Культура этого периода даёт основание условно обозначить её как эллинистическую. При этом можно отметить два этапа её развития — собственно эллинистический (III – I вв. до н. э.) и постэллинистический (I – III вв. н. э.). Значительная часть известных нам памятников этого времени как в Армении, так и в сопредельных странах, сохраняя местные особенности, носит в то же время определённый отпечаток влияния эллинской (греческой) культуры, получившей в эту эпоху широкое распространение. Отсюда и название «эллинизм», «эллинистический», применяемое в науке относительно эпохи и свойственных ей культурных явлений.
а) Материальная культура
В Армении, как и во всей Передней Азии, эллинистический период был временем развития городов. В Армении в этот период возникли и расцвели десятки городов, продолжали развиваться также древние, выросшие на базе урартских городов городские центры: Армавир, Ван. Местные древние градостроительные традиции, обогащённые передовыми принципами эллинистического градостроительства, дали прекрасные результаты. Античные авторы — Страбон, Плутарх, Аппиан восторженно отзываются о столицах Армении Арташате и Тигранакерте. Плутарх отмечает, что строительству Арташата, прозванного римлянами «армянским Карфагеном», предшествовало составление увязанного с местностью генерального плана города. Произведённые в последние годы археологические раскопки Арташата подтвердили эти сведения и во многом уже дополнили их. Постепенно вырисовывается облик крупного столичного города, расположенного на девяти холмах, объединённых мощной системой оборонительных сооружений. Найденные предметы — оружие, орудия труда, изделия искусства, как местные, так и чужеземные, дают представление о жизни городского населения эллинистического периода.
Ярко описана у античных авторов мощь стен Тигранакерта, упомянуты его роскошные общественные здания и дворцы, его театр, царский загородный парк. Материальные остатки и письменные памятники свидетельствуют о том, что столицы Ервандашат, Вагаршапат и другие центры имели подлинно городской облик.
Представление о древнеармянских крепостях даёт раскопанная армянскими археологами крепость Гарни, расположенная восточнее Еревана, — летняя резиденция армянских царей. Стены крепости возведены сухой кладкой из базальтовых хорошо отёсанных блоков весом в несколько тонн. Камни в горизонтальной плоскости прикреплены друг к другу железными скобами при помощи заливки выемок свинцом. Толщина стен превышает два метра, в высоту они имели не менее десяти метров. Стены снабжены квадратными в плане мощными башнями, расположенными на неодинаковых расстояниях друг от друга,—с большей частотой в наиболее уязвимых участках. Найденная внутри крепости урартская клинописная надпись, как и другие ещё более ранние материалы, свидетельствуют, что поселение здесь существовало с древнейших времён. Основная часть дошедшей до нас стены относится к I в. н. э. — времени Трдата I (66 — около 80 гг. н. э.) о чём, кстати, сообщает и надпись этого царя на греческом языке, высеченная на одном из блоков.
Из раскопанных на территории крепости зданий значительный интерес представляет дворцовое сооружение, в своё время, судя по остаткам, богато разукрашенное внутри и снаружи. Недалеко от дворца располагалась баня, которая сооружена в конце III в. н. э. и отмечена чертами, характерными для римских бань того времени. Отопительная система — гипокауст — обеспечивала градацию температуры в различных помещениях по их назначению. В одном из них сохранился мозаичный пол.
Подлинным шедевром архитектуры является языческий храм в Гарни. Как показывает датировка аналогичных памятников Сирии и Малой Азии, он построен в I в. н. э. Храм в Гарни — это периптер с высоким подиумом. На подиум ведёт врезанная в него со стороны фасада лестница. Храм имеет двускатную крышу с треугольным фронтоном, поддерживаемую 24 колоннами. Он построен в восточно‐римско‐эллинистическом стиле, но в своих роскошных орнаментах, в способе обработки камня, в некоторых ответственных строительных узлах выявляет и местные традиции.
