Считали бы уместным отметить одну особенность поведения сторон в период первого армяно-азербайджанского противостояния из-за территорий. Эта особенность, по нашему убеждению, весьма поучительна и актуальна и сегодня, когда армяне и азербайджанцы вновь столкнулись в противоборстве из-за Нагорного Карабаха. Начнем с того, что и мусаватисты, и азербайджанские национал-коммунисты не допускали в своих рядах никакого инакомыслия относительно их притязаний на армянские земли. И те, и другие шли к своей цели сомкнутыми рядами. Преемственность политики территориальной экспансии Азербайджана сохранялась независимо от того, кто находился у власти в Баку.
Возможно, портрет ставленника Сталина — председателя ревкома Азербайджана Нариманова позволит понять корни родства душ азербайджанских национал-коммунистов и мусаватистов. Вот что сообщил из Баку 9 августа 1920 г. дипломатический представитель Армении в Азербайджане: «…избегаю встреч с Наримановым, потому что у него отсутствует даже свойственная турецкому племени манера поведения, то есть внешняя любезность, и он чересчур явно выказывает свои антиармянские настроения, не стараясь даже завуалировать их покровом вежливости. Он очень часто забывает, что он коммунист, и явным образом проявляет свой национальный турецкий облик. Конечно, другие тоже не больше коммунисты, чем он, но их неприязнь и антипатии не проявляются столь циничным образом…».
Стоит ли после этого удивляться, что сразу же после провозглашения советской власти в Азербайджане ревком 29 апреля 1920 г. слушает на своем заседании вопрос о Карабахе и постановляет: «немедленно предложить Армении очистить от своих войск Карабах». А на следующий день, 30 апреля, ревком Азербайджана уже направляет правительству Армении ноту с ультимативным требованием в течение трех дней очистить от армянских войск «территорию Карабаха и Зангезура».
Преемственность политики территориальной экспансии азербайджанских мусаватистов и национал-коммунистов была налицо. Придя к власти, азербайджанские большевики продолжили мусаватистскую политику присвоения армянских земель и в реестр своих притязаний включили кроме Карабаха и Зангезура еще и Нахичеван, и Шаруро-Даралагезский уезд, и Ордубад, и Джульфу. Но никто из азербайджанских большевиков даже не подумал призвать «коммунистическое» руководство советизированного Азербайджана проявить «сдержанность». Напомним также, что азербайджанские коммунисты не развязали «красный террор» ни против руководящих деятелей прежнего мусаватистского режима, ни против офицерского корпуса прежней армии. Даже каратель и палач карабахских армян Хосров Султанов, объявив себя «председателем ревкома» Карабаха, продолжал какое-то время губернаторствовать в провинции от имени советской власти.
А как же вели себя армянские большевики и вообще армяне в эти же годы? Когда британский генерал Томсон водворял в Шуше на должность временного губернатора Карабаха и Зангезура азерского назначенца Хосрова Султанова, а армянское население отторгало этого армянофоба и требовало воссоединения с Арменией, в Баку, как явствует из документов, находились армяне, которые нашептывали британскому генералу: «воду мутят засланные из Армении революционеры, надо их выслать и тогда армянское население признает власть Азербайджана». Поэтому генерал Томсон в ультимативной форме требовал от Армянского национального совета Карабаха и правительства Армении удаления «смутьянов» из Карабаха. Такие же армянские «квислинги» находились и среди карабахских армян, которые, устроившись на «теплые местечки» в административных структурах провинции, поддерживали назначение Султанова и его действия по «наведению порядка».
Армяно-азербайджанское противоборство вступило в новую фазу, когда советизированный Азербайджан, пользуясь поддержкой российских и армянских большевиков, вступил в схватку с демократической Арменией [в армянском парламенте кроме дашнакцаканов были представлены социал-демократы, эсеры, меньшевики, народники, независимые]. Когда армянская делегация во главе с Левоном Шантом прибыла в конце мая в Москву, чтобы объяснить Г. Чичерину суть позиции правительства Республики Армения в вопросе Карабаха, Зангезура и Нахичевана и найти какое-то согласие с большевистской Россией по этому и другим вопросам, то из Баку, где окопалось руководство армянских большевиков, сразу выехала делегация в составе азеров и армян, чтобы саботировать миссию Л. Шанта и нейтрализовать его возможное влияние на Г. Чичерина. К этой подрывной деятельности подключилось в Москве и руководство Комиссариата по армянским делам. С точки зрения практической политики именно активные подрывные действия армянских коммунистов, которые возглавляли Комиссариат по армянским делам, саботировали попытки правительства Армении найти точки согласия с В. Лениным и Г. Чичериным.
