Министерство народного просвещения своей первоочередной задачей на Кавказе считало обеспечение школьного обучения для детей офицеров, служивших в крае, и чиновников из России и не вторгалась в область организации народного образования для местного населения.
Местное дворянство было не менее заинтересовано в повышении образовательного уровня своих детей.
Уже с 1809 г. сообщалось, какие денежные пожертвования были собраны для строительства учебных заведений.
Следует отметить, что в 1810 году стали поступать рапорты на имя Кавказского гражданского губернатора Марка Леонтьевича Малинского, внесшего значительный вклад в дело развития народного образования на Кавказе, в которых указывались суммы денег, собранных в пользу открытия учебных заведений. От Кизлярского благородного общества 20 сентября 1809 г. единовременно для народного училища от полковника Ахвердова поступило 50 рублей серебром, от губернского секретаря Ивана Иерусалимского - 50 рублей серебром. Далее идет список жертвователей на армянском языке. В рапорте Кизлярского городничего титулярного советника Давыдова, внесшего 50 рублей серебром, Калантарова - 20 рублей, от братьев Исая и Данила Мишвеловых - 25 рублей серебром, в общей сложности 225 рублей. В списках преобладают армянские фамилии. Армянская часть населения Кизляра и Моздока отличалась наибольшей активностью, и на их долю пришелся наибольший процент пожертвований.
От исправляющего должность уездного предводителя дворянства 13 сентября 1810 г. поступило 600 рублей серебром, 21 июля 1810 г. от Георгиевской городовой ратуши - 240 рублей серебром, от Моздокского земскаго комитета 2 августа 1810 г. поступило 175 рублей серебром.
На имя Кавказского гражданского губернатора 16 ноября 1810 г. поступило донесение от учителей Ставропольского училища Ивана Горского и Василия Поспелова, в котором сообщалось: «По прибытии нашем из Георгиевска в Ставрополь первою обязанностию мы сочли узнать о количестве учеников, могущих поступить в уездное училище... оказалось, что количество их теперь состоит только в 40 человеках. Но так как есть желающие сдавать детей своих и из других уездов, то благоволено было выписать книг вдвое больше означеннаго числа учеников.
Ими был представлен список учебных пособий для Ставропольского училища:
Краткий и пространный Катехизис.
Книга о должностях человека и гражданина.
Извлечение Евангелий.
Российская грамматика.
Арифметика.
Всеобщая география.
Математическая география.
География Российского государства.
Всеобщая история.
История Российская.
Начальные правила слога.
Начальные правила геометрии.
Сокращение физики и естественной истории.
Глобусы, карты, таблицы и др.
Для Ставропольского училища книг и разных учебников собрано 500 рублей серебром, а всего собрано 1680 рублей серебром. Эти данные отмечены в журнале общественного презрения.
Во время созыва дворян Кавказской губернии 1 февраля 1812 г. вновь в повестке дня звучало предложение о пожертвовании на устройство губернской гимназии и уездных училищ в гг. Кизляре и Моздоке. Па нем было решено обучение в этих учебных заведениях проводить так, чтобы юношество изучало «азиатские языки для коих учители должны получать жалование по исчислению по 650 руб. от сих городов...» в том числе и армянский. Из ведомости Кавказской губернии от 19 января 1814 г. на устройство гимназии и училищ дворянами было собрано 2021 рублей серебром 31 коп.
Как следует из ведомости об учебных заведениях Ставропольской дирекции училищ за 1852 г., Кизлярское уездное училище открылось 14 января 1820 г. Оно состояло из 3-х классов, одного приходского и двух уездных. В штате чиновников и учителей было четыре и сверх штата один. Училище помещалось в деревянном, ветхом доме, нанятом у армянина, купца 3-й гильдии Ивана Тандаева за 200 рублей серебром в год. На содержание училища было положено 1720 рублей серебром, поступавшим из государственного казначейства и от почетного смотрителя 114 рублей серебром в год.
В библиотеке училища находилось 1927 томов из 526 названий: в том числе на русском языке - 501 название, на древнеклассическом - 9, на новейших европейских 3, географических карт и др. учебных пособий - 32.
В училище на 1852 г. обучалось 73 ученика, из них детей дворян -13, духовного звания - 5, канцелярских служащих - 1, купцов - 9, мещан - 41, казаков - 4 ученика.
Поведение хорошее было у 47, посредственное - у 26 учеников. Учились на хорошо 56, посредственно - 14 и «по неспособности» - 9 детей.
