В азербайджанском мифотворчестве представление Армянского вопроса осуществляется раскрытием как его содержания, так и причин его появления. Фарида Мамедова, как представитель еще советской школы историков, связывает его происхождение исключительно с видами экспансионистской политики Российской державы: “Стремление к захвату Черного моря, Босфора и Дарданелла русский царизм прикрывал лозунгами “борьбы за освобождение христиан от ига мусульманской Турции”. Вопрос о Западной Армении, о положении армянского населения Турции в переговорах в Сан-Стефано и в Берлине в 1878 г. стал называться “армянским вопросом”, согласно которому Турция обязывалась ввести в армянских вилайетах необходимые реформы. Практически за реализацию армянского вопроса стояла только Россия”.
Изложенное мнение уважаемой Фариды Мамедовой содержит ряд советских штампов: вменять царизму упрек в стремлении захватить как черноморские проливы Босфор и Дарданеллы, так и христиан Османской Турции; одиночество России в решении Армянского вопроса. Следует указать об отсутствии установки самодержавия по захвату черноморских проливов для объявления войны 1877–1878 гг., а что касается освобождения христиан от турецкого мусульманского владычества, это общеизвестный факт, начиная с Кучук-Кайнарджийского мирного договора, имевшего значение для защиты румын, Георгиевского трактата (1783) для Картли-Кахетинского царства, Ясского (1791), Гюлистанского (1813), Туркманчайского (1828) и Адрианопольского (1829) договоров для армян, сербов и Греции, а также последующих договоров. Подчеркнем, что, несмотря на те или иные установки самодержавия, войны России имели прогрессивное значение, катализировали освободительное движение угнетенных народов в Османской Турции.
Стремление улучшить положение турецких армян было характерным не только для “одинокой России”, но и для Туманного Альбиона. В декабре 1877 г. Национальное собрание армян в Константинополе обсудило предложение английского посла Г. Лейярда о приобретении автономии Западной Армении, которое было расценено дипломатической интригой, чтобы “поссорить” армян с Турецким правительством. Несмотря на это, было намечено вести переговоры о приобретении “автономных прав” для отечества с Англией и Россией. Сабир Асадов в работе “Миф о “Великой Армении” предлагает собственную трактовку “Армянского вопроса”. Исходной основой предлагается его характеристика как “исторического вопроса”: “Многие армянские пропагандисты и сторонники концепции выдуманной “Великой Армении” часто говорят об армяно-мусульманской смуте и об “армянском вопросе”. Они смотрят на это как на проблему, возникшую только в годы Первой мировой войны или 90-е годы XIX века, когда начались в Турции антитурецкие движения. Но здравый смысл и исторические факты подтверждают, что “армянский вопрос” является вопросом историческим, и проблемы между армянами и тюрками возникли не в 1890 и не в 1915 году, а сотни лет раньше. Поэтому к ”армянскому вопросу” должны применяться те же принципы анализа, что и к другим историческим проблемам”.
Основой Армянского вопроса сочтен армяно-тюркский конфликт, рассмотрение которого предложено осуществить в кругу системного контекста, учитывая географические, этнографические, исторические и политические аспекты. Географический ареал конфликта определяется северо-восточной частью - Восточная Анатолия и Кавказ. Борьба между тюрками и армянами представлена следствием “антипатии и страхом народов друг перед другом”, стимулирующим противостояние и длительный конфликт.
Представляется точка зрения армянских историков, что Армянский вопрос являлся частью Восточного вопроса и стал дипломатической победой при подведении итогов Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Асадов отмечает: “В более - менее обобщенном виде “армянский вопрос” дан в Армянской советской энциклопедии, считающейся ими серьезным изданием, конечно, опять необъективно. Передаем термин “армянский вопрос” с некоторым сокращением.
