Приобщение армянского народа к свету истинного учения Христова, начатое св. Григорием Просветителем, завершено было его потомком, сыном св. Нерсеса Великого - св. Сааком Партевом (память сентября 9 (22), ноября 20 (декабря 3) и 25 (декабря 8)), архиепископом Армянским (389-439 гг.), и знаменитым ученым-отшельником, св. Месробом Маштоцем († 440, память ноября 25 (декабря 8)). Великие мужи Церкви Армянской, Саак и Месроб, стяжавшие славу как духовные учители и руководители армянского народа, основали по всей Армении множество церквей, монастырей, и народных школ, где готовили церковнослужителей; они же боролись – и успешно – за искоренение антитринитарных гностических ересей - мессалиан и борборитов.
Святые Саак и Месроб заложили фундамент армянской богословской литературы. Благодаря им очагами культуры и образованности являлись в первую очередь именно монастыри со своими библиотеками и школами различного уровня. Св. архиепископ Саак впервые основал в Армении институт спудеев, правилам которых следовали шестьдесят его учеников. В исторических трудах, посвященных созданию армянской письменности, все внимание сосредоточено на деятельности св. Месроба Маштоца, соратника и сподвижника св. Саака Партева, в чем немалую роль сыграло широко известное в древности «Житие Маштоца», написанное биографом и учеником св. Месроба, Корюном. Оно послужило источником для летописцев св. Моисея Хоренского († 493, память сентября 17 (30)) и Лазаря Парбского († V-VI вв). Их труды содержат ценные сведения по истории создания армянского алфавита и древнеармянской литературы, где выдающуюся роль, кроме св. Месроба, сыграл и св. Саак Партев. Будучи духовным главой армянского народа и просвещенным человеком, обладавшим к тому же немалыми властью и средствами, св. Саак Партев на высоком уровне организовал процесс народного образования и духовного просвещения Армении. Этот широкообразованный человек, прекрасно владевший греческим, сирийским и персидским языками, сыграл огромную роль в формировании армянской богословской литературы.
Когда в 405 г. св. Месроб благодатью Божией создал армянский алфавит, он со св. Сааком перевели Библию с сирийского и греческого на армянский, причем св. Сааку Партеву, как об этом свидетельствует Лазарь Парбский, принадлежит основная работа по переводу. Этот перевод по своей древности, точности и изящной простоте языка превосходит все восточные переводы и занимает среди них первое место. Древнеармянская версия Библии, служившая образцом для армянской литературы, и поныне является эталоном чистоты классического древнеармянского языка. Ученики св. Месроба Маштоца вместе со своим учителем также перевели творения святых Василия и Афанасия Великих, Кирилла Александрийского, Иоанна Златоуста и многих других греческих отцов, и часть богослужебных греческих книг. Параллельно с переводческой деятельностью происходило создание оригинальной литературы различных жанров: богословской, экзегетической, апологетической, агиографической и т д. Вообще, надо сказать, что V-VII века – один из наиболее значительных периодов в истории армянской культуры; в области историографии, философии, естественных наук, литературы, архитектуры были созданы ценности, которые по своему значению выходят за пределы национальных рамок и занимают достойное место в сокровищнице мировой культуры. Армянская культура этого периода развивалась под сильным влиянием христианских догм, однако многие из ее памятников выражали передовые идеи своего времени, имели патриотический характер и были проникнуты духом борьбы против чужеземных захватчиков и их ассимиляторской политики. Этими качествами отличались, в частности, историографические и философские произведения, которыми богат данный период. После потери государственной независимости, когда над армянским народом нависла угроза ассимиляции, деятели армянской культуры одну из своих главных задач видели в обеспечении национального существования армянского народа и сохранении самобытности его культуры. В этой связи следует отметить, что самыми выдающимися учениками свв. Саака и Месроба, внесшими неоценимый вклад в развитие армянской культуры были святые Давид Непобедимый (память сентября 17 (30)), Моисей Хоренский, или Философ (память сентября 17 (30)), Елисей (память февраля 27 (марта 11)), Иосиф (память ноября 20 (декабря 3)), Езник Кохбский и др.
В 430 г. Месроб Маштоц помог Сааку Партеву отредактировать текст Литургии (традиционная каппадокийская евхаристическая служба), имевшейся у них со времени Григория Просветителя, к которому они присовокупили много молитв, следуя отцам Греческой Церкви. Переводческая деятельность св. Саака Партева была чрезвычайно плодотворной. Он перевел или принимал участие в переводе многих догматических и богословских трудов. Его перу принадлежит создание церковных песнопений, а также писем Константинопольскому патриарху св. Проклу, написанных совместно со св. Месробом Маштоцем.
Когда для осуждения заблуждений Нестория в малоазийском городе Ефесе в 431 г., был созван III Вселенский Собор, император византийский Феодосий II (401-450 гг.) пригласил присутствовать на нем и св. архиепископа Саака Партева. Но так как Армения в ту пору находилась в состоянии войны с персами, а св. Саак, как человек византийской ориентации, временно низложенный в 428 г., томился в тюрьме в Персии, то он, естественно, и не смог приехать на Собор. Язычники-персы, обладая большей частью Армении и враждуя с православной Византией, хотели оторвать от нее Армению как страну-союзницу не только в политическом, но и в церковном отношениях; с этой целью через сирийских несториан в Армению было занесено несторианство. В то время, как св. Саак томился в темнице у персов, на армянском архиепископском престоле сменили друг друга три сирийца-несторианина, посланные из Селевкии-Ктезифона – архиепископы Сормак, Бркишо и Шмуел. Несторианский католикосат Селевкии-Ктезифона был той христианской Церковью в Персии, которая имела прямые и постоянные контакты с персидским двором. В Персии для христиан в качестве официального языка был принят сирийский. Персидские цари, в целях ослабления византийского влияния в Армении усиливали позиции сирийского языка и выдвигали сирийских несторианских церковников, которые, бежав с Византии, где подверглись гонениям, нашли покровительство при дворе персидского царя. Сирийский католикос Селевкии-Ктезифона, при покровительстве «царя царей», стремился возглавить все восточное христианство. В этот период гонений на православных армян со стороны персидского двора, константинопольский архиепископ св. Максимиан († 434), епископ св. Прокл Кизикский († 446-447), наследовавший чуть позже Максимиану, и св. Акакий Мелитинский († ок. 435) послали св. Сааку с его учениками Львом, Иоанном, Иосифом и Корюном, находившимися в то время в Константинополе, определения Ефесского Собора и сообщили ему об отлучении, произнесенном против Нестория.
