Традиционно история армян в Донском крае ведется с 1779 г., когда было осуществлено их массовое переселение из Крыма. Между тем, многие представители армянского народа бывали и даже проживали на Нижнем Дону задолго до этого, на что уже обращал внимание В.Б. Бархударян. Однако до сих пор этот вопрос практически не разработан в историографии, несмотря на его очевидную значимость. Не претендуя на исчерпывающее освещение данного вопроса, попытаемся наметить основные направления его дальнейшего изучения и обобщить имеющиеся эмпирические данные.
Проникновение армян в регион было связано, главным образом, с их коммерческими интересами. Вероятно, первые армяне появились на Нижнем Дону в последней трети XIII в., вскоре после основания Азака – одного из крупнейших городов Золотой Орды, важнейшего центра транзитной и региональной торговли, известного в Европе как Тана. Один из гишатакаранов свидетельствует о переселении в Азак армянской общины Сарая в 1299 г. Основную массу переселенцев, вероятно, составляли купцы и ремесленники. Из нотариальных актов XIV в. известно, что в венецианской фактории, расположенной на территории Азака, также имелась армянская купеческая община, многие члены которой активно занимались работорговлей. По мнению И.В. Волкова, армянская община просуществовала в городе по крайней мере до погрома 1395 г., устроенного Тимуром. После гибели ордынского Азака и завоевания итальянской Таны Османской империей в значение этого рынка несколько снизилось, но приток туда коммерсантов не прекратился.
Материалы переписей населения Кафинского санджака, проведенных в 1488–1489, 1497–1510, 1529 и 1545 гг., свидетельствуют об отсутствии армян среди постоянных жителей османского Азака (в отличие от греков, русских и черкесов). Однако, учитывая важное торговое значение этого города- крепости в конце XV–XVI в. и принимая во внимание факт наличия многочисленного армянского населения в Кафе и в других причерноморских городах, сомневаться в том, что армянские купцы посещали Азак в этот период, не приходится.
О пребывании армян в Азаке в XVII в. имеются лишь отрывочные данные. Скорее всего, эти армяне находились в городе временно. Так, в июле 1671 г. вместе с посылавшимся к азовскому санджакбею Сулейману-паше жильцом Петром Быковым в Москву из Азака приехали «6 человек армян с рускими полоняники». Вполне очевидно, что целью приезда армян было совершение сделок по получению выкупа за пленников.
В результате захвата Азака донскими казаками в 1637 г. в низовьях Дона скопилось более 10 тысяч человек, что создало условия для образования емкого рынка. Потребность населения в подвозе продовольствия, возможность покупки казачьей добычи и налаживания торговых связей непосредственно с Россией привлекли в город немало иностранных купцов, среди которых были и армяне. Весной 1640 г. внимание обосновавшихся в Азове казаков обратил на себя армянин Мануил, выдававший себя за бывшего «полоняника» и имевший золотую монету, что давало ему возможность «на кабаках пить и зернью играть». Оказалось, что склонный к праздной жизни и азартным играм армянин был агентом польского короля.
Можно с уверенностью утверждать, что после взятия Азова Петром I в 1696 г. армян среди постоянных жителей города не было. В материалах текущего делопроизводства российских правительственных учреждений, управлявших Северо-Восточным Приазовьем в 1696 – 1711 гг., как и в документах местной администрации, присутствие армянского населения в крае не зафиксировано. Тем не менее армянские купцы из сопредельных областей Крымского ханства и Османской империи были частыми гостями в Азове после заключения в 1699 г. Карловицкого перемирия. В переписке азовской приказной палаты с Пушкарским приказом зафиксированы первые визиты армянских коммерсантов в российское Приазовье. Сначала в июле 1699 г. в Азов с Кубани приехала группа торговцев во главе с армянином Минасом Симоновым (Семеновым), а затем в сентябре того же года на трех судах из Керчи прибыли 55 купцов, в том числе трое армян.
