Наиболее масштабное представлениe Армянского вопроса и геноцида армян в начале Первой мировой войны осуществил Т.Атаев в публикации “Имел ли место геноцид армян в Османской империи? (1915 и современность)”. Соображения автора носят, очевидно, ударный характер для агитпрома Азербайджана, что обусловило его размещение на разных сайтах.
Атаевым разработана панорамная концепция фальсификации Армянского вопроса геноцида армян за 1912-1915 гг., претендующая на лавры в мифотворчестве, состоящая из разных компонентов: 1) Армянский вопрос до Первой мировой войны; 2) “армянские реформы”- аспект геополитической игры великих держав; 3) Россия – образ защитницы армян; 4) Эрзерумское совещания в августе 1914 г. по Армянскому вопросу; 5) реальность армянского геноцида; 6) “Ванское восстание”; 7) мятежный образ армян; 8) восстания армян в тылуосманской армии и их синхронность продвижению русских войск; 9) ученые адепты о геноциде армян; 10) “геноцид и современность”.
Все это требует просмотра всей цепи концептуальных событий процесса данного времени и приводимых аргументов, поскольку в это время понятия Армянский вопрос и геноцид становятся почти тождественными: “Учитывая это и все значение армянского вопроса для международной дипломатии, - отмечает Борьян, - еще Абдул-Гамид говорил, что “можно покончить с армянским вопросом, покончив с армянами”, чтобы тем самым великие державы во имя освобождения армян не грабили Турцию”.
Исходным импульсом суждений Атаева является дата 24 апреля 1915 г., являющаяся символической для поминовения дня начала армянского геноцида, позволяющая спроецировать предпосылки: “Ежегодно 24 апреля практически все ведущие мировые СМИ помещают материалы по истории Османской империи. В большинстве случаев лейтмотивом этих статей является “констатация” “факта” “убийств кровожадными турками мирного армянского населения. Говорят уже о 1,5 млн. человек (цифры меняются в сторону увеличения). Однако без, хотя бы и беглого, исторического экскурса в события, предшествовавшие депортации армянского населения Порты из отдельных мест их компактного проживания, понять, что же в действительности произошло в Османской империи в первой половине 1915 года, просто невозможно’’.
Прежде всего он пытается объяснить, что в результате Балканских войн (1912-1913) Россия пыталась за счет использования Армянского вопроса и создания “армянской автономии” партией“Дашнакцутюн” вбить “армянский клин” между Турцией и Россией, что противоречило интересам Стамбула и Берлина. На немецкую дипломатию возлагается идея депортации армян: “Не случайно, что уже в тот период именно с берегов Рейна была выдвинута идея высылки армян в зону Багдадской железной дороги и заселения восточной Анатолии тюркскими народами для создания "стального барьера против России”. А уже осенью 1913 г. Германия направила в Стамбул значительную группу немецких офицеров и генералов, занявших важнейшие командные посты в османской армии”.
Острием политики России представляется партия “Дашнакцутюн”, создавшая дружины в самой Турции и на Кавказе. Самому западноармянству приписывается роль “пятой колонны”. Точка зрения подкрепляется сноской на мнение министра иностранных дел России 1916 г.: “Вместе с тем в самой Турции дашнаки вели партизанскую войну, что засвидетельствовал С. Сазонов: “Армяне в Турции не только не стояли на стороне турок, что, в сущности, составляло их гражданскую обязанность, но образовали многотысячные дружины, составленные в большинстве своем из армян турецкоподданных”.
Указание на русский след в самообороне армян исходит из мнения Гюрона. Сазонов, выступая в начале февраля 1916 г., воздал должное жертвам армянского населения. В публикации в “Соле де Миди”, приводимой турецким историком, содержатся следующие строки: “ По дошедшим до нас сведениям, мсье Сазонов заявил в Думе, что до 10000 армян в Ване во главе с Арамом Манукяном в течение месяца оказывали сопротивление турецкой армии и ещe до прихода русских вынудили еe к отступлению”. Подчеркивается, что армяне Киликии ожидают англо-французской помощи, и в то жевремя армяне в “этой войне вместе с русскими воюют против Османской империи”.
Из этого Гюрюн делает вывод: “Словом, нет сомнений в том, что турецкие армяне были на стороне враждебных Турции государств. Они сами позже подтвердили это в Севре”. Этот вывод некорректен по трем моментам. Прежде всего, Сазонов, выступая в Государственной Думе, обличал младотурецкую политику в Армянском вопросе: “За время, последовавшее за отступлением наших из Вана (конец июня-начало июля 1915 г. – В.Т.), турки удесятерили свои жестокости по отношению к армянам”.
Общая оценка: “Мне уже раньше приходилось упоминать перед вами о неслыханных мучениях этого несчастного народа. Под благосклонным оком союзной Германии турки, по-видимому, намерены осуществить свою давнишнюю мечту о полном истреблении армянского населения, не поддающегося влиянию мусульманской массы и, таким образом, служащего помехой германским планам экономического и политического подчинения себя Турецкой империи…”.
Второй момент связан с тем, что Севрский договор, заключенный 10 августа 1921 г. странами-победительницами в Первой мировой войне, предусматривавший единое армянское государство из частей Восточной и Западной Армении, не имеет прямого отношения к Геноциду армян. Третий момент - это тот факт, что турецкие правители с 1878 г. приняли все меры для отвращения армян от себя и гибели армянского этноса:
1) султанский режим Османской империи с 1877 по 1908 гг.;
2) младотурецкий режим с 1908 по 1919 гг.; 3) кемалистский режим с 1919 по 1923 гг.
При султане Абдул Гамиде погибло в 1894 - 1896 гг. 300 тыс. армян, деятельность младотурок обошлась 1,5 млн. загубленных жизней в 1915-1917 гг., 50 тыс. чел в Восточной Армении и Азербайджане; кемалисты погубили 3000 тыс. в Республике Армения, Киликии и прочих мест. Итогом стали гибель западно-армянской части армянского этноса, части восточноармянского, и потеря 9/10 исторической родины.
Данные армянского населения за 1914 г.
| Территория | Число | Итого: |
| В Армении: | ||
| Турецкая Армения | 1.403.000 | |
| Закавказская Армения | 1.296.000 | 2.699.000 |
| В пограничных районах Армении: | ||
| Другие районы Азиатской Турции | 440.000 | |
| Другие районы Кавказа | 508.000 | |
| В Персии | 140.000 | |
| В более отдаленных районах: | 1.088.000 | |
| В Константинополе и в Европейской Турции |
183.000 |
|
| В России и на Северном Кавказе |
250.000 |
|
| В Европе, Египте и Индии |
120.000 |
|
| В Америке | 130.000 | |
| 683.000 | ||
| Общий итог… | 4.470.000 | 4.470.000 |
Атаевым 1913-1914 годы представляются разломом в кураторстве армянских реформ в рядах великих держав: “Между тем западные страны уступили России ведущую бровку в решении Армянского вопроса: ”В начале второго десятилетия ХХ в…. “курация” “армянского вопроса” была “любезно” передана Западом России”. Хотя имело место противостояние геополитических интересов России и Англии в Армянском вопросе как средстве влияния на Османскую Турцию.
Вывод Атаева: против турок действовал русско-армянский тандем. 24 апреля 1915 г. власти Турции закрыли “армянские комитеты” вследствие их “подрывной деятельности. Эта дата, называемая армянами "днем геноцида", является днем ареста в Стамбуле 235 армянских активистов. Однако данный шаг османских властей, осуществленный в период ванских событий, вполне укладывался в логику развития событий периода военного времени”.
В цепи этих суждений Атаев умалчивает ответственность младотурецкого режима за противодействие принятию армянских реформ, отказ от воплощения “Акта” о реформах и, главное, самостоятельность, а не подчиненность турецкой политики в подавлении Армянского вопроса, и осуществление геноцида. Из союзного договора с Германией 2 августа 1914 г. исходила камуфляжность младотуркизма в Армянском вопросе и подготовке механизма геноцида армянского народа.
Между тем, исходя из позиции Эрзерумского съезда партии “Дашнакцутюн” в августе 1914 г. о лояльности армян странам проживания, руководство партии “Иттихиад” сделало кардинальные выводы. Турецкий историк Гюрюн отмечает: “6 сентября 1914 г. в вилайеты, в которых компактно проживали армяне, была направлена шифрограмма с требованием взять под наблюдение партийных деятелей и главарей армян”.3 Такая мера, когда еще не началась Первая мировая война, для Турции означала рассмотрение представителей армянского народа прямыми врагами режима, со всеми вытекающими последствиями. Младотурки в сентябре-октябре 1914 г. приступили к упразднению Армянского вопроса путем создания механизма геноцида: центральное правительство - “Исполнительный комитет” партии “Иттихиад” - “Особая организация” (Тешкилят-и-масусе) - силы поддержки - депортация - уничтожение. Сформировались преступное сообщество партии “Иттихиад” и правительства Османской Турции по ликвидации Армянского вопроса путем уничтожения армян.
15 октября 1914 г. руководство партии “Иттихиад” обсудило Армянский вопрос. Председатель партии Талаат представил наличие угрозы для турецкой государственности в виде использования Германией армян и греков в послевоенное время в качестве проводников своего влияния. Зия Гек Альп предложил ограничиться геноцидом армян, поскольку за ними, в отличие от греков, не находилось национальное государство. Расправа с армянами напугала бы греческое население Османской Турции и удержала бы Грецию от вступления в войну. Исламизированный еврей из Салоник, министр финансов Джавид предложил ограничиться лишь депортацией армян, “но не убивать их”, и осуществить исламизацию. Секретарь партии “Иттихиад” доктор Назим затребовал расправы над армянским народом для окончательного решения Армянского вопроса.
В ходе подведения итогов Талаат заявил, что он сам определит необходимые меры против армянского населения, хотя большинством голосов было принято решение о депортации в пустыни Месопотамии. Составлены пункты выселения - родные места проживания армянского населения, определен конечный пункт прибытия - пустыня Дейр-Зор.
Всемогущий министр Талаат претендовал на должность великого визиря. Как неофициальный руководитель правительства и глава “Особой организации”, созданной в конце октября 1914 г. для истребительной политики, Талаат непосредственно готовил уничтожение армянского населения Османской державы. Связь между Особой организацией” и Талаатом поддерживалась через “Исполнительный комитет”, состоящий из тройки членов центрального комитета “Иттихиад” - Назима, Бехаэддина Шакира, Мидхата Шюкри.
1 ноября 1914 г. Османская Турция объявила священную войну Англии, Франции, России и Сербии. Шейх уль-ислам Хайри эфенди подписал фетву о священной войне за веру против Антанты. Политика Турции определялась правящей партией “Единение и прогресс” (“Иттихиад”), председателем которой являлся министр внутренних дел Талаат. Главной политической целью представлялось создание однородной исламской державы. После потери Греции, Сербии, Румынии, Болгарии, Боснии, Герцеговины, Египта и Триполи территория Османской империи сократилась до “уровня исчезновения”.
Выход виделся в тюркизации империи. Талаат находил: “Чтобы” сохранить эту последнюю часть нашей родины, мы должны освободиться от чужих народов”.
Политический аспект геноцида имел связь с политикой младотурецкого режима Турции в Армянском вопросе. Младотурки сохраняли в тайне программу “уничтожения армян Османской империи и создания однородной Анатоли”, принятую 31 октября 1910 г. на конгрессе партии “Единение и прогресс” в Салониках. В ноябре 1914 г. внешнеполитическое ведомство Германии запросило руководство “Германо-армянского общества” о содействии по привлечению западных армян к участию в мировой войне на стороне Турции. Предполагалось осуществить контакты с армянскими политическими кругами и Константинопольским патриархатом. Руководство общества - И. Лепсиус, Дж. Гринфилд, П. Рорбахдало свое согласие при условии продолжения прерванной программы армянских реформ 26 января 1914 г. после мировой войны. В качестве эмиссара “Германо-армянского общества” в Турцию должен был отправиться доктор Липарит Назарян.
В руководстве “Германо-армянского общества”особое положение занимал Пауль Рорбах, один из теоретиков депортации армянского населения Турции, являвшийся главой пропагандистского отдела внешнеполитического ведомства Германии. Еще 23 ноября 1913 г. Рорбахом был прочитан доклад “Задачи Германии в Турции” на заседании "Германо-азиатского общества”. Председателем общества являлся фельдмаршал Кальмар фон дер Гольц, бывший инспектор турецких сил, а участниками - придворные и представители германского главного штаба. По мнению Рорбаха, надлежало создать жизненный тюркский политический центр силы (“Малый Туран”), включив в него 7-8 млн. мусульман, живущих на границах русского Кавказа и Атрпатакана (Персидский Азербайджан). Барьером на пути плана являлась Турецкая Армения, которую намечалось лишить коренного населения и колонизировать. Предусматривалась депортация армянского населения в Месопотамию, где, как культуртрегерский элемент, оно должно было содействовать эксплуатации Багдадской железной дороги. Место армян предлагалось заселить мохаджирами из Фракии и России, чтобы составить единый массив с исламистами Кавказа.
Подводя итоги заседания, Гольц паша солидаризировался с тезисом доклада Рорбаха о “разрежении” армянского населения. Политические выводы доклада Рорбаха известный деятель Я. X. Завриев представил министру иностранных дел России С.Д. Сазонову: “Германия создает таким образом из турок-османов стальной барьер против России; - Германия разрешит вечно жгучий вопрос об армянских страданиях, дающий повод для всяких опасных осложнений в Турции; - Германия заселит трудолюбивым и ценным, культурным элементом Месопотамию”. Развитие взгляда на Армянский вопрос Рорбах изложил в докладе летом 1914 г. на заседании "Германо-азиатского общества”.
Учитывая стратегическое значение путей, проходящих из Малой Азии через Армению в Среднюю Азию, он высказался за ее сохранение в составе Османской Турции. Восстание в Армении рассматривалось бикфордовым шнуром по воспламенению других национальных районов и окончательному разложению Османской империи. С учетом этого проведение кардинальных реформ, которые позволили бы улучшить положение армянского населения, представлялось не соответствующим интересам Германии. Реформы следовало поддерживать с тем, чтобы не допустить армянского восстания.
Под давлением германской дипломатии в конце ноября 1914 г. младотурки начали переговоры с представителями партии “Дашнакцутюн” о достижении взаимопонимания в Армянском вопросе. Младотурецкую делегацию возглавлял член центрального комитета партии “Иттихиад” мутесариф Муша Сервет-бей3. Были выдвинуты условия возможного соглашения: “1. Прекратить русофильское движение среди русских армян и распустить добровольческие дружины на Кавказе. 2. В случае выступления грузин и кавказских мусульман примкнуть к ним. 3. Организовать в Турции армянские добровольческие дружины”.
Речь шла о реанимации плана антирусского альянса закавказских народов, изложенного 15 августа 1914 г. на Эрзерумском совещании армянских и турецких представителей. Тогда дашнаков представляли Врамян, Акнуни и Ростом, а иттихадистов – Бехаэддин Шакир, Наджи-бей и Халил бей. Решающая роль в формировании антирусского альянса отводилась армянам. В регионе намечалось создать три автономии: Грузинская - из Тифлисской и Кутаисской губерний, Батумской области; Мусульманская - из Дагестанской, Бакинской и части Елисаветпольской губерний; Армянская – из Ереванской и части Елисаветпольской губерний, Карсской области и сопредельных территорий Эрзерумского, Ванского и Битлисского вилайетов. Сомнения армянских деятелей в политическом гуманизме младотурок, с учетом неисполненных ранее обещаний и территориальные рамки буферной автономной Армении обусловили провал переговоров. Участники переговоров не пришли к соглашению.
Ноябрьское армяно-турецкое совещание 1914 г. по взаимодействию в войне против России номинально продолжало усилия младотурок по ориентации западных армян. В нем не приняли участия видные представители турецкой власти, которые имели опыт Эрзерумского совещания и были заняты подготовкой истребления армянского народа. Ноябрьская делегация была рангом ниже, а именно, еe возглавлял член центрального комитета партии “Иттихиад” мутесариф Муша Сервет-бей, являвшийся близким другом главнокомандующего Энвера. Это являлось снижением уровня представительства, что можно было списать на военную обстановку и занятность вождей партии “Иттихиад” государственными делами.
Как и прежде, младотурки позицию армянской стороны сочли поражением для себя. Они заранее заготовили обвинение о виновности армян в будущих военных неудачах: “Уходя с совещания, турецкие делегаты заявили армянам: “На Кавказе армяне явно выступили на стороне России и являются помехой стремлениям Турции, ответственность за турецкие неуспехи всецело ляжет на вас, армян”.