Св. Саак Партев, получивший от персов свободу, созвал в Аштишате в 435 г. армянских епископов и сообщил им о послании византийского архиепископа. Он изъяснил им цель Ефесского Собора, принял, по согласию с ними, его постановления и произнес от лица Армянской Церкви анафему против Нестория и также Феодора Мопсуестийского, одного из столпов несторианства, после чего несториан не только осудили, но и изгнали из Армении. Здесь армяне пошли дальше византийцев в своей антинесторианской полемике, ибо Феодор Мопсуестийский был осужден Византийской Церковью только на V Вселенском Соборе (в 553 г.). Постановления этого Собора св. Саак послал архиепископу Проклу, дабы показать ему, что армяне, хотя и не присутствовали на Ефесском Соборе по причине внутренних смут в их отечестве, тем не менее согласны с определениями Ефесского Собора. Он представил также Проклу учение Армянской Церкви, которое Прокл нашел православным и во всем согласным с учением Византийской Церкви. Копия с послания Прокла к армянскому архиепископу Сааку издана на греческом и латинском Манси (т. V, в его «Сборнике Соборов»). Копия с послания св. Саака к св. Проклу, прочтенного на V Вселенском Соборе (II Константинопольском), помещена в той же главе у Манси.
Современники высоко оценили заслуги св. Саака Партева, который «родившись смертным, оставил по себе бессмертную память»46. Св. Моисей Хоренский обещал прославить св. Саака Партева «возвышенным словом»; боясь обременить читателя пространною речью, пишет он в своей «Истории Армении»: «...мы откладываем говорить о нем в другом месте и в другое время, вне этой книги, как мы обещали еще в начале нашего повествования».
Споры во Вселенской Церкви о Халкидонском Соборе подготовили церковное отпадение Армении (Восточной), и хотя ее территория была вне пределов Византии, но более продуманная политика византийских императоров по отношению к не столь уж отдаленной стране могла бы предупредить и это религиозное отчуждение, и отпадение, так как Армении политически приходилось играть на двух направлениях: на византийском и персидском, ибо в 387 г. Великая Армения была разделена на сферы влияния между Сасанидским Ираном и Восточно-Римской (Византийской) Империей и, исходя из ситуации, поддерживать то одного, то другого из двух сильных соседей.
В 451 г., когда происходил IV Вселенский Халкидонский Собор, утвердивший православную формулу о двух природах во Христе, и предавший анафеме гнусное и нечестивое учение монофизитов48, признающих во Христе только одну, божественную, природу, Армения была снова в войне с персами. Кровь ее сынов и, в первую очередь святых архиепископа Иосифа I и полководца Вардана Мамиконяна, потекла за истинную веру. В это время Восточная Армения уже почти вся была под властью Персии в качестве пограничного округа (марзпанства), а власть ее царей была низложена еще в 428 г.
Среди правящей армянской аристократии велась усиленная пропаганда в пользу религии маздеизма или зороастризма. На церкви и монастыри накладывались тяжелые налоги. Наконец, последовало от персов предложение основательно отступиться от Христианства. Тогда св. архиепископ Иосиф созвал собор в городе Вагаршапате, на котором было изложено исповедание веры, поданное затем правителю Михр-Нерсесу за подписями 18 епископов с таким заявлением: «От этой веры не могут отклонить нас никакая власть или сила, ни Ангел с неба, ни земной владыка, ни огонь, ни меч. Достояние наше в ваших руках, но Владыка веры нашей есть один Бог, с Которым мы неразлучно соединены!». Руки православных армян обратились к Византийской Империи, с надеждой на спасение. Но из-за войны с гуннами на западе Империи ни Феодосий II, ни преемник его – император Маркиан Флавий (450-457 гг.) не имели силы пойти против персов, из-за чего, в самый трудный для армян момент, Маркиан не пришел к ним на помощь. Произошло внутреннее восстание, которое персы подавили c трудом, но зато были вынуждены отказаться от своей идеи – насильственно обратить армян в язычество.
Вождь восставших армян, полководец Вардан Мамиконян и 1036 павших с ним в битве воинов были канонизованы, как и казненные персами в 454 г. архиепископ Иосиф I, епископы Саак и Тирит, иерей Леонтий и многие с ними (память их ноября 20 (декабря 3)). Но рядом с героями оказались и трусы: здесь особо предательскую роль сыграл армянский полководец Васак Сюни со своим окружением, которые отрекшись от Христа, перешли на сторону персов.
Все эти события происходили в год Халкидонского Собора. Армении было тогда не до Собора! Однако следовало бы сказать, что и византийцы не прилагали никаких усилий к преодолению разногласий, возникших среди армян, которым война с персами помешала присутствовать на Соборе, и касающихся постановлений его. Сторонники монофизитов Евтихия и патриарха Диоскора Александрийского, преданные анафеме Халкидоном, стали распускать ложные слухи, утверждая, что Собор, осудив Евтихия, впал в заблуждение Нестория – так они перетолковали определение Собора, признавшего в Иисусе Христе две природы, в отличие от монофизитов, признающих во Христе лишь одну, божественную, природу.
Эти ложные слухи нашли в глазах армянских епископов еще больше доверия, когда они узнали, что Халкидонский Собор оставил нерассмотренными сочинения некоторых сторонников Нестория, тогда как они были уже осуждены в Армении. Поэтому, когда до Армении дошли сообщения о Халкидоне, церковное мнение было уже достаточно насторожено. Через сирийских монофизитов Армения уже успела почерпнуть предубеждение против «халкидонитов». Уже с Аштишатского собора (435 г.) несторианство запечатлелось в Армении как главная ересь, а св. Кирилл Александрийский, один из инициаторов созыва Ефесского Собора (431 г.) и главный противник Нестория, наоборот, как главный столп Православия. Халкидонский Собор рассматривался армянами как реабилитация несторианства. К этим обстоятельствам присоединились еще другие более или менее важные, которые не располагали армян к Халкидонскому Собору и удаляли их от веры этого Собора, плюс ко всему этому армяне помнили и недавний отказ Маркиана в помощи армянам в войне с персами, после чего Маркиан и его ромейское окружение зарекомендовали себя в глазах армян предателями Христианства. К сему следует добавить и то, что партия монофизитов в Армении (с легкой подачи персов!) во второй половине V века была весьма значительна. По этому поводу надо бы вспомнить и о св. Прокле Константинопольском, к которому армяне (для самопроверки) послали депутацию, прося дать отзыв о мнениях Феодора Мопсуестийского и его сподвижников.