Несомненно, что в древней Армении существовали и другие, не столь проникнутые чертами эллинизма, а может быть и вовсе лишённые их, храмы. О них сохранились пись‐менные данные. Существовали храмы, посвящённые богам Арамазду, Ваагну, богине Анаит и другим, сооружённые в доэллинистический период или в большой мере сохранившие его традиции. Дошедшим до нас примером подобного сооружения может служить святилище, построенное в I в. до н. э. в Коммагене царём этой страны Антиохом I Ервандаканом на вершине горы Немруд. Объектом почитания здесь были боги Арамазд, Ваагн, Митра, богиня Коммагена и представители правившей в Коммагене династии Ервандаканов, прежде всего — сам Антиох I.
Вырезанные в камне орнаменты храма Гарни, барельефы коленопреклонённых человеческих фигур на подиуме того же храма, несомненно, дело рук местных мастеров, привыкших к твёрдости базальта, — указывают на высокую степень развития скульптуры в древней Армении. В том же Гарни и в Арташате найдены мраморные статуи, их крупные и мелкие фрагменты, а в других районах Армении — каменные головы, орнаментированные детали архитектурных сооружений. Среди дошедших до нас памятников скульптуры особое место занимает изумительная бронзовая голова богини Анаит, найденная в Малой Армении и хранящаяся ныне в Британском музее. Рядом с ней можно поставить открытую недавно раскопками в Арташате женскую мраморную статую — шедевр эллинистического искусства.
Многочисленные сведения о скульптуре сохранились в трудах древних армянских авторов, в частности, Мовсеса Хоренаци. Существовали статуи богов и людей из камня и металла, изготовленные преимущественно в культовых целях. Часть статуй, как сообщает Мовсес Хоренаци, ввозилась из греческого мира, другая — изготовлялась в Армении, зачастую по образцу первых. Памятниками скульптуры, демонстрирующими такое переплетение греческого и местного искусства, являются статуи и барельефы богов и людей в упоминавшемся уже святилище на горе Немруд в Коммагене. По ним можно судить, какими примерно были статуи храмов, описанные Мовсесом Хоренаци.
Прекрасным образцом изобразительного искусства древней Армении является мозаичный пол бани в Гарни. В соответствии со своим назначением изображение на полу имеет морской сюжет. В середине, в четырёхугольной раме представлены головы мужчины — с греческой надписью «Океан» и женщины с надписью «Море». Поверх голов греческая же надпись, гласящая: «Поработали, ничего не получая». Вдоль внешних сторон центрального квадрата, а также вдоль внутренних сторон внешнего квадратного обрамления мозаики изображены различные божества, преимущественно морские, (с соответствующими греческими надписями) и рыбы. Мозаика составлена из 15 видов местного камня, встречающихся в каньоне протекающей рядом реки Азат. Она выявляет тесную стилистическую связь с соответствующими произведениями постэллинистического и римского искусства III – IV вв.
Раскопки Арташата дали около сотни прекрасных терракотовых статуэток, изображающих женщин с детьми, всадников, музыкантов и т. п.
Представления об изобразительном искусстве в древней Армении дополняются небольшим количеством дошедших до нас предметов прикладного искусства — гемм и каменных печатей с изображением людей, животных и птиц, а также многочисленными монетами древнеармянских царей. Особенно искусно выполнены монеты Тиграна II и Артавазда II, портреты которых весьма выразительны и реалистичны и, несомненно, демонстрируют особенности облика и характера этих царей.
Золотые и серебряные украшения — серьги из раскопок в Гарни, медальоны из Армавира и Камо, обнаруженный в далёкой Кубани серебряный, покрытый барельефами кубок с надписанным на нём именем царя Пакора и другие предметы свидетельствуют о достаточно высокой ступени развития ювелирного дела в древней Армении.
Наконец, следует упомянуть и найденные при раскопках Гарни и в иных местностях высококачественные стеклянные изделия — изящные сосуды различного назначения, величины, цвета и сорта стекла, великолепно разукрашенные. Некоторые из них — привозные, в частности, из Сирии.
Сохранились многочисленные и разнообразные образцы керамики, из которых наиболее интересны и характерны крашенные керамические изделия.
б) Духовная культура
Сведения о дохристианской армянской духовной культуре дошли до нас преимущественно в трудах раннесредневековых армянских христианских авторов, которые зачастую не могли воспроизвести истинную, верную картину явлений, отдалённых от них веками и чуждых их представлениям. Тем не менее, наличный материал даёт общее понятие о древнеармянской религии, народном творчестве и других областях духовной культуры.
