Царство ржавчины в армии Нагорного Карабаха и Армении

Пожалуй, самым очевидным является фактор совре­менности: многие системы ПВО Армении, за исключением «Тор М2 КМ», бы­ли разработаны для предшествовавшей эпохи, когда БЛА еще не были явлени­ем столь обычным, и оптимизированы для борьбы с более распространенными угрозами своего времени — истребителями, штурмовиками, бомбардировщиками и вертолетами. Список включает ЗРК большой дальности С-300ПТ-1Л и С-300ПС. средней дальности — С-125М1, «Круг», «Куб»/«Квадрат» и малой даль­ности — «Стрела-ЮМ», «Оса-АК/АКМ» и «Тор-М2КМ», подкрепленные ПЗРК «Стрела-2М», «Игла» и «Верба»; ствольная артиллерия представлена самоход­ной зенитной установкой ЗУ-23-4 «Шилка», буксируемыми АЗП-57 и ЗУ-23-2.

Хотя список и кажется довольно длинным, следует помнить, что боль­шинство указанных систем родом из 1960-х или 1970-х гг., которые предна­значены для реалий середины — конца холодной войны, как правило, ис­пользуют старые РЛС обнаружения и сопровождения больших, скоростных целей, а не разработанных в течение последнего десятилетия современных тихоходных беспилотных летательных аппаратов.

Задача серьезно усложня­ется значительными качественными различиями между самолетами времен холодной войны и современными БЛА. Например, современные БЛА, как правило, имеют гораздо меньшую эффективную площадь рассеяния, чем их пилотируемые аналоги, как из-за меньших габаритов, так и из-за более ин­тенсивного использования радиопрозрачных пластмасс, стекловолокна или композитных материалов, сопровождающегося сокращением доли отражающих сигнал РЛС металлических компонентов, используемых в конструкции пилотируемых летательных аппаратов. Это снижает дистанцию их гаранти­рованного обнаружения и отслеживания, тем самым уменьшая эффектив­ную дальность наведения и поражения со стороны ЗРК, что, в свою очередь, сужает площадь прикрываемой последними территории. Это также означа­ет большую вероятность, что, прежде чем быть обнаруженными. БЛА уже войдут в зону досягаемости носимых ими вооружений, тем самым угрожая непосредственно расчетам ПВО. Кроме того, низкоскоростные БЛА будут генерировать меньший доплеровский сдвиг, чем, например, реактивные ис­требители, и вполне вероятно, что многие старые радары либо были недоста­точно чувствительны для обнаружения тихоходных целей, либо просто ни­когда не настраивались для обнаружения целей с низкой радиолокационной сигнатурой. Следует также учитывать фактор износа: старые системы (в зависимости от уровня обслуживания пользователем) могут содержать неисправные электронные или механические составные, что снижает их надежность в целом.

Несмотря на эти проблемы, некоторым старым системам, таким как «Оса-АК/ЛКМ», в ходе войны удавалось достичь определенных успехов, но в основном такие случаи были, по-видимому, относительно редкими и чаще всего эти ЗРК поражались БЛА, которые должны были сбивать. Учитывая сложность задачи, результат не является неожиданным, однако подобные про­блемы следовало предвидеть и решить за много лет до начала боевых дей­ствий. По данным источников в Армии обороны Нагорного Карабаха, в тече­ние 44 дней войны было уничтожено около 90% стоявших на вооружении ЗРК «Оса». С учетом поставок из Армении на момент прекращения боевых дей­ствий парк «Ос» сократился примерно на 50%. Кроме того, по словам одного из источников в войсках ПВО Нагорного Карабаха. «Осы» в нескольких ситуаци­ях достаточно эффективно подавлялись средствами РЭБ противника, причем однозначно определить источник помех не удалось.

Неприспособленность для борьбы с малоразмерными малоскоростными целями типа БЛА является общей проблемой для многих не прошедших мо­дернизацию для борьбы с такими угрозами радиолокационных систем преж­них поколений. Это ранее убедительно продемонстрировал налет в сентябре 2019 г. на нефтеперерабатывающий завод Saudi Aramco в Абкайке и нефтяное месторождение Хурайс, когда запущенные повстанцами-хуситами барражиру­ющие боеприпасы и крылатые ракеты нанесли значительный ущерб обоим объ­ектам. Объект в Абкайке прикрывали три-четыре батареи спаренных 35-мм автоматических пушек Skyguarg GDF-005 и минимум одна батарея Shahine (саудовская версия ЗРК Crotale), а нефтяное месторождение Хурайс — три бата­реи Skyguarg GDF-005 и по одной батарее ЗРК Shahine и Patriot (в модификации либо РАС-2, либо РЛС-3). К моменту нападения GDF-005 и Shahine оказались относительно устаревшими, а Patriot — плохо оптимизированным для борьбы с барражирующими боеприпасами хуситов. Для Армении этот инцидент дол­жен был стать серьезным тревожным звонком относительно уязвимости соб­ственных систем ПВО, особенно учитывая приводимый открытыми источника­ми многолетний перечень закупок вооружений Азербайджаном.

