Происхождение азербайджанского народа в национальной историографии рассматривается Ахиллесовой пятой, что заставляет любыми утверждениями и обоснованиями углублять свою родословную. Определяющую роль играет концепция древности происхождения азербайджанского народа директора института истории Играра Алиева, изложенная в книге “О некоторых вопросах этнической истории истории азербайджанского народа”.
Основные положения гласят: 1.историческая цивилизация Азербайджана сформировалась местными племенными союзами; 2. в конце III до н. э территория южного Азербайджана фиксируeтся в шумеро-аккадских клинописях, а территория Северного Азербайджана оказалась неохваченной письменными источниками; 3. значение Мидийскoй державы (VI в. до н.э.), имевшей иранский язык северо-западной группы, трансформировавшейся после кончины Александра Македонского в Атропатену (IVдо н. э.); 4. определяющая роль прибывающих тюркоязычных народов: III в. - гунны, хазары, болгары; середина Х по конец ХVвв. огузы-сельджуки и тюркские племена.
Итогом, представляется формирование “нынешнего” азербайджанского этноса, состоящего из трех этнических групп: ираноязычных мидян (атропатенцев, азерийцев), кавказоязычных алабан и тюркоязычных огузов. Причем подчеркивается, что современные азербайджанцы являются на 98% представителями европеидной расы, хотя демонстрируют тюркскую ментальность.
Концептуальный подход получил ёмкое отражение в образовательной сфере. В школьных учебниках государственное местожительство рассматривается одним из древ происхождения тюрок: “Азербайджан считается одним из первых мест обитания древних тюрок”. Представляется завышенная планка этнического происхождения путем установление родства с шумерами: “В VII–VI тысечелетиях до нашей эры тюркоязычные племена шумеров переселились в Месопотамию из Центральной Азии и подножия Алтайских гор”.
Шумер - древняя страна в Месопотамии, где в 3 тыс. до н.э. стали возникать города-государства, завершившийся объединительным процессом под властью Аккада (24 в. до н. э.). Предания шумеров гласят о восточном, либо юго-восточном происхождении. Сам же шумерский язык остается терра-инкогнито для отождествления с какой-либо языковой семьей, что не мешает голословному заявлению манипуляторов: “Первые письменные свидетельства о племенах древнего Азербайджана даны в шумерских эпосах и клинописях”. Дилетантизм и самохвальство сливаются вместе для обоснования древности и культурности азербайджанской нации. Хотя, независимо, от времени происхождения нация всегда есть нация, со своими добродетелями и отклонениями.
Призвание шумеров в родственный этнос диктуется идей фикс: “Современная Армения возникла на территории древнего Западного Азербайджана”. А чтобы уничтожить все сомнения, Аратта - армянское образование 3 т. до н.э. провозглашается “первым государственным образованием на территории Азербайджана”. Обобщающий вывод гласит о представление азербайджанцев наследниками всех этнических групп их государства: “Азербайджанские тюрки образовались в результате слияния проживающих на этой обширной территории с древнейших времен и переселяющихся сюда периодически тюркских этносов, известных под различными названиями - азери, гаргары, албаны, гунны, хазары, сабиры, огузы и другие”. Тюрки ассимилировались среди них, а тюркский язык возобладал у них в Х–ХI в.
Однако азери, албаны - гаргары и удины совсем другие этносы. Первые - ираноязычный народ, а последние - северокавказские народы и тюрками не являются. Такое противоречие связано с необходимостью обосновать не только этногенез, но и самоназвание. По данным ХIХ в., в частности всеобщей переписи 1897 г., и статистике начала 20 в. тюркские племена на Южной окраине Российской империи именовались закавказскими татарами и лишь в 1918 г. мусаватисты, а затем большевики экстраполировали понятие Персидский Азербайджан на территорию современной Азербайджанской республики. Подход диктовался разными видами: получение поддержки от тюрок Персидского Азербайджана и Османской Турции, организации “Мусульманского Кавказа” а в перспективе – создать “Большой Азербайджан”, в том числе за счет армянских территорий.
По мнению И. Алиева, все материалы и письменные свидетельства древнего проживания армян в регионе инсинуации. В патетическом пылу отнюдь не научной полемики он задается вопросом: “Неужели земля, куда ступила нога армянина, должна считаться исконно армянскою!” В целом же, представление цветочного этногенеза азербайджанского народа обосновывает потребительское отношением к предшествующим культурам и их современным потомкам:” Вклад других народов в сокровищницу человеческой культуры умаляется или вовсе замалчивается. Как правило, они оказываются безымянными статистами и молчаливыми потребителями тех достижений и ценностей, которыми их облагодетельствовал народ-культуртрегер. Тем самым, этнонационалистическая модель прошлого всегда содержит элемент посягательства на чужое прошлое, чужих предков, чужие культурные достижения”.
Осознание необходимости научных аргументов обусловило обращение к известной теории миграции армянского этноса, заложенной ещё отцом греческой истории Геродотом. В трактовке Алиева это выглядит так: “Теперь, как отмечалось выше, хорошо известно, что Армения не является родиной армянского этноса. История застает армянские племена не на территории собственно Армении или хотя бы где-то поблизости, а за тридевять земель от неё. Как утверждают сами армянские авторы, “древнейшим ядром А. (т.е. армян – И. А) было население северо-восточной части М.( Малой Азии). Эта страна… называлась Арматана, а позднее (ХIV–ХIII вв. до н.э) Хайаса. Оттуда предки (т.е. армян-И. А.) в ХII в. вторглись в пределы Шуприа (к ю.-в. от озера Ван)… В сер. 8 в. до н.э она была присоединена к государству Урарту под названием Урме или Арме. Население этих областей (Хайаса и Арме) говорило на индоевропейском, протоармянском языке, который постепенно стал языком крупных племенных объединений западной части нагорья…”.
Для Алиева главным является обоснование древности “тюркоязычных шумеров”, а иже с ними азербайджанцев, по сравнению с армянским народом. Он сознательно не указывает источник цитаты, хотя стремится создать видимость научной добросовестности. Оперируя именами академиков И. А. Орбели и С. Т. Еремяна, языковеда И. М. Дьяконова и других, Алиев в освещении процесса этногенеза армянского народа остался на аспирантском уровне, игнорирования разных армянских образований.
Им не учитывается появление новых источников и новых знаний об историческом прошлом в различных смежных науках, заставляющих по новому взглянуть на историческое прошлое. Он скрывает от общественности капитальную концепцию советских ученых Т. В. Гамкерелидзе и В. В. Иванова о нахождении прародины индоевропейских племен на Армянском нагорье. Мигрировавшие с него арийские племена, прямыми потомками которых являются армяне, греки, иранцы, курды, русские, немцы и другие основали всю индоевропейскую семью.
Данная точка зрения является доминирующей среди армянских ученых, в том числе её признает и Еремян, а против выступает Дьяконов со своими поисками прародины армян в Европе. Основание новой концепции были опубликованы в самом начале 80-х гг. ХХ в., вызвав широкий отклик в печати, и не могли быть неизвестны Алиеву. По этому поводу, английский кавказовед Д. Лэнг уточняет географический ареал этногенеза армян: “Последние изыскания указывают на то, что современная армянская нация есть результат процесса этнического смешения, продолжавшегося несколько тысяч лет в Закавказье, а также горах и долинах Араратско-Ванского региона”.
Четко изложено понимание специфики армянского языка: “Армяне это независимая языковая группа внутри индоевропейской семьи, сравнимая с кельтами, германцами и славянами. Армянский язык более не классифицируется как один из иранских, хотя в нем встречается много персидских заимствований. В индоевропейской группе армянский представляет собой один из так называемых “сатамных” языков; другими подобными являются балтийские, славянские, индоиранские и албанский. Это бинарное деление на языки сатам и кентим… представляет собой диалектное расщепление в пору так называемого “периода единства”, накануне великих индоевропейских миграций”.