Пантеон армянских богов пережил существенные изменения. Во главе пантеона стал Арамазд, отец богов. За ним следовал ряд божеств, из которых важнейшими были Ваагн — бог войны, бог‐громовник, поражающий драконов, и богиня Анаит. Анаит была особенно почитаема и считалась богиней‐покровительницей страны. Страбон отмечает, что армяне усердно поклоняются Анаит, которой посвящены храмы во многих областях Армении и особенно в Акилисене (область, расположенная у западной излучины Евфрата).
Кстати, эту область называли «областью Анаит» и античные, и древнеармянские авторы. У армянского историка V в. Агатангехоса богиня названа «славой нашего народа, дающей жизнь», «матерью всех доблестей, благодетельницей всех людей». Боги Михр (Митра) и Тир в разное время выступали как солнечные божества, а последний из них считался также богом мудрости и письма. Известны также божества Нанэ и Астхик — богиня любви.
Хотя имена древнеармянских божеств часто походят на иранские, но подлинная сущность армянской языческой религии была весьма далека от иранского зороастризма. В ней отсутствует наиболее характерный признак иранской религии — её дуализм, представленный извечной борьбой доброго и злого начал, олицетворённых в Ахура‐Мазде и Ахримане.
Об армянской языческой мифологии мы вынуждены судить на основе лишь тех единичных намёков, которые сохранились у Мовсеса Хоренаци и других христианских авторов. Мовсес Хоренаци упоминает о культе четырёх различных Арамаздов, откуда можно заключить, что с каждым из них был связан определённый миф. Из мифов, сложенных о Ваагне, Хоренаци донёс до нас в дословной передаче замечательный отрывок о рождении бога:
Небеса и Земля были в муках родин,
Морей багрянец был в страданье родин,
Из воды возник алый тростник,
Из горла его дым возник,
Из горла его пламень возник,
Из того огня младенец возник,
И были его власы из огня,
И была у него брада из огня,
И, как солнце, был прекрасен лик.
(Перевод Валерия Брюсова)
Историк добавляет, что в мифе за этим отрывком следовало описание подвигов Ваагна, его битвы с драконами (вишапами) и победы над ними и т. д. С Ваагном, выкравшим, согласно мифу, солому и рассыпавшим её по пути, древние армяне связывали возникновение Млечного пути. Женой Ваагна считалась богиня Астхик («Звёздочка»), одно из святилищ которой называлось «Покой Ваагна». О самой Астхик, богине любви, рассказывали, что во время купания она простирала туман над рекой, дабы засевшие на берегу молодцы не видели её наготы.
Примечательно, что с образованием нового пантеона древнейшие армянские божества — Хайк, Ара Прекрасный, Торк и другие не находят в нём места, но очеловечиваются, начинают считаться историческими личностями, патриархами армян, предками нахарарских родов. И напротив, новый бог Ваагн, например, считался обожествлённым человеком. Эти представления очень характерны для рационализма эллинистического времени.
Эллинизм наложил определённый отпечаток на древнеармянский пантеон. Как это имело место и в соседних с Арменией странах, божества армянского пантеона сопоставлялись и отождествлялись со сходными с ними по функциям греческими богами. Так, Арамазд отождествлялся с Зевсом, Ваагн — с Гераклом, Анаит — с Артемидой, Тир и Михр (Митра) — с Аполлоном и Гелиосом, Астхик — с Афродитой. Подобная эллинизация пантеона, хотя и явилась результатом влечения к греческой культуре и языку лишь господствующего класса армянского общества, всё же оставила определённый след в Армении.
Ещё в исторических трудах авторов V века Агатангехоса, Фавстоса Бузанда и Мовсеса Хоренаци наряду с исконными именами встречаются и упомянутые выше греческие имена армянских божеств.
