Армяне Ростовской области: проблемы идентичности

В настоящее время за пределами Армении проживает больше армян, чем в ней самой (6 млн против 3,5 млн). Наиболее многочисленные диаспоры находятся в России, США, Грузии, Франции, Иране, Аргентине, есть и во многих других странах, число которых приближается к 90 (почти половина всех стран-членов ОО Н). Большинство диаспор проживает на территории этих стран на протяжении 90 лет и более. Армянский народ, оказавшийся разбросанным по всему свету, до сих пор сохраняет свою «самость», то, что, собственно, и позволяет нам называть этих людей армянами. Безусловно, существуют примеры полной ассимиляции армян, оказавшихся за пределами своей исторической Родины, так же как существуют примеры изоляционизма (армянские кварталы в Лос-Анджелесе, своего рода «гетто»), но это скорее исключение, чем правило. Напротив, имеется огромное количество примеров, когда процесс аккультурации способствовал проявлению в армянах сформировавшегося на стыке культур творческого и интеллектуального таланта мирового значения.

Взаимопроникновение культур, сочетание двух различных комплексов этнокультурных характеристик в одном человеке — это сложное и противоречивое явление. Принимая новые модели поведения, выучивая чужой язык, при помощи чего постепенно приобщаясь к другой культуре, человек, конечно же, утрачивает некоторые характеристики, присущие его этносу. Приобретая двойную или даже мультиидентичность, человек неизбежно трансформирует прежнюю, исконную идентичность.

Как полагают некоторые ученые, именно сегодня, в условиях существования независимого Армянского государства, армянская идентичность находится под угрозой. А. Айвазян называет среди угроз утраты идентичности армян, проживающих непосредственно в пределах Армении, следующие: 1) утрата значительных пластов армянской идентичности в советский период (отсутствие национальной государственности, массовые репрессии); 2) постепенная инволюция коллективной системы ценностей армян в сторону ценностных критериев диаспоры (можно быть армянином, не зная родного языка; 3) восприятие эмигрантской стратегии как наиболее успешной модели жизненной самореализации; 4) определенная социальная напряженность в Армении (разрыв между богатыми и бедными, противопоставление айстанцев и карабахцев); отсутствие последовательной языковой политики в СМИ.

Существенную роль в «споре за идентичность» играют лидеры движений, этнические предприниматели, оспаривающие официальные позиции и официальные идентификации. Под воздействием лидеров движений, являющихся социально и ценностно-значимыми фигурами в его жизненном пространстве, индивид начинает позиционировать себя определенным образом по отношению к окружающим и по отношению к государству, приписывающему ему определенные категории, при этом члены групп начинают воспринимать себя как сходные между собой по этому основанию идентификации, и эта идентификация осознана и эмоциональна.

Среди множества свойств и характеристик общин диаспор основной является этничность. Этничность диаспоры как этничность переселенческого меньшинства имеет собственные формы выражения. Она опирается на целостный этнокультурный комплекс, который заменяет диаспоре исторические территории проживания, государственные формы этнической жизни. В то же время усиление или ослабление этничности диаспоры, как равно и ресурсы ее этнокультурной толерантности, зависят от конкретной этнополитической ситуации. Применительно к ней справедливы следующие тезисы Дж. Комароффа: этничность обязана своим происхождением отношениям неравенства (неравенства демографического, профессионально-социального, политического, которое выражается борьбой за ресурсы); этническое самосознание (тем более относительно изолированной общины) формируется в ходе контактов между теми, кто этнизирует, и теми, кого этнизируют.

Необходимо отметить, что многие исследователи указывают на факт множественной идентичности членов диаспоры. Диаспора предполагает смесь из различных культурных, социальных, политических, экономических и других черт, характерных одновременно как для страны проживания, так и для страны происхождения. Диаспорная идентичность, как отмечает М. Аствацатурова, является более динамичной, ситуативной и масштабной по сравнению с идентичностью коренных (автохтонных) меньшинств. По ее мнению, переселенческое этническое меньшинство способно в большей степени варьировать этнокультурные характеристики, чем материнский этнос. Армянская диаспора — традиционная для Ростовской области — структурно изменилась и численно возросла в период кризиса и распада СССР, особенно интенсивно данный процесс проходил в 1990-е гг. Это вызвало определенную нестабильность в отношениях донских армян и армян-мигрантов из Армении и Нагорного Карабаха, а также рост напряженности в отношениях последних с остальными этническими группами принимающего населения.