Лэнг отмечает: “Армяне не трусы”. Они представляются обладателями набора отменных качеств - мужество, выдержка, несгибаемость, обеспечивавших сохранение этноса, в то время как исторические соседи - кавказские албанцы, хетты и митанни, из которых последние имели могущественные царства, соперничавшие с фараонами Египта исчезли. Армянский язык представляется близким к хурритскому языку.
Таким образом, все индоевропейские народы, освоившие свои нынешние территории согласно логике И. Алиева, а не только армяне, имеют “агрессивный социально-психологический характер”. Между тем, следует различать в истории народов ареал происхождения, этнографические, исторические, административно-политические границы проживания того или иного этноса.
Наиболее слабые места концепции “исторической древности” азербайджанского народа представил этнограф и историк В. А. Шнирельман в книге “Войны памяти. Мифы, идентичность и политика в Закавказье” (2003). Специальное обсуждение азербайджанских историков и политиков в феврале 2009 г. выделило несколько главных опасных тезисов:
1. наличие у армян древней историографической науки и историософской традиции, имеющей истоки с начала I тысечелетия до н.э., а азербайджанская школа историков сформировалась лишь в начале ХХ в.;
2. армяне обоснованно соотносят свою государственность с эпохой эллинизма, т.е. с периодом правление царей Арташеса I (189-160 до н.э.) и Тиграна Великого (95-55 до н. э.). В то время как азербайджанцы создали Азербайджанскую Демократическую Республику лишь в 1918 г., ставшей их первой государственностью;
3. исторический этнос армян известен с I тыс. до н. э., а оформление тюрок-мусульман Северного Азербайджана в азербайджанский этнос состоялось в 1920 -1930 гг.
Выработанную позицию по этим трем пунктам представила доктор философии Зумруд-Кулизаде. Историография в Азербайджане, как история исторической науки, отнесена к деятельности азербайджанского просветителя ХIХ в. А. Бакиханова (1794 -1847), известного по работе “Гюлистан-наме” и средних веков, а историофилософия сочтена в определенной степени мистифицированной философией истории. По её мнению, историографические традиции и историофилософия у армян в I тыс. до н. э. отсутствовали. Армяне были, но не философствовали, хотя создали осмысление борьбы армян с Ассирией в форме столкновения Гайка и Бела (Ассирии).
Азербайджан представлен носителем древних государственных начал: “Так, АДР, АзССР и АР - азербайджанские государства, однако “и азербайджанским государством” в разное время были и Иранская империя, и царская Россия, и СССР, а также и государства халифата, и Манна, т.е. все государства, под властью и юрисдикцией которых находились территория и население Азербайджана.” Соответственно возмущение проявлено к утверждению историка о совмещении разных понятий Мидия - Атропатена - Иранский Азербайджан с Республикой Азербайджан.
Все изъявления историка-оппонента сочтены фальсификацией: “Дискредитация азербайджанской исторической науки в книге В. А. Шнирельмана проводится систематически и со ссылками на заведомо невежественные измышления не азербайджанских авторов, опираясь на сведения которых В. А. Шнирельман делает неимоверные попытки доказать, что у азербайджанцев на Кавказе не было не только историографии, но и территории, государства, языка. Шнирельман пытается утверждать, что история Азербайджана - миф, который якобы создали азербайджанские историки в советскую эпоху по указанию партии и своего правительства”.
Выдвинут тезис об ангажированности этноисторика, который занимает одностороннюю позицию и разжигает национальные сполохи: “Книга Шнирельмана открыто нацелена на разжигание армянского национализма, являясь по сути научной (на самом деле псевдонаучным) обоснованием войны армян за отторжение азербайджанской земли”.
Изложенные аргументы получили отпор со стороны Шнирельмана, который ответственное поручение философа счел некомпетентным: “дать “достойный отпор” поручили философу Зумруд Кулизаде - очевидно, историков, владеющих обсуждаемой тематикой, в Азербайджане не осталось или их квалификация оказалась недостаточной для такого ответственного задания (а скорее все еще проще - историки хорошо понимают, о чем идет речь в моей книге).
Поэтому выбор пал на пожилую умудренную жизнью даму, всегда (разумеется, в отличие от моей “наивной" персоны) знавшую о “политизированности исторической науки” и “манипулировании историографов общественным мнением”. Похоже, выбору академического начальства способствовал тот факт, что, обладая таким сакральным знанием, эта избранница избегала обсуждать этот вопрос как в советские годы, когда это было чревато серьезными последствиями, так и в постсоветское время, когда это стало возможным”. Обращено внимание на избегание З. Кулизаде тезиса о политизированности исторической науки в Азербайджане, т.е. отсутствие государственного “манипулирования общественным мнением”. Признано несостоятельным утверждение оппонента о ”неверной интерпритации истории Азербайджана”.
Обращено внимание, что в собственных книгах об “исторической памяти” Шнирельман не занимался разработкой истории и культуры кавказских народов, а представлял создаваемые мифы о прошлом: “Где я писал “о психологически зондированных на взаимную ненависть народов данного региона” или “о вечности этнических войн” на Кавказе”.
Такой подход Кулизаде назван псевдонаучным: “И где это я “представляю читателю прошлое и настоящее Азербайджана и азербайджанцев как историческое недоразумение” (к сожалению, философу остаются неизвестными современные исследования этничности; она безнадежно путается в понимании примордиалистского и конструктивистского подходов)?”.
Обоснованно указано на передержки позиции азербайджанцев в вопросах собственной истории: “Все это - голословные утверждения философа, сделавшей все для того, чтобы не обсуждать те принципиально важные проблемы, которые ставятся в моей книге. В частности, хотелось бы у нее узнать, почему в течение XX века азербайджанские ученые пять раз сменили образ своих предков. Этот вопрос детально рассматривается в книге, но философ считает эту проблему недостойной своего внимания; она еë просто не замечает”.
Приведены неточности в аргументах доктора философии:
“И почему, говоря об "исторических сочинениях,... опубликованных на русском и азербайджанском языках в 30-х и последующих годах ХХ в.”, автор ссылается исключительно на работы начала 20-х гг.? Похоже, такая “приблизительность” характерна в целом для знаний философа об истории. Поэтому в её представлении и огузы жили то ли на рубеже н. э., то ли “много тысяч лет назад”. Проблема строгой хронологии, лежащей в основе исторической науки, ее, похоже, не волнует.
Не дезориентирует ли это публику, о которой так печется мой уважаемый критик?” Представлены методы передергивания фактов и уничтожения содержания исторических источников в азербайджанской историографии относительно армян и Армении: “Кулизаде всеми силами защищает своих коллег, пытаясь уберечь их от какой-либо критики. Допускаю, что она проявляет в этом некоторую неосведомленность. Поэтому довожу до ее сведения, что З. М. Буниатов и его последователи при переиздании трудов средневековых авторов (которые она мне так настойчиво рекомендует!) систематически занимались их фальсификацией, опуская встречавшийся там термин “армяне”, или заменяя его на “албаны”. Мало того, Буниятов был пойман и на плагиате, выдав переводы двух статей, написанных западными учеными С. Ф. Дж. Доусеттом и Робертом Хьюсеном, за свои собственные произведения”.
