После Гукаса и Закарии, умерших в один и тот же год (1799), начало XIX века ознаменовалось непрерывной избирательной борьбой, отличавшейся большим ожесточением. Дело шло об избрании Эчмиадзинского и Константинопольского патриархов. Великая революция, происходившая в то время на Западе, не могла не повлиять на умы армян. Овсеп Аргутьян, Давид Корганьян и Даниэл Сурмареци высказывали одновременно свои притязания на Эчмиадзинский престол, и у каждого были свои сторонники. Победа досталась первому из них, но он скончался раньше своего восшествия на патриарший престол. Второму из соискателей удалось удержать в своих руках в течение нескольких лет власть патриарха, но он был изгнан и заменен третьим (1804–1809). И лишь тогда в Эчмиадзине воцарился покой.
В Константинополе главы Церкви сменялись с не менее изумительной быстротой. Даниил Сурмареци, Давид Корганьян, Ован Чамаширджян, Григор Хамсеци и снова Ован сменили друг друга на протяжении трех лет (1799–1802). Только последнему из них удалось удержаться некоторое время (1802–1813) на своем посту. Он сумел воспользоваться этим затишьем для того, чтобы водворить некоторый порядок и сравнительную правильность в делах.
Самым существенным и характерным явлением XIX века было вмешательство армянского народа в церковные дела и участие народных советов в управлении Церковью. Первый опыт введения такого порядка был сделан для того, чтобы разрешить, в пределах возможного, вопрос, поднятый последователями римско-католического вероучения. Требовалось найти какое-либо соглашение во избежание расколов, угрожавших принять большие размеры ввиду положения, занятого французским правительством, стремившимся распространить свое влияние на Востоке. С этой целью образовали первую комиссию (1810), которая присоединилась к патриаршеству. Впоследствии ее заменила другая комиссия (1816), имевшая целью организовать собеседование между богословами различных исповеданий. Три года прошли в диспутах (1817–1820), не приведя ни к какому соглашению, и разногласия даже еще более обострились. В то время, как одни обнаруживали сепаратистские стремления, другие ревностно защищали начала единения.
Наконец, после русско-турецкого мира (1829) и вмешательства европейских держав оттоманское правительство, чтобы пресечь препирательства, решило создать автономную общину, или национальность, которая была обозначена словом «католики». Эта община подразумевала всех турецких подданных римско-католического вероисповедания без различия расы или обряда (1830). Основание этой первой общины поощрило протестантские державы последовать тому же примеру.
Спустя год после основания католической общины в Константинополь прибыл первый протестантский миссионер (1831). Начиная с этого момента прозелитизм принял значительные размеры, опираясь на школы и на денежные субсидии, дававшие возможность подкупа. Пришлые миссионеры действовали так ревностно, что вскоре образовалась новая национальная община (миллет) под названием «протестанты», подразумевавшая протестантов всех племен и вероисповеданий (1847). Эти две сепаратистские общины, хотя и утвержденные на исключительно вероисповедной основе без различия расы, под конец сделались армянскими. И мы готовы признать, что если последствием этих учреждений было ослабление армянской народности, то все же последняя благодаря им получила некоторые преимущества с точки зрения сношения с Западом.
В эту самую эпоху Эчмиадзин сделался ареной крупных политических перемен. Так как персидское господство, под которым была та часть Армении, управлявшаяся почти автономными ханами, делалось все более и более невыносимым, армяне начали возлагать надежды на русского царя. Спасаясь от персидских преследований, армяне в ожидании лучшего переселялись массами на русскую территорию. Но русское правительство, желая найти выход из этого положения, предложило армянам утвердить свое церковное правление на Кавказе. Так как инициатором этой политики был архиепископ Овсеп Аргутьян, то он снискал милость Екатерины II (1762–1796) и императора Павла (1796–1801) и членам его семьи был пожалован княжеский титул. С тех пор господство русских стало прокладывать себе дорогу, и их захваты закончились вступлением русского войска в Эривань и Эчмиадзин при содействии армянских волонтеров под предводительством архиепископа Нерсеса Аштаракеци (1828). По этому поводу император Николай I (1825–1855) не скупился на обещания, дав даже армянам смутную надежду на политическую автономию. В залог своих обещаний он даже дал временно своим новым провинциям название Армянская губерния. Но с покорением страны императорское правительство стало стремиться подчинить себе и духовную власть Армении. Но в данном случае это был не более как маневр, изобретенный с целью более легкого утверждения своего господства. И вот специально изданный Регламент (Положение) (1836) для установления сношений патриаршего управления открыл широкий простор для вмешательства политической власти в дела Церкви.
