Свадебная обрядность сельских донских армян (по полевым материалам 1990-х гг.)

В ноябре 2019 г. исполняется 240 лет, как переселенными по указу 1778 г. Екатерины II из Крыма в Россию армянами в низовьях Дона были основаны город Новый Нахичеван и пять селений – Чалтырь, Топты (Крым), Мец Салы (Большие Салы), Султан Салы и Несветай, сохранив названия оставленных в Крыму сёл. Самым большим из них было с. Орталанк на р. Чалтырь (ныне с. Земляничное), откуда переселилось 406 армян; 224 переселенца были из с. Салы (ныне с. Грушёвка), 212 – из с. Топлу (ныне с. Тополёвка), 57 – из с. Султан Салы. 160 переселенцев из Старого Крыма, поселившись в с. Топты, дали ему второе название – Крым, которое существует и сейчас.

Со времени основания переселенцами пяти селений в 1779 г. и на протяжении всего XIX в. численность армян в этих селах возросла почти в 9 раз – с 1541 человека в 1793 г. до 13 106 в 1900 г., особенно в сёлах Чалтырь (соответственно с 405 до 5904 человек) и Крым (с 372 до 4766 человек). В 1920-е гг. выходцами из сёл Крым и Чалтырь были образованы три новых, созданных как трудовые коммуны, селения – Ленинакан, Красный Крым и Ленинаван. 10 мая 1926 г. в соответствии с желанием населения все армянские сёла были выделены из состава Аксайского района Ростовской области в отдельный Армянский национальный район, получивший в 1928 г. название Мясниковский по имени видного государственного деятеля, уроженца этих мест Александра Фёдоровича Мясникяна (1886–1925). Центром района сначала стало село Крым, а позднее – село Чалтырь.

В 1990 и 1996 гг. во всех восьми сёлах мною были собраны полевые материалы по их современному для того времени этнокультурному облику, частично представленные в данной статье и касающиеся вопроса о сохранении ими ряда традиций в свадебной обрядности. В целом свадьба у сельских донских армян, которую я не раз в эти годы наблюдала, включала, как и у армян других регионов, такие обязательные этапы, как выбор невесты, сватовство, сговор, обручение, само свадебное торжество и послесвадебные обряды, при этом в каждом из них, по сравнению с прошлым, были заметны определённые новшества.

Так, значительно расширился брачный круг за счёт браков с армянами из других регионов (что прежде не практиковалось), а также социально и национально смешанных браков. Если раньше браки заключались, как того требовала традиция, в основном по выбору родителей, причем иногда еще совсем малолетних детей (вплоть до 1920-х годов здесь существовал обычай люлечного обручения – бешик кертма), то уже в 1990-е гг. главным стало желание самих молодых людей. В то же время не потеряло своего значения сватовство.

По-прежнему в роли свата выступал отец юноши, иногда вместе со своим братом. По традиции сват порой держал в руках специальный посох, который так и назывался – хнами таях – посох свата. Этим посохом он стучал в дверь дома отца девушки. Переступить порог этого дома ему разрешали только в случае благосклонного отношения к будущему жениху. Тогда же сват ломал свой посох и отбрасывал его в сторону. Через несколько дней после того, как родители выбранной девушки давали положительный ответ (что делалось во второй, а нередко и в третий приход свата), в их доме, в присутствии нескольких близких людей, происходил обряд, называемый у них hац похел, что означало «обмен хлебом», символизировавший окончательное согласие родителей девушки.

К этому дню полагалось печь специальные хлебные караваи ншашта hац, заменяемые в последующее время, ближе к нашему, изготовленными на заказ тортами, которыми и обменивались обе стороны, становившиеся с этого момента сватами – хнами. Далее следовал официальный сговор (джугаб), во время которого происходили и смотрины невесты. В дом девушки со стороны жениха (сам он не шёл) приходили до 30 человек (самые близкие его родные) и в знак скрепления сговора преподносили невесте ценные подарки. По желанию собравшихся невеста в сопровождении своей сестры или незамужней подружки выходила к гостям, молча здоровалась со всеми за руку, а пожилым целовала руку. Мать жениха дарила матери невесты ткань на платье, после чего они обменивались связанными в узелки (борча) небольшими подарками (со стороны жениха это были ткань на платье, два флакона духов и два носовых платка, со стороны невесты – сорочка или ткань на нее, два флакона одеколона и два носовых платка) и двумя тортами (до 1950-х гг. это были караваи сдобного хлеба).

