Отдельным сюжетом региональной истории предстают 1920-е гг., когда правящая партия большевиков и органы советской власти на Кубани целенаправленно в рамках новой национальной политики формируют специальную административно-территориальную единицу – Армянский национальный район, являющуюся отчасти результатом миграции армянского населения. Исторические вехи и факты социального управления миграцией комплиментарного национального меньшинства в лице армянских переселенцев Кубани и являются предметом настоящей публикации. Прежде всего, отметим, что в 1920 г. численность армянского населения Кубани составляла 76 257 чел., или же 47 % от общего количества армян, зафиксированных переписью на территории Северного Кавказа. При этом исторически сложившаяся территориально-административная размещённость выглядела весьма неравномерно. Основная масса армян проживала в Черноморском (27 729 чел.) и Кубанском (21 023 чел.) округах. Армянское население Армавирского округа, согласно статистическому отчету от 17 декабря 1926 г., составляло 19 228 чел., из них в самом Армавире насчитывалось 13 768 чел. В Краснодаре к этому периоду проживало 12 848 чел., причём их основным занятием являлись торговля и ремесленничество.
В начале 1920-х гг. в условиях становления советской власти на Кубани властные усилия большевиков сосредотачивались на привлечении национальных меньшинств на свою сторону, на создании социальной опоры власти из представителей этнических групп. Отсюда непосредственный политико-практический интерес к этносоциальной консолидации армянской и иных общностей. В качестве консолидирующих факторов рассматривались владение национальным языком, ликвидацию неграмотности и получение образования. В апреле 1920 г. вышло постановление Кубано-Черноморского областного ревкома, согласно которому все национальности, населяющие область, получили право организации обучения на родном языке. Школы открывали там, где набиралось не менее 25 учащихся одной возрастной группы данной национальности.
При областном отделе народного образования в 1920 г. сформировали подотдел просвещения национальных меньшинств (Нацмен), призванный организовать борьбу с неграмотностью. В структурном отношении Кубано-Черноморский Нацмен первоначально включал в себя: украинскую, немецко-латышско-эстонскую, армянскую, польскую, греческую, еврейскую, литовскую, чешскую, грузинскую, азербайджанскую секции. Повседневной работой национальных секций руководили организованные в 1921 г. бюро. Они информировали своих подопечных обо всех текущих событиях, проводили комплекс мероприятий среди представителей национальных меньшинств.
Секции и бюро стали центрами национально-культурной самоорганизации, политического просвещения, экономического восстановления и организации быта для национальных меньшинств Кубани. Организационной формой для работы с населением были избраны клубы «Нацмен», которые функционировали в Армавире, Краснодаре, Майкопе, Новороссийске, Туапсе и Сочи и занимались довольно разноплановой деятельностью. На общих собраниях читали лекции по национальной проблематике, готовили доклады на общественно-политическую тематику, проводили беседы, ставили спектакли, организовывали концерты, показывали кинофильмы. Примечательно, что мероприятия «Нацмена» распространялись и на сельские местности Кубани, где в качестве стимулятора социальной активности этнических групп рассматривались библиотеки-передвижки. В целях оживления экономической жизни оказывалось всяческое содействие организации кооперативов из числа представителей национальных меньшинств, для чего проводились специальные юридические консультации. Не забывали и о систематических мероприятиях по улучшению быта этнических групп.
Так постепенно происходила привязка этнических сообществ к властной колеснице, работа с национальными меньшинствами приобретала строгую организованность, административно-территориальную структурированность и во многом основывалась на внутренней потребности этнического сплочения в сложных социально-экономических условиях 1920-х гг. Особенно активно функционировало общество «Нацмен» в Армавире, где насчитывалось 13 768 чел. армянского населения. Здесь вся культурно-массовая, просветительская работа проводилась через клуб «Нацмен». Тем самым, властям удалось добиться определенной этнической консолидации. Это позволило перейти к новому этапу национальной политики большевиков, составной часть которой являлось целенаправленное социальное управление миграцией национальных меньшинств.
Новый этап знаменовался провозглашением на XII съезде РКП(б) в апреле 1923 г. политики коренизации. На практике она означала привлечение к государственному строительству и партийной работе представителей нерусских народов, проживавших в том числе на казачьих территориях Кубани. Сопровождалась коренизация обеспечением представителям этих народов изначального преимущества при занятии должностей в партийных и государственных учреждениях, установлением существенных льгот при получении образования, в налогообложении, при трудоустройстве и пр. Эти меры способствовали усилению национального движения на юге России и заложили основы для создания национальных районов для представителей национальных меньшинств, в том числе армян.