Как уже отмечалось, в религии древней Армении существовал культ царской династии и правящего царя, нередко отождествлявшегося с каким‐либо божеством. Это явление отразилось и в народном творчестве. Например, в легенде о борьбе Тиграна с драконом Аждахаком, овеянной воспоминаниями о подлинно исторических событиях, Тигран явственно выступает в роли драконоборца бога Ваагна. Тот же Мовсес Хоренаци донёс до нас легенду об Артавазде, заключённом в пещеру и стремящемся выйти и сокрушить (по другим версиям — спасти) мир, которая, несомненно, является вариантом легенды о боге Митре.
Помимо мифов о богах и богоравных героях, в древней Армении были широко распространены и эпические сказания, посвящённые выдающимся историческим личностям — царям Ерванду, Арташесу, Тиграну, Трдату, Санатруку и другим. Сохранением образцов этих сказаний мы опять‐таки обязаны Мовсесу Хоренаци. Некоторые отрывки он записал дословно; они в основном относятся к царю Трдату I (вторая половина I в. н. э.), который в сказаниях выступает под именем Арташеса.
Победив в битве аланов, вторгшихся в Армению, царь Арташес берёт в плен их царевича. Сестра его, царевна Сатеник, выходит на берег реки Куры, где расположились лагерем отступившие аланы, и обращается к находящемуся на другом берегу Арташесу с такими словами:
К тебе взываю, о доблестный муж Арташес,
Что победил отважное племя аланов.
Склонись к речам дивноокой дочери аланов
И выдай юношу.
Ибо не подобает героям ради одной лишь мести
Жизнь отнимать у другого геройского рода,
Либо же, поработив, держать в невольничьей доле
И распрю тем навеки разжечь меж двумя храбрыми племенами.
Очарованный мудрой речью и красотой царевны, Арташес влюбляется в неё и засылает сватов к её отцу, но царь аланов отказывает ему:
Откуда же возьмёт доблестный муж Арташес
Тысячи и тысячи, тьмы и тьмы — выкуп
За деву благого рода — царевну аланов?
И тогда:
Храбрый царь Арташес на вороного сел,
Вынул красный аркан с золотым кольцом,
Через реку махнул быстрокрылым орлом,
Метнул красный аркан с золотым кольцом,
Аланской царевны стан обхватил,
Стану нежной царевны боль причинил,
Быстро в ставку её повлачил.
Арташес и Сатеник сочетаются браком:
Падал золота дождь как женился Арташес,
Падал дождь жемчугов как шла замуж Сатеник.
Но брак не был счастливым. Царица влюбляется в дракона Аргавана. Воодушевлённый этим,
Пир устроил Аргаван в честь Арташеса
И покусился на него во дворце драконов.
Разъярённый Арташес велит стереть с лица земли весь род Аргавана.
Сохранились отрывки из легенды Артавазда. Во время агонии Арташеса многие кончали с собой. Видя это, царевич Артавазд стал жаловаться:
Вот ты ушёл
И всю страну увёл с собой!
Кем же мне править на этих развалинах?
Арташес, умирая, проклинает его:
Как поскачешь ты на охоту вверх по склону Азатн Масиса (гора Арарат – прим.ред.),
Да схватят тебя нечистые и потащат вверх по склону Азатн Масиса.
Там да пребудешь и света да не увидишь!
Проклятие сбылось, Артавазд был заключён в железные оковы в подземной пещере. Мовсес Хоренаци, как мы видели, сохранил подлинно поэтические перлы — свидетельство о высокой культуре слова в древней Армении.
В древней Армении письменными языками служили греческий и арамейский. На греческом языке до нас дошли, хотя и немногие, но разнообразные по характеру и содержанию надписи на камне — свидетельство о том, что греческий язык применялся во многих областях жизни.
Древнейшие на территории Армении надписи на греческом языке найдены в Армавире. Они высечены на грани III — II вв. до н. э. В числе семи надписей, начертанных на двух камнях, имеется текст послания «царя» армавирцев («басилевса», — вероятно, руководителя армавирской гражданско‐храмовой общины) Митраса царю Ерванду. Послание написано по греческой эпистолярной формуле. Имеются здесь и литературные тексты, в одном из которых упомянут знаменитый древнегреческий поэт VII в. до н. э. Гесиод, а другой является отрывком из произведения в стихах, написанных в стиле трагедий Еврипида. Всё это позволяет заключить, что в этот ранний период в Армении уже существовал интерес к греческой культуре, и что число причастных к греческому языку людей было значительным.
