«Вежливые люди» Эрдогана в Нагорном Карабахе

Географическое преимущество армянской стороны в Нагорном Карабахе ней­трализовалось возможностями БЛА, что, безусловно, является новой характе­ристикой гибридной войны, которая во внешней политике Турции во многом обеспечивает стратегию выживания режима Реджепа Эрдогана. Кроме того, ее компоненты усиливают контроль высшего политического руководства стра­ны над государственными учреждениями, одновременно создавая определен­ный вакуум безопасности в самой Турции и в региональном измерении. На этом фоне сильно персонифицированная политика принятия решений не может не отражаться на действиях высшего руководства Турции в столь важном для нее регионе, как Южный Кавказ. Параллельно с растущей военной активностью за рубежом Анкара диверсифицирует военный инструментарий государства, применяя методы гибридной войны как во внутренней, так и во внешней по­литике. В дополнение к официальным структурам, таким как турецкие воору­женные силы, в последнее десятилетие во внешней политике Турции также по­явились и укрепились некоторые неформальные военные образования. Ярким их примером является частная военная компания SADAT, занимающаяся обучением и тренировкой в основном исламистских проэрдогановских структур, радикальных и джихадистских сил. Углубляющиеся отношения между турец­кой разведкой и подобными SADAT структурами являются угрозой как для безопасности самой Турции, так и для государств, в которые фактически экс­портируется нестабильность.

Другой стороной гибридной войны стали сообщения о переброске под­держиваемых руководством Турции боевиков из Сирии и Ливии в зону кара­бахского конфликта. Именно джихадисты стали одним из ключевых элементов внешней политики официальной Анкары в последние годы. Они плотно инте­грируются во внутреннюю политику государства, врастая в структуры важней­ших государственных органов, в первую очередь ответственных за обеспече­ние безопасности страны. С другой стороны, наемники активно присутствуют и воюют там, где турецкая армия действует непосредственно, как, например, и операциях в Сирии и Ливии. В настоящее время этот процесс продолжается и набирает еще большие обороты, и Турция, таким образом, экспортирует не­стабильность за пределы своих границ.

Не случайно, согласно пресс-релизам Кремля, в телефонных разговорах с Реджепом Эрдоганом во время второй карабахской войны Владимир Путин подчеркивал обеспокоенность российской стороны участием в ней боевиков из Ближневосточного региона и масштабным вовлечением в боестолкновения террористов. Более того, согласно российским военным и дипломатиче­ским источникам, воюющие в Сирии и Ливии лояльные Анкаре либо непосредственно ею контролируемые радикальные джихадистские и исламистские группировки были переброшены непосредственно в Нагорный Карабах для участия в военных действиях на стороне Азербайджана. Отмечалось также, что «контроль за функционированием логистических цепочек доставки наемни­ков якобы осуществляет турецкая Национальная разведывательная организа­ция при поддержке сил и средств Минобороны», а также такие формирова­ния. как SADAT. Приведенные данные о переброске порядка 1300 сирийских боевиков и 150 ливийских наемников только в течение первой недели октября 2020 г. могут говорить о масштабе вовлечения поддерживаемых и контролиру­емых руководством Турции радикальных сил во вторую карабахскую войну. Несмотря на официальные опровержения азербайджанской стороной самого факта участия радикальных группировок в 44-дневной войне, активная турец­кая вовлеченность с использованием различных джихадистских структур и ис­ламистских сил не вызывает сомнения.

Буря на Кавказе. Под редакцией Р. Н. Пухова, Москва, Центр анализа стратегий и технологий, 2021 г.