В качестве социального резерва национального строительства рассматривалось вовлечение в общественную жизнь женщин из числа представителей национальных меньшинств. Власти стремились приобщить армянских женщин к идеологической и производственной деятельности. Для них создавались специальные курсы, был даже организован делегатский аппарат из женщин-армянок. Делегатками в 1920-е гг. называли участниц делегатских собраний беспартийных женщин, которых вовлекали большевистские партийные ячейки в общественную жизнь, чтобы они становились последовательными пропагандистками новой жизни. Рекомендовалось обратить серьезное внимание на повышение культурного уровня женщин-армянок, вовлекая их в ликбезы и уголки при избах-читальнях.
Выполнение социальной роли делегатки способствовало формированию женщины-нацмена советского типа. Однако традиционные патриархальные отношения и нормы мешали вовлечению армянской девушки в социалистическое строительство. Ввиду небольшого числа девушек-армянок в рядах ВЛКСМ рекомендовалось заинтересовать девушек в общественной и идеологической работе, вначале привлекая в кружки, затем в ударные бригады, а через них – уже в организацию ВЛКСМ.
Важным направлением взращивания прозелитистских настроений в среде армян Кубани стала советизация повседневности. Власти приобщали армян к новым советским праздникам, пытаясь приспособить национальные традиции к новым реалиям общественной жизни. Так, на общем собрании армян г. Армавира рекомендовалось «в день праздника 1 мая собраться со школами к клубу нацмен. Во время демонстрации шествие должны сопровождать армянские революционные песни, лозунги, желательны национальные костюмы, армянская музыка и “живые картины”: а) эксплуататор в клетке, б) свободная женщина востока». Так формировались новые, советские образцы отношения к окружающему миру и создавались инновационные алгоритмы национального самосознания армянской общности.
Но, пожалуй, самым масштабным направлением национальной политики стало целенаправленное создание мест компактного проживания армянского населения на Кубани. В рамках этого направления национальной политики 10 марта 1925 г. в Майкопском округе Северо-Кавказского края был основан Армянский национальный район в составе Гойтхского, Гунайского, Елисаветпольского, Кубано-Армянского, Режетского и Черниговского сельских советов Хадыженского района Майкопского округа, а также сюда вошёл Садовый сельский совет Горячеключевского района Кубанского округа. Армянский национальный район создали на территории, населённой преимущественно армянами, с центром в селе Елисаветпольское. До революции здесь оседали выходцы из Турции: армяне и греки, которые арендовали землю у ейского казачества. В 1917 г. 27 населенных пунктов в административном порядке объединили в один район, дополнительно переселив сюда армян-беженцев. В хозяйственном отношении район был сельскохозяйственный, причём основной сферой аграрного производства являлось табаководство. Кроме того, район располагал большими лесными богатствами, поэтому армяне активно занимались лесоразработками.
В 1920-е гг. к управлению Армянским национальным районом активно привлеклись представители коренной национальности. Весьма показателен случай с руководителем райкома ВЛКСМ Хлиджаном. Его уволили с должности исключительно по причине слабого владения армянским языком, по скольку власти стимулировали использование армянского языка в различных сферах общественной жизни. Успешно работали национальные школы и театры, издавалась литература на армянском языке, регулярно выходила газета «Мурч – Мангах». По сводкам ОГПУ, Армянский национальный район долгое время оставался прибежищем сепаратистов-дашнаков, и в нем вплоть до 1930 г. действовала дашнакская группа Айрапетяна «Дашнак-Цютой», ставившая своей целью «добиться Сочинско-армянской независимости». В период коллективизации район являлся очагом бандитизма. Ввиду низкой плотности населения, составлявшей 9 000 жителей на 111 км2, т.е. 5 человек на 1 км2, и территориальной разбросанности с большим количеством небольших населенных пунктов (54), вовлечение населения в советское строительство оказалось затруднительным.
Тем не менее Армянский национальный район был вовлечен в социально- экономическую модернизацию конца 1920–1930-х гг. Несмотря на то что в 1930 г. окружное деление упразднили, район сохранился как административно-территориальная единица. Однако с конца 1930-х гг. термин «национальный район» перестаёт употребляться, и район называется просто Армянским. В 1943–1946 гг. центром района являлось село Черниговское. В 1953 г. район окончательно упразднили, а территорию разделили между соседними районами.