В документе о ноябрьском турецко-армянском совещании 1914 г., представляющем собой записку в Министерство иностранных дел России (11 ноября 1915 г.), не говорится о предложении младотурок создать автономную Армению, что свидетельствует о формальном отношении к переговорам. В то же время отмечается отказ армянской стороны по всем пунктам возможного соглашения: “Армяне категорически отклонили все предложения турок”.
Подталкивала младотурок к переговорам и роль турецкой оппозиции. Лидер либеральной оппозиции принц Сабахэддин распространил заявление о предоставлении автономии всем христианским народам Турции. При этом обыгрывался Армянский вопрос: “Младотурецкий комитет “Единение и прогресс”, надавав обещаний, обманул всех турецких армян. В настоящий момент Турции придется дорого заплатить за этот обман. Я почти уверен, что армяне все, как один человек, восстанут против своих угнетателей, в руках которых сейчас находится судьба Турции. Это люди, выскочки и карьеристы, ведут Турцию к гибели”.
В то же время оппозиция не отдавала отчета в последствиях своих заявлений относительно Армянского вопроса для отношения младотурок к армянскому населению. Другой лидер генерал Шериф-паша заявил русскому корреспонденту в Париже о своеобразии момента в связи с заявлением Николая II о будущем учете видов Польши: “У вас в России сумели устранить большую опасность благородным актом. У нас в Турции есть своя Польша - Армения. Но разница заключается в том, что поляки - ваши братья по расе, и они всегда готовы ответить на братский призыв. Армяне же вполне справедливо считают Турцию вековым врагом. Наши усилия датьармянам более лучшую жизнь ни к чему не привели. Сражаясь в рядах могучей армии, постараются добыть для себя свободу. Младотурки, навязавшие Турции эту войну, - изменники своего отечества”. Имелось также обращение принца Сабахэддина к султану, что Турция вступив в мировую войну, “приговорила нашу страну к гибели”. В ответ “Оттоманское агентство” стало распространять сведения, что мусульмане и армяне на Кавказе обратились к Турции с просьбой об освобождении от русского ига. Центральный комитет партии “Иттихиад” обратился к Константинопольскому патриарху Завену Егяну с требованием выступить с воззванием к армянскому народу о сохранении спокойствия, оказании материальной помощи, содействия в пополнении армии призывниками. Требование сопровождалось рядом угроз: “В случае отказа патриарха и невыполнения требований духовенством младотурецкий комитет грозит разгромить Армению поголовной резней армян, уничтожить самого патриарха. Армянскому духовенству, кроме того, предписано ежедневно во время богослужения молиться о даровании победы туркам”.
В печати согласие патриарха было обставлено драматическим акцентом: “Ввиду колебаний патриарха, председатель комитета в сопровождении агентов полиции и с револьвером в руках заставил патриарха подписать заготовленное комитетом воззвание”. Армянские политические круги руководствовались разработанной концепцией безопасности по избеганию массовой резни при вступлении Османской Турции в мировую войну, которая намечала использование возможностей нейтральных стран, организацию самообороны, проявление лояльности и военный успех России. Так как мировая война прервала дипломатические отношения между воюющими странами, то стала актуальной проблема привлечения возможностей нейтральных стран к защите армянского населения.
Координатором армяно-турецких переговоров являлось германское посольство в Константинополе. За спиной посла Г. Вангенгейма стоял видный дипломат Р. Кюльман, прибывший в Константинополь с тайной миссией по выводу Англии из войны. Кюльман являлся уроженцем Константинополя, где провел свою молодость, пользуясь полным доверием турок. Немецкая “Welt роlitк” (мировая политика) была готова пожертвовать судьбой Османской империи, чтобы создать “Большую Турцию” (Малый Туран), включавшую Анатолию, Кавказ и Персидский Азербайджан.
Армянский народ представлялся изгоем, которого из Западной Армении надлежало депортировать в Месопотамию для обеспечения процветания Багдадской железной дороги. Восточные армяне должны были разделить трагическую судьбу западных собратьев, либо получить определенную степень самоуправления. В то же время немецкая “Welt роlitк” могла получить усиление за счет планируемой “армянской интриги” против России.
В середине декабря 1914 г. Кюльман вернулся в Берлин. Значение Армянского вопроса получило отражение в сохранении иллюзии о возможности выступления армян против России. Результатом стала миссия доктора Липарита Назаряна в Османскую державу по обеспечению политической ориента-ции турецких армян. Правление “Германо-армянского общества” 22 декабря 1914 г. оповестило министерство иностранных дел, что целью доктора Липарита является сохранение лояльности турецких армян и поддержка действий Высокой Порты: “Действовать при армянском патриархате, партийном руководстве “Дашнакцутюна” и правящих кругах армян, чтобы армянский народ приложил свои национальные усилия, тесно примкнув к Турции, ради победы османского оружия и в мудром осознании своих собственных интересов, изо всех сил всемерно поддерживал бы турецкое правительство в осуществлении всех мероприятий и военных операций в населяемых армянами провинциях”.
Противоречия умиротворительной миссии германской дипломатии по решению Армянского вопроса и известия об истребительной политике младотурок побудили патриарха Завена на Новый Год послать местоблюстителя патриарха архимандрита Ерванда Пертаджяна к германскому послу Вангенгейму с запросом о судьбе армянского населения Османской Турции. В ответ прозвучало успокаивающее заявление: “Поскольку Германия является союзником Турции, то никто из христиан не должен иметь причины для опасений. Будьте полностью уверены, что ни здесь, ни в провинциях нос ни одного армянина не будет окрашен в кровь”. По мнению патриарха Завена, заявление посла, сквозь призму времени, было фальшивым: “Эти слова, несомненно, не были искренними, а предназначались для обмана нас”.
Доктор Кюльман вновь вернулся в Константинополь в начале января 1915 г. Сюда прибыл также доктор Липарит Назарян, который, кроме заграничного паспорта Министерства иностранных дел, получил еще один заграничный паспорт от Константинопольского немецкого посольства. Началась миссия доктора Липарита по отказу политического руководства западных армян от идеи восстания против младотурецкого режима и оказания содействия русским формированиям.
11 января 1915 г. газета “The New York Times” поместила сообщение “London Telegraph”, что правительство Турции не боится “мировой революции” и предпримет все решительные меры против врагов партии “Единение и прогресс”. Единственной ахиллесовой пятой военного положения Высокой Порты представлялся пролив Дарданеллы, как место возможного нападения вражеского флота. Была выдвинута традиционная угроза турецкой дипломатии - осуществить расправу с христианскими подданными. Германский посол Вангенгейм предупредил страны Антанты, что в случае наступления через пролив Дарданеллы на Константинополь они встретят яростное сопротивление, которое будет сопровождаться погромами христианского населения. Министр внутренних дел Талаат заметил греческому патриарху, что отныне для христиан нет места в Турции, и было бы лучше, если бы они покинули страну, которая должна стать очагом для мусульман-эмигрантов.
После проваленного наступления на Кавказ, завершившегося в конце декабря 1914 г.- начале января 1915 г. Сарыкамышским разгромом 93 тыс. турецкой армии, угроза вступила в силу. В начале января 1915 г. неофициальный центр партии “Иттихиад” подтвердил “Десять инструкций” для подавления возможной армянской политической активности. Под документом расписались: министр внутренних дел Талаат, которому подчинялся “Исполнительный комитет” по уничтожению армянского народа Османской Турции; глава “Особой организации”, член “Исполнительного комитета” и идеолог младотуркизма Бехаэддин Шакир; руководитель общественной безопасности, государственный секретарь Министерства внутренних дел Исмаил Джанполад; секретарь партии “Иттихиад” доктор Назим и руководитель второго отдела тайной разведки Генерального штаба, глава политического отдела военного министерства полковник Сейфи, являвшийся лицом приближенным к Энверу. Усилены репрессии против армянского населения в Ванском вилайете и в других местах. Неофициальный центр партии “Иттихиад”, дублируя собственные решения 1910 и 1914 гг., предусматривал физическое истребление армянского населения Турции как этноса, претендовавшего на историческую территорию и самостоятельное существование.
Исполнение “Десяти инструкций” вменялось обеспечить представителям силовых ведомств - безопасности, военного министерства и внутренних дел, руководству преступной партии “Иттихиад”, а также главам специальных структур по уничтожению армянского народа Османской Турции. Политическое обеспечение политики истребления армян осуществлял Талаат, который проводил нужные решения через Совет министров и дирижировал камуфляжной антиармянской пропагандой. Было завершено создание основного репрессивного механизма уничтожения армянского народа, к которому затем были подключены военные части турецкой армии.
Как и ранее, предусматривалось сокрытие следов преступлений и участие в них руководства Османской державы, благо опыта было предостаточно. 8 января 1915 г. комендант Стамбула Джевед-бей напомнил руководству “Особой организации”, что по “закону” все оригиналы отправляемых телеграмм после ознакомления подлежали уничтожению. Весь подход диктовался условиями военного времени, что лишало армянское население возможности эффективной самообороны и опоры на внешнеполитическую поддержку великих держав.
Спасенный армянским воином в ходе Сарыкамышского сражения от позорного пленения Энвер вернулся в Константинополь. В письме к патриарху Завену он выразил признательность за вклад армянского населения в боевые действия турецких сил. Отметил героизм и самопожертвование армянских солдат. В последовавшей затем встрече с патриархом Энвер сделал упор на предостережениеармянского населения от восстания в тылу турецкой армии и взаимодействия с Россией, грозя, в противном случае, тяжелейшими карами для всего армянского населения. Англия и Франция начали Дарданел-льскую операцию по занятию Константинополя.
18 января 1915 г. газета ”Jeune Тurк”, находящаяся под контролем партии “Иттихиад”, изъявила удовлетворение от верноподданства армянского населения Турции. Энвер-паша направил благодарственное письмо епархиальному предводителю Конии архимандриту Гарегину Трапезундскому по поводу верности армянского населения, которое спустя месяц было перепечатано в газете "Osmanisher Lloyd", подконтрольной германскому посольству.
Возникли разговоры о переносе столицы в Эски-Шейх. Реальной являлась смертельная угроза превращения Османской Турции в чисто азиатскую державу. Сверхактуальной стала рассматриваться проблема тюркизации Анатолии, когда национальная консолидация турок предусматривала отнятие жизненной территории у армянского народа. Содержание армянской политики отразило тайное совещание центрального комитета “Иттихиад” под председательством Талаата в середине февраля 1915 г. В условиях обострения военного положения Турции доктор Назим призвал участников совещания упразднить Армянский вопрос “уничтожением в корне армянского народа”. Было принято решение о поголовном уничтожении армянского населения Османской Турции.
В феврале же 1915 г. в Эрзеруме Бехаэддин Шакир провел совещание с руководством восточных вилайетов по уничтожению армянского населения. К этому времени центральный комитет партии “Единение и прогресс” создал институт уполномоченных исполнителей геноцида по вилайетам: ответственные секретари (кятипи месул), депутаты (мурахас) и общий следователь (умуми мюфеттич). Надзирателями всех действий являлись комиссары и эмиссары партии “Иттихиад” в вилайетах.
О принятом постановлении совещания были поставлены в известность представители партии “Иттихиад”. 18 февраля 1915 г. эмиссару в Адане Джемаль-бею была сообщена политическая злободневность Армянского вопроса: “Единственной силой в Турции, способной расстраивать политическую жизнь Иттихиада, являются армяне...”.
В искаженном виде интерпретировались несостоятельность Парижского соглашения 1907 г. и конституционного соглашения с партией “Дашнакцутюн”, нарушение обещания 1912 г. о предоставлении 20 депутатских мест в османском парламенте и акта 26 января 1914 г. о реформах в Армении: “Если подробно рассмотреть исторические обстоятельства прошлого, можно прийти к заключению, что все волнения, затруднявшие патриотические усилия “Джемиета” (общество, другое название “Иттихиад”), являются результатом посеянных армянами семян раздора”.
Списав политическую несостоятельность по модернизации Османской Турции на армянские политические круги и народ, “ответственное лицо” ставило в известность Джемаля о принятом решении тайного совещания центрального комитета: “Джемиет решил избавить отчизну от честолюбия этой проклятой нации, из патриотического побуждения взвалив на себя ответственность за позор, который очернит оттоманскую историю. Не в состоянии забыть все старые счеты и прошлые горечи, полный надежды на будущее, Джемиет решил уничтожить всех проживающих в Турции армян, не оставляя в живых ни одного из них, и предоставил правительству полную свободу действий в этом вопросе”.
В депеше представителю в Адане говорилось о трансформации турецкой этноагрессивной государственности в преступную организацию по решению Армянского вопроса путем уничтожения армянского населения, стимулируемого и руководимого партией “Иттихиад”: "Разумеется, правительством будут даны соответствующие предписания губернаторам о необходимости проведения резни. Представители Иттихиад сделают все возможное для скорейшего разрешения этого вопроса”.
Говорилось об установлении надзора над подлежащей экспроприации армянской собственностью: “Оставленная собственность будет временно изъята всеми способами, которые правительство найдет подходящими, с целью продать ее впоследствии и вырученные деньги использовать для перестройки Джемиета на широкой основе, а также для патриотических целей”. Содействие в осуществлении геноцида должны были оказывать намеченные к формированию исполнительные комиссии: “В соответствии с этим, если Вы сочтете необходимым, требуйте объяснения от исполнительных комиссий, которые будут образованы. Если Вы обнаружите какие-либо неполадки в администрации, можете обращаться или к генерал-губернаторам, или к нам”.
Содержание депеши свидетельствовало, что “Исполнительный комитет”, которому непосредственно подчинялись представители в вилайетах, усовершенствовал предполагаемый механизм геноцида. К деятельности “Особой организации” подключался административный ресурс в провинциях - уполномоченные “Иттихиада” и исполнительные комиссии. Намечалась координационная смычка деятельности воинских частей с “Особой организацией”.
Уполномоченным представителем Энвера являлся глава второго разведывательного отдела полковник Сейфи, который участвовал в секретных заседаниях по уничтожению армянского населения и нес ответственность за финансовые дела “Особой организации”. Депеша от имени "Исполнительного комитета” (“обращаться к нам”) могла быть направлена Талаатом, который дома имел телеграфный аппарат и, как бывший телеграфист, сам рассылал предписания в провинции.
В феврале 1915 г. положение в Сасунском вилайете обострилось, где в деревнях Цронк, Варденис, Айледжан и других началось истребление армянского населения, способного носить оружие. В Сасунском вилайете и в Мушской долине турки применили регулярные части, но Дарданелльская операция Англии и Франции не позволила использовать всю их мощь. Местному армянскому населению пришлось прибегнуть к самообороне. Для недопущения “повсеместного восстания” армянского населения младотурки организовали примирительные переговоры.
Армянская сторона выдвинула условия нормализации отношений: “1) не разоружать армян; 2) прекратить массовые избиения; 3) отказаться от проекта выселения армянского населения; 4) не трогать Сасуна”.
Угроза масштабного противодействия армянской самообороны побудила руководство Турции пойти на временную уступку. Уступчивость лидеров младотуркизма диктовалась необходимостью завершения шлифовки механизма решения Армянского вопроса путем геноцида. Предпочтение отдано ослаблению возможных звеньев самообороны армян в Зейтуне, Ване и других местах. 25 февраля 1915 г. главное командование разослало приказ военным структурам о наличии “армянских бандитов” в Битлисе, разбойничащих “армянских дезертиров” в Алеппо и Дертйоле, выявлении в санджаке Кейсарии армянских бомб и шифровальных материалов на русском и французском языках. Делался вывод о “готовящихся беспорядках внутри страны”.
Из состряпанного заговора армян внутри страны делались выводы: 1) запрещалось использование армян в силовых структурах армии, жандармерии, канцеляриях и штабах воинских частей; 2) санкционировалось применение силы военным командованием в случае наличия попыток “неповиновения” и “вооруженного сопротивления”, введение военного положения; 3) требовались “проявлять настоящую бдительность” и все вопросы безопасности согласовывать с главным командованием.
Тем самым против армянского населения был мобилизован весь репрессивный механизм силовых структур. К этому процессу была подключена “патриотическая” пресса. 1 марта 1915 г. официоз младотурецкой партии газета “Танин” сообщила о раскрытии заговора против председателя “Иттихиад” и министра внутренних дел Талаата. Организатором представлялся один из лидеров оппозиционной либеральной партии “Иттиляф” генерал Шериф-паша. Говорилось об аресте членов партии “Гнчак”, один из лидеров которого Сапах-Гюлян в случае успеха должен был стать министром финансов. Заявлялось, что военный министр Англии лорд Китченер выделил 20 тыс. гиней на проведение покушения.
