Крупицы правды: только не в «Правде»

В упомянутой статье «Мне больно, земляки» в «Правде» от 29 мая 1988 года утверждалось, что в НКАО «Местные органы печати и телевидение доводят до читателя и слушателя безмятежную информацию». Это было откровенной ложью, ибо как раз именно в областных СМИ и возможно было ознакомиться с мнениями, отличными от официозных публикаций. Совершенно несопоставимы были весовые категории средств массовой информации СССР, выполнявших заказ Кремля по освещению карабахских событий, и СМИ Армянской ССР и НКАО. Тем не менее, последние грамотно, терпеливо и весьма достойно выполняли свою роль по информированию читателей относительно происходящих событий и сути процессов, вызвавших к жизни карабахское движение. Очень часто при этом переигрывая центральные СМИ.

Излишне говорить, что средства массовой информации Армянской ССР зачастую против воли своего руководства также становились в оппозицию не только азербайджанским и центральным советским СМИ, но и практически всем советским изданиям. Ведь независимой прессы в Союзе на тот момент практически не существовало, - за исключением буквально 2-3 малотиражных газет, влачивших свое неформальное существование. Все остальные послушно питались спускаемой «сверху» информацией. Причем на первых порах, особенно в Ереване, журналистам часто приходилось делать это вопреки воле республиканского руководства. Последнее изначально расценило массовый взрыв митинговой активности населения в связи с решением сессии Облсовета НКАО от 20 февраля 1988 года как ненужную головную боль. Прекрасно понимая, к каким печальным для партийных руководителей Армянской ССР последствиям может привести складывавшаяся ситуация, эти руководители на первых порах пытались держать республиканские СМИ под контролем. Но очень скоро этот контроль стал совершенно невозможен: ни главные редакторы, ни журналисты просто не могли остаться в стороне от массового народного движения, охватившего буквально всю республику. Ведь в Баку или Москве газетчики и телевизионщики выполняли социальный заказ своих руководителей, постоянно живя и работая далеко от места событий, - в лучшем случае периодически наведываясь туда в командировки.

В Ереване или Степанакерте те же журналисты находились в эпицентре событий, и любая лживая публикация, слова демагогии приводили к всеобщему возмущению не где-нибудь за тысячи или сотни километров, а у себя же дома, в подъезде, во дворе. Особенно радикально изменилась ситуация в СМИ НКАО. Учитывая, что центральные СМИ, включая телевидение и радио, сознательно создавали завесу лжи вокруг событий, доверие карабахцев к ним резко пошатнулось. Наоборот, доверие к местным СМИ, их востребованность резко повысились. Причем не только в самой автономной области, но и в Армянской ССР, в регионе в целом и далеко за его пределами. Некогда рутинное провинциальное издание газета «Советакан Карабах» - «Советский Карабах», чье ежедневное содержание в 1987 году мало отличалось от номеров 1970-х годов, стало рупором реальной гласности в вопросе освещения карабахских событий. Провинциальная газета стала выходить на совершенно новый уровень, и это потребовало качественно иной работы. Областная газета НКАО была основана в 1923 году и выходила на армянском языке.

С 1980 г. начато дублирование на русский язык. В 1988 году армянский выпуск газеты изменил название, в котором слово «советакан» - прямое заимствованное от русского эпитета «советский» - было заменено на «хорурдаин» - от армянского «хорурд» - совет. Здесь был и определенный идеологический подтекст, а не простая языковая замена архаизма на языковой неологизм. Русское издание, естественно, сохранило прежнее название «Советский Карабах». Именно на русское издание выпала миссия донесения правдивой информации о карабахских событиях за пределы Армении, до общесоюзного читателя. «Со второго полугодия минувшего года резко возрос и тираж нашей газеты «Хорурдаин Карабах», - говорилось в передовице областной газеты, опубликованной в советский день печати, 5 мая 1989 года. - Если год назад она выходила тиражом 14,7 тысяч экземпляров, то сегодня в нашей области и 350 городах Советского Союза ее ежедневно получают 67 тысяч читателей. Это в первую очередь объясняется интересом, проявляемым советскими людьми к нашему движению: все хотят получить информацию, как говорится, из первых рук. Неизмеримо увеличилась и почта редакции. Ежедневно на стол редактора ложатся десятки писем со всех концов страны, в которых читатели интересуются нашим движением, выражают полную поддержку, предлагают сотрудничество, иногда и спорят. Но, естественно, в том, что тираж нашей газеты за год возрос более чем в четыре раза, немалую роль сыграло и то, что газета избавилась от многих пороков застойного периода, отказалась от парадности, политической трескотни.