Осуществляется переиздание античных и средневековых источников, где слова армяне и Армeния заменяются на слова албаны и Албания. Причина подхода усмотрена в диктате властей: “Вряд ли азербайджанские историки делали все это исключительно по своей воле; над ними довлел заказ партийно-правительственных структур Азербайджана”. Прямо заявлено о насилии над содержание исторических знаний о прошлом: “Вводя читателя в заблуждение, философ утверждает также, что “государства Манна, Мидия, Атропатена, Албания... мировой наукой... признаны как азербайджанские”. Ну, зачем же приписывать господствующие в Азербайджане взгляды “мировой науке”? Право же, не стоит столь откровенно заниматься фальсификацией, упрекая в этом других. Она приписывает мне стремление “каждый раз вкладывать новое содержание в понятия “азербайджанский народ” и “азербайджанцы”, но ведь этим занимается она сама, следуя традиции, давно сложившейся в азербайджанской науке”.
Показано наличие дискуссии в Азербайджане 2009 г. Ф. Алекперли и С. Мурадалиева: “Кто же они?”, поскольку часть местной интеллигенции именовала себя “азербайджанцами”, а другая - “тюрками”. Дана интерпретация реального содержания понятия Азербайджан: “Да и термин “Северный Азербайджан” - это название, принятое только на родине философа, которая признает, что даже в раннем средневековье, не говоря о более глубокой древности, здесь располагалась Кавказская Албания - никакого Азербайджана здесь тогда еще не было.
Рассуждения философа о древней лингвистической ситуации также грешат отсутствием профессионализма: ей неведомо, что северокавказская языковая семья включала множество разных языков, и это вовсе не означало какого-либо этнокультурного единства, которого в такой древности и быть не могло. Поэтому, вопреки философу, говорить об “одних и тех же языках населения Севера и Юга” не приходится. А уж о том, кто жил в этом регионе до условных “северокавказцев”, наука судить сегодня просто не способна, никаких данных об этом нет. И никакими “азербайджанцами” эти “северокавказцы” не были и быть не могли - именно так на это смотрит сегодня “мировая наука”, хотя в Азербайджане (по вполне понятным политическим причинам!) предпочитают придерживаться иного мнения”.
Отвергнуто предположение Кулизаде о“заказном характере” Шнирельмана. Наоборот политизированное мифотворчество позволило президенту Азербайджана заявить 14 октября 2010 г., что “нынешняя Армения, территория, именуемая на карте Республикой Армения, - это исконно азербайджанская земля. Это истина. Конечно, Зангезур, Иреванское ханство - это наши земли!... Наши дети должны знать все это”.
Полемика-полемике рознь, но она всегда полезна при отстаивании научных взглядов. В то же время на историка воздействует груз представлений прошлого, так и современных воззрений. Тем паче в такой сфере исторических знаний как история Армения, этногенез армянского народа и развитие армянской государственности, которые должны исходить от самого этноса, а не от взглядов навязываемых извне и сверху.
На наш взгляд, существуют три главные теории происхождения армянского народа - традиционная, клерикальная и цивилизационная. Согласно отцу национальной истории Мовсесу Хоренаци, древнейшей армянской царской династией являлся род Гайкян, происходившего от Гайка - родоначальника и эпонима армянского народа, который после разрушения Вавилонской башни оказался на Армянском нагорье.
Родина армян Haik - Армения (Великая и Малая), упоминаемая в древних источниках под названиями Аратта, страна Арарата, Арманум, Хайаса, Наири, Арме, Митанни (Хурри-Митани), Биайни (Биайнили-Ван, Уруатри -Урарту, Армина. Гайк, после победы над Белом в Айодз-дзоре возвращается в Гайкашен в гаваре Нарк к северо-востоку от озера Ван. Сыновьями Гайка были Араманяк, Хор и Манаваз Араманяк обустраивает Араратскую долину, Манаваз наследует Nark, его сын Баз - область Бзнуник (сев. зап. побережье о.Ван), а Хор - область Хорхоруник на север. стороне о. Ван.
Происхождение армянского народа и развитие получило отражение в работе архимандрита Мелик-Тангяна “Несколько слов о партиях “Мшак” и “Нор дар” за 1894 г. Мелик-Тангян находил армянскую апостольскую церковь единственным национальным институтом, обеспечивающим его развитием. Развитие армянского народа рассматривается под воздействием внешнего и внутреннего импульса. Армянский народ изначально представлен обладателем “азиатской привычки” принимать различных иноземцев в качестве руководителей; князья Сюника были из Вавилона, Мамиконяны и Багратуни имели еврейское и парфянское происхождение, Орбеляны-китайское. Массы же являлись “мертвой буквой”.
Однако такими же народами представлялись китайцы, индийцы, персы и евреи. Лейтмотивом являлось положение о начальном доминировании внешнего импульса. Особенностью армянской истории сочтено отсутствие национальной династии: “Армянские царские дома пришлые и ни один из них не вышел из народа”. В доказательство приводился список царствующих династий: 1) царство Айказянов 2107–325 г. до н. э, из Вавилона; 2) власть македонцев 325–150 до н. э., 3) царство Аршакидов 150 до. н. э. - 428, из Парфии; 4) правители из греков и персов с 428 по 640; 5) арабское правление 640-885; 6) династия Багратуни 885–1080, всего 195 лет, из евреев; 7) разноплеменная власть 1080-1893, всего 813 лет - чужие. Царская власть не сумела создать сильную монархию. Отчужденность армянского народа от государственности была преодолена лишь за счет христианства: “ Без воодушевляющей силы, надежды на лучшую будущность армяне не могли жить, должны были пропасть”.Духовной основой развития нации стала апостольская церковь во главе с Эчмиадзинским престолом, которая явилась внутренним импульсом.
Духовное сословие избиралось из народа и жило его интересами. Духовные потребности становились осознанными социальными потребностями, ориентируя и стабилизируя индивида. Это явление представлялось существующим на протяжении 16 веков, с тех пор, когда в 301 г. христианство стало официальной религией Великой Армении.
С потерей независимости лишь армянская церковь стала единственной связью в отношениях между разделенными и рассеянными по всему миру армянами. Мелик-Тангян указывал: “Главными причинами сохранения армян до сих пор являются: первая, их характер (адаптация, гибкость) и вторая - Надежда (арменизированная христианская церковь)”. Однако канва исторического развития армянского народа имела поверхностный характер. Она базировалась на работе Виктора Абазы “История Армении” 1888 г., излагающей государственную историю Армении из восьми периодов. Первый период представлял династию Гайка (2107–331 до н. э.), а последний период затрагивал историю царства армянской Киликии (1080–1375). Некоторые периоды Мелик-Тангян творчески объединил: персидских наместников марзпанов (433-632) и греческих курлопатов (632-702), отказался от 6 периода Абазы (702-1021) - “Остиканы дамасских халифов”, вскользь упомянув династию Киликии Рубенидов, как не соответствующую, очевидно, его представлениям о неармянском происхождении царских домов.
В этом контексте вопрос правящих армянских династий приобретает не праздный характер, а познавательный и знаменательный. Основные правящие династии армянского народа отражает приводимая таблица.
| Айказуни-Айкиды | 2107 до н. э. - 331г. до н. э. |
| Арартуни-Урарту | 860 до н. - 590 до. н.э. |
| Ервандуни-Оронтиды | 401 до.н.э. – 200 до н.э. |
| Арташесян – Арташесиды | 190 до. н. э. – 5 н. э. |
| Аршакуни- Аршакиды | 51- 428 |
| Багратуни – Багратиды | 886-1045 |
| Рубениды-Хетумян- Лузиньян | 1080-1375 |
Мифотворцы понимая шаткость собственных позиций перед общепризнанной армянской научной школы стремятся подвергнуть критике азы армяноведения. Философ по образованию и журналист по профессии Сабир Асадов, знающий армянский язык, как-то раз в музее революции Армении увидел карту “Великой Армении” и опечалился за историю Азербайджана: “Куда делась письменная история нашего народа?” Размышления привели к значению исторического неодоразумения: “Возникает любопытный вопрос. Почему на известном во всей Азии языке не написана наша история? И здесь, видимо, вина вновь и в том, что часто менялся наш алфавит, под предлогом борьбы против пантюркизма и панисламизма после завоевания Кавказа и Закавказья царской Россией фальсифицировалась наша история, сжигались книги по истории”.