В марте 1915 г. каймакам г. Эверека отдельного округа Кайсери Салихзеки приложил максимум изуитства для обоснования наличия значительного числа тайников оружия и обширного заговора армян. С помощью армянских осведомителей каймакаму удалось получить списки всех членов партии “Гнчак” в округе Кайсери. Для разоблачения и противодействия политике младотуркизма гнчакисты и дашнакцаканы создали объединенный комитет. Руководства гнчакистов в Константинополе и дашнаков в Сивасе дали указания своим представителям в Кайсери “не прибегать ни к каким восстаниям и выполнять требования правительства”.
Настроения турецких властей так или иначе ощущались в армянской среде. 2 марта 1915 г. посланец католикоса Киликии Саака устно сообщил патриарху Завену о предстоящей депортации армянского населения и самого патриарха. Обращения Константинопольского патриарха о достоверности полученных сведений были опровергнуты Высокой Портой и послом Вангенгеймом. Обострение внутреннего положения в стране побуждало младотурок не уступать в Армянском вопросе, хотя бои с англо-французским десантом велись на подступах к Константинополю. Из запроса патриарха Завена были сделаны выводы. 13 марта 1915 г. сессия Османского парламента была досрочно завершена.
Эти выводы содержали в себе два важных политических фактора для младотурецкого решения Армянского вопроса. Первый фактор, изложенный самим Талаатом, заключался в стремлении не допустить разглашения тайной информации о готовящемся геноциде армянского народа: “Мы установили, что некоторые депутаты и сенаторы (сенаторы Габриель Норатункян и Петрос Галаджян. - В. Т.) допустили утечку важной информации о решениях и сообщениях, касающихся "Тешкилят-и-Махсусе”. Эта информация попала в распоряжение лиц, не являющихся турками, начиная от патриархии до иностранных посольств. Было невозможно воспрепятствовать деятельности этих людей до тех пор, пока работал парламент”. Другой политический фактор заключался в возможности создания законнодательного поля, в условиях бездеятельности парламента, для проведения решений по осуществлению геноцида.
В середине марта 1915 г. министр иностранных дел Ментеше Халил Берлин посетил. Визит диктовался необходимостью урегулирования взаимоотношений с Германией в Армянском вопросе. Лидер католического центра М. Эрцбергер внес на рассмотрение верховного командования Германии предложение занять территорию по Дунаю в Сербии, чтобы получить “свободный проход” через Болгарию в Турцию. В ходе комплексного обсуждения вопроса была рассмотрена возможность создания армянской автономии в Турции для учета немецких интересов. Руководство Турции приложило все усилия по отстаиванию своих интересов. Было достигнуто взаимопонимание о депортации армянского населения в Месопотамию. Берлин остро нуждался в участии Турции в боевых действиях, отвлекающих на себя русские и английские части. Согласие на депортацию являлось санкцией младотуркам на расправу с армянским населением. Вернувшегося министра иностранных дел Талаат сразу же запросил о подробностях.
Важным штрихом способа осуществления Армянского геноцида явилось создание младотурецким руководством соответствующего правового поля. С этой целью в марте 1915 г. была приостановлена деятельность Османского парламента, которая возобновилась осенью. С одной стороны, ставилась цель не позволить армянским депутатам использовать трибуну парламента для обличения государственной политики истребления, а с другой – младотурки получили возможность свободно принимать законы на уровне правительства для уничтожения армянского населения.
Начата подготовка к выселению зейтунцев. 26 марта/8 апреля 1915 г. первый караван зейтунцев был депортирован в Конийский вилайет, а второй - 16 тыс. - в сирийскую пустыню Тер-Зор, куда немногие добрались 6/19 апреля. За день до выхода первого каравана турки подавили сопротивление 25 армян-дезертиров. Выселение было подготовлено отобранием оружия у армянского населения и сосредоточением мохаджиров из Балкан для заселения домов депортируемых.
15 апреля 1915 г. Высокая Порта направила предписание провинциальным властям об истреблении армянского населения “с восхода солнца 24 апреля”. Решение мотивировалось стремлением правительства и центрального комитета “Иттихиад” использовать свободу действий в условиях мировой войны для расправы с армянским населением путем депортирования в “пустыни Аравии”.
Властям предлагалось оказывать максимальное содействие местным комитетам партии “Единение и прогресс", которым предстояло действовать на основе тайной инструкции. Всем представителям административной власти предлагалось исполнить патриотический долг. Намечалось использовать систему чрезвычайных институтов из правительственных уполномоченных, партийных комиссаров и местных партийных отделений. Лица, уклонявшиеся от выполнения постановления, укрывавшие или же оказавшие содействие любому армянину, рассматривались как “враги отечества” и изменники ислама, которые подлежали наказанию. Предписание было заслушано и утверждено Советом министров Турции.
В тот же день, 15 апреля 1915 г. министр внутренних дел Талаат, военный министр Энвер и главный секретарь партии “Иттихиад” доктор Назим направили провинциальным властям - вали, мутесарафим и каймакамам - разъяснительный циркуляр по Армянскому вопросу. В нем заявлялось о стремлении Англии и России расчленить Турцию в случае победы после войны. В качестве средства разложения Османской империи указывался Армянский вопрос: “Не дай бог, но в случае нашего поражения во время мирных переговоров инстинктивно возникнет этот “Армянский вопрос”, который более полувека стал международным фактором и угрожающе вонзился в нашу грудь”.
Армяне представлялись народом, который мог пойти на услужение Англии и России во имя отторжения "восточных вилайетов”. Как сообщалось, для защиты национальных интересов Османской империи, турок и религии комитет партии “Единение и прогресс” принял решение не допустить возможную постановку Армянского вопроса “где-либо, используя предоставленную нам войной возможность, чтобы окончательно положить конец этому вопросу, уничтожив чужеродный элемент, погнав его в пустыни Аравии, согласно данному нами тайному предписанию”. Обоснованием программы упразднения Армянского во -проса и депортации армянского населения Османской Турции представлялись следующие “основы” будущей концепции “Армянского заговора”:
- армянские добровольческие силы в стане противника;
- армянские политические партии, намеревающиеся организовать удар в тыл турецкой армии;
- выявленные "повсеместно" оружие и боеприпасы.
Упразднение Армянского вопроса, уничтожение армянского народа, должны было содействовать реализации программы создания однородной Анатолии для турецкого этноса. Наличие такого распоряжения подтверждает Гюрюн, только с датировкой в пользу символического дня начала геноцида: “24 апреля Министерство внутренних дел распорядилось закрыть центры армянских комитетов, конфисковать их имущество и арестовать руководителей комитетов. 26 апреля министерство совместно с главным командованием потребовало предания арестованных армянских вожаков военному трибуналу. На основании данного распоряжения в Стамбуле были взяты под стражу 2345 человек (добавим, что армянами приводится другая цифра - 600. Как можно после этого верить их пропаганде?). Дата 24 апреля ныне объявлена днем “геноцида" и ежегодно отмечается армянами”.
Очевидна достоверность сообщения Гюрюна, хотя им делается упор на то, что дата 24 апреля является днем ареста “партийных вождей” армянского народа, а не геноцида. Отметим, что корреляции требуют данные о числе арестованных в 2345 и 600 человек. Дело в том, что 24/11 апреля 1915 г. по распоряжению шефа тайной полиции Бедри-бея в Константинополе было арестовано 270 видных представителей армянской интеллигенции, обвиненных в подготовке восстания со сбежавшими армянскими солдатами. До этого Бедрибей в течение трех месяцев использовал армянских осведомителей для составления списков подлежащих аресту армянских видных деятелей в столице с целью обоснования плана “Армянского заговора”. В вилайетах составлением подобных списков занимались партийные клубы. Арестантов вначале разместили в сборном пункте “Эмниете умуми”, а затем сортировали по разным местам. На следующий день число арестантов составило около 500 человек. Среди арестованных 10 являлись епископами, 40 - врачей, 10 - прокурорами и представителями революционных партий. Младотурок интересовали гнчакисты, дашнакцаканы и рамкавары, которые выделялись своей политической активностью и имели связи с зарубежными комитетами. 24 апреля был произведен обыск в помещении г. “Азатамарт” (“Освободительная борьба”), являвшийся константинопольским официозом партии “Дашнакцутюн”. Большинство арестованных были направлены в месопотамские пустыни.
В течение месяца количество арестантов достигло 2353, причем имелись случаи освобождения и последующего нового ареста. Были освобождены и ряд лиц, близких к руководству “Иттихиад”. Однако большинство арестантов были депортировано и убиты в разных местах. 25/12 апреля 1915 г. депутаты Османского парламента Зограб и Вардгес отправились к Талаату с запросом о причинах происходящих событий. На это последовал ответ: “Ваши спустились с гор и с помощью городского армянского населения захватили Ван”. Тем самым аресты 24 апреля списывались на ванскую самооборону.
Запущен маховик геноцида. Атаев в этом винит Ванское восстание. Частичная вина за геноцид возлагается на планы раздела Османской Турции со стороны стран Антанты: “Армянское население было убеждено в положительном решении “армянского вопроса”. В немалой степени таким настроениям способствовали подписанные в начале 1915 г. между Россией, Францией и Англией соглашения о фактическом разделе Османской империи, согласно которым армянонаселенные вилайеты должны были отойти к России”. Ванская проблема возникла, когда 1 апреля 1915 г. армянские кварталы были окружены боевыми турецкими частями. Согласно донесению итальянского дипломатического агента Г. Спортони, турки готовились после уничтожения армянского населения окрестных сел заняться судьбой городских жителей. Армянские призывники “амалии” (рабочих частей) окрестных селений Арчеша и Алдживаза в количестве до 2500 человек были убиты. Произошло восстание армян в г. Шатахе. Губернатор Вана Джевдед бей, до этого возглавлявший защиту турецко-персидской границы, организовал формальные переговоры с армянскими лидерами Вана - Ишханом, Врамяном и Арамом - по стабилизации отношений в вилайете. Под покровом переговоров первые двое были убиты, а предупрежденному Араму Манукяну удалось спастись. Туркам и курдам вали отдал приказ об уничтожении “гяуров” (неверных). 7 апреля 1915 г. в Ване начались стычки, переросшие в самооборону армянского населения во главе с Арамом Манукяном. Вали Джевдед-бей стал призывать армян сдать оружие и не надеяться на русских, обещая помилование. Однако восставшие знали, что в любом случае готовится их физическое уничтожение, поскольку предшествующий вали Тасин-бей до этого заявил Араму Манукяну, что армян ждет депортация.
В распоряжении вали находилось 6-7 тыс. аскяров и 13 орудий. Защитники Вана создали “Комитет национальной обороны”, состоящий из ряда важных комиссий: самообороны, суда, продовольственной, народного здравоохранения. В Айгестане - восточной части г. Вана - собралось до 20 тыс. чел. На одно ружье приходилось по два бойца посменно.
Критическое положение дел заставило ванцев обратиться за содействием к русским формированиям. В Азербайджанский отряд, находящийся в Персии, трое армян доставили сообщение Арама о сложившемся положении: “С 15 апреля нового стиля все армяне заперты в армянском квартале города. Джевдет-паша (вали и зять Энвера) бомбардирует город, выпущено 1700 снарядов. Около 100 армянских сел в окрестностях вырезано, женщины увезены в горы”.
Положение дел в Ване подтверждают воспоминания “солдата удачи” в рядах турок Рафаеля де Ногалеса, венесуэльца по национальности. Направленный в Ван для командования артиллерией против армянских повстанцев, он описал происходящее и увиденное: “20 апреля 1915 г., объезжая с другой стороны Ахлат, мы наткнулись на многочисленные изуродованные трупы армян, лежачие вдоль дороги. Часом позже мы заметили несколько гигантских столбов дыма, поднимающихся с противоположного берега озера и выдающих то место, где города и деревушки провинции Ван были объяты пламенем”.
Увиденное стало реакцией на турецкую пропаганду: “В этот момент я понял: жребий брошен. Армянская революция началась”. Ознакомлениe с Ванскими событиями обусловило другое восприятие действительности: “21 апреля. Я проснулся на заре от выстрелов и грохота артиллерийских снарядов. Армяне атаковали город. Я мгновенно оседлал коня и в сопровождении нескольких вооруженных человек отправился разведать обстановку. Но каково же было мое удивление, когда я понял, что агрессоры вовсе не армяне, а сами городские власти. Поддерживаемые курдами и местным населением, они осаждали и грабили армянский квартал, где триста или четыреста ремесленников-христиан отчаянно защищались от этой разбушевавшейся толпы подонков. Нападавшие взламывали двери, перелезали через глинобитные ограды, врывались в дома и, прирезав свои безоружные жертвы, заставляли жен, матерей или дочерей этих несчастных вытаскивать тела за ноги или за руки на улицу, где остававшиеся там мерзавцы их добивали. Затем, сорвав с них одежду, бросали трупы где попало на растерзание воронов и шакалов”.
22 апреля г. Ван: “По улицам ходили патрули, проверяющие подвалы и дома мусульман в поисках недобитых армян. Если таковых находили, им или отрезали головы ятаганами, или вонзали в грудь кинжал. Излишне говорить, каково мне было изображать на лице улыбку при виде этих зверств, видя то, как люди корчились от боли и, упав на землю, бились в предсмертных судорогах, а также слыша их истошные крики, которые и по сей день преследуют меня”.
Центром обороны армян оставался район Айгестан. Потрясенный увиденным Ногалес, заключает: “Редко приходилось мне видеть, чтобы люди сражались с таким ожесточением, как при осаде Вана…Армяне продолжали отчаянно сражаться среди горящих руин своих домов, до последнего вздоха сражаясь за свободную Армению и за победу христианской веры…я же проклинал тот час, когда злая судьба превратила меня в палача моих единоверцев”.
23 апреля чиновник для дипломатических сношений при наместнике Кавказа направил поступившую информацию министру иностранных дел. Было подчеркнуто: “Силы запертых армян истощаются”. Привязкой к Ванским событиям является план раздела Турции со стороны стран Антанты, по которому “армянонаселенные вилаейты должны были отойти к России”. Атаев отмечает, что это произошло в “начале’’ 1915 г. Такое определение растяжимое. 10 апреля 1915 г. вербальной нотой французского посольства министр иностранных дел России С. Д. Сазонов был оповещен о согласии на удовлетворение желания России занять Константинополь и черноморские проливы. До этого тождественное согласие дала Англия.
Само же упоминаемое соглашение о разделе Азиатской Турции было подписано лишь 26 апреля 1916 г. По этому соглашению с Францией, Россия приобретала “области Эрзерума, Трапезунда, Вана, Битлиса” до “определенного пункта” на черноморском побережье за Трапезундом, а также территории к югу от Вана. 30 мая соглашения признала Англия. В свою очередь, англо-французская договоренность о разделе Азиатской Турции в мае 1916 г. получила название “соглашение Сайкс-Пико”.
Сам Атаев в статье “Османские истоки нынешнего геополитического противостояния - IY” указывает на знакомство со временем соглашения договора о разделе Азиатской Турции между странами Антанты: “По соглашению же Сайкс-Пико (май 1916 г.).” Так что армянское население османской Турции не могло быть убеждено в начале 1915 г. о положительном решении Армянского вопроса соглашением 1916 г., поскольку в нем отсутствовало понятия “Армения” и “Армянский вопрос”. Атаевым приводится также соображение, что Ванская самооборона является инициированной русской стороной. Причем сноска делается вроде бы на компетентное лицо: “И не случайно, аккурат за договоренностями о разделе империи, как пишет в своих воспоминаниях участник войны хорунжий 1-го Кавказского полка, будущий командующий Корниловским полком (1917 г.) Федор Елисеев, “в Ване 1 апреля (1915 - В. Т.) вспыхнуло армянское восстание. Армяне разбили небольшой гарнизон турок и полностью захватили власть в городе”. Представляется цель армянских добровольцев: “Все три армянские дружины через два-три дня устремились по южному берегу озера Ван... Они, безусловно, были уверены, что теперь-то, при помощи русских победных войск, будет освобождена и построена их Великая Армения”, - продолжает Ф.Елисеев”.