“Армянский вопрос - так называется в истории дипломатии борьба западных армян за свободу, самоопределение армянского народа и создание самостоятельного государства. В 70-е годы XIX века после Русско - турецкой войны 1877–1878 годов армянский вопрос стал составной частью Восточного вопроса, который поднял армянский народ, и он свои надежды возложил на победу русского оружия”. Приведенный фрагмент подхода Асадова свидетельствует о его несогласии с трактовкой понятия “Армянского вопроса” в “Армянской советской энциклопедии” как дипломатической проблемы, противопоставления ей собственной точки зрения об историческом конфликте между тюрками и армянами. Подход Асадова интересен, но суть его представляет критерий разрешения Армянского вопроса, а именно: необходимость учета мнения мусульманского населения Восточной Анатолии.
Синтезированное мнение высказывает Халил Алиев, который также рассматривает Армянский вопрос составной частью Восточного вопроса, поднятого европейскими правительствами в конце ХYIII в. При этом Армянский вопрос трактуется как оружие внешнего экспансионизма, поскольку якобы Российская империя день и ночь не спала, лишь бы погубить Турецкую державу: “Армянский вопрос” был по сути дела частью плана по уничтожению Османской Турции и разделу еë территорий”.
В армянской историографии существуют разные трактовки Армянского вопроса, которые составляют три основных подхода: во-первых, воссоздание Армянской государственности; во-вторых, проблема освобождения западных армян и в - третьих, восточных армян. При этом имеют место синтезирование смежных направлений и разночтение указанных подходов.
На воззрения современных исследователей Армянского вопроса оказало воздействие научное творчество Б. А. Борьяна, изложенное в монографии “Армения, международная дипломатия и СССР”. В ней он определил Армянский вопрос составной частью Восточного вопроса. Последний представляет собой комплекс проблем, связанных с распадом Османской империи, национально-освободительным движением подвластных народов и политикой ведущих держав.
Восточный вопрос подразделяется на четыре периода: 1) с 1760-х годов до Венского конгресса 1814–1815 гг.; 2) с 1810-х годов до Парижского мира 1856 г.; 3) с середины 1850-х гг. до Берлинского конгресса 1878 г.; 4) с 1880-х годов до распада Османской империи и подписания Лозаннского договора 1922–1923 гг.
Борьян определил суть Армянского вопроса как международные противоречия ведущих держав, преследующих собственные интересы, где интересы армянского народа играют соподчиненную роль: “Армянский вопрос был частью восточного вопроса и являлся той проблемой, решение которой зависело не от самодеятельности армян, а от соотношения сил государства, интересы которых сталкивались на Востоке. Армения и армяне представляют собою для международной дипломатии материал для разнообразных комбинаций и для достижения цели господствующих классов”.
Соответственно, в основу развитии Армянского вопроса легла хронология, близкая к Восточному вопросу, состоящая из двух эр: первая - с конца ХУII в. до начала 50-х годов ХIХ в., а вторая – с 1852–1856 гг. по 1923 гг. (Лозаннская конференция). В ходе первой эры армяне предоставляли странам Запада и России программу создания армянской государственности странам, начиная с деятельности известного армянского освободительного деятеля Исраела Ори в конце ХYII - начале ХYIII в. до создания Армянской области.
Итоги представляются отрицательными: “Армянский вопрос с конца ХYII в. до начала 30-х годов ХIХ века стоил армянам немалых жертв; физические и материальные потери армян были огромны, так как находились в центре борьбы трех держав - России, Персии и Турции. Опустошались целые провинции Армении, гибли люди; массовые избиения сделались уделом армян”. В 30–50 ХIХ в. Россия стала отказываться от политики попечительства и стала уничтожать “дух” самостоятельности.
Вторая эра открывается 1852–1856 гг., где полем внимания ведущих стран представляется Балканский полуостров: “В центре борьбы в завоевательной политике ведущих держав объектом является Турция, а субъектом права - турки и славяне”. Крымская войны 1853–1856 гг. представляется “дипломатической” борьбой Англии, Франции и Сардинского королевства против первенства России на Востоке. Западные страны “содействовали новой связи с Оттоманской империей”, что обуславливает появление различных армянских видов на освобождение, значением которых стал Берлинский конгресс.