Из систем ПВО Армении только ПЗРК «Верба», ЗРК «Бук-М1-2» и «Тор-М2КМ» были разработаны после середины 1990-х гг. По меркам 2020 г. даже «Бук-М1-2» был не особенно современной системой, поскольку поступил на вооружение в 1998 г. в качестве промежуточной системы в линейке модерни­зации семейства «Буков». По своим возможностям система значительно усту­пает поступившим на вооружение в 2008 г. «Бук-М2» и в 2016 г. «Бук-МЗ», получившим более современные радары и усовершенствованные ракеты. Кроме того, остаются определенные сомнения относительно сроков закупки систем Арменией. Различные источники приписывают Армении обладание систе­мами «БукМ1-2» до начала конфликта 2020 г., основываясь на их участии в пара­де в 2017 г. Однако действительность может оказаться несколько запутаннее: по словам местного источника, до начала второй карабахской войны Армения фактически не обладала этими системами. Продемонстрированные ЗРК были позаимствованы с российской военной базы в Гюмри и перекрашены в камуф­ляжную расцветку ВС Армении, а после парада были возвращены. По словам источника, после начала войны Россия предложила эти системы Армении, но они требовали ремонта и не могли быть немедленно использованы.

Из офици­альных источников — в интервью 13 декабря 2020 г. бывший секретарь Совета безопасности НКР Самвел Бабаян заявил, что на момент начала войны толь­ко одна из шести армянских пусковых установок «Бук-ХП-2» находилась в ра­бочем состоянии, а остальные пять ожидали прибытия ремонтной команды из России. В результате эта система ПВО не смогла внести свой вклад в оборону Карабаха на критическом начальном этапе войны, и имеются определенные со­мнения относительно того, были ли они развернуты в ходе конфликта.

Есть также сомнения относительно эксплуатации ПЗРК «Верба» вооружен­ными силами Армении. Сообщалось, что после апрельского четырехдневного конфликта в Карабахе 2016 г. в 2017 г. Армения заказала в России большую пар­тию этих ПЗРК. а также ПЗРК «Игла-С», однако местный источник заявил, что на момент начала войны 2020 г. поставки систем «Верба» еще не осуществля­лись. Но даже если бы Армения ими и располагала, вряд ли этого оказалось бы достаточно для отражения азербайджанских БЛА. «Верба» обладает такими возможностями, но, как и все ПЗРК, способна поражать цели только на очень малых дальностях: ее ракета 9М336 имеет максимальную дальность около 6,5 км и максимальную высоту 4.5 км, что значительно меньше, чем даль­ность малых боеприпасов с лазерным наведением (8 км у МАМ-С и до 14 км у МАМ-L) активно используемых ударными БЛА Азербайджана во время войны. Опять — в некоторых оборонительных сценариях дальность действия ПЗРК могла быть достаточной для поражения беспилотных летательных аппа­ратов, но идеальным решением этой проблемы они не были.

Из всех систем, имевшихся у ВС Армении, только «Тор-М2КМ» был отно­сительно пригоден для борьбы с современными БЛА; по-видимому, у Армении он также был единственной современной системой в боеготовом состоянии. Однако главной проблемой здесь была крайняя малочисленность этих немно­гих имевшихся образцов современного вооружения. Местный источник ука­зывает общее число «Тор-М2КМ» — шесть ПУ (полторы батареи), и в нача­ле войны все они были развернуты в Нагорном Карабахе. В итоге армянская сторона в начале войны имела шесть ПУ «Тор-М2КМ» для прикрытия линии фронта в 280 км, быстро увеличивавшейся и после прорыва линии Оганяна растянувшейся в конце октября до 470 км. Учитывая, что ракеты 9М331 ЗРК «Тор-М2КМ» имеют максимальную дальность 15 км прикрытие всей террито­рии с таким количеством ПУ ни в какой из периодов времени не было возможно.

Несмотря на сложность задачи, сообщалось, что системы «Тор-М2КМ» с относительным успехом боролись с БЛА, причем некоторые источни­ки приписывают им до 60 сбитых в ходе войны воздушных целей, включая по крайней мере шесть Bayraktar TB2. Однако их успехи не обошлись без потерь. Источник в Армии обороны Нагорного Карабаха отметил, что четыре из шести «Тор-М2КМ», которые были развернуты на территории Нагорного Карабаха, были потеряны в течение первых 15 дней боевых действий. Не все эти потери были подтверждены, поскольку Азербайджан опубликовал лишь кадры с БЛА, на которых видно поражение ПУ после того, как по гражданскому строению, в которое она заехала, был нанесен удар боеприпасами «воздух-земля». На восполнение этих потерь Армения направила еще четыре ПУ, однако мест­ный источник заявил, что эти ЗРК были скорее более ранними модификаци­ями «Тор М1». которые были закуплены в России по срочной оперативной по­требности после начала войны. Система «Тор-М 1» была разработана в 1990-х гг. и прошла модернизацию в 2000-х гг.; она гораздо старше и ограниченнее в воз­можностях, чем «Тор-М2». Как и следовало ожидать, этого оказалось недоста­точно для обеспечения прикрытия нуждавшейся в нем территории, и, следова­тельно, эти ПУ вряд ли могли оспорить фактическое господство Азербайджана в воздухе.