Поиски ответа привели к ассиметричному изучению истории Армении сквозь призму ряда вопросов: 1. что такое Армянское нагорье; 2. была ли “Великая Армения”; 3. почему армянские историки мистифицируют и игнорируют историю других народов; 4.создание армянской государственности и пр.
Полученные результат знакомства с историческими источниками ознакомления привели к алхимическим результатам. Труды армянских историков признаны недостоверны: ”В армянской историографии больше и, в первую очередь, делаются ссылки на Библию, мнения древнегреческих и римских историков, хотя они состоят, в основном, из басен, на высказывания путешественников и географов, нежели на исторические факты, надписи на камнях, археологические данные”. Источниковедческой основой представляются труды Мовсеса Хоренаци.
Поднятые вопросы, хотя и на дилетантском уровне, представляют интерес. Армянское нагорье одно из трех переднеазиатских нагорий (помимо Малоазиатского и Иранского), которое охватывает территорию современной Турции, частично Закавказья (до реки Кура) и Ирана. С указанной территорией совпадает расположение Армении, а Республика Армения находится в современной закавказской части Армянского нагорья.
Площадь Армянского нагорья составляет 400 тыс. км. Наиболее высокими горами нагорья являются - Арарат (Масис) из двух вершин: большой Арарат - 5165 м. и малый Арарат - 3925 м. Высокими являются также горы Сипан - 4434 м. (к северу от о. Ван) и г. Арагац - 4095 м. С Армянского нагорья берут начало крупнейшие реки Передней Азии: Ефрат и Тигр текут к Персидскому заливу, Кура и Аракс - к Каспийскому морю.
Проведя исследование, Асадов установил существование понятия “Армянское нагорье”, признав первенство в этом вопросе германского естествознателя Г. В. Абиха, но вывел Республику Армению за её пределы” “Топоним “Армянское нагорье” не имеет никакой связи с нынешней Арменией, это понятие относилось к Армянской возвышенности, и в конце XIX века Г. Абих впервые употребил это понятие”. Отмечается, что Абихом была опубликована в 1843 г. книга "Uber die geologischeNaturdesArmenischeHoshlandes" (“О геологических свойствах Армянского нагорья”), которая стало основой для последующего наименования.
При этом Р. Гусейнов мимоходом делает отмашку об ангажированности происхождения Армянское нагорья: “На проверку, выясняется, что немецкого геолога Г. Абиха назвать Армянским нагорьем обширные горные хребты в Малой Азии и Южном Кавказе надоумили сами же армяне! “Аргумент предваряет фраза: “Однако фактически вся его поездка по Закавказью проходит под опекой Армянской церкви и деятелей, в связи, с чем все увиденное ему преподносится как “наследие армянской культуры и истории”. Сразу же по приезду в регион, Г. Абих ялобы встречается с католикосом армян Нерсесом Аштаракеци и заручается от него рекомендательным письмом к Хачатуру Абовяну, в котором последнему предлагалось оказывать содействие профессору в качестве переводчика. Самое интересное здесь то, по словам самого Р. Гусейнова, что 10-ти месячная командировка профессора Дерптского университета началась в 1844 г. Католикос же Нерсес Аштаракеци, находящийся в С.-Петербурге в 1843 -1844 гг. прибыл 17 декабря 1845 г. в Тифлис, откуда 13 мая 1846 г. возвратился в Эчмиадзин.
До этого 12 мая 1846 г. в Ереване армянские ученики уездного училища во главе с демократом-просветителем Хачатуром Абовяном подготовили праздничный церемониал для католикоса. Соответственно, Р. Гусейнову следовало бы уточнить маршруты передвижения Нерсеса Аштаракеци для учета деятельности Абиха.
Между тем, Асадову и Гусейнову следовало бы признать, что Армения это Армянское нагорье, а закавказская Армения - часть Армянского нагорья. При этом молчаливо признается существование понятия Армения (Армина), содержащeйся в наскальной Бехистунской надписи персидского царя Дария I в 521 до н.э. о доставшихся в управление странах, означающее, что неармянские историки и правители считались с существующим положением дел. Хотя и эта надпись стала предметом искажений мифотворцев для провозглашения Мидия Азербайджаном: “историческим ареалом государства Мидия была территория Азербайджана”.
Утверждается: Бехистунская надпись “дает, чуть ли не юридическое право хайскому народу, переселившемуся некогда с Балкан в географическую область Армения в Малой Азии, претендовать на земли соседних народов”. Когда, каким образом армяне претендовали “на земли соседних народов” и о каких “соседних народах” идет речь? Такими “мелочами” азербайджанский автор, естественно, себя не обременяет”. Причем опускается то, что до появления понятия “Атрпатакан”, на основе которого затем в Персии возникнет провинция “Азербайджан”, понадобилось еще два века: в 323 г. до н.э. последний сатрап Мидии по имени Атурпатак провозгласил себя царем в районе озера Урмия, создав новое государство - “Малая Мидия”, Мидия Атропатена” или просто “Атропатена”. От слова же “Атропатена” возник позже этноним “Азербайджан”, но в Персии, а не на Кавказе. Научным аргументом исторической мысли о древности Азербайджана представляется искусство песнопения. Постулат гласит о преемственности между песнопением жрецов (магов) Мидии и азербайджанцами: “Из истории известно, что маги были искусными мастерами песнопений. Не зря специалисты, изучающие азербайджанский мугам называют его генетическим кодом азербайджанцев”.
Существование понятия “Великой Армении” Асадовым сочтено эфемерным: “при Тигране II (всего 15 лет) выдумано понятие “Великая Армения”. Причина прозаична, поскольку оно противостоит турецкому понятию “Восточная Анатолия”. Между тем она существовала довольно длительно, с 190 года до н.э. до 428 года нашей эры. Армянская государственность уже во II в. до н.э. воплощали четыре царства - Великая Армения, Малая Армения, Цопк и Коммагена.
Основоположником Великой Армении признается Арташес I, положивший начала династии Арташесидов, который после поражения царя Селевкии Антиоха III в битве при Магнезии (190 г. до. н. э.) от римлян провозгласил свою независимость. Великая Армения простиралась от реки Куры до реки Тигр в Северной Месопотамии. В Цопке и Коммагене правила династии Ервандакан, а царство Малой Армении в 112 г. до н.э. царь Антипатр передал Понтийскому царю.
Сам же Асадов признает использование понятия “Великая Армения”: “А что касается высказывания Моисея Хоренского о “Великой Армении” и её нахангах (губерниях) с уверенностью можно сказать, что в книге ничего не сказано о существовании “Великой Армении”. В трех книгах в трех местах встречается просто название “Великая Армения”. Сведения о ней содержит также “Ашхарацуйц” (Географический атлас мира), составленный Мовсесом Хоренаци в Vв. и доработанный географом Анания Ширакаци в VII в. Однако существование 15 ашхаров (нахангов-областей) Великой Армении отрицается.
Постулат о “выдуманных 15 нахангов” поддержали редакторы работы Асадова член.- кор. Академии наук Азербайджана Т. Буниятов и профессор В. Алиев. Признав важность трудов Мовсеса Хоренаци и Анания Ширакаци они взвалили на них ответственность относительно “исторических несуразиц” за историю Армении и санкционировали научность мышления Сабирова: “Он выбрал и привел в виде цитат мысли из древнегреческих и древнеримских источников, которыми спекулируют армянские историки, не только о “Великой Армении”, но и об Армении и армянах, и пришел к такому заключению, что основу всех этих выдумок составляют “Армянская география” и “История” Моисея Хоренского.