В формулярном списке о службе и достоинстве чиновников Кизлярского уездного училища за 1847 год представлены коллежский секретарь Аким Степанович Калантаров, почетный смотритель Кизлярского уездного училища, 38 лет, армяно-григорианского вероисповедания, жалований и никаких окладов содержания не получал, происходил из дворян. Имел неразделимо с братьями 1264 душ мужского пола крестьян, 5 виноградных садов и 14 лавок. Обучался в Московском Лазаревском институте восточных языков и выбыл оттуда до окончания курса наук. С.- Петербургским почтовым департаментом в 1827 году по проживанию его определен в Борисо-Глебскую почтовую контору канцеляристом. По прошению его в 1832 г. переведен в Кавказское депутатское собрание канцеляристом. За выслугу лет в 1833 г. произведен в коллежские регистраторы. По прошению в 1835 г. уволен из Кавказского депутатского собрания. Г. Министром народного просвещения в 1839 г. определен Почетным смотрителем Георгиевского уездного училища с обязательством жаловать в пользу училища 114 руб. 28 коп. серебром в год. Согласно прошению в 1847 г. перемещен в Кизлярское уездное училище на такую же должность. Указом правительственного сената 1845 года назначен Почетным смотрителем. Как отмечено в формуляре «к продвижению статской службы способен и достоин», имеет двух детей армяно-григорианского вероисповедания.
Состоящий по установлении в 4-х классах Иван Степанович сын Телешев исправляющий должность учителя приготовительного класса Кизлярского уездного училища, 30 лет, вероисповедания армяно-григорианского. Получает жалование 142 руб. 85 коп. серебром, из мещан. По окончании курса в Московском Лазаревском институте восточных языков уволен с аттестатом 30 января 1841 г., по прошению его Г. Директором училищ Кавказской области и земли войска Черноморского определен исправляющим должность нижнего или приготовительного класса Кизлярского уездного училища 20 марта 1841 года.
Коллежский секретарь Иван Георгиевич Сукиасов учитель армянского языка Кизлярского уездного училища 33 лет, армяно-григорианского вероисповедания, получал жалование 15 рублей 76 копеек серебром. Обучался в Московском Лазаревском институте восточных языков с 1825 по 1830 годы и выбыл оттуда до окончания курса наук. До 1836 г. был Г. Попечителем Харьковского учебного округа, а затем по прошению его определен учителем армянского языка в Кизлярском уездном училище.
В 1845 г. Г. Министром народного просвещения утвержден в чине губернского коллежского секретаря со старшинством.
По данным отчета за 1861 г. в Кизляре кроме уездного училища функционировало три частных школы, из них две армянские: школа домашнего учителя гражданина Кучубскова и состояла она из 26 учеников. Из них детей дворян - 9, купцов - 13, мещан - 4. В школе домашнего учителя гражданина Исаакова находилось 19 детей, из которых детей обер офицеров - 1, духовного звания - 1, купцов - 10 и мещан - 7. В этих двух школах дети обучались первоначальному чтению русской и армянской грамоты. По данным отчета посещение в них было хорошее и содержание опрятное.
По Уставу образования училища Кавказского учебного округа 1853 г., назначенные предметы в сем училище преподавались руководством, одобренным департаментом Министерством народного просвещения. Языки же армянский и татарский читались по руководствам, изданным институтом восточных языков Лазаревых и др.
Армяне, обустраиваясь на новых местах жительства, стремились дать своим детям хотя бы начальное образование, которое в первой половине XIX века нерусский ученик мог получить либо в государственной «русской» начальной школе, либо в своей национальной, если она имелась в той области, где он проживал.
Под национальной школой на территории региона понимался такой тип учебного заведения, который организовывался для просвещения детей только одного, конкретно взятого народа. Доступ русских детей в такие школы был законодательно запрещен, за чем следила не только учебная администрация, но и государственные власти и православная церковь.
Национальные школы были трех типов: национальные, конфессиональные и частные. Они отличались друг от друга источниками и способами материального обеспечения, составом учащихся в них детей, продолжительностью, планами и программами сообщаемых знаний, квалификацией обучающих, организацией школьного управления, учебной обстановкой школы, а также отношением к населению и органам общей и учебной администрации.
Частная национальная школа могла быть открыта либо с разрешения начальства с соблюдением установленного законом порядка, либо тайно без ведома начальства.
