В правление Екатерины II (1762–1796) Россия вела активную внешнюю политику, как на западном направлении, так и на восточном. Активный курс на освобождение Карабаха и создание на его основе независимого армянского государства, находящегося в вассальной зависимости от Российской империи, осуществляется в царствование Екатерины II. Эта политическая линия проводилась князем Г. Потемкиным, А. Суворовым, П. Потемкиным, П. Зубовым, А. Безбородко и др. Она была составной частью ее ближневосточной политики, вехами которой были войны с Османской империей 1768–1774 гг. и 1787–1791 гг., которые завершились соответственно Кючук-Кайнарджийским мирным договором 1774 г. и Ясским мирным договором 1792 г., а также Георгиевским трактатом 1783 г., по которому Грузия, находившаяся в вассальной зависимости от Персии, перешла под покровительство России.
Политические деятели окружения Екатерины II обладали исчерпывающей информацией о Карабахе, его населении, его персидских правителях. О положении армянских меликов Карабаха и, в частности, об армянском мелике Шахназаре, как пособнике внедрения в Карабах Панах хана и его сына Ибрагим хана, говорилось, в частности, в приложении к рапорту А. Суворова князю Г. Потемкину 15 февраля 1780 г. Суворов писал, что мелик Шахназар «в дружбе с шушинским Ибрагим ханом, чрез что делает протчим меликам от оного шушинского хана угнетение». В частности сообщал, что армянский мелик Исай, имеющий грамоту от Петра I, «по проискам Шахназара помогательством оного ж шушинского Ибрагим хана приведен в скудность; даже и владение его отнето...».
Рапорты генерала А. Суворова князю Г. Потемкину подтверждают факты произвола, чинимого Ибрагим ханом в отношении армянских меликов. В одном из них, датированном 23 февраля 1781 г. сообщается, что Ибрагим, «требуя под пристрастием некоторой суммы денег от мелика Есая Дузагского и сим мучительством умертвил оного, а после, спустя чрез месяц, таким же образом поступил и с меликом Вахтангом, преемником Есая». Суворов извещает, что ввиду такого «тиранства» мелик Атам Чарапертский и мелик Есюп Игермидарский «по крепкому местоположению их жительства явно отложились от повиновения Ибраим-хану, а отдались в протекцию царю Ираклию».
В рапорте 27 июля 1781 А. Суворов сообщает, что хан «ведая о богатстве владеющего в Карабаге варандинскаго мелика Исая в минувшем мае месяце, призвав оного к себе, якобы в гости, желал узнать о количестве его капитала, но как сей мелик Исай добровольно ему не признался, то он вознамерясь овладеть его имением, приказал допрашивать его пристрастно, отчего признанием оного последовала смерть, хотящей же присвоить его богатство своему владению Ибраим хан чрез сие себя удовлетворил». Как сообщали впоследствии Павлу I сами мелики Джимшид и Фридон, А. Суворов и П. Потемкин «вели с нами довольную переписку утверждая иметь незибленое упование о предлежащем нам спасении, таковым всевожделеннейшим обнадеживанием мы будучи оживлены, писали в особенности к князю и ген. Потемкиным с убидетельнейшею прозьбою совершить дело спасения нашего…».
В обращении, направленном 2 сентября 1781 г. непосредственно генералу А. Суворову, «мелики, владеющие в Карабаге армянским народом», просят оказать военную помощь и принять под покровительство России. Имея в виду, что А. Суворов «по военным обращениям оказывал к нашей стороне всякое сожаление», мелики просили его, «для отвращения терпимых... несносных тягостей пожаловать им пехотных российских войск десять тысяч».
2 сентября 1781 г. мелики обратились к Екатерине II с просьбой спасти армян Карабаха, приняв их под покровительство России: «мы из нации армянских начальников и государства оставшие военные мелики и все здешния владельцы... покорнейше просим о нашей армянской нации из вашего человеколюбия и милости и матерняго сожаления оказать нам, христианам, помощь и спасение от неприятелей наших, избавить чрез силы победоноснаго вашего оружия от наших и креста христова злодеев и принять нас под высокое в. и. в. покровительство».