Помимо «Торов» в поражении воздушных целей поучаствовали и ЗРК С-300ПС, которые смогли с приграничной территории Армении сбить несколь­ко БЛА Bayraktar TB2. Но и эта система ПВО не могла переломить ситуацию как по количественным, так и по качественным причинам. В целом, по инфор­мации источника в ПВО Армии обороны Нагорного Карабаха, в небе над НКР было сбито около 180 воздушных целей, семь из которых были турецкими удар­ными БЛА Bayraktar TB2, с высокой эффективностью действовавшими в роли как носителя малоразмерных управляемых боеприпасов, так и средства целе­указания и подсветки для новых турецких ракет TRLG-230.

Малое количество современного вооружения армянской стороны также не позволило ей восполнить потери техникой аналогичного качества. Во время любого современного конфликта воюющей стороне следует ожидать опреде­ленных потерь, и она должна быть в состоянии быстро восстановить их. Однако когда доля современной техники в арсенале, например, ПВО страны крайне низка, все вооруженные силы в целом становятся чрезмерно зависимыми от потенциала одной крайне малой составляющей. Кроме того, с каждой поте­рянной единицей современного вооружения возрастает кумулятивный эффект уязвимости вооруженных сил в целом, потому что готовой альтернативы для замены потерянной техники нет. В случае с ПВО Армении это означало, что потеря каждой ПУ «Тор-М2КМ» представляла собой крупный ущерб общей способности Армении к обороне воздушного пространства. С другой стороны, парк БЛА Азербайджана оказался более устойчивым к потерям, потому что до войны было приобретено достаточное количество беспилотников для сохране­ния своих возможностей даже в условиях потерь, а во время войны закупка их продолжалась.

Что еще хуже, похоже, что во время конфликта между армянскими ВВС и ПВО было мало координации. По данным Центра АСТ, огнем армянской стороны было сбито до пяти летательных аппаратов — четыре штурмови­ка Су-25 и один вертолет Мн-8 (из которых два Су-25 были сбиты ЗРК С-125 над Варденисским районом в Армении при возвращении с боевого задания и один — из ПЗРК над Карабахом). Эти потери составляют примерно 25% об­щего числа Су-25 и 10% Ми-8 ВВС Армении. Данные предотвратимые потери являются, пожалуй, наиболее показательным индикатором отсутствия у Арме­нии современной, интегрированной сети командования и управления, воз­можности определения своих сил и недостаточного уровня подготовленности войск ПВО.

Единственным, по признанию источников из ПВО Армии обороны Нагор­ного Карабаха и армянской военной промышленности, светлым пятном стала разведка воздушного пространства. Она осуществлялась достаточно неплохо за счет применения большой сети двухкоординатных радиолокационных стан­ций метрового диапазона MJ-25 собственного производства. Антенный пост этой РЛС статичен и имеет очень низкую стоимость, а все остальное оборудова­ние смонтировано на автомобилях повышенной проходимости, которые могут подсоединяться к антеннам, при этом находясь от них на достаточно большом расстоянии. Однако, как было отмечено выше, наблюдалась серьезная нехват­ка современных огневых средств.

Слабость ПВО Армении была и остается глубоко укоренившейся, долголет­ней системной проблемой. Ее решение требует продолжительного и устойчи­вого процесса вложений как в сложные современные РЛС, оптико-электронные инфракрасные прицелы и пеленгаторы, так и в современную сеть командова­ния и управления, новое вооружение и обучение. К сожалению, в то время, как Азербайджану удалось найти достаточно экономичный путь к созданию совре­менных разведывательных и высокоточных ударных средств, у Армении пока не имеется простых и малозатратных путей к созданию современной и эффек­тивной сети ПВО, и поэтому разработка таких средств, вероятно, окажется зна­чительно дороже, чем просто закупка БЛА. Однако такие затраты необходимы: как показала война 2020 г. Армении серьезно недоставало необходимого коли­чества современных средств для защиты неба Нагорного Карабаха, и эта задача осложнялась горным рельефом, в котором задействовались уже в значитель­ной степени устаревшие системы ПВО.

Что касается оценки работы ПВО Азербайджана, сделать это достаточно сложно, учитывая малое количество доступной информации, а также очень низкую интенсивность полетов армянской авиации. Так, известно всего о пяти сбитых армянских БЛА. При этом надо отметить, что источники в армянской военной промышленности говорят о том, что помеховая ситуация над азер­байджанской территорией была очень тяжелой и крайне усложняла возмож­ность управления БЛА по радиоканалу и проведение разведки в масштабе ре­ального времени. С другой стороны, потери армянской пилотируемой авиации обусловлены огнем своих войск, а не работой азербайджанской ПВО, которая, вероятно, не всегда была эффективна на занятых в ходе боев территориях.

Буря на Кавказе. Под редакцией Р. Н. Пухова, Москва, Центр анализа стратегий и технологий, 2021 г.