Армянские большевики с первых же дней заняли резко отрицательную позицию по отношению к независимой Республике Армении. Их разнузданная пропаганда и враждебность к новосозданной Армении бесспорно влияла на формирование кавказской политики большевистского правительства России. Вот образчик черной пропаганды армянских большевиков. 30 июня 1918 г. газета «Коммунист», печатный орган московского Комиссариата по армянским делам, опубликовала статью «Независимая Армения», в которой, в частности, говорилось: «Сегодня осуществляется вековая «мечта» предателей-дашнаков, армянской буржуазии и мелкой буржуазии — Армения объявлена «независимой», армянский рабочий и армянский крестьянин полностью преданы прихоти турецких деспотов-помещиков. За 30 сребреников продают сегодня дашнакские авантюристы судьбу армянского трудового народа презренному германо-турецкому империализму».
В этом пасквиле, проникнутом патологической ненавистью к партии «Дашнакцутюн», которая несомненно пользовалась общественной поддержкой именно своей бескомпромиссной борьбой с геноцидным турецким государством, независимая Армения, созданная на демократических началах, характеризовалась как «могила, которую готовит армянская крупная буржуазия для армянского трудового народа». Как тут не вспомнить известную максиму: «Когда боги хотят наказать человека, они лишают его разума».
Еще один пример предательской деятельности армянских коммунистов. В первые месяцы после октябрьского переворота в России партии «Дашнакцутюн» удалось через Л. Троцкого получить согласие В. Ленина на начало переговоров с представителями партии. Но переговоры не состоялись, поскольку, как признал Л. Троцкий, «получены сведения», что «Дашнакцутюн» «следует английской ориентации, что делает совместную работу невозможной». Эти «сведения» передали армянские большевики из Комиссариата по армянским делам. Подлость армянских коммунистов не имела границ. Комиссариат по армянским делам дошел даже до обвинения «Дашнакцутюн» в пособничестве расстрела 26 бакинских комиссаров во главе с С. Шаумяном.
Армянские большевики добивались одного — во что бы то ни стало сорвать установление какого-либо взаимопонимания между российскими большевиками и партией «Дашнакцутюн» по широкому кругу вопросов, в том числе и территориальному. И в этом, нужно сказать, преуспели, поставляя Центру тенденциозную, а в большинстве случаев, лживую информацию о положении в Армении. Армянские большевики не воспринимали Армению вне пределов «революционной России». Именно поэтому они поставляли руководству РСФСР такую информацию, которая сознательно искажала внутриполитическое положение в Армении и внешнюю политику ее правительства. Разумеется, российское руководство определяло отношение к Республике Армении, исходя из своих стратегических интересов. Но в разработке армянской политики Москвы немалую роль играла и сознательная дезинформация руководства России.
Отстаивая концепцию независимой и объединенной Армении, партия «Дашнакцутюн» исходила не из антироссийских позиций. С самого начала своего возникновения эта партия ориентировалась на Россию, видя в христианской державе защитницу интересов армянского народа. Именно из-за пророссийской ориентации руководства Армении она навлекла на себя враждебное отношение британского военного командования в Закавказье, которое поддержало антироссийское мусаватистское правительство Азербайджана в армяно-азербайджанском противоборстве из-за Карабаха и Зангезура в 1919 г.
Возлагая на европейские державы надежду на решение, наконец, Армянского вопроса, партия «Дашнакцутюн» тем не менее искала понимания и с большевистской Россией, хотя и не браталась с ней (правительство Армении поддерживало связи с Белым движением). Но установление какого-то взаимопонимания между правительством Армении и большевистской Россией не отвечало интересам армянских коммунистов, поскольку они рвались к власти, круша все на своем пути.
Армянские коммунисты не располагали широкой социальной базой в преимущественно крестьянской Армении. Именно поэтому руководство малочисленной коммунистической партии находилось за пределами Армении, в основном в Баку. Рассматривая советизированный Азербайджан как свою базу, армянские большевики ставили целью с помощью вооруженного восстания советизировать страну и тем самым открыть путь к «революционной» кемалистской Турции, забывая при этом, что такой курс отвечал только пантюркистским целям руководства Азербайджана и Турции, а преградой на их пути выступала лишь Республика Армения. Умело играя на экономических трудностях и естественном недовольстве народа своим положением, армянские коммунисты в мае 1920 г. организовали восстание в ряде районов Армении. Мятеж был поднят в тот период, когда командующий Восточным фронтом турецкой армии генерал Карабекир сосредоточил у южной границы Армении свои войска для нанесения окончательного удара по Республике.