Показательно, что подпоручик Меликов, направленный А. Суворовым к князю Г. Потемкину с письмами, полученными им от карабахских меликов, обратился от их имени к фавориту Екатерины II с просьбой назначить А. Суворова главнокомандующим объединенных русско-армянских войск: «Но как карабацкие мелики или начальники просили в. св. письменно о защищении и о принятии их в ваше покровительство, на что ожидают себе ваши великия милости и посланной помощи для защиты их войска хотят приуготовить себя для встречи онаго со умножением своих войск для помощи и хотят все войска содержать на своей провизии и с великим удовольствием, есть ли не противно будет в. св. при том же просят в. св., чтоб быть в тем войске главнокомандующим командиром г. ген.-пор. Александру Васильевичу Суворову, ибо он знаит их нравы и разговор».
О намерении Екатерины II освободить Армению говорит и обращение 21 декабря 1782 г. командующего российскими войсками на Кавказе генерала П. Потемкина к князю И. Аргутинскому с просьбой ответить на вопросы, относящиеся к освобождению Армении. Как поясняет сам автор запроса, желание «ведать обстоятельства земли, которая древностию так знаменита и которая ныне представляет жалостное позорище, напоминающее человечеству суетность вещей», вызвана не «разсуждениями философическими», а «множеством причин». Сам их перечень говорит о практической военно-политической направленности. Первый вопрос был сформулирован следующим образом: «Земля Великой Армении, впад в руки нечестивых по закону и варваров по обращению турок и персиян, чрез толико долговременную неволю сохраняет ли силу духа, нужную для способныя души? Порабощение и разные притеснении не истребили ли из сердец благороднаго сердцам чувствования? Сила разума, закон и крепость веры толико ль действуют, чтоб внутреннее сердец расположение клонилось свергнуть иго, их утесняющее?».
Из других вопросов, нужно отметить следующие: «5) …как далеко простирается союз грузинскаго царя Ираклия с армянами? Какую поверхность имеет он над теми ханами, кои прилежат к пределам его земель? Вся ли карабагская провинция платит дань царю Ираклию, и хан шушинский подчинен ли ему? А притом как велика сила войск царя Ираклия. 6) Прилежащая земля армянская к Грузии ныне по владению кому принад-
лежит? Сколько меликов в карабагской провинции, и сколько можно полагать
народа? <…> 10) Где Шушинский хан имеет свои укрепления? Какие окресности около его укрепления? Как можно к нему доходить? Я прошу покорнейше дать мне идею о том славном замке, где он щитает себя неприступным, как к оному идет дорога? Чрез какие озера, леса, горы и болота? 11) Всех тех ханов или владельцов, с коими можно иметь или дело, или сношения поелику возможно описать их разум и нравы, добродетели или пороки, силу и слабости их».
Ответы архиепископа И. Аргутинского были представлены 28 декабря 1782 г. Определяя свою политическую линию поведения, Екатерина II располагала абсолютно объективными исследованиями. В этом отношении представляет интерес докладная записка князя Г. Потемкина Екатерине II с описанием положения в Карабахе по материалам миссии д-ра Я. Рейнегса в Армению зимой 1782–1783 гг. В архивных выдержках из писем доктора Рейнегса, в частности, отмечается, что:
« — Все мелики готовы пустить наши войски в крепкия свои места, пропитать оныя и делать все нужныя снабжения… — От прибытия войск наших к Ираклию зависит учесть Адербиганы, и армяне избавились бы от своего тирана. Все провинции Карабаг, Карадаг, Генжа, Гои, Урумиа с Дербентом, Гилян, Баке и Мизандрон не имеют принцов родовых, но суть добычею грабителей. Тритцать тысяч фамилий арменских в одном дистрикте Карабагском и Карадагском по уверению меликов в два дни низвергнут иго рабства, естьли только появиться в Грузии солдаты российские, впротчем, невзирая на то, будут ли армяне признаны подданными российскими или дастся им пристойный владелец, надобно только воззреть на карту и увидеть, что от Ензелей три дни ходу большими барками по реке Куре до Куркаришана в Карабаге, от туда до Еривана пять дней и три дни от Еривана до Гоя».