Кроме специально созданного Армянского национального района на территории Кубани целенаправленно формировались и иные места компактного проживания армянского населения, которые по существу становились небольшими национальными районами, хотя официально такого административно- правового статуса они не получали. Не случайно в постановлении Кубанской окружной коллегии агитационно-пропагандистского отдела 6 апреля 1927 г. говорилось: «В работе арм. секций обратить внимание на оформление организации уполномоченных в районах, где имеется армянская часть населения и усиление живого руководства этой работой». Особое значение уделялось управленческим кадрам. На бюро Армавирского райкома ВКП(б) отмечалось: «Соответствуют ли потребности имеющиеся кадры просвещенцев? Наша восточная привычка: мстить друг другу и говорить о недочетах. Окружные организации, не считаясь с подготовкой работника, гонят в Армавирский район – лишь был бы армянин».
Важной задачей национальной политики в отношении армянского населения являлось упорядочивание миграционных потоков, что было невозможно без разрешения земельного вопроса. За неимением земли подавляющее большинство беженцев батрачили либо влачили жалкое голодное существование. К примеру, по Горячеключевскому району 75 % армянского населения арендовали землю. В Усть-Лабинском районе 525 армян, большую часть из которых составляли беженцы из Карса, Муша и других городов Турции, работали батраками и грузчиками. Неоднократные обращения о выделении земель на Кубани для армян-беженцев отложились в коллекциях архивных документов: «Вопрос о наделении землей ряда крестьянских масс армян, которые эмигрировали из Турции и Закавказья, оставшись без земли, деклассируются, прибегая к торговле и др. промыслам». Причём сами армяне вполне осознавали пагубность своего отрыва от земли. В этой связи любопытен протокол собрания армян города Кропоткина: «С глубоким чувством удовлетворения бывшие хлеборобы-армяне в твердой надежде, что настанет недалекое будущее, когда они опять вернутся за плуга и соху, отбросив теперешние занятия странствующего характера».
В регулировании миграционного перемещения армянского населения в кубанские станицы заметную роль сыграла начавшая в конце 1920-х гг. коллективизация. Ее особой страницей стала организация национальных колхозов. К примеру, в Каневском районе был организован одним из первых армянский колхоз «Трудовая Армения», в который преднамеренно переселили армян со всего края. Региональным руководством давались особые указания местным управленцам по вопросу обслуживания переселенческих хозяйств, укрупнения национальных колхозов за счет армян-беженцев, разрабатывались практические мероприятия по переселению. Переселенцам выделялись бывшие казачьи земельные наделы, передавались дома и строения, «живой и мертвый» инвентарь, иное имущество.
Таким образом, миграционное перемещение армян в кубанские станицы было продиктовано социально-экономической ситуацией в регионе и последствиями этнического выдавливания армянского населения из Турции, что получило название «геноцида армянского народа». Далеко не все из армянских беженцев смогли занять профессиональную нишу в торговле и ремесленном производстве, хотя значительная часть армян осела в городах. Армянские этнические группы активно шли на контакты с органами советской власти. С другой стороны, сама власть рассматривала организацию «Нацмен» как общество, способное приобщить армянское национальное меньшинство к советскому образу жизни. Определенную роль в жизни армянской этнической общности сыграла и политика большевиков по коренизации. Целенаправленное создание Армянского национального района и мест компактного проживания армянского населения способствовало оседанию части армянских беженцев в кубанских станицах, поскольку немало армян проживало и/или мигрировало в иные районы. Также свою лепту внесла организация национальных колхозов в условиях начавшейся коллективизации, которая закрепляла армянских переселенцев во многих районах Кубани. Власти стремились путем поднятия культурного, экономического и политического уровня добиться сближения всех национальностей и вовлечь их в социалистическое строительство, а также сформировать из числа представителей национальных меньшинств новых прозелитов советского строя.
Скорик Александр Павлович – доктор исторических наук, доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой теории государства и права и отечественной истории Южно-Российского государственного технического университета (Новочеркасский политехнический институт),
Федина Ирина Михайловна – кандидат исторических наук, доцент кафедры сервисной деятельности и туризма Кубанского социально-экономического института
"Армяне Юга России: история, культура, общее будущее" Материалы Всероссийской научной конференции 30 мая - 2 июня 2012 г.Ростов-на-Дону