К следующему этапу свадебного цикла относился обряд обручения – ншандук, беh (букв. «поставить метку, залог»), о дне которого стороны договаривались во время смотрин. В этот день в дом невесты со стороны жениха приходили его родные, крёстные отец и мать (гнкаhайр, гнкамайр), близкие родственники, всего до 50 человек. Молодые парни приносили два больших подноса, в центре каждого из которых был торт (раньше – сдобный каравай), а вокруг – крупные красные яблоки, печенье, конфеты. После окончания обручения им отдавали и другие подносы с подобным содержанием. Вновь происходил обмен принесенными борча: на этот раз сторона жениха дарила ткань на платье, по два головных и носовых платка и два флакона духов, а сторона невесты – ткань на костюм жениху либо готовый костюм, по два головных и носовых платка и два флакона одеколона. Основной акт этого обряда – передача женихом невесте обручального кольца.

Участвовавшие в обряде родственники жениха дарили невесте ценные подарки, в основном золотые украшения. После этого отец невесты надевал на палец жениху обручальное кольцо. Если в 1950–1960-е гг. срок между обручением и свадебным торжеством составлял несколько месяцев, то впоследствии он сократился до недели, а в 1990-е гг., в связи с резким удорожанием жизни, этот обряд все чаще стали объединять со свадебным пиром (hарсаник), что специально оговаривалось во время свадьбы, и тогда же невесте преподносились подарки, предназначенные ей в качестве обручальных.

Примечательно, что среди сохранявшихся в 1990-е гг. предсвадебных обрядов донских армян некоторые были уже утрачены в других регионах, где проживали армяне, например, смотрины невесты, обряд кройки ее свадебного платья (хумаш), обряды бритья жениха (песи траш) и его одевания. Обряд хумаш местные армяне устраивали в период от одной до трех недель до свадьбы. В этот день в дом невесты приходили со стороны жениха до 20–25 человек, в основном женщины: его мать с купленным для свадебного платья отрезом ткани, гнкамайр с фатой для невесты и родственницы с различными подарками и сладостями.

Сам обряд заключался в том, что одна из женщин, обычно гнкамайр, прикинув ткань на невесту, брала ножницы якобы с целью кроить платье, делала небольшой надрез на ткани, но потом заявляла, что «ножницы тупые и требуются средства для их заточки». Поэтому полагалось, чтобы все присутствовавшие положили на специальный поднос небольшую сумму денег, которая так и называлась – «чек для заточки ножниц». Собранные деньги передавались матери невесты и расходовались затем на пошив свадебного наряда.

В 1990-е гг., за две-три недели до свадебного пира было принято выпекать многослойную (до 20 слоев) традиционную кату весом до 500 г, покрытую взбитыми белками. Кату заранее раздавали своим родственникам и близким, приглашая их тем самым на свадьбу. При этом полагалось сказать: «Пусть такая же радость будет и в вашем доме», а в ответ услышать: «Пусть будет к добру ваша свадьба». Если раньше выпекали достаточно большое количество каты и раздавали ее всем приглашенным, то в 1990-е гг. ее давали только самым близким родственникам и друзьям, а остальным разносили пригласительные открытки

.За день до начала свадьбы в доме невесты собирались ее родственницы и подруги, рассматривали приданое (при этом каждая вещь в нем должна была быть представлена четным числом), расхваливали его, желали невесте счастья, после чего складывали все вещи и связывали их в борча. Раньше вечером того же дня невеста в сопровождении своей незамужней сестры (родной или двоюродной) шла к старшим родственникам, целовала им руки и получала от них специально подготовленные к этому случаю подарки и благословение.