Причиной негодования против работы “Ашхарацуйц” являются сведения об окружающих армян странах и народах, административно-территориальное состояние государств Азии, Европы и Ливии (Африка), Сарматия (Азиатская) и Понта Капподокийского. Показано наличие Кавказского Агванка, находящегося между Кавказским хребтом и рекой Курой”, Армянского Агванка (Утик, Арцах), а азербайджанцев или азербайджанских турок позабыли по той простой причине, что их не было. Более того, составители “Ашхарацуйца” осмелились привести административно-территориальное деление бывшего ведущего Армянского царства - “Великой Армении”.
Разность глубины сведений между Мовсесом Хоренаци и Анания Ширакаци в показе административного деления Великой Армении связана с желанием показать перемены происшедшие после раздела царства Великой Армении (331 до н.э. - 387 н.э.) в 387 г. Под властью Рима оказались: область Высокая Армения (23.860 кв. км.), область Цопк (18.890 кв. км.), западная часть области Алдзник (7.821 кв.км.). Это составляло 50.575 кв. км., т.е. 18,4% от территории Великой Армении (275.898 кв. км.). Но кроме этого Рим контролировал Армянскую Месопотамию (17.775 кв. км.) и территорию Малой Армении (68.100 кв. км.). В Западной Армении царь Аршак III (378-389) правил два года, а в Восточной Армении Аршакиды до 428 г.
В 395 г. Римская империя распалась на две части - Восточная (Византия) и Западная (Рим), что повлекло административные переделы. Византийские правители выделили четыре региона: Великая или Внутренняя Армения (23.860 кв. км.); Малая Армения из двух провинций (68.100 кв.км.); шесть автономных сатрапств (26.715 кв.км.) из Цопка и западной части Алдзника; провинция Месопотамия (17.775 кв. км.). Вся византийская территория составляла 136.450 кв. км. Персия приобрела 12 областей Великой Армении и восточную часть области Алдзника, равную 225.323 кв. км., т.е. 81,6% царства Великой Армении. В 428 г. персы организовали марзпанство Армения с резиденцией правителя в Двине, имевшей территорию в 134.361 кв. км. Оставшиеся территории оказались децентрализованы в соседних марзпанствах – Адербайган (Персармения -11.010 кв. км. и Пайтакаран - 17.350 кв.км.), Албании (Арцах - 11.528 кв. км., Утик-11.315 и округ ХракотПерож - 36.50 кв. км.), Ассирии (Корчайк -14.707 кв. км. и восточная часть Алдзника - 9.707 кв. км. Иберии (Гугарк – 11.695 кв. км.).
В 536 г. император Византии Юстинианом I (527-565) осуществил административную реформу. Западная Армения была разделена на четыре Айка со своими центрами: Первая Армения - Юстианополь, Вторая Армения - Себастия, Третья Армения - Мелитена, четвертая Армения - Мартирополь. В 591 г. царь Персии Хосров II, за военную помощь императора Маврикия против восставшего полководца Григора Чубара, уступил Византии часть территорий марзпанств Армения, Албания и Иберия. Возникли новые административно-территориальные единицы: Внутренняя Армения, Великая Армения, Глубинная Армения и прочие. После смерти императора Маврикия и воцарения Фоки (602–610), царю Персии Хосрову II удалось отвоевать большинство утерянных территорий. В результате передела территории Армения возникла “Византийская Армения”, что побудило Ананию Ширакаци учесть состояние нахангов до 387 г. и последующие административно-территориальные перемены.
Деликатно азербайджанские историки признали любознательность армянских историков, важность сведений Мовсеса Хоренаци и Анания Ширакаци, хотя труд Мовсеса Каханктваци об истории Агванкa сочли албанским, чтобы обосновать свои представления. Уровень научной полемики Сабир Асадова относительный. Проявлено непонимание переменчивости границ ашхаров, а также достоверности входящих в них территорий. Наглядно это видно относительно творчества армянского историка Лео, который определял “Великую Армению” из 15 нахангов и 188 уездов. Негодование вызвало Асадова утверждение маститого историка о споре между восьмым нахангом Васпураканом и девятым Сюником за Нахичеван, особенно в Х в., когда они стали царствами.
По этому поводу заявляется: “Господин Лео! С каких это пор Нахчыван, Ордубад входили в состав Армении, когда армяне жили в Нахчыване? Отметим, что если иметь в виду эмиграцию армян из Ирана и Турции в 1828 г. и после завоевания Закавказья Россией создание в 1842 г. Армянской области (1828 - В. Т.) путем объединения Иреванского ханства, Нахчывана и Даралегеза, то прежде в Нахчыване никогда армяне не жили. Так почему же тогда Нахчыван включается то в Васпуракан, то в Сюникскую области, объявляется уездом Армении. Это по меньшей мере доказывает научную некомпетентность автора”.
Oбъективнee к этому вопросу подходит И. Алиев, хотя и он выступает против того, чтобы Нахичеван и Карабах являлись армянскими землями. Им проведены исторические изыскания по установлению времени арменизации этих территорий: “Можно думать, что зона Нахичевана (судя по всему, входившая в Баспореду) и Прикаспийская полоса (Каспиена-Пайтакаран) были захвачены армянскими царями во II веке до н.э”.
Признание наличия армянского периода в истории Нахичевана, вероятно, связано с необходимостью объяснения христианскому читателю исторические причины возникновения армянского слова “Нахичеван”, место вечного отдыха праха легендарного Ноя, спасавшегося от всемирного потопа на Арарате. И. Алиев дополнил известного мифотворца З. Буниатова.
Последний, чтобы обосновать принадлежность Албании-Азербайджану, сфальсифицировал несохранившуюся грамоту арабских завоевателей YII века населению г. Нахичевана, путем её восстановления по аналогий с данной армянскому населению г. Двина. Суть фальсификации состоит в замене одного слова “христиане” на “жители”. На основе чего делаются далеко идущие выводы.
Так, искажение древнего прошлого смыкается с фальсификацией недавнего прошлого. Между тем труды С. Асадова и Алиева, изданные с разницею в десять лет, показывают разную интерпретацию армянской истории: первый выступает с позиций дилетантизма, а второй - наукообразной. Причем уровень научной полемики явно снижен. И.Алиев прямо говорит о существовании Великой Армении: “Так, во II–I вв. до н.э. была создана так называемая “Великая Армения”. Наконец, следует представить эволюцию развития армянских государств на Армянском нагорье, показывающей несостоятельность тезиса о длительном отсутствии армянской государственности после Тиграна Великого, которая представлена в форме таблицы.
| Армянские образования | Время |
| Аратта | ХХVII–ХХII вв. до н. э. |
| Арманум | ХХII –ХVIII вв. до н. э. |
| Арматтана | ХVII–ХVI вв. до н. э. |
| Хайаса | ХV–ХIII вв. до н. э. |
| Наири | ХIII–IХ вв. до н. э. |
| Урарту | IХ–VI вв. до н.э. |
| Ервандидская Армения | VI–III вв. до н. э. |
| Софена | III–II вв. до н. э. |
| Великая Армения | 331 до н. э. – 387 н.э. |
| Марзпанская Армения | V–VII вв. |
| Провинция Армина | VIII–IХ вв. |
| Багратидская Армения | IХ–ХI вв. |
| Ташир-Дзорагетское царство | Х–ХII вв. |
| Сюникское царство | Х–ХII вв. |
| Карсское царство | Х–ХI вв. |
| Хаченское княжество | IХ–ХVI вв. |
| Ефратес | ХI–ХII вв. |
| Эдесское княжество | ХI–ХII вв. |
| княжество Мелитены | ХI–ХII вв. |
| княжество Пир | ХI–ХII вв. |
| меликства Арцаха | ХVII–ХVIII вв. |
| Армянская область | 1828–1840 |
Приводимые сведения показывают трудности пути развития армянской государственности, связанные с натиском мощных и хорошо организованных империй и тягу армянского народа к государственному бытию. Эволюция государственности осуществлялось на основе развития армянской цивилизации как составной части индоевропейской. Пикантным явлением в рядах мифотворцев стал ляпсус Ф.Мамедовой, которая в 2005 г. издала книгу “Кавказская Албания и албаны”. В ней была помещена карта “Албания и сопредельные страны во II-I вв. до.н.э., где на территории Восточной Анатолии современной Турции значилось изображение “Великая Армения”. В составе последней значились северо-западные земли Атропатены и Каспиены, что повергло в шок руководителя института истории НАН Я. Махмудова. Посыпались обвинения в адрес Мамедовой об ангажированности в пользу армян, Европы и Америки.