В отличие от республиканских газет Азербайджана, постоянно искажающих правду и обливающих карабахцев грязью, наша газета стала настоящим, правдивым летописцем карабахского движения и объективно, в сдержанных тонах, без каких-либо нападок и оскорблений другой стороны рассказывает читателям о событиях, которые происходят в области». В областной газете нередко публиковались спорные мнения о желании карабахцев юридически вернуть свою землю в лоно Армении. Иногда публиковались и критические письма из Баку. Чаще всего эти материалы сопровождались выдержанными по тональности и содержащими факты комментариями. Ничего подобного в освещении карабахских событий центральными советскими СМИ не было и близко! По мере развития событий рос и тираж областной газеты. В 1990 году ее тираж вырос уже до 88 тысяч экземпляров, из коих на долю русского издания приходилось где-то 12 тысяч экземпляров. Большая часть армянского тиража, предназначенного для подписчиков в Армянской и Грузинской ССР, еще в 1989 году стала печататься в Ереване, по договоренности с одним из местных издательств. Шесть дней в неделю материалы текущего номера передавались в Ереван. Редакционный курьер подвозил конверт с готовыми пленками для печати в степанакертский аэропорт и передавал пилотам пассажирских «ЯК-40», ставших с 1988 сначала основным, а очень скоро и единственным средством связи карабахцев с «большой землей».

Сорок пять минут полета, и во втором ереванском аэропорту «Эребуни», предназначенном для местных рейсов, самолет встречала машина издательства, которая оперативно доставляла пленки в типографию. Тираж русскоязычного «Советского Карабаха» печатался исключительно в Степанакерте. Одна часть его распространялась в области и шла в Ереван, а другая предназначалось для России и других республик СССР. География подписчиков была весьма обширна: от Мурманска до закаспийских Маров, и от балтийского Калининграда до Владивостока. Появилась и обратная связь. Многие советские граждане, несогласные с позицией ЦК КПСС и центральных СМИ, будучи возмущены тем, что их обращения и письма не публиковались в советской прессе, направляли свои письма возмущения или поддержки в армянскую прессу, в том числе и в областную газету НКАО. Последняя стала периодически публиковать письма читателей из других регионов СССР, комментировать некоторые обращения или отвечать на них, публиковать ответные письма и обращения граждан и трудовых коллективов. То есть на деле проводить пресловутую гласность, которая была вначале широкогласно объявлена Кремлем, но затем, в случае с Карабахом, де-факто отменена. Многочисленные письма из-за пределов советского Закавказья, которые были опубликованы в «Советском Карабахе», и появление которых в центральных СМИ СССР представить тогда было просто нереально, говорили сами за себя. «Обращаюсь к Вам с большой просьбой. Центральное телевидение и пресса дают много информации о событиях в Нагорном Карабахе.