До середины 1970-х гг. обязательно соблюдался традиционный обряд хина геджеси (букв. «ночь хны»). Он происходил, по сообщению Е. Шахазиза, за три дня до венчания и был связан с торжественным наложением на голову невесты хны, присланной из дома жениха. Обряд сопровождался музыкой, танцами приглашённых по этому поводу с обеих сторон девушек, которые мазали хной и свои ладони, чтобы им тоже выпало семейное счастье – дарос. Впоследствии от этого обряда сохранились только танцы девушек, которые поочерёдно танцевали с невестой. Обычно за их танцами из коридора или из окон украдкой наблюдали юноши и посылали музыкантам деньги (шабаш), чтобы понравившаяся им девушка могла станцевать ещё раз. Нередко во время этого обряда юноша присматривал себе невесту.

В 1990-е гг. молодые люди могли уже открыто приходить в дом невесты, наблюдать за танцующими и давать музыкантам деньги. Одновременно во время этого обряда происходило угощение гостей, называемое hарснавор, причём оно подавалось несколько раз за ночь. Танцами обычно руководила старшая сестра невесты или старшая невестка в доме. Невеста, танцуя, в левой руке держала носовой платок, а в правой – деньги – шабаш. Полагалось, чтобы невеста в сопровождении своей сестры обошла бы всех гостей, поздоровалась с каждым за руку, а те, в свою очередь, пожелали бы ей счастья и перед уходом подарили ткань на платье либо деньги – бахшиш.

В традиционной свадьбе на следующий день после этого ритуала обязательно справлялся обряд hарси бахник (букв. «баня невесты»), который происходил в доме ее замужней сестры или бабушки по материнской линии. После бани невеста в окружении своих подружек и в сопровождении музыкантов возвращалась домой, и во дворе ее торжественно встречала мать, осыпала голову дочери рисом и мелкими монетами, затем невесту сажали на стул, а подруги начинали вокруг нее круговой танец. Этот момент считался началом свадебного торжества.

В 1990-е гг. обрядовое купание невесты (как и жениха) потеряло свою торжественность. В этот день по-прежнему полагалось, чтобы два-три близких родственника со стороны невесты отнесли бы в дом жениха его свадебный наряд, бутылку водки, бутылку вина и две каты. И хотя по традиции этот наряд продолжали называть песи шабик («рубашка жениха»), он уже состоял фактически из полного мужского костюма, который жених надевал на свадьбу. В доме жениха этих парней угощали и, провожая, вручали им по бутылке водки и вина, а те, в свою очередь, приглашали на свадьбу к невесте 10 девушек из этого дома. Приглашенные девушки приносили разукрашенную цветами большую свечу, флакон духов и две каты. Каждая из них должна была потанцевать с невестой. Кроме них невеста много танцевала с подругами и гнкамайр, каждый раз при этом получая шабаш. После того, когда невесту уводили, начинался сбор денег, которые передавали затем ее матери.

На следующий день, в субботу, в доме невесты вновь собирались гости. Принесенную девушками разукрашенную свечу зажигали и давали в руки мальчику лет 10–12. Музыканты начинали играть специальную мелодию – мом хахцунел, предназначенную для танца со свечой. Первыми выходили танцевать родители невесты: отец брал в руки горящую свечу, а мать – флакон духов. Вначале они высоко поднимали эти предметы и несколько раз махали ими перед собой. Затем, потанцевав, передавали их другим старшим родственникам, которые тоже начинали танцевать, а затем передавали предметы другой паре. При этом молодежь, хотя и присутствовала при этом, участия в танцах не принимала. По окончании танца двух человек направляли в дом жениха передать, что у невесты все готово к его приходу. С собой они брали по бутылке водки и вина и две каты.

В доме жениха субботнее утро начиналось с приглашения парикмахера, который брил его в присутствии дружек; какие-то символические действия при этом в наше время не сохранились. Затем несколько близких родных жениха, в том числе его родители (сам он иногда оставался дома), в сопровождении музыкантов шли в дом кавора пригласить его с женой на свадьбу. Пришедший гнкаhайр, после небольшого угощения, вместе с несколькими дружками, взяв с собой свадебный наряд жениха, шёл в ближайший дом, обычно родственника жениха, одеть его.