Инцидент принял обширный размах. В посольстве Японии выразили сожаление Мамедовой: “Скажите, пожалуйста, мы поняли, что ваш директор институтов не знает источники и не знает историю. Но он, как член ММ, разве не бывал за рубежом, где почти в каждом музее висит карта "Великой Армении". Между тем директор института отдала указание кадровому составу обосновать отсутствие понятие “Великой Армении” в истории, историографии и источниках. Эксперты д.и.н. И. Бабаев и к.и.н. Р. Меликов подтвердили наличие “Великой Армении”, представленной в источниках и историографии. Несмотря на это Махмудов объявил Фариду Мамедову “армянской шпионкой”, составившей “надуманную” армянскую карту.
Исследовательница в интервью изданию “Эхо” причиной патриотического ажиотажа указала, что она подтвердила, то, что отрицалось: “После моей новой книги стало известно, что армянское государство в качестве “Великой Армении” существовало со II д.н.э. по I век д.н.э. (при Арташесе I и Тигране II). Римские полководцы Лукулл и Помпей разбили Тиграна II. Армения сохранилась в Восточной Анатолии в качестве весьма сомнительного номинального государства (I-V вв.), …”.
Правоверность ученого мифотворца была поставлена под сомнение. В силу чего выдвинут постулат беспристрастности в науки, якобы характерный для работы “Кавказская Албания и албаны” и служение национальным интересам: “Цель моего научного труда - торжество чистейшей науки, а это значит торжество азербайджанской науки, а не сиюминутное желание псевдопатриотизма, ибо я обязана была убедить мировую науку в абсолютной беспочвенности армянской концепции”. Показана глубина расхождения с оппонентами относительно “старой” армянской концепции: “Ученые мира, идя на поводу армянской концепции, утверждали, основываясь на этом факте, что Армения была третьей мировой державой. Я сумела доказать полную абсурдность этой концепции. Фактически Армения была провинцией двух империй: Рима и Персии”.
Представлены заслуги перед правящим режимом в сфере армяноведения. Показано наличие неизвестного в известном в истории Армении: ”Кавказская Албания и албаны” – новая концепция, показывающая, что армян на Кавказе не было: ни политически, ни этнически, ни культурно. В науке долго господствовала армянская концепция, согласно которой “Великая Армения” существовала с I тыс. д.н.э. до XIX в.”. Очевидно, что из поля внимания многоуважаемой Ф.Мамедовой выпала основополагающая концепция советского периода освещения истории армянского народа. Работу Б. А. Борьяна “Армения, международная дипломатия и СССР” предваряет “Введение”. где излагается хронология политической истории Армении: “Древневековая эпоха Армении. Феодализм и рабство в Армении. Средневековая Армения. Завоевание Армении арабами, сельджуками и монголами. Развал и разложение армянской государственности в Армении, и основание Киликийского государства. Крестовые походы и армяне… Падение армянской государственности и эмиграция армян. Армянские колонии в Персии, Индии, Польше, в Крыму, Голландии, Италии, России и в других странах… Армянский вопрос, Сан-Стефанский договор и Берлинский трактат. Систематическое избиение армян и международная дипломатия”. Где тут высвечивает существование “Великой Армении”? Иного мнения о путях развития армянской государственности придерживались оппоненты. Мамедова отмечает: “Как выяснилось, моя монография показала несостоятельность существующей в азербайджанской науке армянской концепции, которой упорно придерживаются и пропагандируют директор института Я. Махмудов и член-корр. НА Наиля Велиханлы. Согласно их мнению, на территории исторического Азербайджана и Кавказа во все века неизменно существовали армянские государства”.
Отнюдь не случайно исследователь Г. Свазян отмечает способность Ф. Мамедовой делать мыльные пузыри в истории”: “В еë работах рассматриваются вопросы истории общественной и политической жизни Алуанка древнего и раннесредневекового периодов, исторической географии, этнического состава, идеологии и культуры, языка и личности автора или авторов “Истории страны Алуанк” и алуанской литературы. В этих работах, к числу которых недавно добавилась еще одна. Ф. Мамедова приписывает себе честь первооткрывателя по многим вопросам, давно уже выясненным армянскими учеными, развивает и приукрашивает ложные и ошибочные мнения, выдвинутые азербайджанскими исследователями, при этом неустанно восславляя наиболее ярых фальсификаторов типа З. Буниятова и др.
Это особенно четко проявилось в последней работе Ф.Мамедовой (Кавказская Албания и албаны), которую она представляет как исследование политической истории и исторической географии “исторического” Азербайджана, включающего, по ее мнению, области Арцах, Утик, Пайтакаран, Сюник, населенные в древности албанцами - мнимыми предками азербайджанцев, измышляя для утверждения этих антиисторических концепций ряд ложных и несостоятельных положений”. Показана методика мифологизирования истории армянской государственности: “Ф. Мамедова сочиняет по собственным лекалам воображаемую историю Алуанка. В еë изложениях Алуанк выступает как равнозначная Великой Армении и Иверии, а иногда и превосходящая их страна…
Она скрывает такие факты истории Алуанка, как постоянное присутствие здесь оккупационных римских войск, выдвижение на царский престол Алуанка римских ставленников и другие события. Приведенные факты, свидетельствующие о римском владычестве в Алуанке, скомканы, потому что они противоречат версиям Ф. Мамедовой, согласно которым Алуанк, в отличие от Армении и Иберии, не был завоеван римлянами, и что якобы “Албания была без царской власти всего навсего с 463 по 487 гг.” Она создает для Алуанка так называемую “чистую”, без каких-либо существенных проблем историю”.
Однако крупную ошибку, как оказалась, Ф. Мамедова совершила в области концепции “албанского универсализма”: “Стараясь нанести удар по армянской истории Фарида - ханум невольно нанесла обиду своему старшему турецкому брату. В своей книге она высказала свою точку зрения по происхождению азербайджанского народа: ”Азербайджанский народ сложился из трех мощных основополагающих этнокультурных пластов - кавказоязычного (албан), персоязычного (мидийцев, курдов, талышей, татов) и тюркоязычного”.
И так, Фарида-ханум представляет азербайджанский народ в виде трехлистика, где под номером 1 идут албаны и только под номером 3 - тюркоязычные. Неужели она не понимает, что в действительности должно быть с точностью наоборот? Обидела Фарида-ханум тюркоязычную часть азербайджанского народа и тем, что признала существование Великой Армении.Посыпались угрозы в адрес личности исследовательницы, которая была оскорблена до глубины души недооценкой еë вклада в мифотворчество: “В вопросах исторической географии Кавказской Албании я разбираюсь лучше всех не только в нашей стране, но и за рубежом. Это произошло благодаря Гейдару Алиеву. В 1969 году я вернулась в Баку, а он тогда был первым секретарем ЦК. Армяне в год издавали 15-19 книг, и Гейдар Алиев требовал на каждую книгу научную критику. Так я начала развязывать армянский узел. Одна карта считается 4-летним трудом ученого. А таких карт у меня 7. Я думала, что за эти карты меня похвалят, а оказалось, наоборот... Я на фактах показала, что армян на Кавказе не было”. Действительно, трудно доказывать, что давно известно: родина армян Армянское нагорье, северная часть которого сегодня называется Закавказье.