Вот тогда св. Прокл и написал свой «τόμος πρoς άρμενίους», осудив в нем несторианство. Однако, некоторые из армянских монахов остались недовольны тем, что св. Прокл не осудил прямо Феодора Мопсуестийского. В этом выразился уже монофизитский дух армянского монашества, симпатизировавшего Аполлинарию49. Армянские монахи-аполлинаристы, прибывшие из Армении в Константинополь, подняли шум по поводу Феодора Мопсуестийского, недовольны были они и св. Кириллом Александрийским, которого, кстати, глубоко почитали, и который ограничивался лишь писанием против Феодора, не осудив его. Их единомышленники ходили по монастырям и требовали анафемы на Феодора Мопсуестийского. Антиохийский архиепископ Иоанн испросил даже императорский эдикт против этой агитации. И сам св. Кирилл признавал, что за этой агитацией скрывается в Армении и Сирии старый аполлинаризм. А мы к этому теперь прибавим – новорожденное монофизитство!
Некоторые специалисты по истории утверждают, что ко времени Халкидонского Собора армянский богословский язык, не вполне еще отточенный, не в состоянии был выразить полно и ясно тонкости греческого богословского языка, что впоследствии и послужило поводом к расколу армян с греками. Греческие слова φύσις, ούσία и ύπόστασις или πρόσωπον, т. е. «природа», «сущность» и «ипостась» или «лицо», нельзя было точно перевести на армянский язык, на котором часто выражение «ипостась» или «лицо» сливались с понятием «природа» или «сущность». Таким образом, когда греки говорили, что в Иисусе Христе две природы, армяне думали, что под этим греки разумели соединение двух лиц (несторианство): понятие, которое отвергалось православными; с другой стороны сами армяне, желая доказать на своем языке свое исповедание, во всем согласное с исповеданием Халкидонского Собора и выразить, что в Иисусе Христе было одно единственное Лицо (ипостась), говорили «Одно и Единое естество или Сущность», что не могло не быть осуждаемо греками, ибо походило на монофизитство.
Понятно, что бόльшая часть армянских священников и монахов плохо владела греческим языком, а уж куда им там было до тонкостей греческого богословия! Следовательно, трудности перевода некоторых слов и понятий могли иметь место, однако не нужно забывать и о том, что к 438 г., задолго до Халкидонского Собора (451 г.), свв. Сааком Партевом и Месробом Маштоцем, и их блаженными учениками уже были закончены переводы Ветхого и Нового Заветов, а также значительной части богословских трактатов святителей Василия Великого, Кирилла Александрийского, Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Епифания Кипрского и многих др., не говоря уже о переводах трудов греческих языческих философов: Платона, Аристотеля, Зенона, Гермеса Трисмегиста и др., в результате чего армянский богословский язык получил свое глубокое развитие. Также надо бы сказать и о том, что именно эти ученики свв. Саака и Месроба, которым принадлежит заслуга перевода святоотеческой литературы и развития армянского богословского языка, были всячески теснимы и гонимы их же соотечественниками, армянскими антихалкидонитами (монофизитами).
Их называли грекофилами или халкидонитами, в отличие от персофилов, т. е. монофизитов, которых в Армении всячески поощряли персы, господствовавшие тогда в Армении. Как и в случае с несторианами, персы всячески старались внедрить в Армению учение монофизитов, дабы оторвать ее от союзной ей Византии, ослабив тем самым ее влияние в Армении. О последователях монофизитской доктрины в Армении, т. е. о группе персофилов, они свидетельствовали, в частности, так: «Учителя глупые и самолюбивые, сами от себя приобретшие честь, а не Богом призванные, избранные сребром, а не Духом Святым; златолюбивые, завистливые, оставившие кротость, в которой обитает Бог, и ставшие волками, растерзывают свои же паствы» (св. Моисей Хоренский, V в., «История Армении», кн. III, гл. 68 - «Плач», (на арм. яз.)). «Оплакиваю тебя, страна Армянская, оплакиваю тебя, благороднейшая из всех северных (стран), ибо отняты у тебя царь и священник, наставник и учитель; потревожен мир, укоренился беспорядок, пошатнулась правоверность, невежество утвердило зловерие» (!)... Настали войны внутри и бедствия извне; бедствия от язычников (т. е. персов) и войны с еретиками (т. е. с монофизитами)...
Кто обуздает дерзость ополчающихся против здравого учения, которые, шатаясь и разлагаясь от любого слова, только и заняты частой сменой учителей и книг, как сказал один из отцов? Они равно обижаются на все слова, а сами являют дурной пример тем, что издеваются над нами и презирают нас как людей несостоятельных, чуждых какому-либо полезному умению. Кто же заставит их замолкнуть угрозой, утешит нас похвалой и определит меру слову и молчанию?
При одной мысли об этом стоны и слезы исторгаются из моих недр и заставляют вести горестные и скорбные речи...» (там же). «… Но я по мере моих способностей, занимаясь греческой ученостью (богословием), согласно моему скудоумию, читал писания святых мужей. И ныне, хотя и сии заблудшие люди неисцельным образом хромают в вере, но словом, а не делом (т. е. хромают в учении, в богословии), ибо в телесном воздержании и разнородных подвигах они превосходят один другого, особенно в пище, питии и в воздержании от похотей. И об этом осведомлены и знают в Греции. А ересь страны Армянской, что говорят, не именем ересиарха называется, и не писаниям предана. Они – люди, совлеченные веры и познания, ленивые в деле и нетерпеливые. Подобало, конечно, чтобы из бывшего в них невежества и безобразия образа жития, поистине, проросла бы некая подобная ересь... Читающий уразумеет… По причине ненависти ко мне, - хотя по праву незаслуженной, - «чистые и непорочные», свободные от всяческих плотских грехов, эти учителя армянские, меня не только не возвели на высочайшие должности, как то на епископство или председание среди них, или на церковное судейство, но кто-нибудь меня хотя бы хорепископом не сделал (т. е. сельским епископом), что персы и негодные люди и сегодня делают…» (Лазарь Парбский, V в., «История Армении», глава «Грамота Ваану Мамиконяну», (на арм. яз.)).
Вышеприведенные строки свидетельствуют о том, что ко времени Халкидонского Собора армянский богословский язык был уже достаточно развит, и не мог послужить главной причиной раскола между византийцами и армянами. Никакая Церковь не впадает в ересь внезапно. Проходят десятилетия, иногда и века, когда постепенно оставляется чистота Евангельской нравственности, а грех получает оправдание, становясь нормой жизни. По учению святых отцов, в основе всех ересей лежат человеческие страсти - гордость и властолюбие, из-за чего не приемлется Истина. Впрочем, «…и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе» (Иак. 2; 17). И сaмое правильное понимание христианских догматов теряется от жизни, далекой от Евангелия. По словам святых отцов, еретик – делатель неправды, а ересь – следствие отвержения Истины. И если какая-либо Церковь впадет в заблуждение, это говорит только об оскудении в ней праведности. Архипастыри и пастыри ее, долженствующие наблюдать за чистотой исповедания веры и облеченные правом пасти вверенное им стадо, сами потеряли это право, предавшись грехам и соблазнам, ибо, как говорят святые отцы наши, в духовной жизни действует теснейшая связь между исполнением Евангельских заповедей и познанием Истины, даруемым Господом за добродетель и чистоту веры. Согласно учению святых отцов, в основе всех ересей лежат не разногласия в словах и терминах - иначе в существовании ересей можно было бы обвинять Господа, попустившего разнообразным языкам, на которых исповедуется Христианство, быть несовершенными. «Вера может быть живою только при делах веры; без них она мертва» (Иак. 2; 26).