Обряд одевания жениха у донских армян, по сравнению с армянами Закавказья, проходил в наше время более торжественно и сопровождался различными обрядовыми действиями. Например, некоторые детали его одежды сначала в виде шутки надевали наизнанку или задом наперед, после чего кавор каждый раз должен был давать выкуп, чтобы надели их как надо; иногда друзья жениха тянули его за ухо, щипали, проверяя тем самым его «чувствительность», насыпали украдкой в его обувь несколько зерен кукурузы или пшеницы, при этом жених не должен был выкидывать эти зерна до тех пор, пока не приведет невесту домой. В конце всей процедуры гнкаhайр прикреплял к левой петлице костюма жениха его отличительный знак – большой красный бант и сообщал, что жених одет и готов идти за невестой.

После этого жених в сопровождении музыкантов и танцующей молодёжи направлялся к своему дому, где целовал руки отцу и матери, пожилым родственникам, а те желали ему счастья. В этот момент кавор просил, чтобы ему принесли каравай хлеба, вставлял в него свечи, зажигал их и ставил перед женихом и его близким другом. Через несколько минут свечи тушили, хлеб разрезали и раздавали собравшимся, чтобы те обрели дарос. Вскоре свадебный поезд, в центре которого были жених и кавор, отправлялся на hарснаар – «взятие невесты». Шли и оба родителя жениха (в Армении полагается, чтобы мать жениха оставалась дома).

Если дом невесты находился далеко, то большую часть пути ехали в украшенных красными лентами и цветами легковых машинах, а вблизи её дома выходили и с музыкой и танцами направлялись ко двору невесты. Впереди несли подносы со сладостями, фруктами, катой, напитками и борча со свадебным нарядом для невесты, за который её родственники должны были дать денежный выкуп. Пришедших встречали с музыкой и сажали на почётные места. После небольшого застолья мать жениха передавала матери невесты, а та, в свою очередь, гнкамайр свадебный наряд для невесты, а мать невесты передавала матери жениха все золотые украшения (их бывало до 50, а иногда и больше), которые ее дочь получила во время обручения.

Обряд одевания невесты у донских армян проходил в 1990-е гг. менее торжественно, чем в Армении. Одевала сидевшую на стуле невесту ее сестра или подружка, после чего гнкамайр накидывала на её голову фату. В то же время процедура длилась обычно долго, и по этому поводу было принято говорить, что невеста слишком долго заставляет гостей ждать себя (hарси дузен). Наконец, невесту выводили под специальную мелодию и сажали с правой стороны от жениха. По другую сторону от жениха сидел кавор, а от невесты – жена кавора, рядом с ней мальчик (обычно их сын), перед которым ставили каравай хлеба с двумя зажженными свечами.

По завершении двух-трёхчасового застолья следовал обряд прощания невесты с родительским домом, который назывался у них псаг бахнел (букв. «целовать венец»). Вновь исполнялся танец со свечами. Его опять открывали родители невесты, затем в танец включались еще 5–6 пар близких родственников, и при этом передавали друг другу свечи.

После этого кавор поздравлял жениха и невесту, объявляя их мужем и женой, молодые обменивались кольцами, затем к ним подходили родители, близкие родственники, целовали их и одаривали (в то время обычно деньгами). Жениха и невесту выводили на прощальный танец, потом танцевали кавор с женой, родные и близкие родственники. Во время этого танца собирался большой шабаш в пользу музыкантов. После окончания танца гнкамайр соединяла руки жениха и невесты, и они в сопровождении музыкантов и танцующей молодежи покидали дом невесты. Танцы продолжались во дворе.

В это время кавор с двумя-тремя дружками возвращались в дом, чтобы взять приданое невесты. По обычаю, в этот момент на нем лежала какая-нибудь пожилая и якобы больная женщина, которая просила деньги на лекарства. Кавор давал ей денежный выкуп, но брал из приданого только две небольшие, красиво украшенные подушки, которые передавал дружкам.

