Если, с одной стороны, справедливо, что все отрасли и наименования христианства коренятся в Евангелиях, пополненных сначала посланиями Нового Завета, а затем книгами Ветхого Завета, мы, с другой стороны, видим, что различные исповедания, из коих слагается христианство, не только различаются между собою в существенных пунктах, но часто бывают даже в явном противоречии друг с другом. И все же, несмотря на все эти разногласия, ни одно из этих вероучений не отрекается от евангельской основы. Все единодушно ссылаются на Евангелие, как на источник своего учения.
Явление одновременно странное, но достоверное. Что же касается причины, то ее следует искать в содержании и стиле этих книг, представляющих учение лишь в зачаточном состоянии и, если нам будет дозволено употребить обычное выражение, в необработанном виде, в виде сырья, способного принять ту или иную форму, какую заблагорассудит придать ему творческая фантазия художника. Между тем, в деле учения нельзя предоставить неограниченную свободу произволу или прихоти как отдельного лица, так и множества лиц для выражения того или иного догматического положения. Подобная свобода была, однако, допущена протестантами Реформации, у которых основные начала незаметно перешли в безусловный рационализм, так что в данное время с трудом удается различить в их верованиях следы христианства, почерпнутого из Откровения. Строго говоря, учение протестантов сводится к чисто философской концепции.
Верные последователи Армянской Церкви, пламенно привязанные к былым традициям, мы отнюдь не собираемся вступить на путь, избранный протестантами; мы намерены утвердиться на почве положительной и традиционной и рассуждать лишь согласно с началами, которые получили подтверждение признанного авторитета. Христианские определения относятся к двум большим отраслям, из которых одна утверждена на основах иерархии и обрядности. Все древние Церкви неизменно примыкают к этой отрасли. Остальные относятся к разряду Церквей, вышедших из реформы XVI века. Среди этих последних одна лишь Англиканская Епископальная Церковь, допускающая иерархию и обрядность, может быть отнесена к разряду древних Церквей.
В системе, присвоенной первому разряду, Вселенским соборам принадлежит исключительное право черпать точное учение из сырого материала священных книг и вырабатывать догматические положения. Однако соборы не должны удаляться от традиционных данных или присваивать себе право следовать как собственным внушениям, так и простым и чистым доводам единоличного разумения.
Чтобы быть лучше понятыми, прежде всего, установим, что догмат следует отличать от учения. Догмат есть положение, извлеченное из священных книг и выраженное в ясной и отчетливой формуле. Она должна быть признана верующими данной Церкви, если они не желают быть отлученными от нее. Учение есть выражение или разъяснение, также почерпнутое из Святого Писания и подтвержденное преданием. В силу этого-то может быть допущено, как здравое и достоверное подтверждение или якобы достоверное; ничто, однако, не обязывает верующих подчиняться ему безусловно. Во всяком случае, если они и отвергнут учение, они не могут быть отлучены от Церкви. Догмат – это постановление Церкви, учение же относится к области школы. Догматы принадлежат религии, учение – богословию.
Древние Церкви прибегали к авторитету Вселенских соборов каждый раз, когда приходилось разрешать затруднение, возникшее по поводу догмата. Это правило непрестанно строго соблюдалось с первых веков до наших дней. Одна только Римская Церковь во второй половине XIX века сочла нужным отнять эту прерогативу у Вселенских соборов, чтобы наделить ею особу папы. Однако чтобы добиться оправдания этого захвата, Римская Церковь обратилась к тому самому авторитету, на который она посягала, вынуждая его таким образом к нравственному убийству. Впрочем, не будем на этом долго останавливаться.
Как известно, незыблемая власть Вселенских соборов в деле изложения догматов прежде всего истекает из обетования Божественной Помощи; иными словами, оно основано на обещанной Церкви помощи свыше. С другой стороны, авторитет Церкви вытекает из диалектической силы, почерпнутой в обобщениях и близости преданий. Вот почему на Вселенских соборах наибольший авторитет признается не за численным преобладанием собравшихся, а за числом Церквей, представленных на соборе. Отсюда следует, что члены Вселенского собора, принадлежащие к одной только Церкви, хотя бы их было подавляющее большинство, могут быть только лишь представителями ее преданий. Наоборот, представляя собой разные Церкви, они выражают господствующее мнение Церкви Вселенской. Точно так же, если между возникновением предания и его исповеданием прошел небольшой промежуток времени, свидетельства должны быть приемлемы.
Было бы неразумно приписывать какую-либо цену свидетельству, относящемуся к событиям и словам, имеющим за собой девятнадцативековую давность.
Архиепископ Магакия Орманян. Армянская церковь: Ее история, учение, управление, внутренний строй, литургия, литература, ее настоящее. 1913 год.