Армянские общины Северного Кавказа имели довольно широкие возможности самостоятельного образовательного развития с сохранением национальных традиций и устойчивого менталитета: они в определенных законодательных рамках решали свои сложные вопросы экономической и культурной жизни. Армянские суды, образованные после жалованной Грамоты Павла I 1799 г. наряду с армянской церковью, обладали значительными полномочиями во внутренней жизни общин и, в частности, образовательного процесса среди армянских детей.
Отмеченные обстоятельства способствовали развитию культурного и образовательного уровня армянских общин и каждой личности отдельно. Стремление армянского населения к повышению своего образовательного уровня являлось характерной чертой национального менталитета.
Подавляющее большинство армянских детей начинали свое обучение в церковно-приходских армянских школах и училищах, а затем продолжали свое образование в гимназиях, что давало им возможность получать затем высшее образование как в России, так и за рубежом. Начальное с национальным уклоном образование откладывало в сознании учеников этническое начало, особенности мышления. На протяжении длительного периода компактного проживания армян в пределах Северного Кавказа национальный менталитет носил устойчивый характер.
Формирование менталитета как интегральной характеристики национального самосознания являлось более вероятным для личности, которая была склонна к аутентичности исторической рефлексии, дававшей политически и духовно-нравственную насыщенную жизнь. Однако при длительном проживании малочисленных армянских национальных групп, не имевших тесных связей внутри диаспоры и контактов с исторической родиной, этнические особенности личности постепенно нивелировались, происходила ассимиляция как физическая, так и этнокультурная.
Национальное самосознание армян, в частности на Северном Кавказе, выступало как самообразующая ценность их национального менталитета. Для них Россия была как духовно-культурное пространство во всех исторических проявлениях - в литературе, языке, архитектуре, в быту, обрядах.
Конфессиональные национальные школы открывались при местном религиозном центре армяно-григорианской церкви. Государство не регламентировало ни одну сторону деятельности церковно-приходских школ. Вся организация финансирования, обучения и подбора кадров учителей для этого типа школ полностью лежала на местном национальном духовенстве.
Образование в конфессиональной школе носило полностью религиозный характер. В ней изучались только два предмета: закон божий соответствующей религии и родной язык. Все общеобразовательные предметы исключались из программы конфессиональных школ. Конфессиональные школы армян в этом плане были исключением, так как в них изучался русский язык, а также вводились общеобразовательные предметы: история, география, арифметика, физика и др.
В апреле 1819 г. армянское население Моздока первым сделало попытку создания национальной школы, приняв всем обществом решение об обращении в городской доход с привозных товаров по 2 копейки с каждого рубля, а с отвозных по одной копейке на содержание училища «за свою нацию». Но начальство не разрешило такого рода пожертвования.
Для Ставрополья первой половины XIX века характерно открытие большого числа «тайных» нелегальных школ. Так, штатный смотритель Моздокского уездного училища отмечал, что «в подобных частных школах (но крайней мере, в тех уездных городах, в которых мне случалось быть) обучается едва ли не более детей, нежели в приходских и уездных училищах тех городов».
Преподавали в этих школах отставные воинские чины, военные писари и канцелярские служащие, священнослужители, торговцы в лавках. В списке «тайных школ», поданном этим смотрителем, значились школы армянина Артема Дускеева и армянского поддъякона Якова Асланова, которые обучали детей в своих домах.
Открытие «тайных армянских частных школ было связано не только с высокой платой за обучение в государственных учебных заведениях, но, прежде всего, со стремлением армян, особенно в местах их компактного расселения, создать свою национальную школу.
Вопрос об открытии национальной школы занимал и жителей армянского села Касаева Яма, которое было основано в 1797 г., недалеко от Моздока. Первоначально в нем проживало 106 семей, но уже в 1852 г., когда селение было переименовано в Эдиссию, в нем насчитывалось 1566 человек (Крюков. Путевые заметки. «Ставропольские губернские ведомости. 1852. № 59).
Армяне этого села были отрезаны от родной среды и не могли читать и писать на армянском языке. Единственным выходом было национальное воспитание детей. В 60-х годах в Эдиссии была открыта частная школа, которая содержалась за счет платы за учение и располагалась в доме, построенном обществом. В 1868 г. в ней обучалось армянской грамоте 60 детей, а частным преподаванием в этой школе с разрешения учебного начальства, занимались заштатный учитель Калустов и шемахинский житель Исай Мамлов.
Частные школы, открытые незаконно, преследовались государственной администрацией региона как «не состоящие под надлежащим контролем и порученные лицам, недостаточной подготовленным».