В настоящее время, как свидетельствуют эксперты и социологические опросы, ситуация в целом стабилизировалась, противоречия ослабли и армянская диаспора развивается в общероссийском и региональном политическом, социально-экономическом и культурном процессах. Основываясь на результатах исследования Южнороссийского филиала Института социологии РАН «Армянские диаспоры Ростовской области и Краснодарского края», можно сделать вывод, что этническая идентичность рассматривается армянами как часть сложной полиэтнической российской идентичности. Армяне появились на Дону во времена Екатерины II, и 52,4 % донских армян считают себя их преемниками полностью. Постсоветские мигранты, естественно, не считают себя продолжателями первых армянских поселенцев, а 40 % армян рассматривают армянскую диаспору в Российской Федерации как единое целое, но в то же время видят разделение их на старожилов и мигрантов новой волны. По мнению донских армян, самоидентификация определяется знаниями армянских традиций — 67,1 % и самоощущением — 57,3 %. Далее идут позитивные черты национального характера — трудолюбие, целеустремленность — 53,7 %, щедрость и гостеприимство — 48,8 %. Лишь на 5-м месте стоит знание армянского языка — 43,9 %, приверженность традициям Армянской апостольской церкви — 28 %. Данная иерархия идентификационных признаков вполне характерна для традиционных диаспор, интегрированных в местные сообщества на протяжении нескольких поколений, когда сфера проявления этничности объективно уменьшается, что не мешает ее воспроизводству и трансформациям. Так, сфера соблюдения армянских традиций ограничивается в значительной мере сферой семейных (земляческих) праздников и ритуалов и в повседневном общении у 17,1 %.

Большинство донских армян используют армянский и русский языки в качестве родного, причем знание русского языка несколько лучше. Так, 34,1 % армян (19 % в городе и 50 % в селе) владеют литературным армянским языком, могут читать и писать. 9,8 % умеют читать, и 25,6 % владеют только устной речью, причем местными диалектами. Сфера использования армянского языка ограничена общением с родственниками, друзьями и другими армянами. 13,4 % донских армян читают книги, обращаются к СМИ, в том числе электронным, на армянском языке. 65,9 % армян свободно владеют письменно и устно русским языком, а еще 25,6 % считают себя знатоками русского языка. Большинство донских армян думают на русском языке — 41,5 % (66,7 % в городах), на русском или армянском — 31,7 %, только на армянском — 20,7 % (27,5 % в селах). Таким образом, у донских армян, особенно представителей традиционной диаспоры, сложилась двойная языковая идентичность с приоритетом использования русского языка и владения им.

Кроме того, нужно иметь в виду, что донские армяне признают особенности в языке у различных по происхождению армян — 74,6 %. Сохраняются также субэтнические различия в особенностях обрядов и традициях (50,7 %), особенностях повседневного поведения (41,8 %).

Несмотря на различия между субэтническими группами донских армян, что (в той или иной мере) признает более 80 % респондентов, внутридиаспорная конфликтогенность в настоящее время незначительна, противоположную оценку дает лишь 13,4 %. Донские армяне проявляют большую заинтересованность в сохранении армянской культуры. При этом оценка состояния армянской культуры разнополюсна. Почти 33 % считает, что она развивается или стабильна — 18,3 %, 34,1 % опасаются, что армянская культура утрачивается, а 11 % сталкиваются с определенными проблемами. Основная угроза для этнической культуры, как полагают 62,2 % респондентов, исходит со стороны массовой культуры. Более 64,6 % армян стремятся узнать больше о традициях и культуре армянского народа.

Оптимизация положения армян в Ростовской области может предусматривать два магистральных направления. Первое — достижение высокого уровня национально-культурной самоорганизации и этнокультурного комфорта, благополучного этнокультурного самочувствия. Второе — упрочение и укоренение среди других этнических сообществ. Это важно не только для этнической реабилитации, для формирования благополучного автостереотипа — «армяне — россияне (ростовчане, краснодарцы, ставропольцы»), но и для профилактики межэтнических противоречий, национализма и ксенофобии.

А.В. Сериков, В.В. Черноус.

Армяне юга России: история, культура, общее будущее. Материалы II Международной научной конференции, г. Ростов-на-Дону, 26–28 мая 2015 г.

Ознакомиться с полной версией публикации можно здесь.