«Странная» Нагорно-Карабахская война

Необъяснимым в ретроспективе образом и сама война, и поражение в ней ока­зались неожиданностью для армянских экспертов, политиков и широкой пуб­лики. И это при том, что Азербайджан готовился к этой войне как минимум полтора десятилетия, совершенно этого не скрывая, а, наоборот, постоянно угрожая реваншем. При этом серьезные финансовые ресурсы этой нефтяной страны ни для кого не являлись секретом. Почему же при такой степени важ­ности для Армении война оказалась неожиданной? Почему к ней оказались настолько не готовы силовики? Почему при достаточной плюральности прессы эта угроза не обсуждалась широко в СМИ? Как случилось, что огромная разни­ца ресурсных баз Армении и Азербайджана не приводила как минимум к осоз­нанию вероятности широкомасштабной войны? Каким образом этой войне удалось стать настолько нежданной?

После окончания войны армянское общество, естественно, начало искать ответы на эти вопросы. Научных исследований на эту тему пока еще практиче­ски нет, но в прессе и в социальных сетях широко циркулируют различного рода толкования и объяснения случившегося. Эти попытки рационализировать про­исшедшее можно разделить на несколько групп.

Первая группа — это, естественно, всевозможные конспирологические те­ории. Поражение в войне и неподготовленность к войне описываются в терми­нах заговоров, предательств и злого умысла людей — обычно политиков, кото­рым почему-либо было выгодно поражение Армении в войне и исчезновение Нагорно-Карабахской Республики как субъекта. То есть в конспирологической парадигме война была развязана и проиграна по причинам, имеющим отношение к личным обстоятельствам и целям отдельных людей и сил внутри Армении и за ее пределами. Конкретные виновники, причины и цели заговора варьируются в зависимости от политической ориентации говорящего, но схема в целом классическая, в особом анализе не нуждающаяся.

Вторая группа теорий — это политические обвинения. Сторонники поли­тической оппозиции (часто представители прошлых элит, но не только они) объясняют происшедшее неопытностью и некомпетентностью новых властей, оказавшихся не способными реально управлять военной сферой, не сумев­ших правильно оценить вызовы в сфере безопасности и адекватно на них реагировать и проваливших командование боевыми действиями. Представители же новой элиты, наоборот, утверждают, что некомпетентность и неэффектив­ность в сфере обороны накапливались три десятилетия и исправить их за два с небольшим года не было никакой возможности.

Таким образом, виноваты­ми в поражении оказываются прежние власти. Подвариантом этой группы те­орий является объяснение происшедшего коррупцией и дурным управлением как в армии, так и в элитах в целом, до «бархатной революции» 2018 г. или после, в зависимости от взглядов говорящего. Коррумпированные политики и генера­лы — старые, новые или и те и другие — были озабочены не обороной страны, но лишь собственным благосостоянием, потому и не подготовились к войне и не сумели ее предотвратить. И хотя политизированные обвинения популярны и за пределами собственно политических групп и партий, все они вписываются в парадигму острой политической поляризации армянского общества и, соот­ветственно, как правило, являются проявлением политической позиции говоря­щего, а не результатом попытки непредвзятого осмысления.

Третья группа теорий объясняет происшедшее техническими факторами, в основном экономическим и военно-техническим. Экономическая концеп­ция гласит, что Азербайджан богаче и имел возможность закупать дорогостоя­щие типы современных вооружений, а Армения этому не могла противостоять в принципе. Соответственно, разница технических уровней вооружения армий вследствие принципиально неравных финансовых возможностей в любом слу­чае рано или поздно должна была привести к поражению Армении, а вовле­чение Турции лишь приблизило этот момент. Что же до военно-технических объяснений, они многообразны, но в основном сводятся к отставанию Армении от прогресса в этой сфере. Это и недостаточное внимание к полевой фортифи­кации и оборудованию позиций: система дотов, укрепрайонов, узлов обороны и инженерных заграждений в ключевых точках так и не была создана более чем за 25 лет, прошедших с предыдущей войны, или как минимум была недоста­точной.

Это и совершенно недостаточная для войны в новых условиях ставка на ствольные и реактивные артсистемы, преобладавшая в армянской военной стратегии. Ну и самое главное, ряд специалистов утверждают, что Нагорному Карабаху просто не повезло оказаться одним из первых испытательных полигонов новой военной технологии, в которой главную роль играют беспилотники и управляе­мые ракеты. Фактически в технике за последнее десятилетие произошла рево­люция, в очередной раз кардинально изменившая технологию войны, и как ей противостоять, пока никто не знает. В этой теории дело не в деньгах, а именно в технологии: беспилотные несущие платформы для высокоточных средств по­ражения и разведки сравнительно недороги и становятся трендом во многих армиях мира, но так наглядно их эффективность была показана именно в этой войне. Тут нужно оговориться, что автор не обладает компетенцией для обсуждения военно-технических проблем и лишь перечисляет существующие объяс­нения случившегося.

Все приведенные выше теории, кроме конспирологической, описывают раз­личные аспекты реальности и на первый взгляд в сумме как раз и образуют убедительную картину, объясняющую поражение Армении сочетанием вну­тренних факторов — коррупции, некомпетентности, неэффективного управ­ления — с внешними, в первую очередь богатством Азербайджана и прямой военной помощью со стороны Турции. Однако пристальный взгляд позволяет выдвинуть тезис о том, что получающаяся в результате картина неполна, а зна­чит, неверна.

Коррупция и дурное управление действительно могут влиять на подготовку к войне и управление боевыми действиями. Однако сложно предполагать, что уровень коррупции в Армении и в Азербайджане принципиально различался, причем в пользу Азербайджана. Обвинения конкретных политиков в конкрет­ных злоупотреблениях могут быть справедливыми, но почему армянские поли­тики всего за одно поколение изменились настолько, что перестали обращать внимание именно на ту проблему, которую еще 20 лет назад считали ключе­вой для страны, и почему общество им это позволило? Несравнимость ресур­сов Азербайджана и Армении тоже не новость, она существовала и во время первой войны. Технический уровень вооружения Азербайджана и новые фор­мы ведения войны, конечно же, серьезный фактор, но все это было совершенно ясно после вспышки в апреле 2016 г. Уже тогда можно было понять, какую роль сыграют в войне беспилотные аппараты, и принять меры. Этого не было сде­лано. Почему?

Ну и наконец, соседство Турции, специфика ее политики при Эрдогане, си­рийский и ливийский кейсы вполне могли навести на мысль, что этот тип ту­рецкой политики вполне может прийти на Южный Кавказ. Но и это оказалось неожиданностью, хотя особые отношения Азербайджана с Турцией отнюдь не были секретом, а, наоборот, демонстрировались при всяком удобном случае.

Все это наводит на мысль, что причина катастрофы — не совокупность неблагоприятных обстоятельств, а нечто более глубинное.

Буря на Кавказе. Под редакцией Р. Н. Пухова, Москва, Центр анализа стратегий и технологий, 2021 г.