В сентябре М. Симонов доставил азовскому воеводе С.И. Салтыкову письмо от находящегося на Кубани крымского калги-султана Шахбаз-Гирея, и привез четырех донских казаков, ранее взятых в плен ногайцами. Но большинство приезжих купцов стремились попасть из Азова в Черкасск, так как его население отличалось большей покупательной способностью. В 1708 г. некий армянин из Кафы «с товарыщи своими розных городов с армяны и с татары на шти арбах приехали в Черкаской с тавары». Иностранная торговля в Подонье-Приазовье прекратилась вскоре после того, как в ноябре 1710 г. Османская империя объявила войну России. В соответствии с царским указом от 31 января 1711 г. в апреле власти Азова задержали в городе 18 торговцев из Турции. Девять греков и восемь армян были интернированы в Изюм, а единственного турка посадили в тюрьму в Троицком (на Таган роге).
Приток армян в Азов и Черкасск возобновился со второго десятилетия XVIII в. Вероятно, это следует связывать со стабилизацией ситуации в Подонье-Приазовье по окончанию русско-турецкой войны 1710–1713 гг., а также с началом военной колонизации завоеванных Россией в 1722 г. прикаспийских провинций.
В переписке Войска Донского с Военной коллегией 1734 г. упоминается об армянах и греках, которые «живут в Черкаском лет по 10 и по 20 безсходно», помогают казакам «в караулах и во всяких станичных тягостях», а также «в обрубке кругом крепости льда», причем некоторые из них, «оженившись на казачьих дочерях и женах, приняли действительную казачью службу». По свидетельству посетившего Черкасск в 1737–1738 гг. датского пастора Педера фон Хавена, в городе «было много армян, чьих женщин считают красивейшими во всем мире». «Поэтому, – пишет Хавен, – не было недостатка в историях, где рассказывалось о [случаях] несчастных и часто смертельных амуров, в которые русские вступали с этими нимфами, прекрасными произведениями иной природы, образа жизни, климата и нации». Черкасские армяне держали дома ясырь, совершали длительные торговые поездки в Москву и Царицын, а среди их «челядников» встречались даже казаки.
Женитьба армянина на донской казачке и его вступление в ряды Войска Донского было невозможно без перехода в православие. В источниках сохранилось немало свидетельств о подобных случаях. Так, в декабре 1717 г. в составе группы из шести казаков и армян, приехавших из Черкасска в Москву «для торгового промыслу», находился «донской казак новокрещеной армянин Федор Аксенов», крестный сын старшины Аксена Фролова (Волошина). А. Фролов и другие донцы сообщили в Посольском приказе, что Ф. Аксенов, «которой был напред сего армянин», крещен «в православную веру греческого закона», живет в Черкасске и «служит з донскими казаками в равенстве». Проведенная в ноябре 1720 г. в Войске Донском перепись «жалованных казаков» зафиксировала, в частности, проживавшего в Черкасске «крещенного» армянина Андрея Иванова. Один из армянских купцов, выходец из «персицкова города Нахчевина», с детства проживавший в Азове, после взятия города российскими войсками в 1736 г. переехал торговать в Черкасск, где в 1748 г. «по крещении и женился на казачей дочери Агафье Антиповой» и получил имя Григория Еремеевича Аветика.
Живший в Черкасске персидский армянин Артемий Романов, оказал услугу командованию российской армии во время осады Азова в мае – июне 1736 г. Он был отправлен войсковым наказным атаманом под Азов в качестве информатора, где «по крайнему его разумению, что до атаки того города касалось, самонужнейшие места и все азовское состояние достоверно объявил» фельдмаршалу П.П. Ласси. Однако в связи со скорым отбытием П.П. Ласси в поход на Крым, А. Романов остался без вознаграждения. При этом доброхот даже понес убытки, поскольку вместе со всем населением Азов покинули и те турки, которые были должны ему крупные деньги. Кроме того, армянин лишился возможности торговать на территории Турции, так как турки, узнав об услуге, оказанной им России, чуть не убили его брата, жившего в Кафе. Мало того: бывший азовский санджакбей добился запрета, чтобы брату А. Романова «долга его никто не платил, а кому они должны, те от них требуют заплаты неотступно». Поскольку Артемий и шесть его родственников, проживавших в России, теперь все «остались во всеконечном разорении и торгов своих лишились», он просил П.П. Ласси за свою верную службу «свободное… с братьями в России житие и милостивое награждение учинить». Сын и двоюродный брат А. Романова тоже проживали в Черкасске, один родной брат – в Астрахани, другой родной брат и двое двоюродных братьев – в Царицыне.