В связи с вторжением в Карабах дербентского хана Фет Али генерал П. Потемкин 20 февраля 1783 г. потребовал от хана не трогать армян и вывести войска из Карабаха как условие сохранения покровительства России. В рапорте князю Г. Потемкину генерал П. Потемкин изложил мотивы этого демарша дербентскому хану: «дабы не дать ему времяни распространить в Армении безчеловечия, считал я одним средством написать к нему такого содержания письмо, сохраняя всю вежливость, чтоб отвлечь от разорения христиан». Генерал просил указаний на случай, если хан будет продолжать «свои варварства над армянами».
Из ряда документов этого периода, в которых выражалось намерение России освободить армян Карабаха от иностранного ига и готовность армян выступить против своих угнетателей, можно привести и датированное 5 марта 1783 г. письмо Католикоса Ованеса и карабахских меликов генералу П. Потемкину. Сообщая о получении известий «касательно до освобождения народа армянскаго и правинцей испод начала и ига иноверных, и о принятии под покров е. и. в.», Католикос напоминает, что в ожидании помощи России при Петре I армянский народ Карабаха «возстал против турок и персиан войною и продолжая оную далее десети лет, будучи уже во истощении сил, взят под начал[о] Надыр шаха». Тем не менее письмо это, судя по словам Католикоса, породило чрезмерный оптимизм: «Ныне, ожидая ко спасению нашему новыя благости, пришли в восторгновенное обрадование и расположили себя к освобождению oт ига неверных со всеми нашими пятью провинциями, яко то з духовными патриархом епископом, сотниками, старшинами и всем обществом, готовыми когда повелено будет, чтоб ополчиться военною и мужественною рукою, не щадя своей жизни...» Он подтверждает, что «карабагский армянский народ», искренне желая победоносного прибытия русской армии, готов содержать на своем иждивении, «до тридцати тысяч человек дватцать или тритцать лет без всякаго недостатка».
Стремление России к восстановлению независимости Армении, как цели российской политики в Карабахе в период правления Екатерины II, подтверждается предписанием ее фаворита князя Г. Потемкина генералу П. Потемкину 6 апреля 1783 г. относительно будущего статуса Карабаха: «Шушинскаго хана Ибрагима свергнть должно, ибо после сего Карабаг составит армянскую независимою кроме России ни кому область. Вы тут употребите все старание, чтобы новая сия область устроилась наивыгоднейшим образом для народа. Чрез сие и прочия сильныя армянския провинции или последуют их примеру, или же большим числом приходить будут в Карабаг».
19 мая 1783 г. князь Г. Потемкин, извещая императрицу о данном им повелении в отношении хана, обосновывает необходимость восстановления в населенном армянами Карабахе национального правления и восстановления таким образом армянской государственности: «Тут предлежит разсмотрению, чтоб при удобном случае область его, которая составлена из народов армянских, дать в правление национальному и чрез то возобновить в Азии христианское государство, сходственное высочайшим в. и. в. обещаниям, данным чрез меня армянским меликам.
Рассматривая освобождение Карабаха как необходимую ступень к освобождению всей Восточной Армении, главнокомандующий российскими войсками генерал П. Потемкин предписал полковнику С. Бурнашеву создавать базы в Карабахе и Карадаге, чтобы «следовать туда вправо к Еривану, где наиглавнейшее обращение всех дел уповательно последует».
О готовившейся войне за освобождения Армении генерал П. Потемкин известил Католикоса Гукаса Карнеци. В послании говорилось о намерении Екатерины защитить «утесненыя Армении» и восстановить «сего знаменитого народа», а князь Г. Потемкин, «пекущийся о свержении поноснаго ига с армянского народа… давно уже предполагал намерения на исторжение армян из челюстей всегда брыз[ащего] их злочестия».
Сообщая о намерении Екатерины II освободить армянский народ военной силой, генерал П. Потемкин, как исполнитель «сих великих намерений», просил приступить к необходимым приготовления: «Иго, народ армянской угнетаемое, тяжко есть зло; рука божия готовит оное свергнуть, меч Екатерины готов на защищение сего народа, войско ея, мне вверенное, блиско. Но сие войско многочисленно, оно востребует нужнаго и необходимаго пропитания, отдаляющиеся отселе пределы мне неизвестны. Вас, преосвещенный владыко, я прошу повелеть и уготовить жителей, дабы воины, идущия на избавление их, не потерпели в снедении недостатка».