Более того, выдвигается положение о взаимосвязи ванского восстания армян с продвижением русских частей: “Рассматривать факт восстания армян в тылу османских войск в отрыве от продвижения русских войск в этом направлении было бы исторически неверным. Лучшее тому подтверждение – синхронное восстанию продвижение российских войск на Ванском направлении”. Ударной силой помощи представляются части 4-го Кавказского армейского корпуса: “Главную роль в занятии города Вана... сыграл Араратский отряд генерала Николаева, состоявший из Закаспийской казачьей бригады, трех армянских дружин и других частей, влитых в этот отряд”.
Выдвинутое положение Атаева является копировкой тезиса турецких историков: “Они, основываясь на турецких документах и выборочных фактах и цитатах из отдельных трудов, бескомпромиссно заявляют, что восстание ванских армян было скординировано с наступлением русских войск, т.е. являлось частью некого плана, а вовсе не борьбой за собственную жизнь (самообороной)”. Историческая реальность имеет противоположный характер. Имела место самооборона ванских армян и помощь русских формирований. Население Вана в 1914 г. составляло 22 тыс. армян и 18 тыс. мусульман. Защитники Вана трижды обращались за помощью к военным и администрации Кавказа, ставя в известность о критическом положении и уничтожении около 100 сел в окрестностях Вана, сопротивлении Шатаха. 23 апреля чиновник для дипломатических сношений при наместнике Кавказа представил положение дел министру иностранных дел.
Для оказания помощи осажденному армянскому населению Вана в районе Баязета был создан Араратский отряд, куда вошли Закаспийская отдельная казачья бригада, Кавказская конно-горная батарея, конная сотня пограничников, рота сапер, три армянские дружины: 2-я - Дро, 3-я - Амазаспа и 4-я Кери. По словам хорунжего Федора Елисеева, была четко поставлена цель: “занятие Ванского вилайета и г. Вана, почитавшегося среди армян “Армянской Москвой”, то есть центром и средоточием армянской культуры, политической жизни”.
Представлена ментальность армян: “Их доблестные вожди были штатскими национальными армянскими политическими деятелями в России. Одеты и вооружены они были, как и их дружинники, но только без винтовок. Все были без погонов. Но их дисциплина и вся суть воинского движения, построенного на добровольческих началах, были основаны на глубочайшем национальном энтузиазме с главной целью - освобождения Армении от турок”. Елисеевым приводятся сцены насилия турок и курдов над армянским населением. После занятия небольшого городка Джаник на берегу Ванского озера, когда началось продвижжение, отмечается: “Село. На рысях вскакиваем в него. По трупам вырезанных женщин и детей определяем, что село армянское. Трупы еще не разложились. Значит, резня была недавно. Кроме двух-трех собак - никого…”.
Отмечена крайняя ожесточенность отношений армянских добровольцев с противником: “К тому же они дрались фанатично, и ни турки, ни курды армян, как и армяне их, в плен не брали. Они уничтожали друг друга в бою безжалостно”. Атаев стремится подтвердить мнение Елисеева о ванском восстании, для которого оно было естественным восприятием происходящего, мнением более вышестоящего начальства: “Об армянском восстании в тылу османских войск говорит и другой непосредственный участник происходившего, командующий конным полком и бригадой, помощник дежурного генерала Главного штаба и оберквартирмейстера Главного управления Генерального штаба Николай Корсун, который, правда, явно сознательно делает необходимую дипломатическую ремарку: “Восстание турецких армян, не направляемое русским командованием на Кавказском фронте, вспыхнуло в начале апреля в областях, примыкающих к оз. Ван. Наиболее организовано оно протекало в районе г. Ван, где восставшие армяне укрепились… считать это восстание самостоятельным “волеизъявлением” османских армян не представляется возможным”.
Разница между понятиями самооборона и восстание вроде бы незначительна, но когда за нее принимается мифотворец, то она приобретает иносказательный эпический характер – выдуманная “дипломатическая ремарка” превращается в быль золотого фонда фальсификаций текстов. Надуманность тезиса о синхронности ванской самообороны и деятельности русских частей иллюстрирует следующий эпизод. Военный успех Воронцова-Дашкова в Ване и спасение 250 тыс. армян были восприняты неоднозначно. В заседаниях Совета министров от 30 июля и 4 августа 1915 г. действия наместника Кавказа по занятию значительной части Турецкой Армении были сочтены не совпадающими с интересами России, так как с Францией и Англией было согласовано лишь занятие Константинополя и черноморских проливов, а также расточительной мерой для финансирования военных действий.
По этому поводу осведомленный современник отмечает: “Оказывается, не всегда хорошо и выгодно побеждать. В 1915 году наши армии на Западном фронте, разбитые, отступали, а Кавказская армия победоносно вторгалась все глубже и глубже в неприятельские земли, и именно в том направлении, где местное население было на нашей стороне”. Ход обсуждения деятельности Воронцова-Дашкова в Совете министров привел к его отставке. Во главе Кавказа стал вел. кн. Николай Николаевич. В этом контексте интерес представляет внутренняя оценка младотурецких руководителей Ванских событий. Генерал- губернатор Эрзерума Хасан Тахсун, управлявший до этого вилайетом Вана в 1914 г., в донесении к министру внутренних дел Талаату признал апрельскую ванскую самооборону 1915 г. армян естественной реакцией на геноцидную политику младотурецкого режима: “Я клянусь, что восстание в Ване не произошло бы и не могло бы произойти. Мы ответственны за это, ибо мы старались вовсю (провоцировать армян), создавая таким образом смуту, с которой мы не можем справиться”. “Смута” же создавалась отрядами “Особой организации” (тешкилят-и-махсусе), жандармерией, а также добровольцами из мусульманского населения.
На это указывает также секретное донесение корреспондента кельнской газеты Тисцка в Министерство иностранных дел, спустя три месяца после ванских событий, где без симпатий говорится о реальном положении дел: “Приток из турецкой Армении к русским начался лишь в марте, когда в Ване среди армян (профилактически или по имеющему месту предательству - не могу определить) конфисковали оружие. Точно так же, в марте были арестованы затем разные именитые люди, среди них депутат из Вана Врамян и депутат из Битлиса Папазян. Когда друзья возразили против этого и запротестовали, в Ване и в деревнях вилайетах начались массовая депортация и гнусные преступления. Лишь после этого возник открытый бунт, и армяне в большом количестве соединились с русскими бандами”.
Под конец изложения суждений Атаева используется самый весомый довод - интуиция: “Вместе с тем, закономерность Ванского восстания укладывается в пункты соглашения между странами Антанты о переходе армянонаселенных вилайетов России”. Вышеизложенное подтверждается и свидетельством германского консула в Эрзеруме Шойбнера-Рихтера: “Я хотел бы… указать… на катастрофическую по своим последствиям деятельность русских консулов здесь и в Ване. Их влияние, поддержанное значительными финансовыми средствами, было фактором, определившим позицию армян в Ване. Кроме того, руководители партии Дашнакцакан, известные своей политической близорукостью, полностью находятся под русским влиянием”.
Из всех этих суждений выводится новое неизвестное качество исторического явления, призванного убедить читателя в неоспоримости научного анализа ванских событий: “Пусть теперь читатель ответит: возможно ли после вышеприведенных фактов предполагать случайность Ванского восстания в преддверии наступления русских войск в этом направлении? Да еще с учетом соглашения между странами Антанты о разделе Османской Империи?’
Внешняя объективность и использование различных источников Атаева призваны показать научную добросовестность и фундаментальность выдвинутых обосновании инициированного Ванского восстания. Между тем имеют место манипуляции фактами и передергивание интервалов представляемых событий. Из Ванских событий выводится сама депортация: “С учетом всех этих фактов, после занятия в мае 1915 г. русскими войсками района оз. Ван, турецкое правительство издало декрет о депортации армян прифронтовой полосы. В этой связи посол Германии в Османской империи Г. Вангенгейм отмечал: "Для того чтобы пресечь шпионаж армян и предотвратить новые массовые восстания армян, Энвер намеревается закрыть значительное число армянских школ, армянские газеты, запретить армянам почтовую переписку и расселить из недавно охваченных восстанием армянских центров в Месопотамию все те семьи, которые считаются не совсем благонадежными... Конечно, меры турок вновь вызовут серьезные волнения во всем враждебном нам мире и будут использованы против нас... Я считаю, что мы должны умерить характер этих мер, но в основном не “препятствовать им. Эти подрывные действия армян, которые пользуются поддержкой России, приняли такие масштабы, что они угрожают существованию Турции”. Позиция посла Вангенгейма является проявлением лицедейства.
Он был в курсе происходящего и роли Армянского вопроса, но Германия нуждалась в турецкой винтовке на фронтах для сохранения жизни немецкого солдата. Именно поэтому, в ответ о вышеуказанном новогоднем запросе, патриарх Завена Егяна скажет: “Будьте полностью уверены, что ни здесь, ни в провинциях нос ни одного армянина не будет окрашен в кровь”. Окрасили, да еще как окрасили. При этом Атаев стремится взвалить ответственность за геноцид и на Германию. Так, из строк посла Вангенгейма делается обобщение: ‟т.е. Берлин, как усматривается, был напрямую заинтересован в происходящем”. В любом случае исполнителем Армянского геноцида и решения Армянского вопроса на государственном уровне являлись младотурки.
Процесс депортации получил отражение в правовом законодательстве. Вначале приняты подготовительные меры. 12/26 мая главное командование Османской Турции поставило в известность Министерство внутренних дел о наличии санкции на депортацию армянского населения: Западной Армении, Киликии и мест массового проживания: ”Получено устное согласие на переселение армян из восточных вилайетов Анатолии, Зейтуна и иных мест их компактного проживания на юг Диарбекирского вилайета, в долину Евфрата, в район Урфы-Сулеймание”. Выселение регламентировалось “Правилами” из трех пунктов: а) армянское население в местах их нового расселения не должно превышать 10 процентов от общей численности местного мусульманского населения; б) поселения переселенцев не должны насчитывать более 50 домов: в) армянские переселенческие семьи не имеют права обменивать свои дома с жителями близлежащих районов”.
Ознакомление с “Правилами” показывает беспощадный характер депортации. Армяне-выселенцы лишались возможности реализовать свое имущество, что обрекало их на физические лишения. Взятые в дорогу сбережения, как показали последующие события, экспроприировались конвоем. Переселенцы лишались прав компактного проживания, чтобы не допустить возможности противодействия властям, иметь механизм контроля и расправы над ними.
Эти жестокие ”Правила” депортации мотивировались необходимостью “избежания появления новых очагов провокаций”. В то же день Министерство внутренних дел оперативно отрапортавало правительству о принятии мер по воплощению “Правил” как акта против сепаратизма армянского населения Турции, выселяемого в пустыни Месопотамии: “Часть армянского населения прифронтовых районов чинит препятствия армии в осуществлении обороны от врагов государства, вступает в сношения с врагом, перебегает на его сторону, нападает на войска и мирное население, убивает горожан и поселян, снабжает врага продовольствием, отвлекает силы от боевых операций. Начаты действия против восставших и сел, предоставляющих им укрытие, осуществляется переселение армянского населения Ванского, Битлисского, Эрзурумского вилайетов (за исключением Аданы, Оса и Мерсина), Искендерунской, Бейланской, Джисри Шуурской и Антакийской каза в южные вилайеты; население северных районов Вана переселяется в санджаки Мосул и Зор, южных районов - в восточную и юго-восточную части вилайета Алеппо и восточные районы Сирии...”.
Правительственной мерой геноцида явился майский закон 14/27 мая 1915 г. против подрывных элементов. Закон “О депортации” был опубликован в официозе “Гаквим-и-Векаи“. 1 июня (19 мая) под заголовком “Временный закон о мерах, обязательных к исполнению войсками против лиц, противодействующих в военное время осуществлению правительственных распоряжений”.
По мнению Гюрюна, закон состоял из трех пунктов. Первые два предоставляли силовым структурам чрезвычайные полномочия: 1. Командиры армий, корпусов, дивизий, их предствители и командиры отдельных соединений при любом проявлении неповиновения властям и совершении действий, представляющих угрозу безопасности страны, обязаны принять самые решительные меры и подавить сопротивление.
2. Командиры армий, корпусов, дивизий, обнаружив измену, предательство и шпионаж в пользу врага, имеют право переселять жителей населенных пунктов и размещать их в других местностях”. Третий пункт санкционировал применение закон со времени публикации.
Ночью 26 мая 1915 г. состоялось заседание центрального комитета партии “Иттихиад” об организации массовой депортации армянского населения. Постановка вопроса определялась падением Вана, созданием “Армянского правительства” Арама Манукяна и бегством мусульманского населения от наступающих русских частей. По словам Талаата, армяне нарушили обещание о нейтралитете, данное на августовском совещании 1914 г., послали добровольцев в русскую армию, создали временное правительство в Ване. Доктор Назим предложил осуществить полное уничтожение армянской нации, поскольку локальной резней решение Армянского вопроса, на примере Аданских событий 1909 г., не представлялось возможным.
Предложение поддержано Бехаэддин Шакиром, призвав вместо Османской державы утвердить “новое Турецкое государство”. Империя представлялась имеющей “грош цену”, поскольку турки “угнетались”, а румыны, сербы, болгары и македонцы отделились. Очередная угроза державе исходила от Армянского вопроса. Центральный комитет партии “Иттихиад” единодушно поддержал заготовленный Талаатом приказ о депортации армянского населения Османской державы.
14 /27 мая постановление Высокой Порты о выселении армянского населения было вручено иностранным представителям, которое мотивировалось его антизаконной деятельностью, убийством мусульман в Ване и подготовкой вооруженного восстания. В силу чего говорилось, что во избежание мятежа армян их выселяли в вилайеты Мосула и Сирии с обеспечением их прав и собственности, безопасности до окончания войны. Прилагался проект “Закона о депортации”, состоящий из трех пунктов”.
Однако английский посол Род в Риме 6 сентября 1915 г. представил министру иностранных дел Италии Сандини постановление 14 мая из четырех пунктов, где четвертый гласил о возложении его исполнения на заместителя главнокомандующего и военного министра.
Репрессивные акты против армянского населения Османской Турции получили оценку германского посольства в Константинополе с точки зрения реальной политики. Посол Вангенгейм 27 мая 1915 г. сообщал рейхсканцлеру Бетман Гольвегу: “Даже если приведенные факты верны, у нас нет никакого повода привлекать к ним внимание общественности; к тому же это явно неблагоприятно для турецкого правительства и мусульманского населения. Тем самым мы лишь предоставили бы враждебной прессе желанный материал против турецкого правительства, затруднили бы положение в Турции немецких благотворительных миссий, а самим преследуемым армянам мало чем помогли бы, а только навредили бы им”.
Между тем страны Антанты предприняли попытку не допустить расправы с армянским населением Турции. 27/13 мая 1915 г. последовало сообщение Петроградского телеграфного агентства о наличии резни в армянского населения в Турецкой Армении со стороны курдов и турок “при прямом содействии оттоманских властей”, когда “в самом Ване армянский квартал осаждался курдами”, а в Константинополе проводились “небывалые притеснения” мирного армянского населения.
Выносилось порицание и прогнозировались тяжелые последствия для младотурецкого режима со стороны стран Антанты: “Ввиду этих новых преступлений, совершаемых Турцией против человечества и цивилизации, союзные правительства России, Франции, Англии сим публично объявляют Порте, что они возлагают личную ответственность за эти преступления на всех членов турецкого правительства, а также на тех его местных представителей, которые окажутся причастными к подобной резне”.
30 мая последовало постановление Совета министров о выселении армянского населения, где указывались сроки, способы и методы. Выявлено восемь различных редакций “выселения”, отправленных с целевой направленностью странам Антанты, командованию армий, партийным организациям партии “Иттихиад”, руководству вилайетов, с местными провинциальными трактовками. Важной мерой программы создания “однородной Анатолии” явилась разработка закона о приеме имущества армянского населения специальным управлением от 16 мая 1915 г. и особыми комиссиями, который был развит в сентябре. В это же время был принят закон о конфискации банковских счетов армян. Создана инструкция переселения, где 21 статья предусматривала кару военным трибуналом за нападение на переселенцев в пути и лагерях пребывания, а 22 статья намечала наказание должностных лиц за получение взяток, склонение женщин к сожительству либо давление в другой форме.
Мифотворцами обращено внимание на возможность альтернативного развития событий относительно депортации армянского населения. Речь идет о разменe мусульманского населения закавказских территорий России и армянского населения Турции. Тональность здесь задал турецкий историк Гюрюн: “Итак, в письме от 2 мая 1915 г. Энвер паша сообщал Таляту-паше о постоянной готовности армян к восстаниям и предлагал или выселить их в Россию, как это было сделано русскими в отношении мусульман, высланных в Турцию, или рассеять их по внутренним районам Анатолии”.