Возражения, которые по этому поводу сделали русские, турецкие и индийские армяне, остались без последствий, и Положение продолжало оставаться во всей своей силе. Во все времена армянское Константинопольское патриаршество управлялось неограниченной властью. В свою очередь, патриархи были подчинены влиянию амираев, именитых граждан нации. Эти последние, строго говоря, не имели иного права называться именитыми, кроме права, данного им их богатством. Но злоупотребления, неразлучные с подобным ненормальным порядком, в связи с умственным движением и с появлением нового поколения просвещенных армян во Франции, привлекли к участию в делах все классы общества. С тех пор в основу совещательных собраний легло выборное начало.
На первых порах было созвано собрание исключительно для обсуждения финансовых вопросов (1841). Затем было созвано второе собрание из четырнадцати духовных лиц и двадцати светских представителей для обсуждения дел общего управления (1847); и это последнее собрание позднее учредило особый совет народного просвещения (1853). Так как ощущалась потребность регламента для выяснения их полномочий и упорядочения способа управления, выработана была, наконец, конституция (сахманадрутюн), или армянский устав (1860). Это важное постановление было отдано на утверждение турецкого правительства, но последнее не сразу его утвердило. И только спустя три года переговоров и после нескольких народных демонстраций Порта решилась выполнить эту формальность (1863).
Эти регламенты, в которых можно усматривать следствие умственного прогресса народной массы, в свою очередь, повлекли за собой подъем национального самосознания, сложившегося из целого ряда явлений в области умственной и социальной, где все действия обусловлены неразрывной причинной связью. В силу вот этого естественного закона и развивается прогресс в человеческих обществах. XIX век ознаменован в социальном укладе заметными переменами к лучшему: увеличением числа школ и возросшим числом армянских студентов, получавших образование в европейских университетах, распространением начального обучения, учреждением, как в Турции, так и в России, торговых фирм и банков и доступом, открытым для лиц армянского происхождения, к самым высоким политическим и дипломатическим постам в тех странах, где было их новое отечество.
Тесная связь, всегда существовавшая между армянским народом и его Церковью, послужила тому, что последняя, в свою очередь, широко использовала освобождение умов. Прогресс, осуществленный в течение XIX века, выразился в более упорядоченном и деятельном управлении, более просвещенном духовенстве, большей красоте зодчества, более обильных приношениях, более трогательных обрядах, более назидательных проповедях. Этот непрерывный умственный подъем неизбежно должен был направить стремление армян к более безупречному идеалу общественного благоустройства и пробудить в них решимость оповестить весь мир о своем законном желании непосредственно воспринять блага новейшей цивилизации. Раз мы стали на эту почву, мы могли бы распространиться о качествах, присущих армянской расе, перечислить дарования, так блистательно проявленные ею в разных отраслях человеческой деятельности, и охарактеризовать роль, сыгранную армянами в тех странах и у тех народов, среди которых они жили. Но пока мы воздержимся от всякого уклонения в эту область явлений. Тем не менее, прежде чем закончить эту главу, мы ограничимся кратким замечанием, что культурные, прогрессивные и освободительные течения, обнаружившиеся в недрах армянского народа в России, в Турции, а равно и в Персии в новейшую эпоху, главным образом возникли благодаря воздействию армянского духовенства.
Архиепископ Магакия Орманян. Армянская церковь: Ее история, учение, управление, внутренний строй, литургия, литература, ее настоящее. 1913 год.