В письме генералу П. Потемкину 5 июля 1783 г. Католикос Ованес и мелики выражают надежду на скорейшее прибытие русских войск в Карабах для совместного военного выступления с целью «восстановления армянского народа от упадка на степень благополучия» и готовности подтвердить свою преданность выполнением всех обязательств. Сообщая, что «окрестные иноверцы», узнав о движении российских войск, будучи объяты страхом, «поправляют свои крепости», мелики призывают «не отлагать день за день своего сюда прибытия» и предпринять предварительные меры для обеспечения успеха операции.
Готовность продолжать совместно с Россией добиваться избавления своей страны от иностранного ига подтверждалась и в направленном 21 декабря 1783 г. из Гандзасара письме Католикоса Ованеса и карабахских меликов генералу П. Потемкину. В январе 1784 г. генерал П. Потемкин запрашивает у князя Г. Потемкина указаний относительно «рода» правительства при установлении независимости Карабаха и Карадага и просит позволения решить судьбу Ибрагим-хана в соответствии с жалобами народа, а также наградить знатнейших армян чинами: «При поставлении Карабаги и Карадаги независимыми, какой род правительства установить должно: от моего ль усмотрения на месте предлежать будет по обстоятельствам постановление или особенное мне на то дано будет повеление?».
В свою очередь князь Г. Потемкин 6 апреля 1784 г. сообщает императрице о своих действиях во исполнение ее повелений относительно обещаний России содействовать освобождению Карабаха и всей Армении и об ухищрениях Ибрагим хана с целью сохранить насильственную власть местного правителя: «Исполняя высочайшую в. и. в. волю, посланы от меня были нарочные в Армению, Персии принадлежащую, в провинцию Карабаг и Карадаг о внушении им высочайшаго покровительства, коим они от ига агарянскаго освободиться могут. Благорасположение сих народов час от часу усиливается. В. и. в. из ведомостей, у сего представляемых, увидеть изволите, что Ибраим-хан, боясь упустить из своей насильственной власти сей народ, ищет присоединения к России».
Исходя из того, что «тут начальник в сходственность высочайшему намерению нужен христианин, а не он», князь Потемкин дал уклончивый ответ: на домогательства Ибрагима «приказал сказать, что о сем донес в. и. в., а между тем буду иметь счастие по возвращении моем представить о лучших для утверждения Армянской области средствах».
В России понимали, что Ибрагим хан проявляет готовность принять русское подданство под воздействием позиции карабахских армян, и при этом притесняет армян и ставит условием невмешательство в управление Карабахом. Уведомляя императрицу о получении генералом П. Потемкиным соответствующего письма Ибрагим хана, князь сообщает о его мотивах: «Ибраим хан по крайней робости своей нерешимый в своих предприятиях, с одной стороны, прибегает под высочайшее покровительство в. и. в., чему главнейшим поводом почасться может проведание об искании карадагскими и карабагскими армянами всемилостивейшей в. в. защиты». Отмечая, что хан «умножает притеснения свои армянам» и ставит условием принятие русского подданства, сохранения себя в положении хана, Потемкин подчеркивает, что условия, выдвигаемые ханом в своем прошении, а именно, чтобы Россия «не входила во управление его дел», направлено против армян: «ясно показует приемлемыя им меры об армянах».
Зная о подлинных мотивах заигрывания Ибрагима и о его преступных действиях,генерал П. Потемкин просил позволения решить судьбу Ибрагим хана в соответствии с жалобами народа: он запрашивал ежели удастся взять Ибрагима, то куда его направить и «позволено ль будет заключение всенародно приписать жалобам и неудовольствию народному»?
31 мая 1784 г. в письме П. Бакунину канцлер А. Безбородко сообщает об изложенных ему князем Г. Потемкиным условиях заключения мирного договора с Персией. Они включали признание независимости армянской области. 7 июня 1784 г. генералу П. Потемкину была передана, поступившая от меликов Карабаха информация об антиармянской деятельности Ибрагим хана, который, «известясь» о сношениях меликов с Россией, «старается о изтреблении всего сего предприятия и подвергает род наш весьма к гибельному состоянию, а наипаче тщится приумножить себе силы».