В канве первого подхода Дж. С. Киракосян предложил свою концепцию. По его мнению, Армения в начале ХIХ в.” соприкоснулась” с международными отношениями благодаря договорам России с Персией и Османской Турцией – Туркманчайский (1828) и Адрианопольский (1829). По словам Киракосяна, это позволило армянскую тематику включить в понятие “Восточный вопрос” - комплекс проблем, связанных с распадом Османской Турции. Указано, что понятие “Восточный вопрос” впервые было использовано на Веронском конгрессе 1822 г.
Дипломатическая история Восточного вопроса представлена состоящей из ряда периодов: первый - 1822–1853 гг.; второй - Крымской войны (1853–1856 гг.) и третий - Сан-Стефанский договор и Берлинский трактат 1878 г. В последних договорах, благодаря, соответственно, 16 и 61 статьям, оформился Армянский вопрос в системе дипломатической истории международных отношений. Современная трактовка связана с существованием и развитием Третьей Республики Армения как наследницы комплекса проблем, связанных с Армянским вопросом и Геноцидом армян. Подчеркнуто наличие внутреннего аспекта как положения западноармянства. Есть и мнение, отводящее Армянский вопрос к падению царства Багратуни в ХI в. и Киликийского армянского царства в 1375 г.
Второй подход концентрированно предложил М. Г. Нерсисян, находивший, что Армянский вопрос как проявление национально-освободительной борьбы народно-крестьянских масс существовал в Османской Турции уже в 1850–1870 годах, считая другие взгляды искажением истории борьбы против султанского режима, проявлением партийных пристрастий по привлечению внимания европейских стран к положению армянских масс. А. С. Есаян развивает этот взгляд, что Армянский вопрос из “внутреннего” вопроса для Османской Турции превратился во внешний вопрос после 61 статьи Берлинского конгресса.
Основы третьего подхода заложил Г. Диев (Джаншиев), Развитие Армянского вопроса рассмотрено в контексте падения Константинополя, являвшегося оплотом христианского Востока, обусловившего формирование образа мессии в лице Петра Великого.
При Петре Великом Петербургская Россия стала политико-культурным фактором на Востоке. Екатерина II Kучук-Кайнарджийским трактатом 1774 г. приобрела право покровительства над христианами Османской Турции. Активная южная политика России в первой трети ХIХ в. содействовала приобретению Закавказья и Восточной Армении. Союзником России выступало армянское население. Попечительная политика самодержавия внушала надежды турецким армянам на освобождение с помощью России. Однако Европа Парижским трактатом 1856 г. присвоила себе право покровительства над христианскими поданными, что противоречило интересам России на христианском Востоке.
Профессор В. А. Парсамян Армянский вопрос связывал с Кчук-Кайнарджийским договором 1774 г., находя, однако, что Армянский вопрос является одним из основных вопросов нашей “новой истории”. Но в историю международной дипломатии он вошел как западноармянский вопрос: ”И это так”. В монографии “Россия и Армянский вопрос” был представлен Армянский вопрос, начиная от процесса присоединения Восточной Армении до начала ХХ в. В ней рассматривалось решение Армянского вопроса путем освобождения армянского народа в тесной связи с чаяниями национальных деятелей, международными договорами России, позицией ведущих стран в контексте геополитического противоборства на Ближнем Востоке. Подход получил отражение в содержании глав: “Гюлистан”, “Туркманчай”, “Адрианополь”, “Восточный кризис”, “Сан-Стефано”, “Берлинский конгресс”, “После конгресса”, “Майские реформы”, “Статус-кво”, “Большая политика” и проч.
В российской историографии Армянский вопрос изучен недостаточно, что связано со скрепами советских установок и трудностями освещения темы. Лишь в последнее время появилось понимание наличия генезиса Армянского вопроса в Османской Турции и Российской державе. Об этом свидетельствует публикация С. Тарасова “Рождение “Армянского вопроса”: открытия Гюлистанского договора 1813 г.”, что связано как с осмыслением характера армянской историографии, так и с новой геополитической постсоветской ситуацией в Закавказье.