Именно в этот тяжелейший для армянского народа период, когда требовались максимальная мобилизация всех сил, независимо от партийной принадлежности, и сплочение народа перед лицом смертельной опасности, армянские коммунисты наносят предательский удар в спину нации. Как же надо было ненавидеть политического противника, чтобы ради свержения правительства дашнакцаканов фактически оказать поддержку злейшему врагу нации, провозгласившему своей целью уничтожение Армянского государства и армянского народа? Но майское восстание коммунистов было подавлено довольно быстро не только в результате решительных, порою излишне жестких, действий правительства. Сыграл и другой фактор. Мятеж, поддержанный частью населения и даже рядом воинских частей, сбитых с толку социальной демагогией большевиков, захлебнулся, когда стало известно, что ревком Азербайджана, не успев прийти к власти, сразу же потребовал ультимативного ухода армянских вооруженных формирований из Карабаха и Зангезура. Народная поддержка вновь вернулась к дашнакцаканам.
Не исключено, что армянские коммунисты копировали российских большевиков, которые ратовали за превращение «империалистической войны в гражданскую». Но у границ России не стояли тогда войска геноцидного государства! И речь не шла об окончательной гибели народа, который только что подвергся чудовищной резне, и о ликвидации государства!
28 сентября 1920 г. Карабекир превосходящими силами вторгся в Республику; в это же время с востока Армения подверглась агрессии объединенных вооруженных сил большевистской России и советизированного Азербайджана. Это была скоординированная и запланированная тройственная агрессия. Одновременно в ряде регионов Армении турецкие эмиссары спровоцировали мятеж местного татарского населения.
7 октября пал Карс. Армянское правительство не смогло вовремя оказать помощь осажденному гарнизону; деморализованный большевистской пропагандой, он попросту сдался туркам. Таков был плачевный результат подрывной деятельности армянских большевиков в судьбоносные для армянского народа месяцы. Заняв Карс, турки, как всегда, учинили резню армян. Расправы не избежали и коммунисты, которые в немалой степени способствовали падению города.
Антидашнакцаканская истерия настолько ослепила зомбированных армянских большевиков, что когда турецкие войска захватили 7 ноября 1920 г. Александрополь, они устроили митинги и шествия в городе в честь того, что Карабекир «избавил Армению от дашнаков». Городской комитет КП Армении призвал армян не верить «лжи, распространяемой позорным дашнакским правительством» о том, что турки собираются грабить и убивать армян. Коммунисты утверждали, что в город вступили «не разбойники-грабители, а товарищи армянских крестьян, солдат и рабочих — турецкие трудящиеся. Они идут не для того, чтобы убивать вас, а освободить от грабителей-дашнаков».
До какого же исступления довели себя армянские коммунисты, чтобы сказать такое про палача армянского народа генерала Карабекира! А вот как повели себя «новые турки-освободители» в Александропольском уезде и в самом городе: «Были убиты тысячи армян. 10 тысяч армянских мужчин были угнаны в Карс и в другие районы на тяжелые работы. Через год из них вернулись только 230 человек, остальные погибли от голода, холода или были просто убиты».
Армянские большевики вели себя как предатели национальной идеи; они полностью отказались от армянской идентичности, чего не сделали азербайджанские национал-коммунисты. Вот как на практике проявлялась эта политическая слепота и иррациональное восприятие происходящего. На съезде народов Востока, который проходил в Баку в сентябре 1920 г., армянские коммунисты представили доклад, озаглавленный «Декларация представителей трудовых масс Армении». В этом документе, в частности, говорилось, что «с помощью бандитов-маузеристов партия «Дашнакцутюн» заживо похоронила трудовое крестьянство Турецкой Армении и с помощью тех же бандитов она возводит новую Голгофу рабоче-крестьянским массам в Закавказской Армении».
Это дикое измышление, обеливающее турецких палачей армянского народа, прозвучало на съезде, на котором присутствовали армянские коммунисты С. Касьян, А. Нуриджанян, А. Микоян, А. Мравян и другие вкупе с организаторами геноцида армян в Турции — лидерами младотурок Энвером, Халилом, Бехаэддин Шакиром. Впрочем, вряд ли можно было ожидать какого-то иного поведения от зомбированных армянских коммунистов.