Они, по мнению учебной администрации региона, «вредны, так как препятствуют распространению правильно поставленного образования». За открытие без дозволения начальства школы учредитель подвергался денежному штрафу: в городах - 75 рублей, а в селах - 5 рублей серебром. Устроенные самовольно заведения подлежали закрытию. Если же они не закрывались к назначенному сроку, то с содержателя взыскивался двойной штраф, и сверх того, если он был русский подданный, то отдавался под надзор полиции на время от 1 года до 3-х лет.
Частные школы, открываемые с разрешения учебного начальства, согласно уставу 1828 г. могли быть двух типов: только для преподавания или для преподавания и содержания учащихся, то есть пансионы. Хотя и для их открытия необходимо было наличие ряда условий. Так, учителя должны были сдавать экзамены и могли преподавать в частном учебном заведении только после трех лет работы в казенных училищах. Обучение детей обоего пола совместно дозволялось лишь с тем условием, чтобы «как девицы, так и мальчики имели не более 11 лет» от роду и размещены были в отдельных комнатах.
Среди частных школ в городах Ставропольской губернии были и частные школы для армянских детей, большинство которых располагались в Кизляре и Моздоке, где проживала основная масса армянского населения Ставрополья и Терека. Так, в 1852 г. в Моздоке существовали две частные школы, в одной из которых учителем был дьяк армяно-григорианского исповедания Артемов. Занимались в этой школе 16 учащихся.
В начале 60-х годов в Кизляре работало 3 частные школы, в которых обучалось первоначальному чтению, русской и армянской грамоте 102 ученика. Это школа домашнего учителя Ивана Кочубекова, который закончил армянское училище в городе Ставрополе; школа гражданина Петра Попова и школа дьякона Попова. Если в первых двух обучались дети дворян, купцов и мещан, то в школе домашнего учителя дьякона Попова все дети были из семей бедных мещан.
Конфессиональные национальные школы открывались при местном религиозном центре армяно-григорианской церкви. Государство не регламентировало ни одну сторону деятельности церковно-приходских школ. Вся организация финансирования, обучения и подбора кадров учителей для этого типа школ полностью лежала на местном национальном духовенстве.
Приходские церковные школы были массовыми начальными учебными заведениями, которые в противовес частным, содержавшимся учителями, находились в ведении церкви. Все армянские школы и культурно-просветительные учреждения согласно уставу 1836 г. передавались в ведение армянской апостольской церкви.
Основная цель этих школ была учить подрастающее поколение элементарной грамотности и одновременно, как это подтверждалось уставом, готовить кадры для епархиальных школ. Обучение велось в течение трех лет, однако, при наличии соответствующих сил и материальных средств, продлевалось еще на один-два года. Преподавались предметы: закон божий, армянский и русский языки, чистописание, арифметика, пение.
Одно из первых приходских училищ на Северном Кавказе было открыто в Армавире. Первоначально оно находилось в ведении Ставропольской дирекции училищ, а в 1860 г. было отчислено к Черноморской дирекции.
Переехав в Армавир, черкесские армяне энергично принимаются за дело просвещения. Школа дело воспитания и просвещения подрастающего поколения - являлась неотложной задачей переселенцев. Поэтому общественные деятели Армавира обратили на это особое внимание, стремясь к скорому разрешению вопроса. Как выясняется из благодарственного письма, адресованного 1 октября 1864 г. Петросу Патканяну, инициатором и организатором первой армянской школы в Армавире был именно он. По его предложению этим делом занялся моздокский купец первой гильдии Давид Улуханов.
20 апреля 1844 г. купец первой гильдии Улуханов представляет директору училищ Кавказского края и Черноморья прошение о разрешении основать приходскую школу в Армянском ауле для обучения местных детей русскому и армянскому языкам и начальным знаниям. 16 мая того же года командующим отдельным Кавказским корпусом генерал-адъютантом Нейдгартом говорилось, что купец Улуханов обязался купить дом и в течение пяти лег содержать школу на свои средства, а по истечении этого срока содержание школы должно взять на себя сельское общество. Улуханов предлагал также в случае разрешения вопроса о школе назначить его почетным попечителем. Представляя этот план, Нейдгарт находил это предложение полезным и ходатайствовал об его утверждении.