Тарасов указывает на наличие в Армянском вопросе доминирующего западноармянского компонента. Мотивацией отмечены публикаций о необходимости освобождения армян и Западной Армении в русской печати по поводу инспекционного визита царя Александра I осенью 1825 г., готовящегося к войне с Османской Турцией для решения Греческого вопроса. Отмечается: “В газетах того времени все чаще появляются упоминания о “Турецкой Армении”, хотя тогда толком никто не знал о еë географических очертаниях.
Так зарождался, постепенно усложняясь, “армянский вопрос”. Генезис Армянского вопроса привлекает и азербайджанских мифотворцев. В работе “Миф о “Великой Армении” С. Асадов выделяет ряд весомых причин возникновения “Армянского вопроса” в концепции “исторического подхода”: “Основными причинами возникновения “Армянского вопроса” являются следующие: 1) религиозный фактор, 2) отсутствие армянской государственности в течение 1500 лет, 3) внешние причины, особенно русская экспансия, развившие разделенность этноса в конфликт, окончательно разрушивший Османский (Оттоманский) Восток”. Основой религиозного фактора признается этнополитическая конфронтация: “Известно, что в основе армяно-мусульманского конфликта были разобщение и самоидентификация. Армяне обратились в христианство около 300 г. н. э., их церковь, называемая армяно-григорианской, считалась православной, а католиками - еретической. Поэтому вместо того, чтобы стать фактором, объединяющим их с другими христианами, армянская церковь стала фактором армянского сепаратизма, являясь отчетливо армянской, церковь эта стала фактором культурной идентичности. У армян главным элементом защиты армянства была церковь. В течение веков армянские церкви были храмами, способствовавшими существованию идеала армянского княжества”. Приведенное высказывание полно разными пассажами.
Излагаемое наличие “разобщения и самоидентификации” между армянами и мусульманами означает наличие этнополитического конфликта, который представляет политическое значение этнической общности во взаимоотношениях этнических групп и межгосударственных отношениях. Мусульманские нашествия на Армению имеют определенную историю. Успешной явилась агрессия Арабского халифата в 701 г., приведшая к захвату Армении, Иверии и Алуанка, которые составили провинцию Армина. Национально-освободительное движение привело к тому, что в 885 г. Ашот Багратуни провозгласил себя царем Армении. Его полномочия признали Арабский халиф и император Византии Василий II. Для подрыва армянской государственности эмир Атрпатакана Юсуф в 908 г. вручил короны царя Гагику Арцруни в Васпуракане, что означало создание местного царства (до 1021 г.).
Развитие армянской государственности приводит к появлению партикулярных других царств - Вананда (Карсское), с 963 по 1065 гг., Ташир-Дзорагетское (Лорийское) - с 970 по 1113 гг., в том же 970 году появилось Сюникское, просуществовавшее до 1170 г., а также царство Парисос в северной части Арцаха. Центральное Анийское армянское государство захватывается Византией в 1045 г. Между тем, уклоняясь от указанной начальной канвы отношений армян с мусульманскими этносами, Асадов показывает лишь вероисповедальный конфликт внутри христианской церкви. Прежде всего христианство в Великой Армении становится официальной религией в 301 г. благодаря деятельности св. Григория Просветителя, которая именовалась апостольской, а название ”армяно-григорианское” самодержавие России вводит “в оборот “Положением “ 1836 г.
Отсутствие доказательной базы для выдвинутых положений, желание обойти наличие указанных армянских образований, как и армянского царства Киликии (1198–1375), приводят Асадова к рассмотрению конфликта армянской церкви с католической. Это положение носит искусственный характер. Ряд христианских церквей носят понятие “Древние восточные церкви” (точнее древние православные церкви) - Армянская, Коптская, Ассирийская, Эфиопская, Эритрейская, Сирийская, и Малабарская. Их образование произошло в 451 г., когда на Халкедонском соборе произошел раскол на два направ-ления - диофизитское (признающее два природы в Иисусе Христе - божественную и человеческую) и монофизитское, которое находит, что в Христе человеческое начало оказалось поглощенным божественным.
