как она носила им одежду и еду». Тут же, в сноске автор говорит про «свидетельницу»: «Это не настоящее имя женщины, которая попросила цитировать ее под псевдонимом». Итак: к некоей анонимной «овдовевшей бакинской армянке» (национальность избрана явно не случайно, для пущей убедительности) «пришли люди и сказали, что из Кафана прибыли два вагона с голыми, раздетыми детьми, и мы пошли туда посмотреть… Это были азербайджанцы из Кафана». Непонятно, почему пришли за помощью («принести, что можно беженцам») именно к армянке, а не к властям, и почему никто из более официальных источников никогда и нигде не свидетельствовал о столь вопиющем для ноября 1987 года (как раз период конфликта в армяно-карабахском селе Чардахлу) инциденте.
Что же далее свидетельствует человек, скрывающийся под псевдонимом «Света Пашаева»? «Я была на вокзале. И сама видела два товарных вагона. Двери были раскрыты, а к стене были прибиты две длинные доски, чтобы люди не вывалились… Я сама их видела. Там были мужчины, такие деревенские, грязные, с длинными волосами и бородами, старики и дети...». Перед глазами сразу возникает картинка «теплушки» с грязными и заросшими беженцами времен «гражданской войны и интервенции 1918-1922 гг. в Советской России». Спрашивается, почему же беженцев не могли привезти в электричке? Или в автобусах, как о том чуть ниже вещает у де Ваала другой «свидетель». Наконец, каждый, кто видел сельчан-азербайджанцев или просто бывал южнее Кавказского хребта, сразу заметит элемент «развесистой клюквы», которая может «пройти» разве что на Западе или в России, но никак не в Закавказье.
Речь идет о «мужчинах, деревенских, с длинными волосами и бородами». Мужчины-азербайджанцы, тем более сельские жители, никогда не носили «длинных бород» (за исключением бород немногих истинно верующих мусульман), а тем более «длинных волос»: они коротко стриглись и в массе своей носили усы. Последние всегда считались у них символом мужественности, в то время как длинные волосы - чем-то неприличным, постыдным для мужчины. Здесь мы опять-таки видим попытку воскресить в памяти читателя фильмы про войну. В противном случае придется предположить, что «длинные волосы и бороды» выросли у несчастных «кафанских беженцев» за те часы, максимум полусутки, что их «теплушки» должны были следовать из Кафана в Баку (от Кафана до Баку 380 километров рельсового пути)! Следующее приводимое де Ваалом «свидетельство» не менее оригинально. Хотя бы потому, что принадлежит Арифу Юнусову, уже упоминавшемуся бакинскому ученому, знатному пропагандисту и фальсификатору на службе официального Баку. К тому же давно и активно сотрудничавшему с азербайджанскими спецслужбами. Тот будто бы видел 25 января 1988 года, идя на свою тогда работу, в Академию наук, как в центре Баку «четыре красных «Икаруса» стояли перед зданием Верховного Совета. Юнусов вспоминает пассажиров тех автобусов: «Все они были в ужасном состоянии. В основном там были женщины, дети и старики. Молодых было мало. Многие сильно избиты. Они кричали…».
Как и в первом случае («голые раздетые дети»), и здесь имеются вызывающие жалость и гнев «женщины, дети и старики. Молодых было мало». К тому же избитые и кричащие. И опять-таки, это первое и единственное за многие годы свидетельство столь вопиющего для Советского Союза в январе 1988-го зрелища. Как будто подобное событие в самом центре миллионного города могло пройти незамеченным никем, кроме А.Юнусова, не стало бы предметом обострения страстей задолго до февральской сессии Облсовета НКАО. Чтобы сохранить видимость объективности, далее де Ваал ссылается и на противоположную сторону, а именно на бывшего второго секретаря Кафанского райкома партии Арамаиса Бабаяна, который сказал, что «не может припомнить ни одного случая, чтобы азербайджанцы покидали территорию района до февраля». Впрочем, «он подтвердил, что как-то ночью в феврале 1988 года две тысячи азербайджанцев действительно покинули район, но считает, что причиной этого массового исхода стали слухи и «провокации».
Как уже отмечалось выше, в армянской и центральной прессе сообщалось, что накануне резни в Сумгаите, несколько сот (по А.Бабаяну в изложении Т. Де Ваала – «две тысячи») азербайджанцев под влиянием приезжих провокаторов снялись с мест, и что именно этих людей на митингах в АзССР представляли как «беженцев из Армении». Об этом сообщалось и в отчете военной комиссии, побывавшей в Кафанском районе уже после резни в Сумгаите. При этом практически все выехавшие в АзССР вскоре после своего неожиданного отъезда вернулись в места постоянного проживания в АрмССР, которую они вынуждены были покинуть лишь поздней осенью 1988-го, когда в обеих республиках начались депортации и межнациональные столкновения, вызвавшие массовый исход армян и азербайджанцев. Но де Ваал и здесь лукавит: он подверстал логически правильное по отношению к периоду после декабря 1988-го утверждение: «ни один кафанский азербайджанец так и не вернулся в Армению», - в качестве послесловия к рассказу А.Бабаяна о событиях февраля 1988-го… Между прочим, в конце 1988-го в Баку точно так же распространялись невероятные слухи. В начале декабря, когда после массовой депортации армян из Азербайджанской ССР начался встречный поток азербайджанцев из Армянской ССР, газета «Красная звезда» сообщала: «Вчера во второй половине дня нам позвонила женщина, назвавшаяся Ольгой Ивановной Ивановой и срывающимся голосом сообщила: беженцы, тысячами устремившиеся в Баку из Армении, прибывают со следами зверских издевательств, даже с отрезанными ушами… Представитель УВД Баку заявил: глупости все это. Вчера прибыло 300 человек, все, как говорится, целы. Видимо отдельные группы людей специально распространяют слухи. Почему так считаю? Слишком быстро эти слухи разлетаются».