Подписал же А. Микоян вместе с Наримановым, Мдивани, Нанейшвили и тремя членами Реввоенсовета 11-й Красной Армии письмо (10 июля 1920 г.) в ЦК РКП(б), в котором предлагал передать Карабах и Зангезур Азербайджану на том основании, что «при мусаватистском правительстве [Карабах] всецело входил в состав Азербайджана». Это была ложь! Грубой ложью было и утверждение будто в 1919 г. крестьянский съезд армянского Карабаха «решительно высказался за полное единство с Азербайджаном при условии гарантирования спокойной жизни армянам».
Анастас Микоян не мог не знать об истинных настроениях армян Карабаха и Зангезура и действительном содержании резолюции VII съезда карабахских армян от 15 августа 1919 г. о «Временном соглашении с азербайджанским правительством о Нагорном Карабахе» [Оно было опубликовано в Шуше 22 августа]. В этом документе не было ни одного слова о «полном единстве с Азербайджаном», а речь шла о том, чтобы временно считать Карабах «в пределах Азербайджанской республики» до решения Парижской мирной конференцией проблемы спорных территорий.
Это коллективное письмо призвано было поддержать авторитетом подписантов захватническую пантюркистскую позицию Нариманова, который в телеграмме В. Ленину (27 июня 1920 г.) осудил наркома Г. Чичерина за то, что он «отнимает у Азербайджана» Карабах и другие спорные территории. Объясняя В. Ленину суть проблемы, Г. Чичерин разоблачил проводимую Наримановым политику потворства азербайджанским и турецким националистам.
Временное занятие российскими войсками Карабаха и других территорий нарком назвал «единственно возможным» и в духе «политики миротворцев». Осудив Нариманова за то, что он «хочет угождать завоевательным поползновениям бакинских татар» и «наримановскую политику потворства мусульманским вожделениям, с которой соединяется наступательная политика Орджоникидзе и Мдивани», Чичерин напоминает: «Карабах есть исконно армянская местность, но после избиения армян в долинах поселились татары, а в горах остались армяне».
Бездумное забвение своих национальных корней, бездушное игнорирование трагической судьбы, постигшей армянский народ, — такова была суть позиции тогдашнего руководства коммунистической партии Армении, которое даже не пыталось найти какие-то точки согласия с самой влиятельной в тот период армянской партией «Дашнакцутюн». Если бы лидеры компартии Армении руководствовались исключительно интересами армянского народа, то они должны были в разумной перспективе представить в Москве позицию дашканцаканов, которые исторически связывали интересы армянского народа с Россией, и способствовать нахождению «общего знаменателя» между большевиками России и «Дашнакцутюн».
Напротив, армянские коммунисты подрывали любые поиски «общего знаменателя» в подходах ЦК РКП(б) и «Дашнакцутюн» к решению Армянского вопроса и к событиям на Кавказе. Они вели разнузданную антидашнакскую пропаганду лжи и клеветы, представляя партию «Дашнакцутюн» чуть ли не как «исчадие ада» только для того, чтобы свергнуть ее с помощью Красной Армии и турецких войск и самим прийти к власти в Армении.
Но в отличие от оболваненных армянских коммунистов, азербайджанские национал-коммунисты и, в первую очередь, Нариманов проводили четко выраженную националистическую политику. Эта политика была без каких-либо кривотолков изложена Наримановым в его письме В. Ленину, в котором азербайджанский большевик выступает в роли адвоката интересов кемалистской Турции.
Председатель ревкома Азербайджана принимает в Баку членов делегации кемалистов, которая отправлялась в Москву для переговоров относительно заключения с РСФСР договора о «мире и дружбе». Он не только инструктирует членов делегации, разрабатывает с ними переговорную позицию, командирует вместе с ними в Москву свое доверенное лицо, но и берет под защиту Мустафу Кемаля, которого большевистское руководство России подозревает, и вполне обоснованно, в двойной игре: в заигрывании с Россией и установлении тайных контактов с державами Антанты. Нариманов заверяет Ленина, что это не так, что кемалисты «против Антанты до последнего человека. Но если Москва из-за армянского вопроса оттолкнет ангорцев от себя, они, отчаявшись, могут броситься в объятия Англии». Это был откровенный шантаж!