Между тем армянская апостольская церковь признает, что в Иисусе Христе представлены неслиянно и нерастворимо две породы, когда в “соединении не потерялось ни одно из обеих”, о соотношении которых нам не дано знать, но каждая из них ведает божественными и человеческими делами. В результате возникла “отчужденность между Армянской и Византийскими церквями. В начале YI в. армянская церковь “осудила” постановления Халкедонского собора, а военно-идеологическая экспансия Византии окончательно обусловила национальный характер армянской церкви. Возникла отчужденность двух церквей. Между тем раскол христианской церкви на православное и католическое направления произошел на Вселенском Никейском соборе 787 г., но окончательно состоялся в 1054 г., когда православная церковь была предана проклятию Римским папой.
Соответственно, не выдерживает критики положение 1500-летнего отсутствия армянской государственности, т.е. от падения династий Аршакидов в 428 г., поскольку она была представлена разными политическими образованиями. Общее состояние хронологии развития армянской государственности представляют следующие данные.
Армянские образования Время
Аратта ХХYII - ХХII вв. до н. э.
Арманум ХХII - ХYIII вв. до н. э.
Арматтана ХYII - ХYI вв. до н. э.
Хайаса ХY - ХIII вв. до н. э
Наири ХIII - IХ вв. до н. э.
Урарту IХ - YI вв. до н.э.
Ервандидская Армения YI - III вв. до н. э.
Софена III - II вв. до н. э.
Великая Армения 331 до н. – 387 н.э.
Марзпанская Армения Y - YII вв.
Провинция Армина YIII - IХ вв.
Багратидская Армения IХ - ХI вв.
Ташир-Дзорагетское царство Х - ХII вв.
Сюникское царство Х - ХII вв.
Карсское царство Х - ХI вв.
Хаченское царство IХ - ХYI вв.
Ефратес ХI - ХII вв.
Эдесское княжество ХI - ХII вв.
княжество Мелитены ХI - ХII вв.
княжество Пир ХI - ХII вв.
меликства Арцаха ХYII - ХYIII вв.
Армянская область 1828 – 1840
Республика Армения 1918 - 1920
Вторая Ресублика Армения 1920 - 1990
Третья Республика Армения 1991
Нагорно-Карабахская Республика 1991
Отметим понимание Асадовым роли армянской церкви в качестве духовно-политического института, что, по его мнению, получило отражение в существовании армянских княжеств. Укажем примеры, выходящие за рамки этого положения, как, например, княжество Рубинян в Киликии (1080–1198), которое переросло в армянское царство Киликии. В 1465г. Ахтамарский католикос Закарий провозгласил царем Армении племянника Смбата.
Эчмиадзинские и Гандзасарские католикосы поддерживали освободительные чаяния армянского народа перед Петром Великим и последующими русскими венценосцами ХYIII в. Тезис Асадова об этнополитизме между армянами и мусульманами ярко проявляется в итогах Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Следствием является оформление этнонационализма как политического движения и идеологии из трех составных компонентов: обеспечение автономии, закрепление права на территории, придание культуре государственного статуса. Происходящий процесс является следствием “ внутреннего развития” этнонационализма”, порождающего три фактора этнических конфликтов: 1) неравномерность развития этнических групп многонационального государства в процессе модернизации; 2) осознание неравномерности развития как формы угнетения; 3) формирование этнонационализма меньшинства на “внутренний колониализм” центра Османской империи. Рост этнонационализма в многонациональном государстве ведет к государственному определению.
Асадов также затронул роль Армянского вопроса в политике ведущих держав. Исходной основой взято мнение турецкого историка К. Гюрюна о наличии в ХIХ в. русско-армянского содружества: “Русские в отношениях с Османской империей, использовали армян лишь во время войн на Восточном фронте. Это сотрудничество началось с персидской войны, завершившееся Туркманчайским договором, было продолжено в 1828 г. в войне с Турцией, а также в Русско-турецкой войне 1853–1856 гг. Начиная с 1870 г. по уже изложенным причинам армяне прилагают усилия для привлечения к себе внимания европейских держав. Эта деятельность целиком осуществлялась патриаршеством (и Эчмиадзином), то есть армянским духовенством. Нужно признать, что усилия эти увенчались успехом, и на Берлинском конгрессе впервые всплыл “армянский вопрос”.