Сообщалось, что Ибрагим хан, как и некоторые другие ханы Персии, действовали под общим руководством турецкого султана, что Ибрагиму были присланы указания, чтобы они «письменно утвердились во единодушном соглашении к ополчению на российские войска» и «чтоб персияне не входили в подданство Российской державы, а заключили бы между турецким двором и Персиею письменной трактат, дабы в случае движения российских войск в Персию приняли мужественное на них ополчение, напротив чего персияне их в том и обнадежили…».
Мелики доводили до сведения российского главнокомандующего, что «ежели турки, с персианами совокупясь и предупредя, займут и укрепят многие места, то роду армянскому уже спасения подать будет не без трудности» и что если российское командование «намерено от порабощения нечестивых род армянской избавить», то необходимо предвосхитить: «заняв де здешнее место и Дербент войском вашим все замыслы турецкого двора и Персии пресекутся».
Мелики сообщали, что если два российских полка из Грузии будут передвинуты к Гяндже, тогда «будут они стараться о изтреблении Ибраим хана». Мелики «имеют войски своего 5000 самых храбрых воинов пеших и конных, которые состоят во всякое время в готовности и коль скоро войски российския вступят в Генжу, то естли оное войско потребно будет к содействию, то в самое короткое время присовокупятся к войску вашему».
В это же время архиепископ Иосиф Аргутинский сообщает генералу П.Потемкину, что мелики отказываются выступить вместе с ханом на стороне турок против России и в случае прибытия русских войск они могут овладеть не только всем Карабахом, но и самим Шуши. По информации Аргутинского, Ибрагим заявил меликам, что прощает их за связи с Россией, но впредь они не должны «делать худово», ибо «сам хан желает служить туркам». На это мелики отвечали, что «турок не знают», но хану будут подчиняться.
Грузинский царь Ираклий II также сообщает генералу П. Потемкину об ориентации Ибрагим хана на Османскую империю. По его словам, узнав о переписке меликов с российскими политическими деятелями, Ибрагим хан «крайне был разсержен и отнял меликовство у мелика Апоя, после сего и на нас стал негодовать. А по сим причинам и от российскаго покровительства. С того же времяни стал нам злодействовать, начал переписываться c Портою Атаманскою, с азрюмским Патал пашою и с ахалцихским Солеиман пашою, возбуждал их чтоб и оне нам злодействовали». Ибрагим, по словам царя Ираклия, «двоекратно от турецкаго султана получил награждение и прочие милостивыя обещании» и, «видя такие милости от Порты, сим будучи обощрен, нарушил нашу присягу и стал явно нам злодействовать».
Русскими войсками были перехвачены письма Ибрагима султану Османской империи с приложенным к письму чистым листом с печатью для «написания на оном договора, какой Порте было бы угодно».
В письме султану «нижайший из всех рабов» Ибрагим Халиль просит возложить и на него «должность старатьца о пользе нашего закона, для коего жизни моей щадить не стану, а когда токмо от великаго государя обнадежен буду, то имею еще довольно силы переломить носы злодеям нашего закона». Султану, «повелителю времен и часов», Ибрагим хан обещает, при помощи турок «врагов нашего закона поставить верх ногами».
7 января 1788 г. архиепископ Иосиф Аргутинский в письме князю Г. Потемкину сообщает, что карабахские мелики Межлум, Абов и другие, которые добивались освобождения Карабаха при поддержке России, «по ненависти и гонению шушинского хана принуждены [были]бежать в Грузию». 10 марта 1788 г. мелики Межлум и Абов просят князя Г. Потемкина избавить «толикое множество християн, которые понапрасну сносят такия нужды и принимают чашу гнева от злодеев наших, ибо и все сие единственно для християнства и имени вашего происходят…»7 Они просят князя не откладывать оказание помощи в виду нависшей над Карабахом угрозы порабощения страны и истребления его христианского населения по наущению турецкого султана.