Анализируя данные материалы, нередко сталкиваешься с противоречиями, – писал Э.Скуман из г. Кызыл Тувинской АССР. - Хотелось бы иметь более реальное представление не только о забастовках, но и обо всех событиях в жизни населения Нагорного Карабаха. Поэтому прошу вас помочь мне подписаться на газету «Советский Карабах». От редакции тут же сообщалось об удовлетворении просьбы читателя. «Не могу остаться равнодушным к судьбе Нагорного Карабаха, - обращался в редакцию ленинградец Б.А.Невский. - После известного заседания Президиума Верховного Совета СССР решение проблемы зашло в тупик. Если верить Центральному телевидению и прессе, то сейчас в автономной области все обстоит благополучно. Но в таком случае для чего нужен комендантский час. Я решил подписаться на газету «Советский Карабах» и несказанно обрадовался, когда получил первый номер газеты… Скажу, что с удовольствием читаю все материалы газеты. Они помогают мне избавиться от последствий однобокой и поверхностной информации центральной прессы и составить целостное представление о карабахском движении. Удачи вам в вашей справедливой борьбе». Валерий Митин из Новосибирска, представившийся как «чернобылец», русский, 1949 г. рождения, член КПСС, сотрудник ПМК «Запсибзолотострой», писал: «Жизнь показала, что постановление Президиума Верховного Совета СССР от 18 июля 1988 года по вопросу о Нагорном Карабахе страдает известной половинчатостью… Азербайджан должен понять главное: нельзя в своем составе удерживать силой другой народ. Ведь вопрос относится к воссоединению двух частей одного народа.

Если действительно ценится дружба между народами, карабахская проблема должна быть решена. Это будет благородно и в духе перестройки. Жаль, конечно, что в оборот пущены «экстремисты», так же как в годы культа личности и «враги народа». В том же выпуске рубрики «Уважаемая редакция» Г.Власов из Минска делился своим мнением с читателями «Советского Карабаха»: «Многие критически относятся к официальным сообщениям о событиях, развернувшихся в Нагорном Карабахе и вокруг него. Лично у меня не вызывают доверия корреспонденции Г.Овчаренко (корр. «Правды», автор «Эмоций и разума» и многих других предвзятых публикаций о карабахской проблеме – прим. автора), о чем я ему однажды и писал…» Нина Качоровская, инженер-конструктор из Волгограда, побывавшая в НКАО в начале 1980-х, в своем письме в редакцию рассказывала: «Хорошо помню ту поездку, хотя прошло уже 6 лет. Помню, как в Шуше нас почти час водили вокруг памятника Вагифу (тюркский поэт второй половины XYIII века, некоторое время жил в Шуше, при дворе местного хана; был казнен и похоронен вдалеке от Шуши. В начале 1980-х гг., по указанию Г.Алиева, в честь Вагифа возвели безвкусную железобетонную коробку-«мавзолей», помпезно открытый лично Алиевым – прим. авт.), а когда мы попросили показать армянскую церковь, экскурсовод-азербайджанец заявил, что это не входит в план экскурсии и отказался показывать дорогу. Пришлось спрашивать у прохожих. Пришли, а церковь стоит почти разрушенная.

И еще очень хорошо помню, как мы осматривали монастырь Гандзасар. Я очень удивилась, что такой исторический памятник совсем не охраняется. Подходим к монастырю, а оттуда выходит… стадо баранов. А рядом сидит пастух-азербайджанец… В целом путешествие по Карабаху очень понравилось, но вот эти горькие эпизоды и грустные рассказы местных армян оставили в душе какую-то боль. Когда в этом году впервые услышала слова «события в Нагорном Карабахе», то сразу поняла в чем дело, хотя по радио еще ничего не объясняли».

В расположенной на большом высокогорном плато Шуше в 1970-е годы были построены лечебницы-санатории для больных астмой и органов дыхания. По медицинским направлениям и профсоюзным путевкам в них побывали немало советских граждан, многие из которых могли своими глазами наблюдать реальную картину апартеида и дискриминации в НКАО еще задолго до 1988 года. Конечно, все это были лишь крупицы реального проявления гласности, свободных мнений в огромном потоке мутной лжи, изрыгаемой могущественной советской пропагандистской машиной. Не случайно 4 ноября 1988 года сессия Нагорно-Карабахского областного Совета народных депутатов приняла отдельное решение «Об отношении средств массовой информации к освещению проблемы Нагорного Карабаха». В этом решении, в частности, говорилось: «Сессия… отмечает недовольство населения области тенденциозностью освещения карабахских событий средствами массовой информации. Пресса и телевидение… сами усугубили кризис замалчиванием, недомолвками, односторонностью, тенденциозностью, а порой и прямой неправдой…

