В год литературы естественно обратиться к наследию выдающихся писателей, в творчестве которых заметное место занимают история и культура армянского народа. В их ряду выделяется литературная деятельность Мариэтты Сергеевны Шагинян. Многотомное художественное наследие писательницы включает яркие, глубокие описания армян, постижение их характера, национальной самобытности, трудолюбия, жизнелюбия и дружелюбия. В дневниковых записях, очерках, статьях она с глубоким проникновением представила красоту армянской природы и доблестный труд талантливого армянского народа. Так, в отчет за 1951 г. о проделанной работе она записала: «Прежде всего — переработала на 30 %, изменив почти каждую страницу, убрав до 5 листов и вписав до 10 новых, свое “Путешествие по Советской Армении”, чтобы подготовить его второе издание. На это у меня ушло несколько первых месяцев 1951 года». Кроме того, написано 29 газетных статей, 9 рецензий, 4 «открытых письма». Сделано 16 выступлений на различных собраниях, 4 больших доклада, в том числе для ереванского студенчества в Государственном университете Армении, для комсостава в Доме офицеров г. Еревана». В этой записи содержатся сведения количественного порядка о выполненной работе. По ним можно судить о месте армянской тематики в ее творчестве.
Более важную, существенную сторону ее деятельности составляет содержание, направленность, общественная значимость ее произведений. Наиболее выраженной особенностью является их гражданственность, ее включенность в общие дела своего народа. Гражданственность в понимании М.С. Шагинян есть служение своему народу, ответственность и долг перед ним, умение чувствовать себя неотрывно от массы, видеть и слышать ее нужду, как свою, ее интерес, как свой интерес.
«Писатель, желающий реалистически отразить нашу жизнь, не может сделать это “гладко” и “пассивно”. Изображая борьбу, он становится ее участником, занимает определенную точку зрения на события, проводит эту точку зрения в книге, выступает за передовое и правильное, борется против отсталого и неверного». По ее словам, писатель — это борец, все равно, как назвать эту борьбу — «новое со старым», «передовое с косным», «правильное с неправильным». Она высоко ценила те книги, которые возбуждали бодрые, боевые, оптимистические чувства, и сила их заключалась в прямом, оперативном влиянии на действительность, в укрепляющем, цементирующем действии на нее. Она постоянно беспокоилась о том, чтобы слово писателя не превращали в холостой выстрел, а огонь очищения — в тление. Критикуя макет «Очерки истории советской литературы», Мариэтта Сергеевна отмечала, что грубый недостаток макета — это его «мирнообновленческий» тон. Не показан боевой характер советской литературы, не показано развитие ее в борьбе и через борьбу.
«Каждый шаг завоевывался нами в борьбе, мы боролись с пережитками капитализма и в своей среде, и своем собственном сознании, боролись со старыми творческими методами, которые висели, как колодки, на наших руках, боролись с ошибочными направлениями в нашей литературе…». Она была глубоко убеждена в том, что писатель, познавая жизнь для описания, не смеет превращаться в пассивный «аппарат восприятия», в человека, который смотрит и не видит, слушает и не слышит, добру и злу внимая равнодушно, проходит мимо зла и неправды. Мариэтта Сергеевна объездила всю страну вдоль и поперек не как путешественник, а как активный деятель, которому до всего есть дело, включаясь непосредственно в процесс изучения и решения многих проблем. И повсюду она активно, заинтересованно не только смотрит и слушает, но и вопрошает, стремится докопаться до первопричин как положительных, так и порочных явлений в жизни. Каждое ее слово, каждая строка обладает высоким эмоциональным накалом, искренней взволнованностью, жгучим желанием поправить, устранить, преодолеть, ускорить, улучшить положение общественно значимых дел. Своим зорким взглядом она выявляет появление нового, светлого, передового и их влияние на жизнь простых людей.
«В Армении, — пишет она в дневнике, — сейчас меняют все старые названия, оставшиеся от арабских, турецких, персидских завоевателей, на новые, чисто армянские; меняет их сам народ, сама жизнь. У некоторых деревень были просто оскорбительные названия — завоеватели давали их в насмешку. Другие названия порождены нуждой, бедствием, бесплодием земли — сейчас на месте этих деревень цветущие колхозы-миллионеры. Переименования не только необходимы, они отображают историю, политически важны. Ведь, например, переименование “Улуханду” (имеющий хана) и “Сухой фонтан” — дело политическое, — и хана нет, и воды сейчас в “Сухом фонтане” сколько угодно». В деревне Арени она собирает сведения о колхозе, встречается с Героем Социалистического Труда Анант Багдасырян. В Микояновском районе она интересуется тем, сколько лет живут в данной местности. Ей рассказывают о стопятилетнем старике, который прошел пешком 28 км, чтобы первым проголосовать на выборах. Волосы у него черные, слух хороший, зрение хорошее.