До середины 1950-х годов приданое невесты (в народе используется тюркский термин джеhез) обычно увозили вместе со свадебным поездом, но впоследствии, из-за его все увеличивающегося объема (постель, ковры фабричной работы, одежда на несколько лет, мебельный гарнитур), приданое стали привозить на следующий день после окончания свадьбы – в понедельник вечером.

Когда свадебная процессия подходила к воротам дома невесты, иногда еще и в 1990-е гг. можно было наблюдать, как ее близкие родственники, в основном молодежь, преграждали дорогу и не пускали, пока не получали от кавора в качестве выкупа две бутылки водки и деньги «на закуску». Из дома невесты по традиции полагалось возвращаться другой дорогой. Машины, на которых отъезжали участники свадьбы, сторона невесты украшала заранее подготовленными невестой платками. Затем, немного не доезжая до дома жениха, участники свадьбы выходили из машин и далее шли пешком. Перевоз невесты в дом жениха считался кульминационным моментом свадьбы и, как и в прошлом, происходил с большим шумом, сопровождался музыкой, плясками, подкидыванием вверх подушек, криками «ура!», чтобы отпугнуть, согласно традиции, злых духов.

Шествие направлялось сначала в загс для регистрации брака, при этом нередко это происходило в торжественной обстановке в Доме культуры районного центра Чалтырь. В 1990-е гг. среди местных армян, особенно проживавших в Чалтыре, где была действующая церковь, возрождался обряд венчания, который совершался до гражданской регистрации брака. На крыльце дома жениха новобрачных торжественно встречали его родители: у матери в одной руке была тарелка с конфетами, зернами пшеницы или риса, мелкими монетками, в другой – две каты, завернутые в красный платок, у отца – пара белых голубей с красными лентами на шейках. Кавор ставил на нижнюю ступеньку лестницы принесённые из дома невесты две опрокинутые вверх дном тарелки, которые молодые, поднимаясь, должны были разбить одним ударом правой ноги, причем первым это должен был сделать по обычаю жених, чтобы быть «главным» в доме. В этот момент отец выпускал над их головами голубей, мать разламывала пополам конфету и клала каждому в рот, а остальное содержимое тарелки сыпала им на головы.

Об обычае выпускать над головами новобрачных белых голубей, а иногда и белых кур упоминает Е.О. Шахазиз, отмечая, что «в старину у ног новобрачных было принято резать барана, но сейчас и в городе, и в деревнях это упразднено». Таким образом, обряд с голубями (не зафиксированный мною ни в одном другом регионе проживания армян), хоть и более поздний, также символизировал собой тот же распространенный среди армян обряд жертвоприношения, но бескровный. По всей видимости, этот обычай был заимствован во второй половине XIX в. от окружающего русского населения.

Затем мать жениха вводила молодых в дом. По обычаю, их место бывало занято каким-нибудь мальчиком, который не вставал, пока не получал от кавора выкуп. В прошлом иногда сажали невесту на овечью шкуру, чтобы она стала такой же покорной, как овечка. В это время в специально оборудованной и украшенной разноцветными шарами и цветами просторной палатке собирались родственники со стороны жениха, которые участвовали во «взятии невесты». Их кормили куриным бульоном с домашней лапшой. Спустя некоторое время под специальную мелодию, а иногда под звуки старинного русского марша «Прощание славянки» жених выводил невесту к гостям. Их сопровождали гнкаhайр, гнкамайр, сестра невесты и дружки.

Молодые обходили присутствовавших гостей и с каждым здоровались за руку. Затем их сажали за отдельный, устроенный на некотором возвышении стол, где за их спиной на фоне ковра была надпись с пожеланием счастья новобрачным, например: «Желаем любви, согласия, счастья молодым» или «Лебединой верности, голубиной любви» и т.п. Иногда ещё сохранялась традиция, когда во время этого застолья жених на некоторое время скрывался, т.е. уходил, как про него говорили, «косить камыш» для того, чтобы подготовиться к трудностям семейной жизни. Невеста в это время много танцевала с родственниками жениха. Возвратившегося жениха встречали специальной мелодией.