Далеко не все армяне, жившие в Османской империи, стремились стать российскими поданными. В 1736 г., накануне взятия Азова фельдмаршалом П.П. Ласси, численность проживавших в городе армянских и греческих купцов достигала 121 чел. После включения Азова в состав России в нем пожелали остаться лишь 63 армянина и грека – остальные покинули город вместе с турецким населением. После разрушения Азова по условиям Белградского мирного договора 1739 г. Черкасск остался единственным «центром притяжения» иностранных купцов в крае. В 40-е гг. XVIII в. туда регулярно приезжали торговать армяне из Кафы и с Кубани, при этом многие крымские армяне имели в городе своих приказчиков.
На территории современного города Ростова-на-Дону армяне впервые появились еще в середине XVIII в., задолго до основания города Нахичевана. В 1758 г. в Темерницкой портовой таможне за контрабанду были задержаны кафинские армяне Минас Афанасьев и Аспадур Христофоров. В конце 1750-х гг. дом близ Темерницкого порта имел выходец из астраханской армянской диаспоры Василий Макарович Хастатов – «московский мещанин первой гильдии, шелковой мануфактуры и завода содержатель», обер-директор и соучредитель «Российской в Константинополь торгующей компании». Постройка в 1761 г. крепости Святого Дмитрия Ростовского и постепенный переход к ней статуса регионального центра международной торговли создали предпосылки для оттока туда армянского населения из Черкасска. Так, в 1764 г. переселиться в крепость из Черкасска пожелал уже упоминавшийся купец Г.И. Аветик.
Рассмотренный материал позволяет сделать некоторые предварительные выводы.
В XVII–XVIII вв. местами компактного проживания армян на Дону и в Северо-Восточном Приазовье являлись крупные центры международной и региональной торговли: турецкий и российский Азак/Азов, казачий Черкасский городок, позже – крепость Святого Дмитрия Ростовского. При этом существовавшие в данных населенных пунктах армянские общины не были столь крупными, как, например, в Астрахани и Кизляре.
2. Армяне, проживавшие в турецком Азове и посещавшие его в XVII– XVIII вв., являлись поданными Османской империи и занимались преимущественно торговлей.
3. Несмотря на то, что эти армяне были достаточно прочно интегрированы в османское общество, некоторые из них оставались жить в Азове после его повторного включения в состав России в 1736 г., а также переселялись в Черкасск – как в период реставрации Азакского санджака (1712–1736 гг.), так и после его окончательной ликвидации (1736 г.).
4. Армянские подданные Крымского ханства и Османской империи, проживавшие на территории Крыма и Кубани, продолжали поддерживать устойчивые торговые связи с российским Азовом в 1696–1711 гг.
5. Многие из армян, переехавших в XVIII в. на жительство в Черкасск, крестились по православному обряду и вступали в ряды Войска Донского. Став донскими казаками, «новокрещенные» армяне, несомненно, во многом утрачивали свою национальную идентичность, так как в реалиях того времени она отходила на второй план по сравнению с принадлежностью к войсковому братству.
Аваков Петр Ашотович – кандидат исторических наук, заведующий отделом Аксайского военно-исторического музея
"Армяне Юга России: история, культура, общее будущее" Материалы Всероссийской научной конференции 30 мая - 2 июня 2012 г.Ростов-на-Дону