В своем прошении Улуханов подробно касался всех учебных и хозяйственных вопросов школы. В нем прямо указывалось, что в течение пяти лет он будет выплачивать ежегодно 300 рублей преподавателю закона божьего, а учителям других предметов по 500 рублей ассигнациями. Также он обязывался в течение всего этого времени обеспечить всех учащихся села необходимыми учебными принадлежностями - книгами, бумагой, перьями и т.д. Предусматривалось, что обучение в этой школе будет вестись согласно уставу учебных заведений, кроме закона божьего, который будет преподаваться согласно армяно-григорианскому исповеданию и на армянском языке. 16 июня 1844 г. последовало официальное уведомление военного министра командиру отдельного Кавказского корпуса о том, что согласно представленному докладу император утвердил открытие упомянутой школы в армянском ауле.
В 1846 г. на средства Улуханова при церкви Сурб Аствацацин в Армавире строится первое приходское училище (открыто 19 сентября 1848 г. по уставу 8 декабря 1828 г.), которое помещалось в деревянном доме. В школе обучались дети дворян - 1, духовного звания - 1, мещан - 3, армян - 56. Итого 61 человек.
В конце 50-х годов это одноклассное училище содержалось на общественный счет, и кроме этого казна отпускала 340 рублей серебром в год, сверх того общество ассигновало еще 35 рублей на учебные пособия. В 50-е годы обучалось от 80 до 120 мальчиков.
Наряду с Давидом Улухановым нахичеванский 1-й гильдии купеческий сын Семен Аладжалов пожертвовал приходскому училищу 20 экземпляров книг на армянском языке, как-то: букварей, катехизисов и псалмов для раздачи неимущим ученикам.
По данным на 1859 г., Армавирское приходское училище имело трех учителей: один - назначенный правительством на правах учителя для преподавания русского языка, а двое других из местных священников, знающих черкесский язык. Число посещающих училище мальчиков в указанном году сравнительно с численностью населения мужского пола (1212) составляло 1 к 10.
Если определять число детей школьного возраста из расчета 144 человека от общей численности населения, то можно подсчитать, что четвертая часть детей посещала школу.
Как пишет Л.А. Погосян, приходская школа не могла полностью удовлетворить общество Армавира, в связи с чем значительная часть армянских юношей впоследствии продолжала учебу в духовных училищах Кавказа. В семинарии одним из первых учеников-армавирцев был Вардан Гаспарян, которого вместе с другими гремя лицами повез из Армавира в Тифлис Давид Тамамшян. В послании на имя Гаспаряна католикос Нерсес выражает надежду, что он, как первый ученик из черкесских армян, оправдает возложенные на него надежды.
Приобретению знаний армянскими юношами способствовала и местная военная власть: «За подписью начальника правого крыла войск Кавказской линии генерал-майора Евдокимова в 1853 г. выдаются паспорта для поездки в Тифлис нескольким юношам армянского села - Саркису Ованнисову, Хачатуру Саркисову и Тарасу Хачатурову».
Судьба молодого поколения не только армавирцев, но и черкесских армян, оставшихся в горах, волновала всех соотечественников, живущих в России.
Из другого документа явствует, что в Екатеринодаре 1 июля 1863 г. открывается армянская духовная школа. В поздравительном письме Ново-Нахичеванского армянского духовного правления попечительству новопостроенной Екатеринодарской армянской школы от 21 ноября 1863 г. отмечалось, что школа ставила главную задачу - «обучить детей наших собратьев, живущих в кавказских горах среди черкесов».
С ростом армянского населения в губернском городе Ставрополе возникла потребность в открытии армянской школы. Следует отметить, что до середины XIX века в городе армянские дети оставались без «всякого попечения». Некоторые из армян устраивали своих детей в приходские училища, и после того как они получали возможность говорить и писать по-русски, забирали и отдавали в лавки мальчиками или прислужниками. Инициатива открытия школы в Ставрополе принадлежала протоирею армяно- григорианской церкви Петру Серафимовичу Патканову. Будучи сам из обер-офицерской семьи, он после окончания Астраханского духовного училища работал учителем армянского языка в Астрахани и в Нахичевани. С 1835г. был откомандирован в Ставрополь и назначен Благочинным при армянской церкви и по прошению попечителя Харьковского учебного округа после открытия Ставропольской губернской гимназии был определен на должность учителя армянского языка.
Училище было открыто в 1851 г., и первоначально в нем обучалось около 30 армянских детей. Содержалось оно на средства армянской общины г. Ставрополя. Священную историю и другие религиозные предметы дети слушали на армянском языке, а грамматику и арифметику - на русском.