При этом национальные усилия армянских лидеров представляются относительными для решения Армянского вопроса. Асадов указывает: “Однако в появлении “вопроса” большую, чем усилия армян, роль сыграла политическая конъюнктура, которой они умело воспользовались”. В роли катализатора Армянского вопроса на международной арене представляется политика России, начиная с ХYII в.: “Первым в истории государством, подстрекавшим и поднявшим армян против Турции, была Россия. Еще при Петре I на армян, живущих на юге Кавказа, смотрели как на незаменимое средство для использования в операции выхода России к теплым южным морям”. Основой подхода Петра Великого представляется осознание роли армянского фактора в геополитических соображениях: “Петр I был первым царем, поднявшим армян против Османской (Оттоманской) империи.
Географическое положение армян и их общая с русскими религия дали России большую возможность использовать их. Петр I, предпочитая открыть путь к Черному и Балтийскому морям, в этой своей политике не сумел войти в тесную связь с армянами. Но следовавшие после Петра I цари, продолжая его линию, усилили свою деятельность по сближению с армянами. Эта русская деятельность в отношении армян за короткий срок оказала свое влияние, и в Русско-турецкой войне 1769–1774 гг. армяне были вдохновлены Екатериной Великой (Екатерина II), ее идеей создания Араратского королевства под эгидой России. Южная политика России с начала XVIII в. до наших дней - это выход к Средиземному морю через Черное море и Румелию с захватом проливов; и через Кавказский путь выход к Средиземному морю через Искендерунский пролив к Месопотамии; и выход через Западный Иран к Басре с тем, чтобы иметь доступ к Индии”.
Более того, самодержавие России стимулировало активность армянской поддержки видом на создание армянской государственности: “В 1799 г. началось обсуждение вопроса армянской независимости. В результате обсуждения было решено создание на Кавказе под опекой России Армении и вручение короны Армянского королевства принцу Потемкину. В этой связи был подписан и договор: большая часть создаваемой Армении находилась на землях Ирана”.
На этом творческая доработка Асадовым подхода историка Гюрюна заканчивается, и он следует по его стопам: “В русско - иранских войнах армяне оказали русским большую помощь. Когда в 1826 г. началась Русско - иранская война, персы дошли до ворот Тифлиса. И в этой войне армяне оказали помощь русским. Они, армяне, вполне рассчитывали получить независимость после войны. Однако Россия не дала им этой возможности. Россия приступила к русификации армян под своей властью. Операции в России над армянами и в те времена наглядно показали себя. Основным фундаментом русской политики была не передача им независимости (суверенитета), обеспечение их спасения и так далее), а обманывая пустыми обещаниями, использовать их в борьбе против врагов и, пользуясь этим, присоединить армянские земли к России. Русские, оставаясь до конца верными этой политике, не доведут до добра бедных армян”.
Синтез подходов Асадова-Горюна развил историк К. Имранлы, который, изучая предпосылки образования армянской государственности в Закавказье, точнее - в северной части Армянского нагорья, отстаивает тезис нефункциональности её образования: “Создание государства, которое явилось плодом процессов, развернувшихся на одном пространстве, но оказавших воздействие на судьбы другого”. Речь идет о том, что армяне вместо создания государства в Армении создали его на Кавказе. И в этом вина возлагается на закавказскую политику России начала ХIХ в.: “С появлением в регионе России события начинают разворачиваться в ином ключе, то есть аккумуляции на определенной территории сплошной армянской массы”.
Гюрюн, Асадов и Имранлы затронули процесс становления русско-армянского содружества, но дали ему негативную интерпретацию. Реальное содержание этого периода Армянского вопроса и проблема армянской государственности имеют иное содержание, что и вызывает озабоченность у тюркских историков относительно судьбы “бедных армян”.
Контекст русско-армянских отношений имеет как геополитическое, так и цивилизационное значение. Петр I не просил даров от судьбы, а использовал её для укрепления Российской государственности. При нём русско-армянские отношения, помимо коммерческих видов, стали включать политический и церковный аспекты, что было связано с державными видами. Интерес монарха к закреплению на Каспийском море, а также распад Персии, сказавшийся на восточной русской торговле, усилил значение армянского фактора.