Да и вышеприведенные свидетельства св. Моисея Хоренского (настолько была велика ненависть монофизитов к нему, что даже кости сего святого мужа были вырыты монофизитами из могилы и брошены в реку) и Лазаря Парбского, учеников свв. Саака и Месроба, служат свидетельством того, что Православное учение и сами православные были притесняемы персофилами, т. е. монофизитами. Надо сказать, что все доводы монофизитов, противников Халкидона, были понятны восточным армянам. А сама сбивчивая агитация византийских императоров Зенона (482 г.) и Анастасия (492 г.), которые в целях достижения унии с монофизитами, с одной стороны, осуждали Евтихия, но с другой – запрещали говорить о двух естествах (природах) во Христе, их отступническая от Халкидона церковная политика, выразившаяся в примиренческом «Энотиконе», поведение иерархов, его подписывавших, только утверждали армян во мнении, что они правы, воздерживаясь от принятия Халкидона. К этому следовало бы нелишним сказать и о том, что было бы грубой исторической ошибкой считать, что на Халкидонском Соборе не было епископов армянских епархий. Так, из византийской части Армении, а именно Армении Первой присутствовали епископы Севастийский, Севастианопольский и Никопольский; а из Армении Второй – Мелитинский, Ариаранфейский, Кравасский и Аркисский. На Соборе присутствовали также епископы Киликии, где существовали значительные армянские колонии.
Надо отметить, что армяне-монофизиты смотрели на армян-грекофилов и на самих греков (византийцев) с враждой и неприязнью, отвергая всех святых Византийской Православной Церкви, начиная с Халкидона (с 451 г.), (впрочем – вынужденно), но почитая выдающихся своих богословов и философов-грекофилов, живших после Халкидона (!), таких как св. Моисей Хоренский († 493), св. Давид Непобедимый († нач. VI), который умер в Грузии, находясь в изгнании, св. Елисей († 480) и многих других, ибо без них в Армянской (уже отделившейся) Церкви недостаток выдающихся учителей и святых мужей явно бросался бы в глаза. Кроме того, хотя сами же армяне-монофизиты их гнали и убивали прямо или же косвенно, - невыносимыми утеснениями и тяжкими условиями жизни, эти святые, бывшие прямыми учениками великих святых Саака Партева и Месроба Маштоца, и сегодня настолько авторитетны в глазах всего армянского народа, что в случае их непочитания, армяне-монофизиты рисковали потерять всю паству, т. е. народ армянский!
Таким образом, во второй половине V столетия, в отчуждении от греков и под властью персов происходило отделение Армянской Церкви естественно, на фоне количественно все возрастающего числа армян-монофизитов. История этого периода Армянской Церкви - иллюстрация помрачения церковного сознания под грузом национальной слепоты, уже по тому одному, что высшая армянская церковная иерархия сделала ставку не на православных греков, а на персов-язычников. Восточные (в том числе и армянские) богословы антихалкидонского (монофизитского) направления отказались признать учение о двух естествах (природах) Христа, увидев здесь скрытую (якобы) тенденцию к реабилитации учения Нестория о двух лицах во Христе. Для противников Халкидона признание во Христе двух природ означало признание двух ипостасей или лиц (несторианство), соответственно сему - православное учение о неслитном и нераздельном соединении двух природ в одном Лице (ипостаси) богочеловека Христа (Халкидон) они отвергли (о чем подробнее будет сказано ниже), а исходя отсюда, антихалкидониты называли православных – «несторианами». Решая вопрос о способе сосуществования в едином лице Христа совершенного Божества и совершенного человечества, «умеренные монофизиты» развили учение о «единой сложной природе Богочеловека».
С этого времени христологическое учение Армянской Церкви формировалось в оппозиции халкидонскому вероопределению. Одним из первых архиепископов армянских, который не признал постановления Святого Халкидонского Собора, был Иоанн I Мандакуни (478-490 гг.). То же самое сделал его преемник, архиепископ Бабкен I Отмусеци (490-516 гг.), однако, на более официальном уровне. В 491 г. Бабкен созвал собор в Вагаршапате, который принял «Энотикон» Зенона и осудил равно и Нестория, и Евтихия (за его крайнее монофизитство). Отверг и Халкидонский Собор, как якобы утвердивший «два лица». Постановление Вагаршапатского собора звучит так: «Мы, армяне и греки, грузины и албанцы, исповедуя единую истинную веру, завещанную нам святыми отцами на трех Вселенских Соборах, отвергаем такие богохульные речи (то есть, что во Христе два отдельных лица) и единодушно предаем анафеме все тому подобное». Этот собор и стал историческим водоразделом между византийцами и армянами на все века, и на время отколол от греческого Православия и Грузинскую Церковь, ибо на соборе в Вагаршапате приняли участие и архиепископы соседних Грузии и Албании. Итак, получается, что Восточная Армения, принявшая «Энотикон» (правда, в своем толковании), соблазнена была к отделению, с одной стороны, самими православными императорами, а с другой, монофизитами, активно проводившими здесь свою агитацию, при всяческом поощрении и поддержке персов. Одним из рычагов этой антихалкидонитской агитации был известный труд «Опровержение постановлений Халкидонского собора» знаменитого вождя египетских монофизитов Тимофея Элура (ум. 477 г.). Труд этот был переведен на армянский язык ок. 480-484 гг., и пользовался большим уважением среди армянских монофизитских церковников, ибо эта книга была наилучшим их оружием против халкидонитства. Причина неприятия Халкидонского Собора имела место не только на чисто догматической почве - согласно 28 правилу Халкидонского Собора, Армянская Церковь утрачивала независимость и (через Кесарию Каппадокийскую) полностью оказывалась под юрисдикцией Константинополя.
Возвышение столицы Византии в церковной иерархической структуре по 28-му канону подчиняло Константинополю кафедру Кесарии Каппадокийской, в чем восточные армяне видели угрозу собственной церковной независимости. На I Двинском соборе в 505-506 гг. в сдержанной форме армянами было вынесено осуждение принятым в Халкидоне догматическим «новшествам», а ввиду улучшения отношений между Византией и Персией, архиепископ Бабкен I с радостью опровергал несторианство и его приверженцев, и утверждал традиционное кириллово исповедание (т. е. «Едино естество Бога-Слова воплощенное», о чем подробнее будет сказано ниже), отвергая, разумеется, Евтихия. Это было, по существу, согласие с политикой зенонова «Энотикона», которая в это время господствовала в Византии, так что армяне были вправе считать себя в этот момент частью вселенского консенсуса, противопоставляя его оторванным от христианского мира несторианам (в дальнейшем эту позицию подтвердили несколько соборов в Двине, даже после отвержения «Энотикона» императором Юстином I в 518 г.).