Позже было открыто и церковно-приходское женское училище. В 70-х годах и в мужском и женском училищах преподавал учитель Соколов. Общее содержание их обходилось в 1100 рублей в год. В 1873 г. в женском училище обучалось 24 девочки, а в мужском - 36 мальчиков.
Стремление к образованию среди армянского населения во второй половине XIX века возрастает. Очаги национального образования формируются и в отдаленных районах Ставропольской губернии. При активном содействии армянской общины в селе Эдиссия 10 января 1865 г. открывается церковно-приходская школа, вначале расположенная в притворе церкви Сурб Аствацацин, построенной в 1830 г. Обучение в ней велось за счет церкви, денежных пожертвований жителей и на средства от продажи книг. Затем в 1884 г. жители села построили школьное здание, в котором, по данным 1891-892 учебного года, обучалось уже 83 ученика. Несмотря на это, школа не смогла вместить всех желающих обучаться. Остро стал вопрос о школьном национальном образовании среди девочек. Понимая значимость национального образования детей, жители Эдиссии в 1907 г. построили здание церковно-приходского училища из двух комнат, где 10 сентября 1908 г. было открыто и женское училище, в которое было принято 36 девочек из 200 желающих. К этому времени в них преподавали 4 учителя и 1 учительница. В учебную программу входили: закон божий, армянский и русский языки, арифметика, чистописание и пение.
В 1888 г. благодаря активной деятельности католикоса Макара Техутци (1885-1891) и попечительского совета в городе Пятигорске было открыто армянское церковно-приходское училище с раздельным обучением мальчиков и девочек. В первый учебный год приступили к занятиям 32 ученика (20 девочек и 12 мальчиков).
В начале 80-х годов XIX столетия, после того как в состав Терской области отошли Кизляр, Моздок, Георгиевск и Пятигорск, на территории губернии проживало 4141 армян. К этому времени церковно-приходские учебные заведения, находившиеся в ведении дирекции училищ Ставропольской губернии, состояли из двух училищ, находившихся в городе Ставрополе, и двух в заштатном городе Св. Креста, одно из которых было открыто в 1883 г. На училища города Ставрополя отпускалось от армянских приходов 780 рублей, а на 2 церковно-приходских училища города Св. Креста расходовалось 1200 рублей. Причем необходимо отметить такой факт, как количество копеек, отпускаемых с каждого оседлого жителя на жалованье учащихся и на учебные пособия в училищах. Так вот, если каждый житель в среднем по губернии вносил 9,45 копейки, то жители г. Святой Крест, где проживали исключительно армяне, платили по 51,56 копейки.
Дальнейшее существование церковно-приходских армянских училищ во многом зависело от общей политической ситуации в стране. После кончины Александра II во главе Министерства народного просвещения находились консервативные руководители. В мае 1882 г. министром стал граф И.И. Делянов, армянин по происхождению. Низшие школы решено было окончательно передать в духовное ведомство, согласно домогательствам Победоносцева. Но этого не случилось главным образом потому, что у правительства не было необходимых денежных средств. Надо сказать, что самый низкий тип народных школ, а именно так называемые школы грамоты, которые устраивались часто самими крестьянами и для которых не требовалось даже учителей, получивших специальные учительские права, по закону 1884 г., проведенному Победоносцевым при поддержке Делянова, были переданы целиком в ведомство Святейшего Сенода. Это последнее обстоятельство, впрочем, оказалось, в конце концов, не особенно вредным в деле развития начального народного образования. Таково было положение народного образования в эту реакционную эпоху.
В русле этой политики шли и Высочайше утвержденные 16 февраля 1884 г. «Правила об армяно-григорианских церковных училищах на Кавказе». Согласно параграфу 1 этих правил армяно-григорианскими церковными училищами могли именоваться все общеобразовательные одно- и двухклассные учебные заведения, которые состояли при церквах и монастырях этого исповедания и содержались или исключительно на счет церковных и монастырских сумм, или при помощи прихожан.
Духовное ведомство должно было вести определенный порядок обучения. В первую очередь это касалось учебных планов по преподаванию русского языка, русской истории и географии, которые согласовывались с учебным начальством и «преподавались только по руководствам, одобренным Министерством народного просвещения или попечителем учебного округа». Учебное ведомство брало на себя контроль как за преподаванием всех предметов, за исключением закона божьего, так и за кадровым составом училищ. По сути, главной задачей этих правил было изъятие церковно-приходских школ из ведения церкви, так как правительство хорошо знало, что местные школы действительно содержались за счет доходов общества, но находились в непосредственном ведении католикоса и поэтому были бесконтрольны.
