Война в воздухе в Нагорном Карабахе

Традиционная, пилотируемая авиация в ходе войны, по-видимому, применя­лась лишь в сравнительно ограниченном объеме. Отчасти это могло быть свя­зано с малочисленностью противостоящих военно-воздушных сил, когда ни од­на из сторон не желала полностью задействовать скудные средства. В случае с армянскими Су-З0СМ сдерживающим фактором, вероятно, выступали уро­вень боеготовности, обусловленный лишь недавним поступлением на воору­жение, и пропагандистское значение потери одного или нескольких самолетов. Сдерживающим фактором, возможно, выступило и присутствие в Армении и Азербайджане самолетов государства-патрона. Российское присутствие в Эребуни было отзеркалено размещением турецких истребителей F-16, в июле 2020 г. развернутых для проведения совместных учений в Азербайджане. Первоначально эти самолеты находились в Гяндже, а затем, вполне возмож­но, были переброшены в Габалу. После попытки нанесения армянской сторо­ной удара с применением двух ракет Р-17 22 октября они перебазировались из Габалы на авиабазу Ленкорань.

Однако азербайджанская кампания была сосредоточена на непреходя­щем принципе воздушной мощи — контроле над воздушным пространством. Не подвергшись проверке в воздушных боях, он включал в себя уничтожение или сокращение армянской наземной ПВО для обеспечения большей свободы действий азербайджанских ВВС.

Обе страны предъявляли претензии и опровержения относительно по­терь самолетов, часто без подтверждающих материалов, в рамках более ши­роких пропагандистских кампаний в традиционных СМИ и социальных сетях. Азербайджан, однако, оказался более умелым в том, что иногда называют бит­вой за нарратив.

29 сентября Армения потеряла Су-25, а министерство обороны Армении заявило, что тот был сбит турецким F-16. Азербайджан и Турция немедленно опровергли эту информацию, а некоторые предположили, что в бою использо­вался азербайджанский МиГ-29, а не самолет турецких ВВС. Прямое участие ту­рецкой боевой авиации в войне способно было привести к эскалации, что могло бы еще больше втянуть Россию в конфликт в поддержку Армении. Воздушные схватки в прошлом усилили напряженность между Анкарой и Москвой. В нояб­ре 2015 г. российский Су-24 был сбит турецким истребителем F-16 на турецко-­сирийской границе, причем утверждалось, что Су-24 находился в воздушном пространстве Турции. Армения и Азербайджан потеряли по меньшей мере по одному Су-25 — 4 октября был сбит азербайджанский Су-25.

Стороны, похоже, приняли различную тактику задействования Су-25. По имеющимся сведениям, азербайджанские ВВС использовали Су-25 на средней и большой высотах, в то время как по крайней мере некоторые армян­ские боевые вылеты выполнялись на очень низкой высоте, для чего изначально и был разработан этот самолет. Возможно, отчасти это было связано с имеющимися у каждой из сторон типами вооружения класса «воздух — земля Су-25 и создаваемыми противоборствующими силами угрозами противовоздуш­ной обороны. Азербайджанцы могли использовать как неуправляемые, так и управляемые бомбы, причем, по-видимому, использовались неуправляемые бетонобойные БЕТЛБ-500 и управляемый вариант ОФЛБ-250. Обе являются российскими боеприпасами, однако последняя была оснащена разработан­ным Турцией полуактивным комплексом лазерного наведения и хвостовым оперением, значительно улучшившими точность и позволившими Су-25 ле­тать на средних высотах. Как сообщается, лазерное целеуказание включало применение БЛА Bayraktar ТВ2. Утверждается, что за время боевых действий азербайджанские ВВС совершили 600 боевых вылетов на Су-25. Су-25 ВВС Армении оказались ограничены очевидным отсутствием управляемых бое­припасов, имея на вооружении неуправляемые бомбы и подвесные контейнеры с НУРСами.

Вероятно, повлияли на воздушные действия армянской стороны также бо­лее мощные азербайджанские системы ПВО малой, средней и большой даль­ности. Наряду с БЛА и баллистическими ракетами ближнего радиуса действия Израиль снабдил азербайджанцев ЗРК малой дальности ABISR (Barak). Баку также развернул российский ЗРК большой дальности С-300ПМ/С-300ПМУ-2 — более совершенный вариант семейства С-300, чем имеющийся на вооружении Армении. На тактику азербайджанской стороны относительно применения Су-25 также мог повлиять учет фактора эксплуатации Су-25 обеими сторона­ми, а также риск поражения огнем своих войск. Возможность точечного бомбо­метания со средних высот боеприпасами с лазерным наведением отменяла необходимость действий на малых высотах. Армяне таких возможностей не имели, что делало более вероятным полет на малых высотах. Таким образом, любой действующий на сверхмалой высоте Су-25 над полем боя вполне мог расцениваться азербайджанской наземной ПВО в качестве армянского. Риски эксплуатации одних платформ несколькими факторами проявились 9 ноября, когда азербайджанским подразделением ПВО был сбит российский Ми-24.

Российский вертолет был принят за армянский — Ми-24 находится на вооруже­нии России, Армении и Азербайджана.

Задача подавления и уничтожения вражеской ПВО (SEAD/DEAD) также включала участие великовозрастного Ан-2, хотя и в новой роли. По состоя­нию на август 2020 г. спутниковые снимки показали почти 60 винтовых бипла­нов Ан-2 на аэродроме в Евлахе, используемом государственной пограничной службой. К 11 октября 2020 г. их там осталось меньше половины. По совпа­дению или как-то иначе Азербайджан, по-видимому, переоборудовал некото­рые Ан-2 в беспилотные в качестве приманки для армянской наземной ПВО. Неясно, насколько успешной оказалась эта тактика для обнаружения армян­ских систем ПВО, но Ан-2 могли эксплуатироваться совместно с разведыва­тельными или ударными БЛА. В первом случае местоположение пусковых установок ЗРК определялось для поражения, а во втором ударный БЛА мог быть применен для определения и нанесения удара непосредственно после любого запуска ракеты по Ан-2.

Несмотря на малый парк боевых самолетов обеих воюющих сторон, ко­личество потерянных самолетов было частью пропагандистской кампании. Армения и Азербайджан подтвердили потерю Су-25 29 сентября и 4 октя­бря соответственно. Заявление о сбитни 17 октября подразделениями ПВО армянского Су-25, как сообщается, было опровергнуто министерством оборо­ны Армении.

Буря на Кавказе. Под редакцией Р. Н. Пухова, Москва, Центр анализа стратегий и технологий, 2021 г.