Чтобы нагляднее выразить мысль о едином естестве, собор, созванный в 554 г. в том же городе Двине, в котором принял деятельное участие сириец-яковит (монофизит) Абд-Ишо из Сарепты, осудил прямо Халкидонский Собор (впервые прервав общение с признающими его православными Церквами!) и православный томос св. папы Льва, а также умеренного монофизита Севира Антиохийского за его учение о «тленности» тела Христова, и подтвердил –праздновать Рождество Христово и Богоявление в один день, 6 января.
Объясняется это тем, что Христос в одно и то же время и Бог и человек. Рождество утверждает человеческую природу, а Богоявление – божественную. С этой же вероучительной целью и под влиянием нового монофизитского учения Юлиана Галикарнасского о нетленности тела Христова (афтартодокетизм) было постановлено совершать Таинство Евхаристии на пресном хлебе, обозначающем преображенность, чуждость Тела Христа обычной биологии, и на одном вине, без примеси теплой воды, а употребление во время Евхаристии квасного хлеба, символизирующего полноту человеческой природы, было отменено. Тут же предписано и монофизитское добавление к Трисвятому слов: «Распныйся за ны». В это же самое время армянский католикос получил титул «Патриарха», что было призвано уравнять его статус с предстоятелями 5 главных престолов Византийской Империи. Было принято и особое летосчисление - армянская эра, ведущая начало с 11 июля 552 г. от Р. Х. Тем самым на II Двинском соборе произошел окончательный разрыв между Церквами Византийской и Армянской. После этого собора армянский двинский католикосат твердо встал на монофизитскую позицию в форме умеренного юлианизма или афтартодокетизма.
Не последнюю роль в этих событиях играло давление со стороны Сасанидского Ирана, всячески способствовавшего углублению церковных разногласий армян с византийцами. Об этом соборе впоследствии католикос Григорий VII (1294-1306 гг.) писал: «Всему Востоку известно, что десять епископов на Двинском соборе переменили почти весь закон, который от блаженного Григория оставался у нас ненарушимым» (!). Тогда же было запрещено армянам путешествовать в Иерусалим на богомолье и входить в общение с греками. Собор этот, несомненно, продиктован был противовизантийскими настроениями, ибо с воцарением императора Юстина I (в 518 г.) в Константинополе началось торжество Халкидонского знамени. А персы, занятые внутренней политической смутой даже позволили армянам (в 518 г.) иметь правителя-армянина. Хотя в то же самое время значительная часть армян осталась верной Православию, и вошла в подчинение Константинопольского патриархата.
В большинстве своем, это были епархии Западной Армении. В итоге все эти события в отделившейся Армянской Церкви произвели брожения, которые могли бы привести к церковному воссоединению армян-монофизитов с греками. И временами такое воссоединение было близко к успеху; оно естественно усилилось благодаря объединительной и компромиссной политике императора Юстиниана I Великого (527-565 гг.). Хотя поначалу император и начал преследования противников Халкидонского Собора в греческой части Армении, что привело к возраставшему отчуждению между греками и армянами-монофизитами, но впоследствии император Юстиниан повернул свою политику в русле икономии: он уделял особое внимание греческой Армении, наводил там порядок, боролся со злоупотреблениями византийских чиновников, строил церкви и монастыри. На V Вселенском Соборе в 553 г. Армянская Церковь, формально не представленная, мыслилась как бы в союзе с Церковью Византийской. В знак братского единения читано было на Соборе послание св. архиепископа Саака Партева к св. Проклу Константинопольскому.
Восстание армян (в 572 г.) против персов под водительством князя Мамиконяна (Вардана Второго), получившего помощь от императора Юстина II (565-578 гг.), на время низложило персидскую власть в Двине. Однако сильное персидское контрнаступление заставило князя Вардана, католикоса Иоанна II (557-574 гг.) и других вождей восстания бежать в Константинополь, где Юстин II недавно опубликовал свою «Программу», и вновь решительно поддержать постановления Халкидонского Собора. В 573 г. армяне во главе с католикосом решили соединиться с Константинопольской Церковью и вступить в общение с халкидонитами. Католикос Иоанн II умер в Константинополе год спустя. Надо отметить, что армянское восстание против персов (в 572 г.) под руководством полководца Вардана оживило интерес к грекам. Хотя эта семилетняя борьба, как и первое восстание полководца св. Вардана Мамиконяна (Первого) полтора века тому назад, были персами подавлены, но в 589 г. был заключен военный союз армян с греками; в это время император Флавий Маврикий (582-602 гг.), вмешавшись во внутренние усобицы персов, с помощью своего знаменитого полководца, армянина-халкидонита Нарсеса, посадил на шахский престол Хосрова; взамен шах Хосров (590-628 гг.) уступил Маврикию часть Армении.
Тогда и возникло движение за соединение с греками. Были созваны соборы, в результате чего большинство армянских епископов, находившихся в греческой части Армении, собрались в Феодосиополе Армянском (Эрзерум) в 593 г., и соединившись с греками, избрали себе для греческой половины Армении православного католикоса-армянина Иоанна III Багаранского (593-611 гг.), который и управлял ими до 611 г., когда был уведен шахом Хосровом, захватившим почти всю Малую Азию, в плен в Персию, где и скончался. В это же время католикосы-монофизиты персидской части Армении, не желая отказываться от своих заблуждений, вновь предавали проклятиям Халидонский Собор, утверждая формулы своих соборов - Вагаршапатского 491 г. и II Двинского 554 г.
Надо заметить, что удивительный договор между Византией и Персией, заключенный в 591 г. императором Маврикием, благодаря его поддержке Хосрова и дружбе с ним, давал Византийской Империи контроль над большей частью Армении. Границей служила река Азат. Резиденция монофизитского католикоса, Двин, оставалась на персидской стороне, но как раз на границе с Византией. Приглашенный к участию в соборе с целью объединения, католикос-монофизит Моисей II ответил знаменитым отказом: «Я не пересеку реку Азат, чтобы есть печеный хлеб (т. е. квасный) греков, и не стану пить их горячую воду» (добавляемую в вино). Однако, значительное большинство армянских епископов, живших на византийской стороне, собравшись в Феодосиополе Армянском, избрали себе нового католикоса-халкидонита Иоанна III Багаранского, жившего в то время в Аване, по другую сторону реки, напротив Двина. Аванский православный католикосат имел много сторонников как среди паствы, так и среди клира, и не только в областях, подвластных Иоанну, но и в персидской части Армении. Формальное принятие Халкидонского Собора грузинским мцхетским католикосом Кирионом, бывшим секретарем Моисея II, в 600-601 гг., благодаря которому в Грузии вновь восторжествовала православная вера, а также трудности, с которыми столкнулись армяне-монофизиты при избрании преемника Моисею даже в занятых персами областях, дают возможность предположить, что при Маврикии существовала реальная возможность полного восстановления Православной веры в Армении и на всем Кавказе!