Но, встретив решительное сопротивление Эчмиадзина и общественности, правительство решило закрыть эти школы. 4 марта 1885 г. ставропольский полицмейстер доносил губернатору о закрытии армяно-григорианского училища в городе Ставрополе. 11 марта тог о же года было закрыто церковно-приходское училище в заштатном городе Св. Креста. 19 марта 1885 г. начальник Кавказского отдела докладывал начальнику Кубанской области, что имеющиеся в Армавире одно мужское и одно женское церковноприходские училища, согласно царскому указу закрыты с 11 марта. Спустя год, в 1886 г., после упорной борьбы общественности и духовных властей, армянские школы открываются вновь. После их открытия армянская общественность с новыми силами и воодушевлением приступает к организации учебного дела, приводятся в порядок школы, усиливается интерес к учению, число учеников и учениц постепенно растет.
С середины 1890-х годов снова начались гонения на армянские школы России. Согласно официальной версии, это было связано с тем, что школы назывались церковно-приходскими, но содержались не за счет церкви, а за счет общины. По мнению главноначальствующего гражданской частью на Кавказе, «армянские церковно-приходские школы содержатся исключительно на средства местных обществ по общественным приговорам, составленным без ведома администрации». «Церкви же из своих доходов на содержание этих училищ ничего не дают». Вследствие этого училища не могут быть причислены к церковным. В действительности, по данным об источниках содержания на 1894 г., Ставропольское училище содержалось из сумм: а) церковных - 400 рублей; б) собираемых от устраиваемых базаров и спектаклей - до 650 рублей; в) пожертвований зажиточных лиц - 150 рублей; г) платы за обучение - 300 рублей. Всего содержание училищ обходилось в 1500 рублей в год. Что касается училища в городе Св. Креста, то оно содержалось исключительно на церковные средства, отпускаемые из доходов трех церквей города, и составляло 500 рублей.
По распоряжению главноначальствующего армянские школы передавались учебному начальству. Армянская церковь под различными предлогами стремилась задержать передачу школ в ведение Министерства народного просвещения. В рапорте ставропольского полицмейстера губернатору сообщалось, что священник Бекгулянц отказался передать армянское училище в ведение ставропольской дирекции народных училищ. В 1896 г. все армяно-григорианские училища Ставропольской губернии были закрыты. Всего в Кавказском учебном округе было закрыто 168 армянских училищ.
2 июня 1897 г. царем был утвержден проект решения государственного совета, согласно которому открывшиеся при армяно-григорианских церквах и монастырях школы должны подчиняться Министерству народного просвещения на общих основаниях. Права армяно-григорианской церкви заключались лишь в том, чтобы следить в указанных учреждениях за религиозным просвещением. Однако существенным было то, что эти школы полностью теряли свой национальный облик - в них могли учиться дети и преподавать учителя всех национальностей. Для армян на родном языке преподавались только закон божий и армянский язык, а все остальные предметы - на русском языке.
Обеспокоенные создавшимся положением Городской голова Кизляра Георгий Питальянц, члены управы Д. Атобеков и Хаджиев обращаются к епископу Астраханской Армяно-Григорианской Епархии 3 декабря 1901 г. с жалобой, в которой отмечено, «что с закрытием в 1896 г. Кизлярских армянских церковно-приходских училищ большая часть детей школьного возраста остается без всякого обучения. Нет никакого сомнения в том, что, если не делается теперь, не может быть поправимо в последующие годы, и в этом смысле на местное общество ложится тяжелая ответственность перед подрастающим поколением за то, что оно оставляет его без грамоты, т.е. без главной могучей силой современной общественной жизни. В городе осталось одно мужское 3-х классное училище, содержимое на собственный счет казны и города.
В это время в Моздоке, например, город имеет возможность и действительно принимает самые широкие меры к расширению просветительных учреждений, стремится приблизиться к идеалу всеобщего обучения, г. Кизляр, перенесший ряд тяжких ударов природы, подорвавших его экономическое благосостояние, вынужден был возбудить ходатайство об освобождении его от единственно принятого им на себя обязательства на нужды воспитания детей, т.е. об освобождении платежа ежегодных субсидий в 1315 руб. При подобном положении дел есть основание опасаться, что единственное в городе учебное заведение лишится субсидий города и будет вновь обращено в одноклассное. А если это осуществится, прием в училище, в котором до 80% учащихся - дети армяно-григорианского исповедания, будет сокращен, и число детей, остающихся на улице, еще более увеличится...