Морщинист, весь сморщен, а имеет 100 трудодней. В районном центре Мартуни Мариэтта Сергеевна расспрашивает о проблемах животноводства, со знанием дела рассказывает о костромском опыте. Это не просто праздное любопытство. Ее гражданский пафос не имел границ. За все хорошее и плохое, что встречала в жизни, она испытывала свою личную ответственность. Обо всем хорошем она талантливо рассказывала на страницах журналов и газет, все нерешенное, недодуманное и испорченное она страстно обличала, звонила во все колокола, стучала во все двери и не успокаивалась до тех пор, пока не были приняты соответствующие меры.
На глубокие размышления навело ее посещение собрания армянских писателей с участием Аветика Исаакяна. По этому поводу она писала: «Когда видишь старшее поколение писателей, зная при этом уже отстоявшуюся индивидуальность каждого, невольно хочется сказать молодежи: посмотрите на этих людей — писание для них — профессия, дело жизни; вы видели каменщиков-скоростников, как они тешут и кладут камень на цементную прокладку, как искусно вяжут камни друг с другом, чтоб было прочно, на века, чтоб сцепились наружными гранями, вплотную — это искусство; а старые писатели именно так орудуют со словом, выбирают, тешут, вяжут, чтоб слово сцепилось прочно. Для них нет и не может быть такого неуважения к слову, чтоб “сунуть” его “как попало”, ведь слово — это кирпич здания. Чего еще не хватает молодым писателям, так это нравственного понимания своей профессии и ее труда». В этих словах выражена еще одна грань гражданственности литературной деятельности. Гражданственность — это нравственная позиция, когда писатель передает себя другим, служит словом людям.
М. Шагинян была активным и последовательным участником движения за мир, помогала людям «чувствовать бессмысленную чудовищность войны, ее дикость», «осознать всю антинародность войны» и тем самым укрепляла «в сознании основные человеческие истины». Любимой темой ее творчества был поиск нового, источников новаторства, выявление связей и зависимостей. Она с увлечением пишет о стахановском движении, о движении за улучшение качества на каждой операции, в каждом звене единой технологической цепи. Многие факты, по ее словам, «увлекли тем, что мысль стала работать вперед, обгоняя их, показывая новые пути и обобщения.
Проверка на последующую стадию, проверка своей работы у того, кто будет эту работу делать дальше, вплоть до проверки законченной работы на самом потребителе, — какой это грандиозный, новый, действенный принцип, связывающий наше производство и нашу экономику в один великий нравственный узел: не для выгоды, не для выколачивания прибыли, а для удовлетворения потребностей общества — вот в чем цель нашего труда и общества». В этих словах выражена подлинно гражданская позиция писателя, помогающего осознать общенародный смысл любого нового конкретного дела.
Она была противником всего отжившего, консервативного, старого, мешающего людям жить свободно, достойно и радостно. «Еще не исчезла, — отмечала она, — старина в архитектуре и планировке домов, в делении на мужскую и женскую половину. Есть семьи, где, пригласив вас к себе в гости, вам не покажут жену и детей. Когда вас угощают в армянской деревне, да кое-где и не только в деревне, хозяйка дома подает, но не садится с вами за стол. Эти черты быта и психологии людей сейчас терпят коренную ломку, но следы их еще долго остаются».
Неслучайно героями ее художественных произведений, очерков, статей всегда были люди неординарные, поборники нового, бескорыстные творцы и борцы за передовое, за лучшую, чистую жизнь людей. Она с восторгом пишет о жизни М. Налбандяна, заполненной страстной борьбой «против своих темных сил, поповского мракобесия, невежественных армян-капиталистов, их грубых финансовых махинаций».
В блестящем очерке «Микаэл Налбандян» она подробно описывает жизненные подвиги героя, его огромное литературное наследие, вклад в армянскую культуру. «Работы М. Налбандяна, — писала она, — отмечены страстью публициста, свежестью и стремительностью мысли и той цельностью, какая присуща передовым борцам человечества». Нельзя без волнения читать ее романы и повести о Гете, Т. Шевченко, И. Мысливчике, очерки и статьи об А. Пушкине, Н. Гоголе, Л. Толстом, М. Шолохове, А. Ширванзаде, А. Исаакяне.
В них раскрывались художественные заслуги, творческие достижения, свободолюбие и устремленность в будущее — к лучшей жизни людей. С юных лет Мариэтту Сергеевну, привыкшую «всякое открытие в мысли тотчас переводить в практику, в действия», терзала мысль: «как строить и как понимать взаимоотношения между старым и новым, культурой и революцией? Как поступать самому, если жизнь ставит тебя перед выбором между консервативностью и революционностью? Всякий ли консерватизм плох, всегда ли революция хороша? И если я буду решать этот вопрос конкретно, всякий раз исходя изусловий времени, обстоятельств, целей, один раз — так, а другой — этак, не превращусь ли я в отвратительного философа-релятивиста, спекулятора, жонглера идеями, для которого абсолютной истины нет?». И всякий раз она выбирала то решение, то действие, которое служило росту нового в интересах общего дела. Литературное наследие М.С. Шагинян есть своего рода хрестоматия гражданственности, арсенал средств и приемов художественного служения своему народу.
Н.С. Авдулов.
Армяне юга России: история, культура, общее будущее. Материалы II Международной научной конференции, г. Ростов-на-Дону, 26–28 мая 2015 г.
Ознакомиться с полной версией публикации можно здесь.