После переложения содержания письма Гюрюн дает комментарий идее обмена населения: “Из письма явствует, что целью Энвера-паши являлось предотвращение опасных последствий армянских восстаний. Расселение их небольшими группами в различных районах лишило бы армян возможности бунтовать. Именно для того, чтобы вскрыть корни и найти пути решения проблемы, и была предпринята инспекционная поездка Энвера паши”.
Из комментария явствует игнорирование идеи обмена мусульманского и армянского населения. Возможность еe осуществления представляется как пропагандистская акция стран Антанты: “Мы убеждены, что шумиха, поднятая державами в то время, была вызвана тем, что армянские волнения, на которые возлагались большие надежды, могли выдохнуться… Поверить в то, что политики, льющие крокодиловы слезы по поводу мучений армян, на самом деле сочувствовали им, было бы по меньшей мере наивно. Велась сложная, полная интриг и фарисейства игра”.
Упор Гюрюн ставит на реализацию идеи депортации: “И что же в этой ситуации предприняло Османское правительство?” Развивая этот ход событий, он приводит решения правительства относительно армянского населения: 6 сентября 1914 г. - о контроле “партийных деятелей и главарей армянского движения”; 25 февраля 1915 г. – о готовящихся беспорядках в Турции на примере ряда эксцессов; 24 апреля 1915 г. - распоряжение Министерства внутренних дел по закрытию “центров” армянских комитетов и 26 апреля, совместно с главным командованием - рассмотрении дела арестованных партийных деятелей военным трибуналом; 26 мая - устное согласие на выселение армян восточных вилайетов Анатолии, Зейтуна и других мест; 27 мая (14) - закон об антигосударственной деятельности и пр.
Тему инвариантности развил Жорж де Малевил. Им приводится выдержка из письма главнокомандующего Энвера министру внутренних дел Талаату: “Армяне, живущие вокруг озера Ван,.. находятся в состоянии боевой готовности и намерены продолжать вооруженное восстание. Моей целью является выселeниe их, чтобы затушить очаги мятежа. По информации, которую я получил, русские 20 апpеля выставили мусульман, которые находились y них, за свою границу - на территорию Турции. В качестве ответной меры и для того, чтобы достичь отмеченной цели, необходимо либо послать армян и их семьи за нашу границу - на русскую территорию, либо же расселить их и их семьи в различных рaйонах Анатолии. Я прошy, чтобы та из этих мер, которая представляется наиболее подходящей, была принята и применена...”.
Идею инвариантности депортации Малевил признал важной: “Это письмо является чрезвычайно важным, и удивитeльно, что защитники чести турок до сих пор не придавали ему большого значения. B самом деле, подлинность этого документа никем не подвергается сомнению, и само его содержание доказываeт, что он был написан не для публикации”.
На этой основе Малвил делает несколько важных заключений. Первое заключение касается прежде всего ревизии идеи депортации как продукта турецко-германского творчества: “Это письмо c несколько наивной откровенностью показывает: а) что первенство в депортации нaселения, которое подозревается в симпатии к противнику, принадлежит не туркам, a русским (20 апреля 1915 г.), и что именно они дали Энверу идею сделать то же самое “в качестве ответной меры”. (Турки не устраивали мятежа против русских)”.
Второе заключение связывает депортацию армянского населения Османской Турции с Ванскими событиями: “ б) необходимость переместить аpмянское население была осознана Энвером вследствие вооруженного восстания вокруг oзepa Ван и перед лицом неугасающих очагов мятежа”.
Отсюда и третье заключение о возможности альтернативной депортации армянского населения Великой Армении: “в) Энвер во время написания письма еще не принял решения o том, как поступить c бунтующими армянами, и предложил альтернативу: “выселить” армян либо вперед к линии фронта, либо в тыл”. Из всех этих заключений выводится обобщение об отсутствии подготовительной работы младотурецкого партийного режима к решению Армянского вопроса депортации западноармянства: “Этот важный документ показывает, таким образом, что никогда не существовало, вопреки уверениям противников Турции, секретного плана уничтожения, якобы принятого в начале 1915 г. руководителями “Союза и Прогресса”, в котором Энвер был одним из трех главных лидеров. Поскольку 2 мая 1915 г., т. e. почти за три недели до появления приказа o депортации, Энвер еще не остановился ни на одном из проектов, и речь еще шла только o простом предложении”.
Малевилем спроецированы возможные последствия инвариантности событий: “Можно себе представить, что бы произошло, если бы турецкое правительство приняло в конце концов не второе, более гуманное предложение Энвера - эвакуацию армян в тылы, a прибегло бы к первому решению и освободило бы Анатолию от армян, толкая их вперед к линии фронта, как это сделали русские c мусульманами и как поступили сами армяне во время взятия Вана турками: сотни тысяч людей скитались по линиям фронта, являясь мишенью, и большая часть бы их погибла”. Отказ от прогнозируемой гибели депортируемых армян в русские пределы ставится в заслугу гуманистов - турок, которые предпочли армянскую депортацию в глубь страны, но не сумели осуществить надлежащим образом: “Совесть турок была бы чиста. Их нельзя было бы ни в чем обвинить, хотя бы уж потому, чтo они скопировали бы действия русских. Вместо этого турки избрали, и весьма неумело, более гуманное решение - переселение в тылы; решение, которое было приведено в исполнение еще более неумело. Это и явилось причиной драмы”.
Завершающий акт ревизии Геноцида армян Малевиля гласит: “Но здесь уже складывается убеждение: не существовало конкретного плана уничтожения, не существовало геноцида”. Вот так, Малевил, не более и не менее, парой строк отправил историческую науку далеко-далеко… Дело в том, что Малевил осуществил формальную привязку отдельных фактов. В этом ему помогло донесение посла Вангенгейм писал 31 мая 1915 года: “… Энвер-паша намеревается с целью воспрепятствования армянскому шпионажу и предотвращения новых массовых волнений армян закрыть, используя военное положение, большинство армянских школ, газет, запретить почтовую корреспонденцию и переселить в Месопотамию все не совсем безупречные семьи. Он настоятельно просит, чтобы мы ему при этом не мешали. Разумеется, турецкие меры вновь повлекут за собой во всем враждебном нам мире большое возмущение, а также будут использованы против нас… Конечно, меры несут с собой суровость по отношению к армянскому населению. Однако я придерживаюсь того мнения, что эти меры мы, пожалуй, должны смягчить по форме, но не препятствовать им в принципе”.
Между тем в военное время не все происходящие явления становятся достоянием гласности и не обо всех событиях историкам известно, что становится поводом для мистификаций: “Миф – это истина, которую нужно еще доказать”. Реальная история куда сложнее. Исходной основой заключений Малевиля является тезис: “Турки не устраивали мятежа против русских”. Однако турецкое наступление во главе с Энвером конца 1915 г. сопровождалось активной повстанческой деятельностью мусульманского населения Карсской и Батумской областей. В ноябре-декабре 1914 г. русскоподданные мусульмане Нижне-Аджарского участка и Батумской области подняли восстание и заняли г.Атрвин и затем Артвинский округ, сопровождаемое резней армянского населения.
В делопроизводстве Кавказского наместничества значится возникшая военная опасность: “Вторгшиеся в наши пределы турецкие отряды во многих мусульманских селениях Батумской и Карсской областей не только не встретили какого-либо сопротивления, но, напротив, появление их мусульмане приветствовали хлебом и солью; оказывая им приют, снабжали провиантом, доставляли сведения разведывательного характера, являлись в роли проводников и укрывателей. Незначительные турецкие отряды регулярных войск и четников по вступлении на нашу территорию пополнялись присоединяемыми к ним местными мусульманами, которые, благодаря природному знанию местности, умелому владению оружия и отваге, являлись серьезным противником для наших воинских отрядов”.
После Сарыкамышского сражения в январе 1915 г. руководство Кавказа подняло вопрос “измены” мусульманских подданных Карсской и Батумской областей, “осложнивших” боевые действия русских частей против турецких сил. Перед правительственными инстанциями встал вопрос выселения этих мусульман, лишения их российского подданства и наказания их части военно-полевым судом. Министр иностранных дел Сазонов предложил после войны составить пункт мирного договора с Турцией о переселении к ней мусульманского населения и осуществить заселение освободившихся земель.
28 апреля 1915 г. в проекте специального журнала Совет министров принял решение, что передача права на землю в Карсской и Батумской областей не требует специального постановления и может быть осуществлена в рамках “верховного управления”. Получивших сроки наказания в ходе военных судов русскоподданных мусульман предусматривалось направлять в Сибирь. Предложено министру иностранных дел подготовить специальную статью в мирном договоре с Турцией о выселении мятежных мусульманских подданных в еe пределы.
Из переписки Энвера и Талаата от 2 мая 1915 г. явствует, что Кавказское руководство сочло возможным пойти на выселение части мусульманского населения в пределы Турции, создав, тем самым, прецедент для приема в свои пределы армянского населения. Как следует из контекста письма, при готовности турецких властей к депортации армянского населения в пустыни Месопотамии Энвер находил возможным направить его вектор в российские пределы, чтобы избавиться от возможных послевоенных отношений в Армянском вопросе в отношениях с Германией либо странами Антанты.
Поднятый Энвером вопрос инвариантности решения так или иначе присутствовал в ходе обсуждения младотурками решения Армянского вопроса. После Сарыкамышского поражения в середине февраля 1915 г. под председательством Талаата состоялось тайное собрание центрального комитета “Иттихиад” по обсуждению ситуации в стране. Военный успех русской армии и Дарданелльская операции Англии и Франции по захвату Константинополя осложнили военное положение Турции. Доктор Назим заявил о необходимости “быстро и решительно” упразднить Армянский вопрос, но вместо частичной резни по примеру Аданской использовать полное истребление армян: “необходимо уничтожить всех армян дл единого”.
В ходе обсуждения представитель духовенства Гасан Фехми предложил собственное видение, а именно, всех мужчин-армян вооружить и направить на передовую линию сражаться против русских, “а сзади откроем огонь специально посланными для этого силами и всех истребим. Оставшиеся дома немощных, женщин и детей, согласно приказам, мигом уберут наши правоверные, они разграбят их имущество и заберут девушек”. Предложение не сработало, поскольку Энвер заявил, что способом уничтожения армян занимается специальный орган. В заключение тайного совещания было принято решение о поголовном уничтожении армянского населения Османской Турции. Из присутствующих ни один не проголосовал против, а сомневающиеся предпочли промолчать, чем впасть в немилость.
Очевидно, что младотурки могли реализовать депортацию в российские пределы армянского населения Западной Армении, хотя, естественно, возможны были бы эксцессы. Но, зная зависимость турецких масс и частей от распоряжений администрации и командования, инвариантная депортация была бы выполнена. Очевидно и другое, что в послевоенное время депортированное армянское население стало бы головной болью для Турции в решении Армянского хода. Тем самым младотурки предпочли направить так называемую армянскую депортацию в глубь страны для расправы. Так что инсинуации Малевиля о депортации, авторстве России и еe ходе являются несостоятельной попыткой утвердить миф о гуманности обращения турок с армянами в 1915 г., как и возвести вину за геноцид на самих армян и Россию.
18/31 мая Талаат направил приказ вали Эрзерума о депортации армянского населения в пустыни Дейр-Зор Месопотамии. 23 мая – 6 июня последовали указания главам Ванского и Битлисского вилайетов. Началась всеобщая депортация армянского населения Османской Турции в пустыни Дейр-Зор и Рас-уль-Айн. Если для европейцев Сибирь являлась синонимом холодного ада, то пустыни являлись воплощением удушающего: “Но что такое Сибирь по сравнению с пустынями Месопотамии? На обширных пространствах не увидишь ни травы, ни деревьев, ни домашнего скота, и только изредка попадается скудная растительность. На многие мили тянутся серые глинистые равнины, голые пустыни, камни и скалы, обвалившиеся берега рек, опаленные безжалостным солнцем”.
Более ограниченным было выселение армян Константинополя, Смирны и Измира. Их характер в Константинополе принял форму охоты на армян, особенно не являющихся столичными жителями. Вот свидетельство немецкого современника: “На улице полицейский просто подзывает проходящих мимо людей, носящих фесу, велит показать vesika (вид на жительство), и если это - армянин, то тотчас же должен идти вместе с ним - все происходит без предварительного предупреждения, в форме полицейского задержания. Днем и ночью повсюду в городе можно видеть когда бы то ни было полицейского с двумя жандармами, скитающихся в поисках армян”.
Из разновременности актов Османского правительства о депортации Атаевым делается вывод о несостоятельности утверждения об армянском геноциде: “Однако армянские политики и историки стали определять имевшие в тот период события, как “геноцид армянского народа”. Но как в таком случае трактовать появившийся до депортации закон, предусматривавший создание специальной комиссии для определения стоимости собственности некоторых депортированных и продажи их на аукционах по справедливой цене, с депонацией на специальных счетах до их возвращения. Даже скот и другое, не подлежавшее сохранению имущество армян должны были продаваться с публичных торгов, а вырученные средства - сохраняться на счетах собственников. Желающие занять покинутые помещения могли сделать это только как арендаторы, причем плата за аренду поступала в трастовые фонды. При этом данные лица обязаны были освободить дома сразу же после возвращения их законных владельцев”.
В этом аспекте Атаев следует турецкому историку Гюрюну, который на основе приведенных актов депортацию армянского населения именует выселением либо переселением, характеризует скромным словом “акция”. В то же время он оценивает еe скромной мерой по лишению армян связи с местожительством, - “ясно, что переселение предусматривало полный отрыв армян от прежних мест обитания”, - а не расправой при помощи невыносимых условий в новой среде.
Аналогичную точку зрения высказывает профессор Калифорнийского университета Стенфорд Дж. Шоу: “Дополнительным законом была основана специальная комиссия, осуществлявшая запись имущества некоторых из высланных армян с целью распродажи этого имущества на аукционе по справедливой цене, с последующим удержанием полученного дохода государством до того момента, когда хозяева возвратятся к родным очагам. Мусульмане, желавшие занять оставленные постройки, имели право только арендовать, с условием, что: а) доходы, получаемые с аренды, будут перечислены в трастовые фонды и, б) - арендующие должны будут покинуть снимаемые жилища и прочие помещения после возвращения первоначальных владельцев. Сосланные и их имущество должны охраняться армией, в то время как во время передвижения, а по прибытии в Ирак и Сирию, и правительство обеспечит их возврат после окончания кризиса”.
Некоторый скепсис от этих актов выказывает Дж. Маккарти: “Намерения официального Стамбула были ясны - переселить армян мирным способом. Единственные документы османских архивов, поддающиеся проверке, указывают, по меньшей мере, заботу правительства о переселяемых. Тщательно продуманные планы процедуры переселения были описаны в Стамбуле и отправлены по областям. Они запрещали продажу имущества переселяемых армян, восстановление их экономического состояния, какое они имели до переселения, инструкции о санитарии и здравоохранении и т.п. Иными словами, на бумаге все выглядело прекрасно”.
Но все просчеты депортации, в конце концов, списываются на малочисленную жандармерию и кочующих разбойников, отсутствие провианта, хотя они и предписывались “Правилами”, а также на жажду мусульманской мести: “Недостаток надлежащей охраны отразился последствиями”. Между тем исследователи С. К. Погосян и К. С. Погосян установили наличие неофициальной части закона “О депортации”, состоящего из восьми пунктов, позволяющего учесть “трактовку” выселения со стороны Алиева. Из них не подлежали публикации пункты 3, 4, 5, 6, 7. Третий пункт требовал предоставлять конфискованные дома выселенцев армян турецким офицерам. Четвертый пункт санкционировал сдачу части экспроприированных домов семьям раненых и погибших военнослужащих. Пятый, шестой и седьмой пункты оговаривали претензии мохаджиров на эти дома.