Профессор В.В. Болотов считает, что причина разделения Православной Церкви и Армянской заключается в сознательном подчеркивании последней своего национального характера и упорном отстаивании своей христологии: «Замечательно, - пишет В.В. Болотов, - что от греческого монофизитства не осталось и следа; существуют монофизиты – сирийцы, монофизиты – копты, монофизиты – абиссинцы, монофизиты – армяне. Национальная грань оказалась рубежом, отделившим их от Православия. И совсем не передовые расы стали под монофизитское знамя – нет! Обломки цивилизаций древних и угасших, народности, едва затронутые культурой... Уже по этому одному невероятно, чтобы эти люди руководствовались глубоким постижением монофизитской доктрины в ее тончайших отличиях от Православия» (Болотов В.В. Из церковной истории Египта.// Христианское чтение. 1884).
Богословское невежество, на которое накладывались личные амбиции и национальные идеи, всегда являлись поводом для разжигания религиозных внутрицерковных конфликтов, а тем более у армян-монофизитов второй половины V в., которые по большей части были весьма далеки от постижения греческой богословской мысли в ее тончайших рассуждениях. Напомним, что к тому времени самыми знаменитыми и единственными (!) богословами и философами Армении были ученики свв. Саака и Месроба, получившие образование в лучших по тем временам богословских и философских школах Византийской Империи, однако их по возвращении в Армению всячески притесняли армянские антихалкидониты (монофизиты). «Не знать, быть твердо убежденным в своем и крепко ненавидеть чужое» (Болотов В.В - там же) – таков глубинный смысл подобных явлений. Монофизитство, как подчеркивает профессор В.В. Болотов, не было исключением. Как ересь оно было отравлено ядом ненависти к Святому Халкидонскому Собору. Созданная монофизитами полемическая литература была, естественно, лишена всякого трезвого и рационального взгляда на IV Вселенский Халкидонский Собор и его вероопределение.
Расчитанная на темные массы и приспособленная к их понятиям, она абсолютно бесцеремонным образом использует клевету, возбуждая в читателе чувства омерзения и ненависти к византийцам. «Подобный характер монофизитской агитации, - продолжает В.В. Болотов, -лучше другого объясняет и бесплодность многократных попыток Православной Церкви примирить с собою отщепенцев: слишком темные силы были пущены в действие, и они угрожали наконец подавить и самих деятелей; разрушительные снаряды монофизитского полемического арсенала могли бить и в самих вожаков при попытке их изменить свою догматическую позицию; тот или другой епископ мог перейти в Православие, но лишь при слабой надежде – увлечь за собою и выдрессированную известным образом паству».
Необходимо отметить, что Святой Халкидонский Собор установил терминологическое различие слов φύσις (природа) и ύπόστασις (ипостась). Последнее слово признано равнозначным слову πρόσωπον (лицо), что в латинском языке соответствует термину persona. Эта единая ипостась Бога-Слова (Христа) является субъектом всей личной жизни Богочеловека. Воспринятая же Богом-Словом человеческая природа является совершенной в том смысле, что она воспринята в личное единство Второй ипостасью Святой Троицы.
Человеческое естество (природа) во Христе не жило ни в одно мгновенье какой-либо самостоятельной жизнью. Оно является ένυπόστατον (воипостазированным), потому что озаряется самосознанием, центр которого лежит в божестве Логоса. Поэтому при единстве ипостаси сохраняют свое совершенство в неслитном соединении две природы. Определение Халкидонского Собора об образе соединения двух совершенных природ в ипостаси Бога-Слова отразило в себе всю степень прозрения отцами Вселенской Православной Церкви тайны Боговоплощения. Святоотеческая формула описывает образ соединения в следующих терминах: в двух природах (έν δύο φύσεσιν), неслитно (άσύνχυτος), неизменно (άτρεπτος), нераздельно (άδιαίρετος), неразлучно (άχώριστος) познаваемого.
Первыми двумя терминами отцы Халкидонского Собора опровергали грубое учение родоначальника монофизитства, архимандрита Евтихия, который настаивал на том, что до воплощения Бога-Слова было два естества: Божественное и человеческое, а после составилось единое естество (μία φύσις). Тем самым монофизиты поставили под сомнение реальность понесенных Спасителем страданий, их искупительное значение. Святоотеческие термины άδιαίρετος и άχώριστος устраняли заблуждение несторианства, согласно которому разделялось фактически единое лицо Богочеловека на две ипостаси, что вносило в веру Православной Церкви совершенно чуждое Священному Писанию учение о богоносном человеке. Казалось бы, вполне удачное и мудрое вероопределение, принятое Халкидонским Собором, должно было положить навсегда конец всем христологическим недоразумениям и поставить точку в спорах, однако же на самом деле этого не произошло.
Одним словом, причиной, приведшей к отпадению Армянской Церкви от Вселенского Православия, послужило несколько факторов: это и политический фон той эпохи, и национальный менталитет армян с их способностью к самосохранению, и необходимостью выживания в трудных условиях, и провоцирующая политика византийских императоров – с одной стороны Зенона и Анастасия, издавших «Энотикон», а с другой – нежелание Маркиана помочь армянам в войне с персами; здесь - и неприятие монофизитства частью армян, и преследование православных армян своими же соплеменниками-монофизитами; неправильное толкование постановлений Халкидонского Собора и трудности перевода богословских текстов, и непонимание тонкостей и терминологии христологических споров.
Все это вкупе и породило злосчастный раскол между Византийской и Армянской Церквами. В начале VII столетия (608-617 гг.) произошло внезапное нападение Хосрова на Армению и захват ее. В Хосрове армянские католикосы-монофизиты нашли поддержку против Византии. Борясь с влиянием православной партии, двинский католикос Авраам I (607-615 гг.) принудил епископов, священников и игуменов предать анафеме Халкидонский Собор или же покинуть страну. Персы упразднили православный католикосат в Аване и стали понуждать армян греческой части Армении отречься от Халкидонского Собора, для чего Хосров даже собирал собор при своем дворе. Однако халкидонитство было слишком сильно в Армении, чтобы можно было победить его одними репрессивными мерами.