К вечеру начинали собираться гости, за свадебным столом сменялись несколько партий (всего приглашённых бывало до 1 500 человек), при этом столы каждый раз накрывали заново. Все это время музыканты почти без перерыва играли, причем не только армянские мелодии, но и русские, украинские, молдавские, а участники свадьбы, в том числе и новобрачные, много танцевали, в основном быстрые армянские народные танцы. В числе свадебных персонажей в общем веселье в то время порой принимали участие ряженые – джамалы. Отличительной особенностью свадебного стола у донских армян было полное отсутствие тостов, даже за новобрачных и их родителей. Кроме того, сами столы у них не принято было накрывать заранее, это делалось, когда за ними уже сидели гости.

В воскресенье утром дом жениха по специальному приглашению посещали родители и близкие родственники невесты (хнами эштал). Они приносили несколько подносов со сладостями, фруктами, напитками. Эти подносы они вручали стороне жениха, а те, в свою очередь, дарили им такие же, заранее подготовленные подносы. Перед уходом ставшие свойственниками (хнами) родители жениха и невесты танцевали: отец жениха и отец невесты, затем мать жениха и мать невесты, после чего отцы пожимали друг другу руки, а матери целовались. Затем с женихом по очереди танцевали девушки со стороны невесты, при этом в каждой руке у них было по большому красному яблоку, которые они в конце танца отдавали жениху. Часть из этих яблок затем раздавали близким родственникам со стороны жениха для дароса, а остальные предназначались молодым и родителям молодого.

В этот день также сменялось несколько партий гостей. Последней «сменой» бывали самые близкие родственники, которые помогали в проведении свадьбы. Невеста в сопровождении сестры жениха каждый раз обходила гостей, получая от них подарки. Золотые украшения сразу надевали на нее, а остальные подарки собирала гнкамайр, которая в конце застолья во всеуслышанье объявляла, кто какой подарок принёс, затем передавала их невесте, а та, в свою очередь, матери жениха.

Перед брачной ночью, которая приходилась на вторую ночь пребывания невесты в доме жениха (первую она ночевала с сестрой), один из дружек снимал с жениха бант, а сестра невесты – фату с ее головы, либо это делали сами молодые друг у друга. Затем новобрачные съедали по половинке разрезанного женихом красного яблока. Какие-нибудь другие символические действия во время этой ночи не зафиксированы. Утром постель молодожёнов должна была убрать свекровь, чтобы удостовериться в «честности» невестки.

Однако в 1980–1990-е гг. у донских армян, в отличие от армян в Армении, была практически утрачена обязательность требования девственности невесты, поскольку нередки были свадьбы, когда невеста уже ждала ребёнка. Через неделю после свадьбы молодые вместе с кавором и близкими родственниками со стороны жениха, взяв с собой подарки, отправлялись в дом родителей невесты, где оставляли ее на одну ночь (современный вариант архаического обычая «возвращения домой»).

На следующее утро за ней приходил муж или его сестра и приводил домой. В традиционной свадьбе торжественным застольем отмечали и первое воскресенье после неё, которое так и называлось – арчи кираки, когда в дом новобрачных приходили родители и близкие родственники молодой. После этого визита молодожёны получали право выходить из дома и наносить визиты тем родственникам, знакомым и друзьям, с которыми им придётся со временем постоянно общаться. Эти посещения назывались «приведение в дом невесты».

Итак, с одной стороны, свадебный цикл донских армян в 1990-е гг. проходил в целом по общему для армян разных историко-этнографических регионов сценарию и также имел в то время тенденцию к некоторому упрощению. С другой стороны, как показали собранные полевые материалы, он, отличаясь высокой степенью сохранности многих традиционных элементов, имел свои стойкие локальные особенности.

Тер-Саркисянц Алла Ервандовна – доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Ми-клухо-Маклая РАН, г. Москва. "Нахичевань-на-Дону: история и современность (К 240-летию переселения армян на Дон)." Материалы международной научной конференции. г. Ростов-на-Дону, 18–19 октября 2019 г.