Содержание неофициальной части закона “О депортации” практически уточняли “Предписания об административном распоряжении брошенного имущества, недвижимых имений и земель депортируемых армян в условиях военного времени и чрезвычайной политической необходимости” от 16 мая 1915 г., состыковывая с деятельностью “Управления брошенного иму-щества”. Состыковка официальной и неофициальной частей закона “О депортации” была осуществлена Советом министров Турции 30 мая 1915 г., которые получили подтверждение. Одновременно был принят закон о предоставлении средств выживания депортируемым армянам и распоряжении их имуществом:
“1. Охранять личность и имущество депортируемых до достижения ими цели назначения и запретить всякие формы преследования. 2. Компенсировать депортируемых новым имуществом, землей и предметами первой необходимости для комфортабельной жизни. 3. Разрешить мусульманским беженцам заселять покинутые деревни только после официально зарегистрированной стоимости дома и земли и рассеять сомнения, что имущество до сих пор принадлежит законным хозяевам. 4. Продавать или сдавать в аренду те участки, имущество и вещи, которые не закреплены за мусульманскими беженцами, и держать в Министерстве финансов на имени хозяев в счет извлечения доходов после первого вычета административных расходов. 5. Поручить министру финансов создать специальные комитеты для наблюдения за этими операциями и публикации циркуляров, имеющих отношение к компенсации имущества и их защиты; 6. Обязать всех официальных представителей претворить в жизнь закон и доложить правительству о ходе его выполнения”.
Принятый закон уточнял методы депортации и регламентировал процедуру осуществления, обеспечивал передачу имущества армянских выселенцев мусульманам-мохаджерам и в распоряжение турецких воинских частей. Закон об обеспечении средствами выживания депортируемого армянского населения по своей направленности имел позитивное значение, но, как показали дальнейшие события, оказался декларативным, предназначенным для введения в заблуждение иностранной общественности. Заранее составлялся оправдательный документ перед судом истории.
Кроме того, была создана не отдельная “специальная комиссия” по реализации армянского имущества, а целая система по его расхищению. 2 октября 1915 г. младотурецкий режим опубликовал во франкоязычном официозе газеты “Hilal” “Предварительный закон об имуществе, долгах и аккредитованных лицах, перемещенных в другие места”, состоящий из 11 статей. Первая статья гласила, что, согласно “Предварительному закону об имуществе, долгах и аккредитованных личностях и юридических лицах, перемещенных в другие места” от 14 мая 1915 г., судами упраздняются обязательства и претензии, для удовлетворения которых создавались комиссии.
Вторая статья гласила, что недвижимое имущество вышеуказанных лиц (vakf - idjare- tejnli) и вакуфные (церковные) земельные участки подлежали регистрации в Министерстве богоугодных заведений (“Evkaf”), а другое недвижимое имущество - в Министерстве финансов. Этим лицам, после уточнения прав собственности, обещалось возвращение денежной стоимости, за вычетом сумм должникам, со стороны двух министерств. Брошенное имущество перемещенных лиц подлежало приему со стороны председателей специально созданных комиссий. В статьях 3-7 описывался механизм возврата оставленного имущества.
Понятие “Предварительный закон” означало отсутствие санкции Османского парламента, осуществленной в форме султанского ираде, принятого к исполнению Советом министров Турции. На деле же закон, по оценке современника, являлся драконовским: “Он сводится к примитивному и полному ограблению отсутствующих”. В результате пострадали интересы и германских кредиторов, финансировавших армянских предпринимателей. В 1919 г. международная специальная комиссия по оценке материального ущерба армян Османской империи, созданная по инициативе армянской национальной делегации, составила заключение - стоимость армянских ценностей, захваченных турками, составляет 3 миллиарда 750 миллионов долларов.
Депортация сопровождалась расправой с политическими противниками младотурецкого режима. Известные деятели депутаты Османского парламента адвокат Зограб и Вардгес были убиты по пути в Диарбекирский военный трибунал, так как обвинять было не в чем. Убийство было приписано неизвестным разбойникам, которые почему то пощадили сопровождающих конвоирующих жандармов. 2 июня 1915 г. военный трибунал Кайсери приговорил к повешению первых 55 так называемых революционных заговорщиков.
Приговор обвинял их в принадлежности к армянскому радикализму - партиям “Гнчак” и “Дашнакцутюн”, которые готовили повсеместное восстание, как отъявленных корбонариев: “С намерением начать всеобщее восстание против Оттоманской империи гнчакский и дашнакский революционный комитеты на совместном заседании в Бухаресте разработали план заговора против правительства. Кроме решения поднять часть армянского населения Империи против правительства, указанные комитеты также создали запасы ручных гранат, динамита и других разрушительных видов оружия”.
В приговоре речь шла о постановлении съезда партии “Гнчак” 1913 г., которая затем раскололась на радикальное за границей и легальное в Константинополе направления, но дашнаки там не присутствовали Сфабрикованная фальшивка затем использовалась в прапагандистких брошюрах младотурок. Затем последовали расправы с другими дашнакцаканами - Акнуни, Хажаком, Зардаряном и Минасяном. 16 июня 1915 г. перед военным министерством в Константинополе были казнены 16 гнчакистовов. Военный трибунал обвинил их в стремлении выделить часть империи для создания “независимой Армении”, подготовке покушений на членов правительства, прежде всего Талаата, и восстания против младотурецкого режима. После в Кесарии повесили 9 партийцев - 3 дашнакцаканов, 3 гнчакиста и 9 рамкаваров. Казни проводились и в других местах. Уже приведенные сведения показывают, что младотурки стремились казнить представителей всех армянских политических сил без разбору, поскольку они являлись армянами.
В пропагандистском азарте младотурки стали утверждать обоснованность расправы с бывшими соратниками революционерами: “История армянских партий полна преступлений”. Вслед за ним вторит ангажированный Стенфорд Шоу: “Армяне рассматривали Россию и Европу как пособников для осуществления своих целей, несмотря на то, что с их демографическими показателями подобные территориальные амбиции не были оправданы.
Предательство со стороны армян в этом отношении в итоге достигло своей кульминации к началу первой мировой войны с решением армянских революционных организаций пойти против государства, подданными которого они являлись, Османской Империи, и оказывать посильную помощь вторгавшимся иноземным армиям (русских в том числе). Все свои надежды они возлагали на успех русской армии, на стороне которой они воевали, за что ожидали вознаграждения в виде независимого армянского государства, образованнного за счет аннексии Османских земель. Армянские политические лидеры, армейские чиновники и рядовые начали толпами дезертировать”.
Атаев выдвигает необходимость решения проблемы “Имел ли место геноцид в Османской империи”. Сам заголовок предполагает недвусмысленный ответ. Чтобы мотивировать свой негативный подход, он ссылается на директора Института турецких исследований Турции Омер Лютема о недружественности поведения армянского населения по обе стороны границы в годы войны, повлекшего кару: “В годы I мировой войны Османская империя на востоке страны воевала с русскими войсками и армянскими бандами, воевавшими на стороне России, а с другой стороны - была вынуждена обороняться от армянских восстаний в тылу”. Таким образом, османские войска воевали на два фронта”. Мнение тюркского соратника для Атаева маннa небесная: “Не согласиться невозможно”.
В этом контексте интерес представляет мнение германского посла в Константинополе, используемое Атаевым. Посол Вангенгейм доложил 17 июня 1917 г. рейхсканцлеру Бетману Гольвегу о сущности младотурецкого подхода к Армянскому вопросу: “Стало несомненным, что депортация армян исходит не только из военных обстоятельств. Недавно министр внутренних дел Талаат бей честно заявил об этом доктору Морд-ману, который сейчас служит в имперском посольстве. Талаат сказал, что “Высокая Порта намерена воспользоваться мировой войной, чтобы полностью очистить страну от внутренних врагов - местных христиан так, чтобы другие страны их дипломатическим вмешательством не помешали осуществлению.
Это мероприятие послужит интересам всех союзников Турции и особенно германским, и последние тем самым смогут укрепиться”. Выдвинут тезис об ограниченном характере массовой депортации армянского населения, а потери имелись не только среди армян, но и среди мусульманского населения: “В целом, депортации было подвергнуто не все армянское население империи. В частности, акция не коснулась населения Стамбула, Измира и некоторых др. регионов. Безусловно, в процессе происходившего погибли массы жителей-армян. Но аналогичные потери несло также турецкое и курдское мирное население империи, что признавал верховный комиссар Лиги наций по делам репатриации военнопленных из России, легендарный полярный исследователь Фритьоф Нансен, которого даже при всем желании невозможно обвинить в симпатиях к туркам: “В январе 1916 г...охваченные безумной паникой и страхом, турки двигались холодной зимой на восток, многие из них умерли на бездорожье горных районов от невероятных страданий и лишений... Естественно, кое-где армянские добровольческие формирования убивали мусульман”.
Этот подход Атаева призван уравнять обе стороны в своей правоте и компенсационной жертвенности. В основе мнения профессора Калифорнийского университета Стенфорда Шоу лежит то, что депортация армян имела место из прифронтовой полосы либо “потенциальных зон военных действий”. Причем специальная комиссия обязывалась описать движимое и недвижимое имущество выселенцев для последующего возвращения владельцам. Здесь хорошо и то, что Атаев не поддерживает утверждения агитпрома об убийстве на севере Анатолии 1,6 млн. турок и курдов, чтобы возвыситься над армянскими жертвами.
Мнению о паритетности жертв вторит Джастан Маккарти, утверждающий о наличии столетнего конфликта между мусульманами и армянами, который достиг своей “кульминации” в Первой мировой войне: “С точки зрения гражданских и военных потерь, войны, происходившие в Анатолии между 1914 и 1920 гг., ставят в числе наиболее отвратительных за всю человеческую историю. Итогом нескольких факторов - истощенности Османской Империи, российского империализма, вмешательства европейских государств и армянского революционного национализма - были невиданные разрушения. После окончания этих войн в таких городах, как Ван, Битлис, Баязит и Эрзинджан, камня на камне не осталось. Тысячи деревень были разрушены. С обеих сторон имелись миллионы жертв.
Армяне, которые восстали, чтобы получить национальную независимость, стали жить в советской республике, владельцами которой они на самом деле не были. Турки, которые в конечном счете выиграли войну, остались с разрушенной страной”. На это еще современник событий немецкий корреспондент Тисцке отметил: “В принципе безразлично, превышают ли принесенные армянами жертвы 500.000 тысяч, или не достигают”. В Восточной Анатолии (Турецкой Армении) исчез армянский народ, а турки остались.
Атаевым обращено внимание на актуальность геноцида: “тема “геноцида армян” и современность”, где указываются неоднократные призывы руководства Республики Турции к властям Республики Армении сделать достоянием турецко-армянской комиссии “для объективного изучения всех обстоятельств трагедии османского населения в период I Мировой войны”. Отмечена негативность армянской позиции. Приводятся слова президента Р. Кочаряна: “За развитие двусторонних отношений ответственны правительства, и мы не вправе делегировать историков”.
Между тем не говорится, что армянские историки вынесли вердикт на основе дипломатических документов времени геноцида разных стран, которые опубликованы и которые могут изучать турецкие историки с представлением заключения турецким властям и международной общественности. При этом турецкая сторона установление дипломатических отношений увязывает также с решением Карабахской проблемы в пользу Азербайджана, что неприемлемо.
В июле 1915 г. стал известен новый проект германо-турецкой дипломатии “Мощная Турция” (Малый Туран), который намечал заселение турками территориального пространства Малой Азии, Восточной Анатолии до Тавриза и Батума; подчинение Турции восточного и западного Закавказья, где кавказским армянам предоставлялось лишь номинальное право на “физическое существование” без национальных идеалов.
В разгар геноцида в Турции стала планироваться угроза расправы над восточными армянами. Программа уничтожения западноармянства путем создания однородной Анатолии должна была завершиться политикой тотального уничтожения всего армянского народа. Установление “новых границ Турции” намечалось осуществить над бездыханным телом армянской нации. Политическая доктрина младотурецкого шовинизма по созданию мощной Турции в качестве подпитки пантуркизма не имела преград в территориальном пространстве окружающих народов.Отсюда постулат младотурок: после войны “у нас в Турции армян больше не будет”. Реализация плана “Мощная Турция” должна была осуществляться без отрицательного воздействия Армянского вопроса.
В это же время младотурками фактически была завершена расправа над западноармянским духовенством. Немецкий корреспондент фон Тисцке 29 сентября 1915 г. для помощника статс-секретаря Циммермана отмечал ее горькую участь: “Никто не знает, что случилось с армянскими церквями, с собранными столетиями церковными сокровищами. Каждый запрос патриарха у министра внутренних дел остается без ответа”.
Азербайджанских ученых также мучает вопрос, сколько жило армян в Османской Турции и количество жертв геноцида.
Четвертый том Азербайджанской Советской энциклопедии 1980 г. содержал четкое понимание происшедшего: “Во время Первой мировой войны (1914-1918) местным руководящим органам Османской империи было приказано осуществить массовую резню (геноцид) местного армянского населения. В 1915-1916 гг. более 1.5 миллиона армян были убиты, более 600 тысяч армян были депортированы в пустыни Междуречья. Более 300 тысяч армян нашли убежище в России. Другая часть изгнанных армян обосновалась на Ближнем Востоке, в США и Европе”.
Местонахождение армян Турецкой Армении перед геноцидом Время и бремя независимости Турции привели к искажению исторических данных, без учета времени и территориального пространства. Для этого используется “догеноцидная статистика”.
Приводятся разные сведения: M.Леарт (Гр. Зограб) - 2.560.000, Басмачян - 2.380.000, К. Аслан - 1.180.000, французская “Желтая книга” - 1.555.000, британская энциклопедия 1.500.000, Линч - 1.345.000, турецкая статистика 1914 г. - 1.295.000; Аракелян - 1.018.000.
Мифотворцы ищут противоречие в соответствии данных: “В Британской Энциклопедии от 1918 года говорится, что во время “геноцида” было убито 600000 армян: а в этом же источнике от 1968 года число убитых возросло до 1,5 миллиона. То, что англичане - друзья армян не вызывает сомнение. Но искажать факты таким образом несерьезно”. Перелопатив литературу, сайт пропаганды агитпрома Азербайджана ”erevangala500.” оставляет решение проблемы на рассуждение читателя: “ ... А ларчик просто открывался...” Действительно, вопрос сложный.
Проблема состоит в том, что армянская историография рассматривает проблему геноцида с 1914/15 по 1923 гг. Сюда входят непосредственно жертвы армян в Османской Турции, а также потери восточноармянства после вторжения турецких войск в 1918 г. в Закавказье и в 1920 г. в I Республику Армения, армянские потери в Киликии и прочих местах. При этом возникает вопрос о беженцев и количестве лиц погибших при переходе русско-турецкой границы. По данным Дж. А. Киракосяна, армянское население Турецкой Армении составляло в 1914 г.
| Территория | Количество населения |
| В Западной Армении | 1.403.000 |
| В других частях Азиатской Турции | 440.000 |
| В Константинополе и в Европейской Турции | 183.000 |
| Итого… | 2.026.001 |
Представленная численность западноармянства более или менее оптимальная, но далеко не полная. В августе 1915 г. Энвер отметил наличие 300 тыс. погибших армян. 20 декабря 1915 г. немецкий консул в Алеппо Ройслер указал рейхсканцлеру Бетман Голвегу сведения в 800 тыс. чел., если исходить из численности армянского населения Османской Турции в 2,5 млн. По мнению Рослера, если брать цифру населения в 1,5 млн., то количество жертв пропорционально должно было бы составить 480 тыс. чел. “Энциклопедия Османской империи” низшим порогом представляет 500 тыс. чел. В конце 1915 г. в Палате лордов Англии число убитых армян было определено в 800 тыс. чел.
Приводимые данные говорят лишь о числе жертв в 1915 г., где Энвер фиксирует начальные сведения, а оставшиеся относятся к концу года либо затрагивают весь отрезок “Черного года” в армянской истории.
С учетом разнобоя данных в числе жерт геноцида, но не за 1915 год, Гюрюн ехидно замечает: “Непрекращающаяся антитурецкая пропаганда утверждает, что перемещаемые армяне заранее были обречены на резню, и что число погибших армян достигло 2000000 человек. В 1915 г. называлась иная цифра – 300000 (триста тысяч). С каждым годом она возрастала и к 1980 г. достигла нынешней величины. Вообще, рост численности населения - вполне естественное явление, но история человечества не знает второго случая размножения мертвых”. Мнение турецкого историка разделяет французский историк и юрист Жорж де Малевил. Это позволило мифотворцам провозгласить Де Малевиля “крупнейшим специалистом по армянским вопросам”, чтобы, искажая прошлое, исказить современные армяно-азербайджанские отношения.