Император Ираклий I (610-641 гг.), вступивший на престол Византии, вскоре одержал верх над Хосровом и снова освободил от гонений армян-халкидонитов. Император Ираклий достиг, так же, как и Маврикий, воссоединения армян c греками. Это произошло уже в русле общей вероисповедной политики Ираклия и на фоне начала движения арабов и распространения нового еретического учения - монофелитства. Когда император Ираклий во время одной из своих кампаний в 622 г. стал вести переговоры с армянскими монофизитами в городе Феодосиополе (Эрзерум, Карин), в греческой Армении, относительно объединения, то встретил решительный отпор со стороны Павла Одноглазого – главы кипрских монофизитов (на острове Кипр существовала значительная колония армян). Позднее, около 633 г. это объединение с армянами-монофизитами все же состоялось на соборе в том же Феодосиополе, но характерно, что тезис о «едином действии» и «единой воле» Христа (монофелитство) отсутствовал в условиях, которыми оговаривалось воссоединение - большинство армян просто признало Халкидонский Собор, утвердивший во Христе две природы. Воссоединение с частью армян удалось благодаря решимости католикоса Езры (630-641 гг.) и знаменитого армянского богослова Феодора Сюникского. Армянский историк-патриот Себеос маскирует этот горький для него эпизод греческим давлением, насилием и подкупом, якобы император Ираклий вызвал католикоса Езру (Ездру) в Феодосиополь, при этом католикос не захватил с собой ученых-богословов.
А император хитро предложил ему самому ответить: в чем неправославие Халкидоского постановления? После трех дней размышления католикос не нашел ничего возразить. Император спросил тогда: почему же Халкидон не приемлется? Езра указал тогда на ряд других причин нравственного порядка, создавших разобщение с греками. Но Ираклий возразил, что этому можно противопоставить ряд церковных недостатков у самих армян. После этого католикос Езра был вызван в лагерь императора, перенесенный теперь в Месопотамию. И там он решил соединиться с греческой иерархией. Католикос сослужил и причастился с императором из одной чаши, внешнего принуждения не было, Езра давно жил в греческой части Армении – не в Двине, а в самом Феодосиополе, и искал опоры у греков, борясь со своим соперником, католикосом-монофизитом Христофором (628-630 гг.). Особую ревность относительно воссоединения армян с греками проявлял и полководец императора Ираклия, князь Мжеж Гнуни, который был приверженцем халкидонитства.
Таким образом, на территории Армении единение Армянской Церкви с Византийской просуществовало до конца VII столетия (с небольшим перерывом в середине VII столетия). За это время в армянских церквах стали (вновь) употреблять для причащения квасный хлеб, добавлять в вино теплой воды, праздновали Рождество 25 декабря и т. д. Однако оставалось немало и упорствующих диссидентов.
В 641 г. католикосу-халкидониту Езре наследовал блаженный Нерсес (641-661 гг.), прозванный Строителем, за создание им множества великолепных храмов по всей Армении. Св. Нерсес (память октября 5 (18)) родом был из земли Тайкской, из деревни Ишхан, почему его иногда называют также и Ишханским. Блаженный Нерсес с малолетства воспитывался в Византии, изучал язык и науку греков, а также странствовал по разным землям, занимаясь военным делом (в молодости св. Нерсес состоял в имперской армии). По свидетельству летописца-современника, блаженный Нерсес «был человеком добронравным, любил пост и молитву». Будучи уже епископом тайкским, св. Нерсес, как уже сказано было выше, воздвигал святые храмы Божьи по всему пространству тогдашней Армении. Его архитектурный гений неподражаем, и выстроенные им храмы и сегодня поражают совершенством пропорций и изысканностью вкуса. Чего стоит выстроенный им храм Звартноц, посвященный св. Григорию Просветителю (или иначе – «Храм Бдящих Сил»).
Даже по развалинам этого великолепного храма можно судить о его величии (Звартноц был построен в 641-661 гг. и разрушен землетрясением через три столетия после его постройки). На месте мучений св. Григория Просветителя св. Нерсесом был построен великолепный монастырский комплекс, названный Хор-Вирапским (арм. «глубокий ров»). Множество храмов и монастырей были воздвигнуты блаженным католикосом Нерсесом, как символ вечных и непреложных истин! Однако имя св. Нерсеса в истории Церкви увековечило то, что произошло на Соборе в 652 г. в городе Двине, во время пребывания в Армении византийского императора Консты II (641-668 гг.). Блаженный Нерсес, подобно своему предшественнику, католикосу Езре, во имя Православия и мира, заявил перед императором Констой, внуком императора Ираклия I, о совершенном тождестве веры между греками и армянами. В залог мира была назначена Литургия, на которой св. Нерсес провозгласил постулаты Халкидона. Литургию отслужил греческий иерей, приобщились император, блаженный католикос и все епископы, кто свободно, а кто – из других соображений.
Конечно же, недоброжелателей у этого Святого Собора в Армянской Церкви было очень много, так как партия монофизитов была весьма значительна и популярна в Армении. Казалось, что византийцам удалось утвердить халкидонитство в Армении, однако в 654 г. все карты смешало арабское завоевание, в ходе которого армянские князья предпочли занять антивизантийскую позицию и превратить Армению в сателлит Халифата. Известный и весьма популярный в то время в Армении богослов-монофизит вардапет Иоанн Майрагомский (составлявший оппозицию Езре и Нерсесу III) и его церковная партия получили поддержку от правительства. Из рядов армянских богословов-монофизитов того времени выдвинулся значительный богослов - Хосровик Таргманич («Толкователь»; ок. 630-ок. 730), чьи произведения можно считать образцом крайнего монофизитства. Но прошло не более двух десятков лет, и основная часть армянского общества, как пишет армянский историк Леонтий, хорошо усвоила слова пророка Исаии: «сотворихом завет со адом и со смертию сложение» (Ис. 28; 15)58. К концу 680-х гг. Византия, пользуясь внутренними противоречиями в Халифате, вновь установила контроль над Арменией.