Характерно, что и здесь, явно для пущей убедительности, лжесвидетельница представилась вовсе не азербайджанскими, а русскими именем и фамилией. Однако вернемся к «Кафанскому мифу» в изложении автора «Черного сада». Томас де Ваал вполне серьезно пытается убедить читателя, что как минимум дважды, - в ноябре 1987-го и в январе 1988-года, - в Баку прибыли несчастные «избитые», «голые», «кричащие», «волосатые и бородатые» азербайджанские беженцы из Кафана. И что якобы эти инциденты:
- прошли незамеченными ни официальной советской, ни полуподпольной самиздатовской, ни «падкой на сенсации» западной антисоветской прессой и «радиоголосами»;
- не стали не только поводом для всеобщего взрыва, но даже для гласных обсуждений в Азербайджанской ССР соответственно еще за три месяца, и за месяц до событий февраля 1988-го;
- что азербайджанские власти не воспользовались таким прекрасным предлогом, чтобы если не предпринять превентивные меры, то хотя бы поднять перед Москвой голос против наметившегося в НКАО и вполне ожидаемого в Баку нового витка борьбы за выход автономии из состава АзССР.
Впрочем, с Томасом де Ваалом все очевидно: он просто повторяет современные мифы азербайджанской пропаганды, облекая их в форму бесед-интервью, на основании которых, в общем-то, и основывается вся его книга. А что говорят сами интервьюируемые, это уже как бы и не на совести автора «Черного сада». Как пелось в популярной когда-то песне: «Я его слепила из того, что было!» Наконец, еще любопытное свидетельство о новых попытках г-на де Ваала подвести «документальную» базу под 20-летней давности «Кафанский миф». На этот раз с использованием родственных «конторе» де Ваала международных структур, щедро финансирующих свои филиалы в ряде стран СНГ, в том числе и в Республике Армения. Ниже речь идет о Международной кризисной группе, чьим рупором в Ереване является Левон Зурабян, бывший пресс-секретарь первого президента РА Левона Тер-Петросяна.
Возглавляемая последним неконструктивная оппозиция «отличилась» после президентских выборов 19 февраля 2008 года, устроив несанкционированные митинги и акции, вылившиеся 1 марта в вооруженный мятеж в центре Еревана, вследствие чего 10 человек погибли и около двухсот получили ранения. В газете «Голос Армении» от 24 ноября 2007 года была опубликована статья Марины Григорян «Первый исход. К 20-летию событий в Чардахлу». Автор, в частности, пишет: «Ровно год назад в Ереване проходила одна из многочисленных презентаций книги Т. де Ваала «Черный сад». В ходе мероприятия выступил представитель Международной кризисной группы в Армении Л. Зурабян (последний пресс-секретарь экс-президента). Он рассказал о том, что по поручению МКГ побывал в Кафане, где искал следы тех самых «погромов» конца 1987 года, когда якобы первые азербайджанцы были изгнаны из Армении.
Но ничего не нашел. Реакция де Ваала была примерно следующей: «Давайте дальше исследовать кафанские события. Деньги попробуем достать». На интернет-форуме одного из азербайджанских новостных сайтов на днях появилось воззвание руководителя бакинского офиса Британского института войны и мира (того самого, Кавказский отдел которого возглавляет де Ваал) с просьбой помочь выяснить правду об «азербайджанских беженцах из Кафана в ноябре 1987 года». Участники «прений» на этом форуме договорились уже до «200 тысяч азербайджанцев-беженцев к январю 1988 года». Думается, подобное начало дает полное впечатление о степени правдивости и объективности «истории», создаваемой британским институтом с помощью бакинских коллег». От себя добавим, что бакинский офис Британского института войны и мира возглавляет Лейла Юнусова, по «странному совпадению» – жена уже упоминавшегося Арифа Юнусова. А в годы пребывания у власти НФА – начальник информационно-аналитического центра Министерства обороны АР. Впрочем, есть вполне объемлющее объяснение того, почему тема «беженцев из Кафана», раскручиваемая на митингах в Азербайджане в конце февраля 1988-го, обросла подробностями, деталями и стала «Кафанским мифом» лишь спустя годы и даже десятилетия. Все очень просто: провокационные слухи об изгнании из Кафана и насилиях над тамошними азербайджанцами могли лишь возбудить толпу, но им не хватало ни достоверности, ни реальных жертв.
Нужен был реальный инцидент, жертвы которого могли быть предъявлены митингующим и объявлены ждущей отмщения «первой кровью». 22 февраля 1988 года последовали события, которые стали вполне приемлемым и удобным предлогом для «ответного шага» азербайджанской стороны в ответ на решение сессии Областного совета НКАО от 20 февраля. Тем более, что центральные советские власти полностью подыграли официальному Баку в широком озвучивании и раскручивании инцидента, вырванного из общего контекста событий на границе НКАО с соседним Агдамским районом АзССР.
Мелик-Шахназаров А.А. Нагорный Карабах: факты против лжи. М., 2009.