Пришлось Ф. Мамедовой обратиться за поддержкой к прессе и массам, чтобы прекратить обскурантизм псевдопатриотизма: “ Я бы хотела обратиться к читателям с просьбой: “Будьте внимательны к моей профессиональной судьбе, ибо от вашего верного понимания, активного вмешательства зависит сегодня судьба исторической науки Азербайджана, быть ей, или не быть. Сама моя книга “Кавказская Албания и албаны” и отношения к ней - эта уже история, хотим мы того или нет. Глядите в корень: кому нужна это растянувшаяся на месяцы травля?”. Возвращение Ф. Мамедовой в состав научной элиты Азербайджана сопровождалось усилением дезинформационной струей в мифотворчестве: стало повсеместно использоваться название Восточная Анатолия вместо “Великой Армении”, территорию Армянского нагорья заменило понятие Малая Азия, Вагаршапат из резиденции католикоса всех армян превратился в духовный центр Кавказской Албании, а еë границы выведены от Куры до реки Аракс.
Одним словом, научная компетентность подвела Фариду Мамедову. Просыпающаяся иногда компетентность и деятельность мифотворца оказались в разладе. Забыто положение: “История - не пикантное творчество, а созидательный труд”. Между тем цивилизационный подход более продуктивен чем мифологизированный.
Цивилизация представляет общность материальных ресурсов и духовных ценностей отдельного этноса либо народов. Существуют разные типа цивилизaций: локальная, фантомная (играющая разрушительную роль) и коренная, обеспечивающих развитие определенных центров. Армянская цивилизация относится к локальным, которая функционирует в русле общечеловеческого развития. Развитие человечества определяли четыре типа земледельческих культур: маисовая, просовая, рисовая и пшеничная. Первые две считаются тупиковыми. Рисовая возникла около 10 тыс., а пшеничная 5 тыс. до. н. э. Именно последняя обеспечила возникновение цивилизации на Армянском нагорье, в составе индоевропейской праобщности, большая часть которой мигрировала на новые исторические места обитания. Армянский народ остался на исторической родине.
В истории человечества и отдельных народов имеются ключевые моменты исторического бытия - оси временного развития, которые определяют последующий смысл существования и поступательность деятельности. В истории армянского народа четко выделяются две оси временного развития, отражающие общечеловеческий процесс духовного познания и особенности собственной жизнедеятельности. В их ходе возникали вызовы времени, импульсы развития, эйфория самодовольства и отчаяния, катастрофы культуры - политического, духовного и этнического порядка, реализация и преодоления которых позволяли ответить на животрепещущие вопросы современности, обеспечить существование либо повести к гибели.
В развитии армянской цивилизации выделяются четыре типа армянина: начальный, архаичный, осевой и современный. Начальный тип возник после окончания ледникового оледенения на Армянском плоскогорье 40 тыс. лет тому назад, когда здесь формируются первые группы людей, в том числе и протоармянский, которые занимались собирательством и охотой. Архаичный тип армянина сформировался в 3-ем т. до н. э., отражавший время анимизма, культа воды и культуры вишапа. Начинается развитие истории по “армянскому следу” на основе мозаики армянского этнического состава, земледельческой культуры и создание скоротечных государственных образований в различных письменных формах - Аратта – hайаса/Ази - племенного союза Наири, государства Араме – восточной деспотии Араратское царство -Урарту. Все они были призваны направить общинную жизнь на поддержание ирригационной системы хлебопашеской культуры Армянского нагорья, концентрировать духовные и материальные ресурсы для развития вширь, завершить консолидацию армянского этноса. Армянское развитие соприкасалось с параллельным “восточным следом” шумеро-аккадской и вавилоно-ассирийской цивилизации.
Осевой армянин формируется с VI в. до н.э. до Vв. нашего времени, включая два образа армянина - языческого и христианского. Наличие единого этнического массива обусловило создание царства Армения, которое стало действенным фактором полицентризма Востока. Возникла армянская мифология полибожия язычества Ваагна и Астхик, Тира и Анаит. Армянский образ Бога был многолик, но в главе пантеона стоял Арамазд – создатель неба и земли.
Поиски укрепления армянской государственности привели к использованию эллинизма в 3-2 вв. до н. э. В II веке до н.э. имелось 4 армянских государств - Великая Армения, Малая Армения, Коммагена и Цопк. В Великой Армении правил Арташес I (189 -160 до н.э.), который стал основоположником новой династии Арташесидов. Все эти государства представляли собой армянскиесубцивилизации. При Тигране II (95–55 до н. э.). произошел процесс слияния субцивилизаций в единую армянскую матрицу. Это позволило Тиграну Великому предпринять попытки еë трансформации в межрегиональную цивилизацию, путем создания имперской системы управления, куда, наряду с армянским этносом, вошли другие этносы. Эйфория имперского самодовольства растаяла от столкновения с более мощной Римской империей, имевшей преимущество существования в более длительном имперском статусе, а также этнической и управленческой организации.
Воздействие Римской империи привело к ограничению территориальных рамок армянской государственности и поставило под угрозу существования армянского этноса в национальной форме управления. Возникло испытание временем и всплеском национальной созидательности. Внимание было проявлено к христианскому вероучению. Интерес диктовался единобожием как средством сплочения духовных и национальных усилий по государственному существованию. Проверка нового духовного мира была осуществлена принятием христианства государственной религией царем Абгаром армянской Осроены в первом веке в результате деятельности апостола Тадевоса, который затем предпринял усилия по его распространению в Великой Армении. Успеху нового исповедания в армянских территориях содействовало соперничество Римской и Парфянской империй за преобладание в Армении.
Закрепление христианства принятием в качестве официальной религии было осуществлено в Великой Армении в 301 г. Было провозглашено равенство всех армян независимо от социального происхождения и имущественного положения перед Богом. Произошло размежевание духовной и светской жизни личности. Каждый армянин стал рассматриваться микрокосмосом, получившим право на бессмертие. Существование Армении в языческом окружении содействовало исключительности армянского христианского исповедания, когда Единородный Бог сошел в Эчмиадзин.
Армянская государственность провозглашалась исключительным явлением в варварском окружении, требующем сплочения национальных сил и самоутверждения. Имело место временная стабилизация армянской государственности в условиях натиска Рима и Сасанидской Персии, позволившей лишь на время отсрочить её раздел между двумя империями.
Принятие христианства означало завершение коренного разрыва с культурой древнего мира. Возник задел нового национального развития, несмотря на национально-религиозные войны с Сасанидской Персией в IV–Vвв. В 405 г. была создана армянская письменность, а в 451 г. произошло Аварайрское сражение, что, несомненно, содействовало окончательному торжеству христианства. Была создана армянская классическая литература Vвека на древнеармянском языке (грабаре), обобшившая формирование духовного облика осевого армянина.
Стремление к воссозданию государственности, при наличии внутреннего самоуправления, завершились успехом при династии Багратидов во второй половине IХ в. Спустя два века процесс государственного строительства был прерван под давлением внешнеполитических сил, что обусловило миграцию армянского населения и образование побочного царства в Киликийской Армении. Падение государственности сопровождалось этническими катаклизмами, связанными с иностранными завоеваниями, сказывающимися на ареале армянской нации. Среди них выделяется 1604 г., когда шах Аббас переселил почти 300 тыс. армян в Персию. Осуществлялись этнические зачистки со стороны османских турок. Формой национального существования армян стала религиозная община.