Внешнеполитические приоритеты России в Европе, смерть исполнителя намерений императрицы князя Г. Потемкина в 1791 г. задержали реализацию планов в отношении армян Карабаха. Этим в полной мере воспользовался Ибрагим в своих целях. С одной стороны, он посылал «любезные» письма Екатерине II, а с другой, выслуживался в глазах своих персидских суверенов. В справке, составленной в январе 1790 г. по поручению князя Г. Потемкина, архиепископ Иосиф Аргутинский излагает историю противоборства армянских меликов с ханами Панахом и Ибрагимом. Он отмечает, что Ибрагим, считая «удобнейшим случаем» связи меликов с ген. Потемкиным и «видя, что никакой помощи им со стороны России не делают», решил их «обличить и наказать».
Преследование меликов в виде арестов, конфискации имущества, изгнания их из наследственных владений приняли форму открытых систематических и целенаправленных действий в духе данных султану обещаний поставить врагов веры «верх ногами». Мелика Абова «забрал под стражу и конфисковал его имение без остатку». То же сделал с меликами Меджлумом и Бахтамом. Владения мелика Бахтама хан «отдал персианам», Католикоса Ованеса «отравою умертвил», «владение Межлума разорил и опустошил», на место мелика Абова поставил друга. Все это породило массовое беженство. Только из владения мелика Абова «бежали пятьсот семейств и переселились… в местоположении Шамкорах».
Рассматривая «претерпенныя ими разорения и гонения» как последствия «долга верности», мелики Межлум и Абов от себя лично и от имени «последних трех меликов, остающихся в Карабаге», обращаются с альтернативной просьбой. Они все еще верят в перспективу совместной акции для свержения власти персидского хана: «они, соединяя силы свои с воинством российским… могут преодолеть силу персиян и низложить владычество шушинского хана». Мелики просят либо «действительное вспоможение войском, хотя в числе небольшом» для свержения ига варваров объединенными силами, либо, если это невозможно, то переселить их, как было обещано Петром I, «в окружности Дербента, по берегу Каспийскаго моря», с предоставлением меликам полных прав над подданными, права передачи этих прав по наследству их потомкам. Для обеспечения этой акции мелики просили помощи российских войск, «дабы безопасно и без остатку могли бы выбраться из владения карабагского с народами».
Несмотря на такой оборот событий возможность восстановления армянского царства в Карабахе оставалась в повестке дня. Об этом свидетельствует записка, представленная императрице неустановленным лицом 7 февраля 1792 г. В мае 1793 г. архиепископ Иосиф Аргутинский направляет новому фавориту Екатерины II генералу П. Зубову письмо с изложением истории армяно-русских отношений и вопроса освобождения Карабаха: «Без сомнения изволите быть сведомы, в. с. о тех делах, кои надлежат до нации нашей, найпаче до укрывающихся в пределах Карабагских оставшихся сил разрушенныя Армении… когда стало клониться преблагое намерение к освобождению от ига неверных земли Карабагской, тогда е. пр. писал к ея меликам о монаршем к ним благоволении и что он имеет повеление избавить их от власти персидской, о чем и мне в таковой же силе приказал писать, дал знать быть им во всякой готовности».
В письме описано положение армянских меликов и народа Карабаха после отказа России продолжать начатый поход: «Таким образом, мелики и народ Карабагский по открытии сношения их с российским начальником, подпали жесточайшему мщению, смерть и изгнание из отечества и вечная неволя были легкими наказаниями». От имени «оставшихся меликов и всех карабагских жителей, претерпевающих поныне разорение и прежестокия гонения», архиепископ подтверждает их «последнее желание» — те же альтернативные две просьбы: «1-е. Для свержения с них ига варваров зделать им действительное вспоможение войском хотя в числе небольшом, ибо они, соединя силы свои с воинством российским, по одному имени там страшным, могут преодолеть силу персиян и низложить владычество шушинскаго хана… 2-е. Естли означенной милости получить они не могут, то …просят о переведении и поселении их в окружностях Дербента по берегу Каспийского моря и о утверждении тех заселенных ими мест по вечность им, предоставя меликам полныя права над подданными их и в наследие их потомкам».
«Нагорный Карабах в международном праве и мировой политике». Комментарии к документам. Том II / Д. ю. н., проф. Ю.Г. Барсегов, Москва, 2009