При этом Нариманов не постеснялся высказать свои симпатии к родственным туркам. И эти симпатии, надо полагать, не были секретом для турецких эмиссаров, окопавшихся в Баку с сентября 1918 г., в частности, для Халила паши. Когда по совету турецких эмиссаров мусаватистский парламент сложил свои полномочия и 28 апреля передал власть в Баку большевикам, турки, похоже, не сомневались, что новообразованный ревком и его председатель придерживаются, как и их предшественники мусаватисты, пантюркистских взглядов, лишь прикрытых коммунистической фразеологией.
До вышеуказанного коллективного письма в ЦК РКП(б) Микоян, Нуриджанян, Нариманов и Мдивани направляют 19 июня телеграмму Г. Чичерину (а копию, конечно, Орджоникидзе) с клеветническими измышлениями в адрес правительства Армении. Они пишут о «тысячах арестованных и сотнях расстрелянных коммунистов, десятках восставших армянских сил… Что же касается якобы спорных Зангезура и Карабаха, уже вошедших в состав Азербайджана, — говорится в телеграмме, — категорически заявляем, что эти места бесспорные и впредь должны оставаться в пределах Азербайджана… Как в видах военных, также в целях непосредственной связи с Турцией, они [районы Джульфа и Нахичеван] должны быть заняты нашими войсками и присоединены к Азербайджану».
Масштабная пропагандистская деятельность армянских большевиков по очернительству политики «Дашнакцутюн», разумеется, способствовала формированию негативной позиции Москвы, тем более что единомышленников там у армянских большевиков было предостаточно. Им к тому же активно помогали и азербайджанские национал-коммунисты.
Когда, например, А. Микоян как член ЦК Компартии Азербайджана голосовал 15 июля 1920 г. в поддержку постановления бюро о присоединении к Азербайджану Карабаха и Зангезура в качестве непременного условия заключения мира с Арменией, то это еще можно было бы объяснить партийной дисциплиной, коллегиальностью принятия решений. Но в отношении писем и телеграмм в ЦК РКП(б) дело обстояло иначе — он выступал по убеждению, а не по требованию «партийной дисциплины».
Эти и другие обращения в Москву побудили Г. Чичерина обратиться в Политбюро ЦК РКП(б) с просьбой обуздать «бакинских товарищей». Г. Чичерин писал: «бакинские товарищи своими действиями срывают компромиссы, отвергают требуемое ЦК заключение соглашения с Арменией, способствуют восстаниям, настаивают на присоединении к Азербайджану тех спорных территорий, которые постановлено занять нашими силами и присоединение которых к Азербайджану сделает совершенно невозможными соглашение с Арменией».
И еще один факт. В отличие от азербайджанских национал-коммунистов, армянские большевики, придя к власти в Армении, развязали кровавый террор против членов прежнего правительства Республики, руководящих деятелей представленных в парламенте партий, офицерского корпуса армянской армии. Ревком Армении послушно выполнил директиву Орджоникидзе отдать под суд членов правительства дашнакцаканов и убрать левого дашнакцакана генерала Дро с поста военного министра советизированной Армении, чтобы не раздражать Турцию. «Демонстрировать против них (турок) присутствие Дро считаю политической близорукостью», — писал Орджоникидзе. Генерал Дро, который пользовался большим влиянием в народе, 10 января 1921 г. выехал в Баку якобы для того, чтобы «отчитаться» перед командующим 11-й Красной Армии А. Геккером. Вконец зомбированные армянские большевики не осмелились даже поставить под сомнение чудовищные предписания Орджоникидзе и как роботы уничтожали сотни и тысячи армянских патриотов, которые ценою своей жизни, — не без ошибок, конечно, — отстаивали право армянского народа на свободу и независимость, своим героическим сопротивлением турецко-азеровским захватчикам уберегли народ от окончательного уничтожения.
Эта бессмысленная и беспощадная расправа достигла таких масштабов, что член ЦК КП(б) Армении и ревкома Асканаз Мравян вынужден был отправить телеграмму из Дилижана в Москву, чтобы информировать ЦК РКП(б) о сложившейся в Армении ситуации.