Будет болеть сердце Вашего Превосходительства, когда Вы узнаете, услышите, увидите тех несчастных, которые массою, останавливаясь за школьными дверьми, со слезами зависти смотрят на своих немногих счастливых товарищей, стоящих по ту сторону этих дверей... Не найдете ли Вы возможным предложить местному обществу вновь пересмотреть вопрос об открытии в городе Кизляре хотя бы двух одноклассных, нового типа училищ, для мальчиков и девочек... За эти несколько лет число неграмотных в городе увеличилось. Это особенно заметно среди туземцев, так как для русских открыты два церковно-приходских одноклассных училища. Стучитесь и отверзется Вам. Стучатся к Вам эти отверженные дети улицы».
Немало трудностей испытала школа в условиях материальных лишений и морального гнета, царивших в крае в результате закона от 12 июня 1903 г. Его смысл заключался в том, чтобы армянская церковь одна несла расходы на переставшие находиться в сфере ее юрисдикции и строящиеся для подрастающего поколения школы. Однако революция показала царизму, что невозможно запретить национальные школы, в которых обучение ведется на родном языке. Согласно царскому указу от 1-го августа 1905 г., наместнику на Кавказе было предоставлено впредь до выработки нового положения об армянских приходских школах разрешить эчмиадзинскому католикосату в пределах Кавказского наместничества открывать церковно-приходские школы на основании правил, высочайше утвержденных 19 июня 1874 г.
Этот Высочайший указ был встречен всеобщей радостью армянского населения. Депутация армян двадцати городов Кавказа и Крыма была принята 18 августа в Кисловодске наместником Кавказа. Она, в частности, заявила: «С чувством глубокого удовлетворения и великой радости был встречен армянским народом и церковью высочайший указ 1-го августа. Достопамятный день, когда с высоты престола было провозглашено доверие к армянскому народу, церкви и восстановлены традиции России к нам, глубоко запечатлен в сердцах всех армян. Вековая связь армянского народа с Россией в последние годы, до вступления вашего сиятельства в управлением краем, была омрачена рядом прискорбных недоразумений, вызванных административными мероприятиями, не отвечающими государственным целям. Ваша мудрость и широкий взгляд на государственные задачи явились залогом того, что под вашим управлением края, он вступит на новый путь мирного развития и культурного преуспевания населения на Кавказе...».
Па протяжении длительного периода компактного проживания армян в пределах Северного Кавказа национальный менталитет армянского населения носил устойчивый характер. Проявлялось это в стремлении армян дать начальное образование своим детям в чисто национальных заведениях, каковыми и являлись армяно-григорианские школы. Так как армянское население по группам в виде национальных общин было разбросано по всей территории, то судить об уровне грамотности и образования среди армян мы можем только на основании учета количества обучавшихся в светских начальных и средних учебных заведениях.
Как свидетельствует отчет по учебным заведениям Ставропольской губернии за 1895 г., процент армян среди всех учащихся был достаточно высоким. Обучающиеся в конце 1895 г. распределялись следующим образом: всего учащихся в начальных учебных заведениях губернии было 10270, из них русских - 8912, грузин - 20, армян - 244, евреев - 239, и других национальностей - 855. По данным на 1896 учебный год в Ставропольской мужской гимназии из 739 учащихся армяне составляли 60 человек, в Ольгинской гимназии соответственно из 413 учениц - 31 армянка.
Показатели количества обучающихся армянских детей в последующие годы были стабильными. Так, в 1909 г. в начальных учебных заведениях обучался 171 учащийся армянского происхождения, из них 80 девочек.
Факты свидетельствуют о стремлении армян дать своим детям не только начальное, но и среднее образование. Так, за 50 лет существования мужской гимназии (1837-1887) в ней получили образование 44 армянских юноши.
В 1909 г. в мужской гимназии обучалось 52 учащихся армяно-григорианского исповедания, а в трех женских гимназиях Ольгинской, св. Александры и 3-й женской - 58 учащихся.
Не останавливаясь подробно на начальном и среднем образовании среди армян в учебных заведениях, необходимо только отметить, что, обогатившись знаниями двух культур - армянской и русской, они успешно продолжали совершенствовать свои знания и, окончив гимназию, многие поступали и заканчивали высшие учебные заведения России и зарубежных стран.
Б.Т. Ованесов "Роль армянского населения Российской Империи в развитии Северного Кавказа", Ставрополь, 2008 г.