Трибуна предоставлялась специально подобранным людям. Вокруг карабахского вопроса фактически была создана атмосфера антигласности. Это препятствовало работе партийных и советских органов автономной области по разрешению возникающих конфликтных ситуаций, восстановлению трудового ритма. Только благодаря гражданской выдержке и политической сознательности трудящихся области не достигали цели отдельные, прямо подстрекательские выступления печати и телевидения. Возмущение всех честных людей вызывает попытка средств массовой информации скрыть подлинную картину преступлений в Сумгаите…. Погромщиков, насильников и убийц надо назвать их действительным именем, а не «хулиганствующими элементами»… Не замалчивание преступлений, а только решительное отмежевание от них – прежде всего в самом Азербайджане – может проложить путь межнациональному примирению. Сессия отмечает, что СМИ не предоставили возможности населению области гласно высказаться о положении в области и ее проблемах, отстаивать свои интересы. Нагорно-Карабахский областной Совет народных депутатов, в частности, решил:

1. Осудить тенденциозные и подстрекательские выступления, имевшие место в центральной и азербайджанской республиканской печати и на телевидении, как политически вредные, оскорбляющие национальное достоинство армянского народа, наносящие вред делу перестройки и не отвечающие нормам советской журналистики.

2. Возбудить перед ЦК КПСС и Верховным Советом СССР вопрос о предоставлении возможности партийным и советским руководителям, общественности области выступать перед всесоюзной аудиторией в печати, по телевидению и радио с освещением происходящих событий, изложением и разъяснением своей позиции.

3. Ходатайствовать перед Верховным Советом СССР при подготовке Закона о печати учесть карабахский прецедент, чтобы впредь не допустить нарушений принципа гласности и социалистической демократии».

Излишне говорить, что советская общественность так и не получила возможности ознакомиться с мнением представительного органа власти НКАО. Равно как и с позицией представителей общественности Нагорного Карабаха относительно целей и задач карабахского движения, их точкой зрения на происходящее в регионе. Зато нравоучений в адрес карабахцев за подписью мнимых представителей этой общественности советские СМИ публиковали более чем достаточно. Доходило иной раз до абсурда. Так в № 10 за 1989 год журнала «Трезвость и культура», органа Всесоюзного добровольного общества борьбы за трезвость, было опубликовано обращение «Перестройка и трезвость неотделимы», подписанное семью членами редакционного совета. В нем, в частности, говорилось: «…Алкоголь, другие наркотики оказывают свои услуги антисоциалистической анархии и при многих острых социальных конфликтах (достаточно вспомнить Сумгаит или Степанакерт)». Публикация вызвала понятное негодование карабахцев, которые в частном порядке и целыми организациями направили множество телеграмм и писем протеста в адрес Центрального совета общества борьбы за трезвость. Обращения возымели действие: за подписью заместителя председателя Центрального совета ВДОБТ Н.Черных в областное общество борьбы за трезвость поступила телеграмма с извинениями. В ней сообщалось, что искомое обращение было опубликовано «вопреки мнению редколлегии» журнала, и что «будут приняты меры, исключающие впредь подобные факты». Однако случаи дезавуирования оскорбительных оценок и заявлений, подобные приведенному выше, равно как и опровержений непроверенной или заведомо лживой информации, были буквально единичными. Реальная, а не выхолощенная гласность не отвечала интересам Кремля в карабахском вопросе. Карусель лжи продолжала кружиться в прежнем темпе.

Мелик-Шахназаров А.А. Нагорный Карабах: факты против лжи. М., 2009.