Иван Лазаревич Лазарев, наиболее известный из представителей рода Лазаревых, государственный и общественный деятель, давно вынашивал идею создания армянского учебного заведения и завещал крупные средства для его основания. Решение задач, стоящих перед армянским просвещением, должно было, как считал он, активно повлиять на развитие национальной экономики и культуры Армении. За год до смерти в своём завещании И.Л. Лазарев обязал своего наследника, младшего брата Екима, внести в Опекунский совет 200.000 рублей, чтобы со временем на проценты построить здание для воспитания армянских детей из бедных семей.
Еким Лазаревич Лазарев вместе с семейством своим добавил к пожертвованиям брата 300.000 рублей ассигнациями и сразу после Отечественной войны 1812 года начал строительство учебного заведения. В одном из писем сыновьям он писал: «Это важное дело, полезное и национальное <…>. Весь мир глядит на нас. Может быть, начав дело, понеся затраты, мы не сможем завершить его и среди народов и наций, своих и чужих, опозоримся». Однако, несмотря на опасения, данное начинание Лазаревых, впрочем, как и многие другие их проекты, ожидало блестящее будущее.
Лазаревы полагали, что основанное ими учебное заведение будет способствовать укреплению связей Кавказа с Россией, а также были уверены в том, что с упрочнением положения училища будет возможно «доставить юношеству способы к воспитанию и образованию в науках, служащих приготовлением на службу военную и гражданскую».
Будущее нового учебного заведения в значительной степени было определено местом его основания – в древней российской столице. Москва была выбрана прежде всего потому, что здесь к тому времени была сформирована армянская община. Другим аргументом было то, что его устроители возлагали большие надежды на помощь в организации учебного процесса Московского университета и сосредоточенных в столице лучших сил российской науки. Что же касается преподавателей, то, не найдя достойных на Кавказе, наследник дел Ивана Лазаревича – его младший брат Еким Лазаревич – обратился в Венецию, к тамошним представителям армянского католического ордена мхитаристов. «В науке не принимается в соображение вероисповедание, – писал он, – а требуется лишь образованный человек, сведущий и честных правил, и нравственности. Так поступают образованные и просвещенные народы, в университетах которых часто читают лекции профессора совершенно разных вероисповеданий, причем в храме наук с них вовсе не требуется одной определенной религии».
Открытие училища задержала Отечественная война 1812 г. Только в начале 1813 г. началось строительство комплекса зданий для него. И хотя училище задумывалось как армянское, с момента открытия в нем учились и «дети других наций из дворян и чиновников». Благодаря стараниям Екима Лазарева в 1815 г. в Москве появилось фактически русско-армянское учебное заведение, первоначально рассчитанное на 30 воспитанников.
В 1818 г. Е.Л. Лазарев передал своё детище на попечение сыновей Ивана и Христофора. Братья Лазаревы не жалели ни средств, ни трудов, чтобы держать свое фамильное учреждение на высоте современных педагогических требований. Их усилиями московское армянское училище со временем стало популярным не только среди армян, но и среди представителей высших слоёв российского общества. Это был один из лучших для своего времени московских пансионов.
Уже в первые годы формируется его особенный образовательный профиль. Как впоследствии отмечал исполнявший в 1881–1897 гг. должность директора института Георгий Ильич Кананов, «учебное заведение Лазаревых должно было сразу отвечать трем основным целям: быть национальным светильником образования для армян; быть рассадником восточного языкознания в России; сделаться школою общеобразовательною для всех».
Вскоре училище стало известным за пределами России, притягивая талантливых армянских детей из зарубежной Европы и Ближнего Востока. Известность училища и безусловная успешность проекта, видимо, подтолкнули Екима Лазарева повысить общественный статус заведения. В 1822 году он обращался в Главное управление училищ с проектом устава и предложением назвать учебное заведение «Армянская Лазаревых Академия», но ему было отказано в этом.
После победоносного завершения русско-турецкой войны 1826– 1828 гг. значимость училища возросла. В правительственных кругах сформировалось понимание того, что для управления вошедшими в состав империи территориями требовались чиновники, знавшие языки и образ жизни местных народов. Лазаревское училище стало рассматриваться как учебное заведение, которое способно восполнить эту потребность и выпускать чиновников для службы на Востоке.
Существенным обстоятельством в становлении Лазаревского училища явилось то, что в ноябре 1824 г. оно получило особенный статус – был введен институт «главного начальника» над ним. Таковыми последовательно были доверенные лица императора – Алексей Андреевич Аракчеев (1825–1827), Александр Христофорович Бенкендорф (1828–1844), Алексей Федорович Орлов, Дмитрий Андреевич Толстой. Попечителями института состояли Е.Л. Лазарев (1815–1826) и И.Е. Лазарев (1826–1858). В 1818–1848 гг. Х.Е. Лазарев занимал должность директора института.