Греческая надпись из Гарни датирована 77 г. н. э. и повествует о строительной деятельности Трдата I. Вероятно, в III в. высечена греческая надпись из Апарана, сообщающая о дарении земли царём представителю знатного рода Гнуни. Очень содержательна большая надпись из развалин города Тигранакерта. Это — послание‐указ армянского царя (вероятно, Трдата III — 298 – 330 гг.) гражданам города. Имеются надгробные надписи на греческом языке.
Арамейские надписи, обнаруженные в Армении, большей частью относятся к Арташесу I (первая половина II в. до н. э.) и упоминают его имя. Они высечены на тех самых межевых камнях, памятниках земельного эдикта этого царя, о которых повествует и Мовсес Хоренаци. Арамейская надпись из Гарни относится к грани II – III вв. н. э. и упоминает ар‐мянского царя Вагарша II.
Всё это — иноязычные, но армянские надписи, и их тексты составлялись царской канцелярией. Вероятно пергаментные копии надписей хранились в царском архиве.
Имеются некоторые данные об историографии в древней Армении. Она развивалась при царском дворе и при языческих храмах. Двор с ранних пор был культурным центром. При дворе Тиграна II (95 – 55 гг. до н. э.) проживали, например, два видных представителя греческой культуры — Амфикрат Афинский и Метродор Скепсийский по прозвищу «Римляноненавистник». Последний, помимо других произведений, написал также историю Тиграна II, к сожалению, не дошедшую до нас. Следующим известным нам историографом в Армении был уже армянин, царь Артавазд II (55 – 34 гг. до н. э.); он сочинял речи, писал трагедии и исторические труды, которые были знакомы жившему спустя более столетия после него греческому автору Плутарху. До нас они, однако, не дошли. При Аршакидах традиции придворной историографии продолжались; из её представителей известен Марабас Мцурнский (III – IV вв.), трудом которого впоследствии широко пользовался Мовсес Хоренаци.
Представителем храмовой историографии в Армении был живший в первые века н. э. историк Олюмп (Олимпий), жрец знаменитого храма Арамазда в Ани, в области Даранали. Он написал «Храмовые истории», включавшие историю царя Арташеса I, причём использовал и данные устного народного творчества, и письменные источники. Труд Олюмпа в III в н. э. был продолжен известным сирийским писателем Бардецаном, когда тот посетил Армению в миссионерских целях. «Храмовые истории» также послужили важным источником для Мовсеса Хоренаци.
Надо полагать, что в армянских языческих храмах, как и в других древневосточных храмах, занимались также математикой, составлением календаря, медициной и т. п. Прямых данных об этом пока нет.
Мало знаем мы и о таких сторонах духовной культуры древней Армении, как музыка и танцевальное искусство. Отдельные сообщения древних авторов не дают цельной картины, но позволяют предположить, что эти области культуры были достаточно развиты. Больше сведений сохранилось об эллинистическом театре в Армении. Известно, что Тигран II построил в столице Тигранакерте театральное здание и пригласил для представлений греческих актёров. Эллинистический театр, как известно, был театром массового зрителя. Здания — огромные амфитеатры — были рассчитаны на всё свободное население данного города, т. е. вмещали десятки тысяч зрителей.
Тигранакертский театр просуществовал недолго, но опыт Тиграна был подхвачен его сыном Артаваздом II. Из сообщения Плутарха известно, что в царском дворце в Арташате давались театральные представления, опять‐таки в исполнении греческих актёров. Имя одного из них дошло до нас. Это был Ясон из Тралл, сыгравший в 53 г. до н. э. на арташатской сцене главную роль в трагедии Еврипида «Вакханки». Сам Артавазд, как упоминалось, сочинял трагедии, которые, естественно, должны были ставиться в первую очередь в столице Арташате.
Конечно, ещё задолго до эллинистического театра, в Армении сложились формы народных игр и зрелищ культово‐театрального типа, которые должны были продолжать своё существование в этот период, оказывая влияние на развитие эллинистического театра на местной почве.
Нерсисян М.Г. История армянского народа, Ереван, 1980