Заложенный задел осевого времени обусловил выживание армянского народа до начала ХIХ в., когда Армения оказалась в составе трех держав - России, Османской Турции и Персии. К этому времени иностранное владычество привело практически к исчезновению крупной феодальной аристократии, осколки которой имелись в Грузии и России, а Восточная Армения оказалась лишённой коренного этноса. Роль консолиданта и политического центра взяла на себя армянская церковь, давшая новый импульс пассионарности. Началось второе осевое время в новой истории армянского народа, сутью которого являлось развитие этнонационализма для функционирования в государственной форме и построения развитого общества, обусловившее создание современного типа армянина. Была осуществлена консолидация армянского этноса в Восточной Армении за счет переселения армян Персидской и Турецкой Армении. Возник очередной новый исторический вызов, призванный решить вопрос бытия армянского народа: создать очередную ось времени развития либо погибнуть.
Ведущую позицию в национальном движении занимало духовенство как церковно-политический центр всех армян во главе с Эчмиадзинским первопрестольным монастырем. Духовенство и знать армян России содействовали созданию Армянской области. Эчмиадзинский престол стимулировал создание национальной системы просвещения в Российской империи. Возник новый разночинный класс интеллигенции и торгово-предпринимательский класс. Сплочению национальных рядов содействовало использование ашхарабара в качестве литературного языка, с аккумуляцией быстро развивающейся армянской прессы, которая стала стимулировать национальное сознание. Появилось общественно-политическое направление “Молодая Армения”.
Вновь стала актуальной проблема государственного существования нации. Оформилась великая национальная мечта - создание “Независимой, свободной и единой Армении” за счет турецкой, персидской и русской Армении. Рост этнической массы и сознания, угнетенность положения турецких армян по сравнению со статусом восточных армян обусловили первоочередность задачи освобождения Турецкой Армении. Формой разрешения самоопределения армян как этноса стали 16 статья Сан-Стефанского и 61 статья Берлинского трактата 1878 г. о реформах для армянских провинций Османской Турции. По своей сути они были призваны закрепить за армянским этносом историческую территорию, правовое признание национальной культуры и автономию. Армянский вопрос в Османской Турции стал предметом забот возникших армянских партий, которые для его разрешения стремились привлечь внимание Европы патриотической пропагандой, мирными демонстрациями, обращениями и петициям; использованием гайдуков и революционного насилия для возрождения национальной самобытности. Режим кровавого султана Абдул Гамида ответил протогеноцидом армян во время “зулума” (1894-1897 гг.), отнявшего жизнь 300 тыс. армян.
Неразрешенность Армянского вопроса в конце ХIХ в. и начале ХХ в. стали следствием противоречивости интересов ведущих европейских держав, слабости национальных усилий из-за нахождения Армении в составе различных держав, неспособности младотурецкого режима (1908–1918 гг.) осуществить модернизацию Османской Турции. Притягательными для руководства Турции стали идеи пантуркизма, панисламизма и национального шовинизма как средств заглушения назревших проблем. Учтен исторический опыт разрешения национального вопроса режимом кровавого султана Абдул Гамида, при котором была осуществлена трансформация системы отдельных погромов армянского населения в протогеноцид (1894-1897 гг.).
Для недопущения перманентного вмешательства европейских держав во внутренние дела Османской державы под эгидой проведения армянских реформ младотурецкий режим использовал истребительную политику армянского этноса в форме Геноцида. Стратегической целью являлся захват территории Западной Армении, известной в международной дипломатии как Армения (1878-1914 гг.).
Начавшийся в конце 1914 г. Геноцид армян стал проявлением дискретности (прерывности) содержания нового осевого времени армянского народа. Возникла “превратность” бытия армянского народа, когда армянская пассионарность была поставлена под угрозу полного истребления. Младотурецкий режим стремился окончательного упразднить Армянский вопрос, в том числе созданием слабой Республики Армения в качестве сателлита. Актуальной стала проблема сохранения хотя бы части западноармянства для создания “Армянского очага” в Турции на послевоенной конференции по подведению итогов Первой мировой войны.
Взоры восточных армян были устремлены на Россию, которой предстояло окончательно определиться в подходе к управлению Западной Армении, использованию армянских национальных частей, разрешению правительственной дилеммы - аннексии большей части Западной Армении с созданием на оставшейся части Армянской области либо осуществить полное поглощение. Воздействие на этот процесс оказывало сокращение пассионарности армянского этноса вследствие истребления в Османской Турции и гибели армян в рядах армий стран Антанты, в первую очередь в составе формирований России.
Другими факторами, оказавшими негативное воздействие на Армянский вопрос, оказались: системный кризис общественных отношений в России и Турции, череда новых российских режимов, маятниковый успех Турции в войне против России и поражение в ходе мировой войны. Свой отпечаток на исторический процесс развития накладывали чаяния, надежды и желания политических сил армянского народа. Наследница Османской Турции кемалистская республика Турция осуществила переименование “Армении” (Западной Армении) в Восточную Анатолию и встала на путь игнорирования Геноцида армян.
Поражение великой национальной мечты обусловило новую метафизическую стадию развитие армянского народа: западноармянства в качестве народа изгнанника и восточно-армянства как жертвы устремлений большевизма и кемализма. Диаспора в различных странах стала заниматься проблемой самовыживания, а затем проблемой исторической ответственности Турции за национальный геноцид. Однако вместо создания национального парламента Турецкой (Западной) Армении спюрк стал на путь формирования национальных ассамблей в странах проживания.
В Советской Армении великая национальная мечта трансформировалась в реальную программу становления армянской государственности на основе территории Восточной Армении. Лейтмотивом явилось сохранение здесь армянского этноса в национальном обличье. Советский строй позволил восточноармянству создать республиканский государственный строй, восстановить жизненные силы и обеспечить развитие нации. Церковь была отделена от государства и превращена в социальный институт.
Создание Республики Армения на базе территории Восточной Армении в 1991 г. вновь привело к возрождению Великой национальной мечты в новой трансформации: миацум (присоединение) либо оформление независимости образованной Нагорно-Карабахской республики международным сообществом, обеспечение жизнедостаточности армян Джавахка, развитие новой диаспоры в Российской Федерации, признание геноцида армянского народа совместными усилиями диаспоры и Республики Армения. Стал осуществляться процесс признания геноцида со стороны международного сообщества, ведущий к признанию правовых и политических последствий. Правительственные акты держав России, Франции, Германии относительно геноцида армян явились проявлением интересов защиты собственных интересов, а отказ от признания геноцида другими державами – формой их защиты. Республика Турция как преемница Османской Турции стала на путь отрицания геноцида как формы самозащиты от Армянской национальной идеи. Различные формы реализации Национальной мечты определяются как поступательным развитием Республики Армения, деятельностью спюрка, так и интересами ведущих стран и демократизацией Турции.
Менталитет армян включает исторические традиции, мышление, мифы и сознание, передаваемые из поколения в поколения. Он обуславливается происхождением на Армянском нагорье, существованием армянских царств, геноцидом армян в Османской Турции и становлением республиканской государственности. Осевой проблемой сохраняется задача развития армянского этноса в государственной форме, активном демографическом воспроизводстве и устойчивость границ. Лейтмотивом целевого максима современного армянина является построение технологического общества (высокой современности) с его характерными чертами - индивидуализмом, в сочетании с коллективной выживаемостью, дифференциацией, безопасностью мышлением историческим прошлым и обращенностью к современности, национально-информационным сознанием в единстве с спюрком и экономикой на основе процесса глобализации в планетарном масштабе.
Пристрастие Азербайджана к истории Армении: мифы и реалии. Тунян В.Г., Ереван, 2013 г.
Скачать книгу можно по данной ссылке