Подход Гюрюна основано на позиции вождей младотуркизма. 1 ноября 1916 г. на конгрессе партии “Иттихиад” Талаат, затронув проблему переселения, выдвинул тезис об организованном его характере и наличие просчетов со стороны служащих: “Я хочу сказать, что переселение в каждом случае осуществлялось организованно и только при необходимости. В ряде мест события в связи с давно существовавшей враждой приняли нежелательный для нас оборот. Некоторые чиновники проявили чрезмерную жестокость. Нередко жертвами становились ни в чем неповинные мирные люди. Я признаю это”.
Вопреки утверждению мифотворцев об упорядоченном характере депортации армянского населения, это было самой трагической историей в жизни армянского народа. Младотурецкий режим приложил все усилия, чтобы обречь выселенцев на страдания. Циркуляр, посланный Махмудом Кямил-пашой из штаба османской второй армии генерал-губернаторам вилайетов Трабзон, Эрзерум, Битлис, Сивас, Ван, Диярбакыр, гласил, что “каждый мусульманин будет подвергнут смертной казни на месте, если приютит у себя какого-нибудь армянина”. Этот циркуляр как документ был упомянут на Стамбульском военном трибунале 1919 г.
Существует фотокопия оригинала шифрованной телеграммы за подписью Бехаэддина Шакира (21.IV.1915) на имя генерал-губернатора Мамурет уль-Азиза Сабит-бея об истреблении армян, депортированных из Мамурет уль-Азиза (“Тавими вакаи”, № 3771, январь,1920, с.48-49).
Геноцид армян в Турции во время Первой мировой войны состоял из ряда этапов: “Первым этапом явились разоружение и вероломное избиение находящихся на службе в турецкой армии армянских воинов и резня на местах; вторым этапом - массовые депортации: уничтожение в пути оставшихся мужчин, женщин, детей и стариков, их гибель от жары, голода, жажды, эпидемий, изнурения; третий этап - поголовное истребление всего армянского населения Османской Турции”.
Год 1916 г. - период истребления депортированных армян. В январе 1916 г. в Месопотамии численность депортированных армян составила 486 тыс. чел, а в пути находилось еще 100 тыс., т.е. около 600 тыс. чел. По сведениям на 3 февраля 1916 г., состав депортированного армянского населения в Месопотамию имел следующий вид:
| Наименование местности | Численность |
| Дамаск и его окрестности | 100 000 |
| Дейр - Зор и окружающие деревни | 300 000 |
| Рас - уль - Айн и окрестности | 20 000 |
| Ракке и окрестности | 10 000 |
| Ама и окрестности | 12 000 |
| Омс и окрестности | 20 000 |
| Алеппо и окрестности | 7 000 |
| Маара, Баб, Мумбудис и окрестности | 17 000 |
| Всего . . . | 486 000 |
Депортированное армянское население концентрировалось в районах Дамаска, Алеппо и Дейр - Зора. Также имелись выселенцы в районе Мосула, а определенное число находилось еще в пути. Этот последний контингент составлял около 100 тыс. человек. Помощник губернатора Алеппо, Аббдуллахад Нури-бей, являвшийся представителем Главного комитета по делам высылки, сообщал в Константинопольский центр 16 января 1916 г.: “Согласно нашим исследованиям, лишь 10% выселяемых армян прибывает к месту назначения”. Затем Нури-бей уточнил представленную информацию, доведя число прибывших армян от числа депортированных до “четверти”.
В совокупности число депортированных армян, которые прибыли в Месопотамию, составляло около 600 000 человек. Учитывая, что по дорог к конечному пункту назначения имели место насилия и зверства, количество выселенных из родных мест следует определить в пропорции 1:3, то есть депортация непосредственно затронула 1 млн. 800 тыс. человек. Общины армянского населения, помимо незатронутых районов Константинополя и Смирны, сохранялись в отдельных местах Турции. В сентябре 1916 г. из них останется 25 тыс.
В это же время численность депортированных армян резко сократилась в пустынях Месопотамии: между Мескеном и Ефратом находилось 45 тыс. армян - “живые призраки”, на всем протяжении Ефрата, на пространстве Мескен - Дер-Зор-Ракка, сохранилось 15000 армян. Между тем летом там находилось 300 тыс. армян.
Историк Гюрюн раскрывает еще более значительную цифру депортированных: “В докладе Министерства внутренних дел правительству от 7 декабря 1916 г. сообщается, что перемещено 702900 человек, на что в 1915 г. затрачено 25 млн. и 86 млн. куруше - до октября 1916 года, до конца которого предполагалось затратить еще 150 млн. курушей.
Последствия истребительной политики младотурок представляет “Доклад Талаат паши о Геноциде армян” 1917 г., извлеченный из личных бумаг Талаата турецким историком Муратом Бердакчи. Анализ документа Ара Сафгаряном показывает, что 80% османских армян “исчезли” за время с 1914 по 1917 гг., т.е. 1.100.000 армян. В эти данные не вошли сведения 40 тыс. армян-протестантов, подвергшихся участи собратьев. Нет сведений и о числе армян, погибших во время бегства в российские пределы.
Приход русских войск в Ван спас жизнь 250 тыс. армян. Всю численность армянского населения Османской Турции, с приводимой корреляцией и последующими актами насилия, следует признать в 2,5 - 3 миллиона. Отнюдь не случайно свершилось возмездие относительно главных палачей младотуркизма: “Турецкий военный трибунал заочно приговорил к смерти Джемаля Азми-бея, губернатора Трабзона, который отдавал особые приказы об истреблении высылаемых армян, доктора Бехаэддина Шакира (Джемаль Азми и Бехаэддин Шакир были убиты в Берлине в 1922 г. армянскими мстителями), члена Центрального комитета “Единение и прогресс”, председателя “Тешкилате махсусе”, а также члена тройки, созданной для практического осуществления массовых убийств”.
Факт армянского геноцида признают 20 стран: Кипр (1982), Аргентина (1993), Уругвай и Россия (1995), Греция и Канада (1996), Ливан (1997), Бельгия (1998), Италия и Ватикан (2000), Франция (2001), Голландия и Словакия (2004), Швейцария (2003), Венесуэла, Германия, Польша и Литва (2005), Чили (2007), Швеция (2010), а также Европейский парламент и Всемирный совет церквей.
Лидирующую роль занимают власти США, которые на разных уровнях отмечают Армянский геноцид. В 1951 г. конгресс принял постановление о “фактах геноцида” против армян Османской империи, направленное президентом Гарри Трумэном в Международный суд ООН. 8 апреля 1974 г конгресс объявил 24 апреля “Днем памяти” жертв Геноцида граждан США армянского происхождения” в 1915 г. Палата представителей принимала четырежды осуждающую резолюцию: в 1975, 1984, 2006 и 2010 гг. 24 апреля признан Днем памяти жертв Геноцида армянского народа в 42 из 50 штатов США. В Вашингтоне функционирует музей Геноцида армян. Осуждали геноцид президенты Ричард Никсон, Джимми Картер, Рональд Рейган, Джордж Буш-старший и Бил Клинтон.
Таким образом, мифотворцами не учитывается, что политика младотуркизма в Армянском вопросе рассмотренного времени прошла три периода - либерального национализма, формирования воинствующего туркизма и воплощения шовинистического пантуркизма. Неспособность младотурецкого режима решить Армянский вопрос в рамках конституционного строя стала основой катализатора составления программы истребления армянского народа и создания однородной Анатолии. Внешним фактором физического упразднения Армянского вопроса явились дестабилизация безопасности положения Османской Турции, отложение от империи Боснии и Герцеговины, Македонии и Албании, угроза превращения в чисто азиатскую державу. Младотурецкий режим стал делать упор на создание “однородной Анатолии” как средства консолидации турок, а мировой конфликт позволил совместно с Германией выдвинуть идею создания “Мощной Турции”, в том числе за счет восточноармянских территорий на Кавказе. Решающую роль в младотурецком решении Армянского вопроса путем геноцида сыграло военное противостояние стран Антанты и германского блока. Был создан “железный занавес” между переживавшим национальную катастрофу армянским населением Турции и мировыми политическими силами, могущими оказать воздействие на позицию младотурецкого режима.
Начало мировой войны зафиксировало перерождение младотуркизма в фашистскую и шовинистическую идеологию, функционирующую в тоталитарном обществе, которая проводилась государственным механизмом Османской Турции. Мобилизация всех внутренних и внешних ресурсов агрессивного турецкого государства в условиях мирового конфликта и самоотстранения от внешнего воздействия стала основой Арменоцида. Геноцид явился результатом эволюции младотуркизма как конституционного движения, которое завершилось этношовинизмом в форме пантуркизма и панисламизма. В способе осуществления геноцида младотурки задействовали системный комплекс мероприятий этнического истребления – политических, дипломатических, экономических, правовых и камуфляжных.
Осуществление обобщения творчества мифотворцев в Армянском вопросе и Геноцида армян требует определения истоков. Необходимо учитывать вклад вождей младотуркизма. На конгрессе партии “Иттихиад” центральный комитет 28 сентября 1916 г. представил годовое сообщение. В рубрике “Армянский вопрос” сообщалось, что армянское население в некоторых зонах страны занималось “антипатриотической деятельностью”, что стало причиной репрессий, исходя из военной обстановки. Сообщалось, что Россия использует армян как “дамоклов меч” для расчленения Османской империи, в то время как Англия идеей “независимой Армении” стремилась помешать России выйти к Ираку и Александретскому заливу. Обе страны, используя консульскую систему, в конце ХIХ – начале ХХ вв. организовали армянские восстания против режима султана Абдул Гамида. Лишь использование русско-английских политических противоречий позволило султану справиться с армянскими волнениями.
Восстановление конституционного режима партией “Иттихиад” якобы лишило возможности армянских комитетов заниматься революционной деятельностью, которые изменили свои названия и в ходе Балканской войны 1912 г. послали своих уполномоченных в Европу для достижения независимости. Такое поведение со стороны армянского населения, пользовавшегося привилегиями на протяжении “шести веков”, представлялось достойным наказания. Власти оценили происшедшее как дело рук “группы смутьянов” (партия “Дашнакцутюн”), не позволив исключить из своих рядов.
Заявлено о “предательстве армян”, которые во время призыва в армию 1914 г. покинули Турцию, направились в Египет, Болгарию, Румынию, России, став участниками русских добровольческих частей либо русской армии. Одновременно армянские партии “Дашнакцутюн”, “Гнчак”, “Реорганизованный Гнчак” и “Рамкавары” сплотились, чтобы во время войны устраивать заговоры, мятежи и восстания в тылу турецкой армии. Начался армянский революционный “грабеж и разбой”. Пиком этих событий представлялась Ванская самооборона 1915 г. Отмечены меры противодействия младотурецких властей, вынужденных удалить армянское население из военной зоны, расположения воинских частей и железных дорог, чтобы “наши части не оказались между двух огней”. Проявляя гуманизм правительство приняло закон о сохранении имущества и земель выселенцев, а комиссии составили списки покинутого достояния.
Изложенная концепция “Армянского заговора” против Османской Турции, стремление армянского народа к самоопределению и создание государственности представлялись (после русско-турецкой войны 1877-1878 гг., заключения Сан-Стефанского и Берлинского трактата 1878 г.) как результат подстрекательства России и Англии. Смутьянами революционных брожений выставлялись армянские революционные комитеты, ставшие партиями. Решение Армянского вопроса и Геноцида армян в ходе Первой мировой войны представлялось легитимной мерой по сохранению Османской державы. Не говорилось о стремлении создать “однородную Анатолию” и “мощную Турцию”, о пантюркистских и панисламистских замыслах.
Концепция “Армянского заговора” оправдывала принятые репрессии против армянского народа османским государством, руководимым младотуркизма, формировала мифы, стереотипы и убеждения, призванные оправдать уничтожение армянского народа. Практически суммировались мифы предшествующего времени против армян, а именно: ”Армянский заговор”, вмешательство иностранных держав во внутренние дела Османской Турции для еe расчленения, изменническое поведение армянских комитетов и партий, обоснованность репрессивности мер властей, подрывная деятельность армян и партий в ходе Балканской войны и Первой мировой войны, значение Ванской самообороны, депортация как средство антиармянских выступлений, принятие мер по сохранению имущества депортированных армян, законность принятых мер для обеспечения единства державы, искажение фактов, мимикрия собственной деятельности и установок.
Спустя год, а именно - 24 сентября 1917 г. Талаат выступил на конгрессе партии “Иттихиад”, где вновь затронул Армянский вопрос. Изложенные представления повторяли содержание концепции 1916 г.: покровительство армян со стороны турецких властей; использование Россией армян для достижения собственных целей, что привело к Сан-Стефанскому и Берлинскому договорам; деятельность “комитетчиков” в пользу реализации 61 статьи об армянских реформах; Балканская война 1912 г. и Армянский вопрос, Первая мировая война и армяне, Ванское восстание, мятежи и наказание в виде депортации.
Были представлены новые акценты. Прежде всего, говорилось, что “османские патриоты” в ходе борьбы за восстановление конституционного строя рассматривали армян как соратников во имя восстановления свободы. Однако последние, как оказалось, преследовали собственные интересы. Сообщалось, что, несмотря на принятые меры во время депортации имели место упущения, поскольку большая часть жандармов была призвана в армию. В силу чего указывалась посылка “многочисленных” следственных групп, которые представляли насильников перед военным трибуналом. Признанные виновными понесли наказание, вплоть до смертной казни. Такой подход признавался обязанностью центрального правительства.
Оправдывались государственный террор и истребительная политика против армянского населения Османской Турции: “Каждое правительство имеет право защищаться от тех, которые восстают с оружием в руках. Это право существует не только у нас, но в Англии и Франции”. Указывалось на карательные действия англичан против ирландцев и концентрационные лагеря против буров Трансваля, а также насилия в Индии. Делался вывод об отсутствии гуманизма в английской политике. Представление Армянского вопроса в 1917 г. на партийном форуме сохранило мифы 1916 г. с добавлением новых штрихов: взаимодействие с армянскими революционными комитетами до и после революции 1907 г., чтобы объяснить последующую расправу; обоснование Геноцида армян сущностью международной политики того времени и отбеливание собственного расистского подхода.
Сопоставим содержание двух мифотворческих школ – турецкой и азербайджанской - в освещении Армянского вопроса и Геноцида армян для интересов психоисторической и оправдательной войны против армянского народа, внутреннего использования и оказания воздействия на международное сообщество.
Основные мифы тюркских историков в Армянском вопросе.
| Турецкие историки | Азербайджанские историки |
| 1. 600-е покровительство армян со стороны османских властей и льготные условия жизни. | 1. 600-е покровительства армян со стороны османских властей и льготные условия жизни. |
| 2. Вмешательство России и Англии, приведшее к созданию Армянского вопроса. | 2. Роль России и Англии в Армянском вопросе. |
| 3. ”Армянские реформы”- аспект геополитики великих держав. | 3. ”Армянские реформы”- аспект геополитики великих держав. |
| 4. Армянский заговор против Османской Турции. | 4. Армянский заговор против Османской Турции. |
| 5. Подрывная роль армянских революционных комитетов, политических партии и духовенства. | 5. Подрывная роль армянских революционных комитетов, политических партии и духовенства. |
| 6. Отрицательная роль армян в Балканской войне. | 6. Отрицательная роль армян в Балканской войне. |
| 7.Отрицание подготовительных мер к истреблению армян. | 7. Отрицание подготовительных мер к истреблению армян. |
| 8. Обвинение армянского народ в восстании против Турции, синхронизации действий с русскими частями, организации добровольческого движения. | 8. Обвинение армянского народ в востании против Турции, синхронизации действий с русскими частями, организации добровольческого движения. |
| 9. Отрицание Геноцида армян. | 9. Отрицание Геноцида армян. |
| 10. Фальсификация роли Ванской самообороны. | 10. Фальсификация роли Ванской самообороны. |
| 11. Депортация как мера по сохранению Османской державы. | 11. Депортация как мера по сохранению Османской державы. |
| 12. Принятие мер по сохранению жизни и имущества выселенцев. | 12. Принятие мер по сохранению жизни и имущества выселенцев. |
| 13. Оправдание” защитных” мер младотурецких властей. | 13. Оправдание” защитных” мер младотурецких властей. |
| 14. Критика стран Антанты по защите агента-армянского народа. | 14. Критика стран Антанты по защите агента - армянского народа. |
| 15. Утаивание числа жертв армянского народа. | 15. Утаивание числа жертв армянского народа. |
| 16. Использование ангажированной пропаганды. | 16. Использование ангажированной пропаганды. |
| 17. Приписывание значительных жертв турками в Первой мировой войне по сравнению с армянами. | 17. Приписывание значительных жертв турками в Первой мировой войне по сравнению с армянами. |
| 18. Мнение ученых адептов. | 18. Мнение ученых адептов. |
| 19. Геноцид и современность. | 19. Геноцид и современность. |
| 20. Искажения армянских источников. | 20. Искажения армянских источников. |
| 21. Роль армян в Кавказской смуте начала ХХ в. |
Приведенный состав используемых мифов в азербайджанской и турецкой историографии показывает копировальную деятельность историков Азербайджана. Их содержание, представление и методика представления идентичны с постулатами младотурецкого режима, стремящегося ликвидировать Армянский вопрос путем геноцида армянского народа. Есть две отличительные черты в мифотворчестве: азербайджанские историки упор делают на искажение восточноармянких источников, а турецкие - западноармянских. Вторая связана с кровным интересом азербайджанских историков к Кавказской смуте начала ХХ в.