В 1827 году накануне присоединения Восточной Армении к России частное училище Лазаревых было передано в ведение министерства народного просвещения Российской империи и получило название «Лазаревский институт восточных языков». Примечательно, что в тогдашнем Министерстве народного просвещения к институту относились с недоверием. Он отличался от казенных заведений того времени необычной учебной программой и существовал на частные пожертвования. Министерство опасалось, что такому учебному заведению не хватит средств на собственное содержание. Однако к этому времени институт перешел под начало А.Х. Бенкендорфа, всесильного главы III отделения Собственной Е.И.В. Канцелярии, чьё покровительство способствовало дальнейшему развитию института.
В поисках квалифицированных преподавателей Лазаревы использовали свои широкие связи в странах Европы, Ближнего и Среднего Востока. Они вели переписку с учебными и научными центрами Вены, Парижа, Венеции, Константинополя, Каира, интересуясь последними достижениями востоковедения и приобретая новинки научной и педагогической литературы. Эти усилия способствовали тому, что в институте сложились условия для стабильного преподавания турецкого, арабского и персидского языков.
В 1835 г. особым указом Лазаревский институт включается во второй разряд правительственных учебных заведений и получает все права казенных гимназий наравне с гимназиями, корпусами и другими институтами. В 1837 году институт получил преимущества правительственных заведений 2-го разряда, учащиеся должны были облачиться в мундиры утверждённого образца, а лица, занимающие в институте определённые должности (практически весь административный и педагогический персонал – С.С.), приравнивались в своих правах к прохождению «действительной Государственной службы».
В 1839 году институт был приравнен к таким учебным заведениям, как Академия художеств, Московский дворянский институт, Петербургский горный институт. В 1841 году по ходатайству армянского патриарха при институте было учреждено духовное отделение: для лиц, готовившихся к духовному званию армяно-григорианского вероисповедания, стали читаться дополнительные лекции по богословию, церковной истории.
В 1848 г. институт получил лицейские права высшего учебного заведения. К этому времени учёная слава Лазаревского института распространилась в России и далеко за её пределами. Современники периода расцвета института вспоминали, что «Москва имела совершенно особое любовное отношение» к Лазаревскому институту. Некоторые по роду организации деятельности сравнивали его с петербургской немецкой школой Петришуле (или Петершуле). Другие по историко-культурному значению приравнивали его к европейским Венецианским армянским ученым братствам мхитаристов. На самом деле институт представлял собой уникальное учреждение – он не только «популяризировал среди армян культурные богатства России, но одновременно знакомил русскую общественность с лучшими традициями новой армянской литературы, памятниками культуры, историей народа, с его многовековой национально-освободительной борьбой». Лазаревский институт восточных языков со временем стал одним из крупных центров востоковедения.
В разные годы институт посещали император Николай, московский генерал-губернатор князь В.А. Долгоруков, персидский шах Наср-Эддин, бразильский император Дон-Педро и др. Бывали в нем А.С. Пушкин, Н.В. Гоголь, А.С. Грибоедов, В.А. Жуковский, Л.Н. Толстой, И.К. Айвазовский и др.
Среди выпускников Лазаревского института встречались многие известные имена: начальник азиатского департамента И.А. Зиновьев, директор Ставропольской мужской гимназии Я.М. Неверов, армянский писатель и философ М.Л. Налбандян, выдающиеся деятели отечественной культуры И.С. Тургенев и К.С. Станиславский и многие другие.
После смерти Христофора Екимовича, последнего представителя мужского пола рода Лазаревых, Семён Давыдович Абамелек, женатый на Елизавете Христофоровне Лазаревой, и их потомки в 1873 году получили право носить фамилию Абамелек-Лазаревых и звание почётных попечителей Лазаревского института.
Итак, в первой четверти XIX века в Москве возник крупный очаг армянского просвещения – Лазаревский институт восточных языков, сыгравший выдающуюся роль в развитии русско-армянских культурных отношений, в становлении отечественной ориенталистики и арменоведения. Можно сказать, что созданием такого рода учебного заведения Лазаревы предвосхитили потребность государства в подготовке специалистов для приобретающей заметную активность восточной политики России.
Становление арменоведения в России в первой трети XIX века. Вопросы историографии и источниоведения. Сергей Саядов. Ростов-на-Дону, 2018 г.