В 689 или 690 году армянский католикос Саак III (677-703 гг.) вместе с пятью армянскими епископами на Соборе в Константинополе подписали халкидонитское исповедание веры, аналогичное тому, которое было подписано на соборе в Карине в 633 г. Вскоре в 692 г., в Константинополе собрался еще один Собор, по представительности равный вселенскому, на котором важнейшая часть обсуждений была посвящена дисциплинарным и литургическим вопросам сосуществования Византийской и Армянской Церквей, а вторым по важности на том же Соборе стал вопрос об отношениях с Римом, ставших весьма конфликтными. По месту проведения заседаний - в Трулльском императорском дворце - этот собор называют Трулльским. Его называют также «Пятошестым» (Quinisextum), так как дисциплинарные правила, принятые на нем, были призваны восполнить отсутствие подобных правил в деяниях как V-го, так и VI-го Вселенских Соборов. В византийской канонической традиции правила Трулльского Собора для простоты именуют «правилами Шестого Вселенского Собора», а сам этот Собор считают как бы дополнительной сессией Шестого Вселенского. Упомянутые сейчас два Собора - Константинопольский поместный 689-690 г. и Трулльский - знаменовали этапы церковно-политической деятельности императора Юстиниана II (685-713 гг.), последнего из династии, основанной Ираклием I. Ко времени его вступления на престол VI Вселенский собор (680-681 гг.) уже успел отменить монофелитскую унию, а церковная политика по отношению к Церкви в Армении осталась без изменений: Юстиниан возобновил и укрепил то, что сделал Ираклий. Это говорит о том, что в церковных отношениях с Арменией новые богословские концепции, разрабатывавшиеся в VII веке, не играли никакой роли. Для армянских католикосов того времени, равно как и для их противников речь шла только лишь о признании или непризнании халкидонитов, имперской Церкви. В Армении не интересовались тем, каково в данный момент официальное учение Константинополя относительно одной или двух воль во Христе. Армяне просто не включились в монофелитские споры, прошли мимо VI Вселенского Собора.
Вследствие различных политических причин (главной из которых стал новый натиск Халифата на Византию в первой четверти VIII века), церковная политика Юстиниана II в отношении Армении не имела продолжения. Лишившись византийской поддержки и по-прежнему имея против себя в качестве основного врага монофизитов, армянские католикосы-халкидониты неизбежно должны были солидаризоваться с сирийскими яковитами (монофизитами), имевшими статус вполне признаваемой государством Церкви внутри арабского Халифата. По этой причине, в начале VIII в. сошел на нет процесс церковного сближения армян с Византией. Ок. 706 г. католикос Илия (703-717 гг.) добился смещения албанского католикоса Нерсеса, поддерживавшего византийскую политику на Кавказе и приверженного халкидонскому вероучению; с этого времени Армянская и Албанская Церкви придерживались единой позиции в отношении неприятия Халкидонского Собора. Католикос Илия подвергал преследованиям некоторых армянских богословов прохалкидонского направления, боролся за искоренение остатков греческих церковных обычаев. Константинопольский патриарх св. Герман I (715-730 гг.) направил армянскому католикосу Иоанну Одзунскому (717-728 гг.), преемнику Илии, послание с предложением о признании Халкидонского Собора, однако, созванный католикосом Двинский Собор (в 719-720 гг.) вновь осудил его.
Торжеством церковной политики монофизитов стал собор Армянской Церкви, созванный в 726 г. в городе Маназкерте, идеологически подготовленный католикосом Иоанном при помощи сирийских яковитов, где в очередной раз было отвергнуто Халкидонское исповедание и провозглашено монофизитское учение, а также единство в вере с сирийскими яковитами. Собор этот осудил также и воззрения Севира Антиохийского (одного из столпов монофизитства), по вопросу о тленности тела Христова, признав его тленным по природе, но нетленным «по неизреченному соединению». Подобное учение развивал в V в. в полемике с Севиром Юлиан Галикарнасский, однако собор этот анафематствует мнение о принятии Христом нетленного тела ветхого Адама до грехопадения. Св. Иоанн Дамаскин, различая два значения слова «тление» – подверженность страданиям и разрушению – признает тело Христово тленным в первом смысле, но нетленным – во втором (Ioan. Damasc. De fide orth. III 28 (72)).
В последнем смысле толкуют догмат Маназкертского собора современные армянские богословы. На этом соборе вновь были запрещены греческие обычаи и восстановлены монофизитские литургические обряды, касающиеся употребления квасного и пресного хлеба; было также вновь запрещено праздновать Рождество Христово 25 декабря и т. д. Надо сказать, что современное монофизитство Армянской Церкви действует в интерпретации Севира Антиохийского (от которого берет свое название монофизитское течение севириан), и воспринято всеми ныне существующими антихалкидонскими (монофизитскими) церквами. Это так назыаемое умеренное монофизитство. Хотя оно и дистанциировалось от архимандрита Евтихия и предало анафеме его учение, согласно которому воспринятое Богом-Словом человеческое естество являлось иносущным нашей природе, однако на самом деле это учение развивало христологию в русле монофизитства, а не Православия! Учение о «единой сложной природе» (μία σύνθετος φύσις) Бога-Слова стало вероисповедным символом севириан. Ибо, как уже раз было сказано выше, решая вопрос о способе сосуществования в едином лице Христа совершенного Божества и совершенного человечества, умеренные монофизиты развили учение о «единой сложной природе Богочеловека».
На своем знамени монофизиты, в том числе и армянские, начертали слова: «Едино естество Бога-Слова воплощенное», и понимают их в том смысле, что во Христе едино естество, говоря так, и, прикрываясь именем св. Кирилла Александрийского, который произнося эту формулу (т. е. «Едино естество Бога-Слова воплощенное») имел в виду совсем другое. «А это, - замечает проф. В.В. Болотов, - вынуждает монофизитов не только не допускать, что во Христе два естества, но и само человечество Его, истинное и совершенное, понимать так, чтобы оно не постулировало быть другим естеством» (см.: Христианское чтение. 1888. Несколько страниц из церковной истории Эфиопии. С. 31).
Признание же армянами-монофизитами в едином лице Христа двух природ, божественной и человеческой, каждая из которых сохраняла единосущие Богу Отцу (по Божественной природе) и человеку (по человеческой), в системе их (монофизитов) носит чисто формальный и отвлеченный характер! Профессор И. Троицкий, рассматривая проблему возможности восстановления общения с Армянской Церковью, прежде всего подвергает глубокому анализу историческое развитие христологии антихалкидонитских церквей. Касаясь различия между христологией Православия и Севира Антиохийского, богословие которого усвоено по преимуществу антихалкидонитами, профессор И. Троицкий отмечает следующее: «Отличие же ее от Православия состоит в том, что она различает не между двумя естествами, а между двумя сторонами одного и того же естества.
По ее представлению, Иисус Христос постоянно и неизменно, и после воплощения столько же, сколько и перед воплощением, был только Богом, но в совершении дела искупления действовавшим иногда по-божески, иногда по-человечески. Человеком же, в истинном смысле этого слова, Он не был ни на один момент Своей земной жизни – ни в то время, когда томился голодом и жаждою, ни тогда, когда проливал слезы о Своем друге Лазаре, молился и тужил до кровавого пота в саду Гефсиманском, падал от изнеможения под тяжестью креста, мучился, страдал и умирал на кресте. Во все эти минуты Он был, как всегда, только Богом, действовавшим почеловечески».
Краткий очерк истории Армянской Церкви с I по VIII век. Иоанн Казарян, Тбилиси, 2006 г.