Масштабы «красного террора», развязанного армянскими большевиками против дашнакцаканов, вынудили министра юстиции нового правительства Армении С. Багдатяна, после нескольких дней пребывания на этой должности, подать в отставку. Но армянские коммунисты-«интернационалисты» не нашли ничего другого, как в знак «солидарности с братским турецким народом» назначить на эту должность турка Сулеймана Нури-бея, который в 1917–1918 гг. был офицером организации «Елтэрэм Ортуси», созданной в Турции для борьбы с христианами, в том числе с армянами. Нури-бей, который оказался в Закавказье и остался там после войны, был, как считают, агентом Мустафы Кемаля.
Можно представить с каким злорадством «товарищ Нури» отправлял на расстрел истинных патриотов Армении, преданных идее возрождения армянской государственности и до конца жизни боровшихся за свободу и независимость армянского народа.
А тем временем один из генералов младотурецкого режима и участник геноцида армян Халил, который сумел избежать ареста как военный преступник, нашел убежище в Азербайджане, так же, как и Энвер, член младотурецкого триумвирата и организатор резни армян в Турции. Халил вольготно чувствовал себя в Баку и при мусаватах и при национал-коммунистах, активно занимался налаживанием большевистско-кемалистского сотрудничества.
Когда Л. Шант находился в Москве, там же в это время устанавливал контакты с большевиками и Халил, причем от имени Кемаля обещал Г. Чичерину совместно бороться с «Дашнакцутюн» и одновременно просил большевистское руководство России помочь национальному движению Кемаля оружием, боеприпасами и деньгами. Забрав с собой большую часть обещанного Москвой Турции золота (500 кг), Халил вместе с Б. Леграном, назначенным полномочным представителем РСФСР в Армении, отправился в Баку, чтобы дождаться удобного случая и отправиться в Анкару с золотом и боеприпасами для Кемаля. А для бесперебойной связи Азербайджана и кемалистской Турции Красная Армия должна была пробить дорогу Герюсы — Нахичеван.
«Армянские большевики действительно сыграли большую роль в отделении Карабаха от Армении и, более того, включении его в состав Азербайджана, — пишет американский исследователь Рубина Пирумян… — Ясно, что для армянских большевиков национальное деление не имело смысла; их отправной точкой были экономические стимулы и, что особенно важно, — доказательство своей приверженности интернационализму». Надо ли было пришедшим к власти большевикам устраивать в течение нескольких лет буквально охоту на членов партии «Дашнакцутюн», когда даже российские большевики в тот период относительно терпеливо относились к своим вчерашним политическим недругам? Надо ли было прибегать к террору, чтобы выкорчевать «армянский национализм» и «доказать» свой интернационализм? Дело доходило до курьезов. В июле 1922 г. в Тифлисе был убит Джемаль, один из палачей армянского народа, член младотурецкого триумвирата, организовавшего и осуществившего депортацию и массовую резню армянского населения Османской империи. В связи с этим актом возмездия ЦК КП(б) Армении разрешает ЧК Республики произвести «выборочные аресты среди дашнаков».
Генеральным секретарем ЦК КП(б) Армении тогда был Ашот Ованнисян, интеллектуал, блестяще образованный человек, получивший высшее образование в Германии еще до Первой мировой войны, посвятивший себя научной и педагогической деятельности после ухода с партийной работы. А. Ованнисян не мог не знать о кровавом прошлом Джемаля, о том, что народные мстители убийством этого палача лишь исполнили приговор о смертной казни, который вынес ему заочно турецкий военный трибунал. Справедливость восторжествовала! Зачем надо было ЦК КП(б) Армении искать народных мстителей? В конце-концов, казнь совершилась в Тифлисе, причем тут Ереван? Не свидетельствует ли это о так называемом «самоедстве», политической «слепоте», зашоренности, приверженности к крайностям при оценке сложнейших проблем жизни страны?
События далекого прошлого должны служить уроком для политического класса современной Армении. Не может наш народ, окруженный недругами и откровенными врагами, позволить себе «роскошь» безумной, безответственной борьбы партий за власть, как бы эти партии ни расходились во взглядах в отношении выбора пути развития Армении. Слепая ненависть не может и не должна быть нашим выбором! Надо добиваться разумного компромисса с учетом высших интересов страны! Экстремизм и амбициозность политиков разрушат Армению как независимое государство. Интересы Родины и армянского народа должны быть превыше всего!
«Нагорный Карабах в международном праве и мировой политике». Комментарии к документам. Том II / Д. ю. н., проф. Ю.Г. Барсегов, Москва, 2009
.jpg#joomlaImage://local-images/articles/Arcakh/img (36).jpg?width=640&height=427 "Независимое государство Нагорный Карабах с точки зрения международного права")