Для закрепления армян на пограничных территориях и внутри державы стало уделяться внимание церковному покровительству. Окончание Северной войны с Швецией позволило Петру I в 1722–1723 гг. совершить Восточный поход, который завершился приобретением значительных прикаспийских территорий от Персии - Дербент, Баку, Мазандаран, Гилян и Астрабад. По мирному договору 1724 г. с Турцией эти территории остались за Россией. В 1735–1739 гг. состоялась Русско-турецкая война. Для привлечения Персии в качестве союзницы Россия договорами 1732 и 1735 гг. возвратила прикаспийские территории, приобретенные в ходе восточного похода Петра I. Границей становится река Терек. Для постпетровской России этого времени “непосильным” оказалось сохранение достижений Петра Великого на Востоке. Увеличение численности армянского населения в Российской державе во второй пол. ХYIII в., заинтересованность Эчмиадзинского престола в поддержке Северной христианской страны от иноверческого владычества, стали катализатром установления тесных русско-армянских отношений на новом уровне.
В 1783 г. духовный глава российских армян Иосиф Аргутинский, а также предприниматель И. Лазарев составили два проекта русско-армянского договора, состоявшие, соответственно, из 18 и 20 статей. Первый являлся основным трактатом. Намечалось освобождение Армении от мусульманского и “языческого” владычества с помощью русских войск; воссоздание царства Армении и расположение там русских войск, чтобы предотвратить военную угрозу вторжения турок и персов; оформление вечного союза между Арменией и Россией; избрание Екатериной II армянского царя из армян, либо из приближенных лиц (князь Г. А. Потемкин); установление столицей г. Вагаршапата, где находился Эчмиадзинский храм, или же г. Ани, престольного города царства Багратуни (IХ–ХI вв.); принятие кавалерского статуса для ордена в виде Ноева ковчега, с лентами трех цветов - красный, зеленый и синий; намечался и орден св. Гр. Просветителя, первокрестителя армянского народа, с определенными цветами.
Предполагалось утверждение царских регалий по примеру царской династии Аршакидов (прекратившей деятельность в 428 г.). Сохранялись права и привилегии феодалов, право закрепления за ними крестьян и земельных владений. Избрание католикоса всех армян должно было осуществляться по предложению царя Армении на основе существующего народного избрания. Второй проект договора являлся вспомогательным, который детализировал основной договор.
В 1800 г. началось реальное продвижение России в Закавказье, что привело к созданию в 1828 г. Армянской области. Этим актом Николай I воссоздал имя Армении из исторических глубин веков, позволил армянам концентрироваться на территории части Восточной Армении, что завершилось воссозданием армянской государственности в северной части Армянского нагорья - Закавказье. Национальные чаяния получили определенное удовлетворение. Именно в этом кроется скорбь тюркских историков относительно “бедных армян”, критика попечительной политики России, поскольку произошло изменение геополитического вектора в регионе.
По этому поводу Асадов следует в фарватере Гюрюна. Последним отмечается: “После Туркманчайского договора царь объявил Эриванское и Нахичеванское ханства армянской областью, а население ее - подданными России. Армяне были уверены, что им будет предоставлена независимость, а русский царь получит титул “короля Армении” (царя – В. Т.), подобно тому, как он назывался “королем Польским” (Царство Польское) Надежды сохранялись недолго”. Вместе с тем Гюрюн, ссылаясь на М. Варандяна, признает прогрессивные последствия присоединения Восточной Армении к России: “Была создана Российская Армения. Нет необходимости останавливаться на установленном царской России режиме. Вместе с тем смена угнетателей обеспечила армянскому народу относительную безопасность жизни и имущества. Эта безопасность открыла возможность для активной деятельности армян в торговой, промышленной и интеллектуальной жизни Кавказа. Повсюду были открыты школы, печатались книги, журналы”.
Тунян В.Г. " Армянский вопрос: мифотворческий аспект" , Ереван, 2015 г.
Скачать книгу можно по данной ссылке