Из этого можно составить ряд заключений: 1) отсутствие в Азербайджане декларированного армянского научного центра; 2) развитие в Азербайджане копировального и ангажированного искусства в освещении Армянского вопроса и Геноцида; 3) тесное взаимодействие Азербайджана и Турции в психо – исторической войне против армянского народа; 4) отсутствие самостоятельного научного подхода в “азербайджанской арменистике” и поверхностное освещение армянских проблем; 5) правящий режим в Азербайджане позиционирует с неосманских позиций; 6) фальсификация исторических реалий как результат недостатка профессиональной подготовки и сознательного искажения исторического прошлого армянского народа в Османской Турции и Российской империи; 7) мифотворческий подход как метод пропагандистской войны и метод формирования новой истории народов региона, исходя из потребностей текущего исторического момента; 8) создание негативного образа армянского народа как смутьяна и исторического противника; 9) проведение мифотворческой политики возведено в ранг государственной политики Азербайджана; 10) создание концепции “Армянского заговора” против Османской Турции с экстраполяцией на современный Азербайджан. 11) осуществление “войн памяти” для обоснования агрессии против Республики Армения.
Следует отметить наличие двух основных подходов к Геноциду армян: признание и отрицание. Как первое, так и второе направления используют разные аргументы. Особняком в мифотворчестве стоит Э. В. Осерская, которая использует аргументацию обоих подходов для неоревизионистского подхода отрицания геноцида. Выделены три группы компонентов депортации армян: политический, социально-экономический и религиозный. Политический фактор представлен из обширного дипазона причин - рост национального самосознания армян, антиосманская позиция армянских национально-освободительных групп, сепаратистские настроения армянского населения, поддержка иностранных держав - России, Германии, США, присутствие представителей 2,5 млн. армянского населения во властных структур; пантюркизм; угроза вооруженного восстания в некоторых восточных армянских провинциях.
Социально-экономический компонент представлен рядом факторов: активность армян в промышленности и торговле, - “они практически держали в своих руках промышленность всей страны”, - имели высокое “социальное самосознание”, компрадорская роль как национального меньшинства для национального капиталистического развития Турции, антиармянские настроения мусульманского населения.
Со ссылкой на работу турецкого историка Б. Бербероглу “Национализм и этническое соперничество в начале двадцатого столетия: акцент на армянской общине в Турции эпохи Османской империи”, приводятся следующие показатели экономической активности армян, кроме торговли и производства шелка.
| Сфера экономики | Турки | Греки | Армяне | Прочие |
| Внутренняя торговля | 15% | 43% | 23% | 19% |
| Промышленность и ремесла | 12% | 49% | 30% | 10% |
| Непроизводственные отрасли | 14% | 44% | 22% | 20% |
Отмечается заинтересованность германцев в “резне” армян как средства упразднить своих конкурентов. Представители “особой общины” мешали германизации Анатолии.Между тем имел место другой процесс. В сентября 1916 г. германский посол Паль Меттерних резкой критике подверг деятельность младотурок в Армянском вопросе. Собственность депортированного армянского населения по самым низким оценкам определялась тогдашними ценами в 1.000.000.000 марок (250 000 000 долларов). Более того германские фирмы в Турции, финансирующие армянских предпринимателей, теряли значительные суммы. Эти потери оказались невосполнимыми.
В религиозный компонент зачислены “агрессивность и национализм” армянской апостольской церкви, “которая была якобы максимально близка к католичеству, и религиозный фанатизм турок, являющийся следствием идеологии пантюркизма”. Данный подход, очевидно связан с упразднением в июле 1916 г. Константинопольского патриархата и перенесением духовного центра армян в Иерусалим. 37 статья “Положения о Армянском патриаршестве” упраздняла Национальное собрание и “Положение (“Сахмандрутюн”) от 17 марта 1863 г. Создавался соборный совет из 12 лиц, из которых четверо должны были быть членами Духовного совета, а оставшиеся - значительными светскими гражданами. Один светский делегат избирался от центральной армянской территории патриаршества (т.е. Иерусалима), а оставшиеся семь членов - от епархий. Эти епархиидолжны были иметь не более 15 тыс. армянских жителей, т.е. семь светских делегатов и один от Иерусалима, которые должны были представлять 120 тыс. армянскую общину Турции. Вот то реальное число армянского этноса, которое младотурецкий режим Османской Турции планировал оставить в живых.
Тем не менее, как считает Осерская, “эти причины не являлись весомыми в комплексе факторов, которые привели к депортации армян в годы Первой мировой войны”. Стремясь максимально обосновать свои подход, исследователь приводит мнение Талаата о причинах депортации, высказанное американскому послу Генри Моргентау: “Во-первых, армяне обогатились за счет турок, во-вторых, хотели создать свое государство, в-третьих, армяне открыто поощряли врагов Османской империи, они помогали русским на Кавказе”.
Однако и мнение Талаата сочтено неполноценным: “Но в данном случае, несмотря на всю емкость выдвинутых Талаатом причин депортации армян, не будет преувеличенным тот факт, что армяне, в действительности, сыграли роль своеобразного “козла отпущения”, на которого младотурецкое правительство списало все свои ошибки и промахи”.
Главной причиной депортации указана политическая конкуренция армян с турками: “Такая позиция правительства Порты была весьма выгодна, так как армяне начали играть существенную роль в политической, общественной и экономической жизни государства и стали реальными конкурентами коренной нации Порты”. В результате депортация представляется не как расправа с армянским народом, а как мягкая наказательная форма устранения нации-конкурента: “Можно с уверенностью утверждать, что депортация армян младотурецким режимом в годы Первой мировой войны не преследовала цели ликвидации армянского народа. Главная цель турецких правящих кругов состояла в том, чтобы в момент, когда был поставлен вопрос “быть или не быть турецкой нации”, снизить численность армянского населения до минимума, чтобы оно не могло угрожать турецкой государственности, и спасти от окончательного распада Османскую империю”.
Обобщающий вывод исследовательницы гласит: “Итак, из приведенных факторов невозможно выделить одну определенную причину, приведшую к депортации армян. На политику младотурок в отношении армян, таким образом, повлиял целый комплекс обстоятельств, а армяне, оказавшиеся в эпицентре глобальных, региональных и национальных сил и на пути различных сторон, которые пытались извлекать собственную выгоду, заплатили дорогую цену в виде массовых депортаций, человеческих жертв и уничтожения большей части своего народа”.
В оппортунистическом подходе Осеровской путаются следствие и причина. Можно было бы просто сразу сказать, что армяне оказались не в том националистическом государстве, в не нужное время со своими национальными чаяниями. Дело в том, что в Первой мировой войне не стоял вопрос “быть или не быть турецкой нации”, а младотурецкий режим решал задачу упразднения Армянского вопроса путем лишению армян отечества и создания “однородной Анатолии”. Главной причиной подобного подхода к Армянскому вопросу и депортации армян явилась трансформация младотуркизма из конституционно-демократического в фашистское тоталитарное государство с расовой одержимостью по отуречиванию, либо истреблению национальных меньшинств как процесса построение державы “Мощный Туран”.
В этом контексте следует отметить позицию исследовательницы Л. С. Зейтунян, изложенную в работе “Армянское населeние в Османской империи накануне геноцида 1915 г.”, которая отстаивает роль этнотрансформационных процессов в империях: “В начале XX в. было принято считать, что многоязычные интернациональные империи особо уязвимы для угрозы национализма. Почти повсеместно правители империи пытались превратить как можно большую часть своей территории в единое консолидированное государство”. Не учитывается здесь, что Османская империя являлась одноязычной, представляла лишь интересы османцев, где даже армянам подрезали кончик языка за разговор на родном языке. Другой вопрос, что младотурецкий режим не смог модернизировать державу и создать комфортные условия сожительства для представителей разных этносов, чем усилилась “хрупкость” империи. Время правления султана Абдула Гамида представляется запуском “геноцидной машины”, которая развернулась в Первой мировой войне. Причинами указываются политэкономические и идеологические факторы: расистская идеология “Великого Турана”, упразднение “армянского клина”, пополнение государственной казны имуществом состоятельных армян, которые контролировали 60% импортной, 40% экспортной и 80% внутренней торговли в Турции; бесправное положение армянского населения, нереaлизованность чаяний с восстановленным конституционным режимом.
Все приведенные аргументы относительно Армянского вопросаи Геоноцида армянского народа являются отражением очередного кризиса армянского фактора в международных отношениях, охватившего время с начала ХХ в. до Лозаннской конференции 1923 г. Эпицентр пришелся на 1915 г., когда младотурецкий режим приступил к решению Армянского вопроса путем геноцида. В Первой мировой войне Турция решала триединую цель: уничтожение армянского народа, отвоевание Кавказа у России и восстановление утраченных границ османами.
Попустительскую позицию занимала Германия. Концепция “разумной политики” армянских политических кругов в Армянском вопросе, предусматривающая проведение политического курса лояльности к Османской державе и выполнение гражданского долга, осуществление осторожности в отношениях с руководством партии “Единение и прогресс”, оказалась несостоятельной. Младотурецкий национал-шовинизм и Армянский вопрос оказались в антагонистическом противоречии. Армянский вопрос с августа 1914 г. по февраль 1916 г. представляет собой политический процесс геноцида, отражающий политические установки верхов господствующей турецкой нации и политическую позицию руководства армянского народа. В рассмотренном отрезке времени младотурецкого решения Армянского вопроса выделяются четыре четких этапа: 1) псевдоактивный политический диалог; 2) “окончательное решение” Армянского вопроса; 3) политика двойного стандарта - “обещания по смягчению антиармянской политики” и геноцидная установка; 4) статус-кво, заключающийся в сохранении жесткого курса по упразднению Армянского вопроса путем геноцида.
Санкция кайзеровского режима на “депортацию” армян явилась поощрением младотурок к геноциду. Происходящее осудили Россия, Англия и Франция как “преступление” против международного сообщества. Геноцид армян был заранее запланирован младотурецким режимом. Фронтальное столкновение Антанты и Тройственного союза практически исключались, исходя из военных действий и сложившейся обстановки. Геополитика оказалась превыше человеческой разумности. Мифотворчество тюркских историков ставит целью не выявление истины в представлении Армянского вопроса, а формирование ложных представлений, далеких от реального исторического процесса. Осуществляется преднамеренная фальсификация исторических событий, явлений и фактов, которая опасна в истории за счет использования принципа конкретности, когда нагромождением разных и противоречивых фактов искажается истина.
Азербайджанскими историками используется принцип дублирования мифов турецких историков, чтобы сформировать у читателя негативно целевое представление о сути рассматриваемого вопроса. Имеются как огульные отрицания геноцида армян, так и косвенные, путем выведения ложного представления на основе видимости объективной информации. Все это требует постоянного конкретно-исторического уточнения фактов, событий и трактовок явлений. Структурно - историческое мифотворчество состоит из манипуляции, дезинформации, лжи и заблуждения. Манипуляция общественным сознанием за счет использования средств массовой информации и интернета является крайним выражением мифотворчества. Путем целенаправленной дезинформации ставится цель убедить международную общественность и свое население в достоверности представляемых мифов за счет использования определенных штампов и средств. Встречается и непреднамеренная негативная трактовка истинного состояния Армянского вопроса в Османской Турции, представляющая собой форму заблуждения, которая также является ложной трактовкой истинного знания.
При этом в сфере Армянского народа, как и в отношении всей истории армянского народа, системно проводится фальсификационное мифотворчество, рассчитанное как на ограниченные познания армянской исторической науки, так и на достижения доминирующей позиции в историко-психотропном противостоянии. Критерий истинного знания - отсутствие зависимости от субъективно-психологического подхода, хотя инвариантность освещения отдельных фактов может служить окончательному утверждению истины.
Мифотворчество азербайджанских исследователей Армянского вопроса и сопрягаемых проблем является зеркальным отражением установок тоталитарного режима в Баку, стимулирующим информационную войну против Армении и готовящим почву для экспансии. В силу чего азербайджанские ученые в своих исторических опусах следуют положению: “Истинная история есть истинное мифотворчество”. Азербайджан существовал потенциально в глубине седой древности, а актуализировался лишь в ХХ–ХХI вв. Отсюда критицизм к истории армянского народа конца ХХ - начала ХХ вв., рассматриваемый как помеха к полному проявлению азербайджанской государственности. Полное проявление же предполагает попрание концептуальных положений армянской истории, чтобы на еe развалинах водрузить тюркское победоносное знамя. Главным орудием на этом пути признаются историческое мифотворчество, чтобы сплотить общество против внешнего врага, а также, при случае, трансформация и разряжение отношений путем военных действий.
Мифотворчество азербайджанских историков включает ряд уровней: этический, исторический, политический, научный и цивилизационный. Этический уровень поведения азербайджанских мифотворцев в сфере истории Армении основана на обмане национальной и международной общественности, что, как нравственная категория, безнравственно, но в то же время представляется полезной для развития правящего режима азербайджанской государственности. Она позволяет гибким и маневременным путем создавать стереотипы, психологически закреплять захваченное территориальное пространство нaродов Закавказья, создавать и поддерживать состояние конфликтности в обществе, посягать на достояние и духовные ценности армянского народа.
Исторический уровень знаний представляет познавательный процесс как определенный виртуальный фокус, тиражируемый в интернет, который создает видимость объективности, но является “ложной видимостью”, состряпанной из подручных средств. Представление исторических явлений армянской истории рассматривается как вспомогательное средство для решения современных проблем, связанных с Геноцидом армян в Османской империи и Карабахской проблемой.
Политический уровень деятельности ставит цель сформировать исторический образ врага из армянского народа, оказать содействие Республике Турции по опровержению Геноцида армян, провести негативные параллели между историческими и современными событиями в жизни азербайджанского народа, списать политические просчеты на вымышленного противника.Политизация сложных процессов межэтнических отношений представляет девиантное отношений азербайджанских историков: пугая и предупреждая виртуальную общественность, они в то же время сами пугаются. Историческая тень партии “Дашнакцутюн” оживляется, чтобы взвалить на нее всю ответственность за историческое прошлое и поддержать боевой настрой собственного общества.
Научный уровень созидания азербайджанских мифотворцев заключается в создании отвлеченного и отчужденного образа Армянского вопроса от реального. Это связано с рядом факторов: необходимостью освоения темы, далекой от тюркской ментальности, и профессиональной подготовкой, что приводит к следованию положений турецкой историографии.
Цивилизационный уровень проявляется в тождественности мышления ортодоксальных турецких историков, использовании их приемов и методов фальсификации, что приводит лишь к игнорированию положения армянского народа в Османской Турции и Российской державе, проводит разграничительную линию между азербайджанским и армянским народами. Характерной чертой азербайджанской цивилизационности является пропаганда несовместимых исторических и духовных ценностей для армянского этноса, когда мифотворчество является способом разрешения собственных социально-политических и духовных проблем.
Мифотворчество азербайджанских историков в сфере Армянского вопроса представляет собой единство двух сочлененных составных: компиляция и вымесел. Компиляции основана на использовании устаревших работ советских историков, ориентировании на содержание трудов турецких, русских и западных исследователей.
Если содержание творчества некоторых из них отражает установки правящих режимов, целенаправленное осуществление армянофобства как “величкизм”, то содержание других - ангажированный характер. При этом используется и метод анализа, который, однако, рассматривается основой для мифотворчества.
Для представлений мифотворцев по истории Армении и армянского народа характерной чертой является развертывание представлений и их растекания по отдельным концепционным положениям. Одним из таких положений является Армянский вопрос, по отношению к которому армянское современное мировоззрение является исходящим центром, определяющим ось развития и времени.
Тунян В.Г. " Армянский вопрос: мифотворческий аспект" , Ереван, 2015 г.
Скачать книгу можно по данной ссылке