Источниками права в Киликийский Армении были: обычное право, Моисеевы законы и Талмуд, Сирийско‑ромейский судебник, византийские законы, Ассизы Антиохийские, жалованные грамоты и другие распоряжения царей, договоры с иностранными государствами и компаниями, церковные каноны, Послание Нерсеса Благодатного, Устав Сисского собора 1243 г., судебники Давида, Мхитара Гоша и Смбата Спарапета (гундстабля).
Подробный анализ источников армянского права дан в нашей работе (1963 г.), посвященной периоду раннего феодализма. Там мы говорили также о характере рецепции норм иностранного права. Поэтому вкратце даем лишь общую характеристику этих источников. Здесь подробно освещаются те источники права, которые появились в XI – XIII вв.
Обычное право
Среди источников права средневековой Армении и Киликии обычное право занимало особое место. Дело в том, что до XII в. в Армении не было сборников светских законов. Сборники же церковных канонов лишь частично вобрали в себя нормы обычного права. Что же касается появившихся в XII – XIII вв. армянских судебников то они не содержат полностью норм обычного права Отсюда вывод, что обычное право было главным регулятором общественных отношений не только в периоды господства чужеземцев в Армении в средние века, но и в Армении и Киликии при господстве Багратидов и Рубенидов.
Рецепция норм иностранного права
а) Моисеевы законы и Талмуд
Другой источник армянского права составили Моисеевы законы, рецепция которых началась в IV – V вв., когда с греческого и сирийского языков были переведены на армянский язык Ветхий и Новый заветы. Армянская иерархия, заимствуя иностранное законодательство, отвергла развитую систему «языческого» римского права и обратила свое внимание на Моисеевы законы, считая их «божественными», потому что, они возникли на родине легендарного основателя христианства, и поэтому самыми авторитетными среди норм права. Применяя эти законы для регулирования общественных (светских) отношений, армянская церковь давала им свою религиозную санкцию, упрочивая, тем самым, свое политическое и социально‑экономическое господство. Как известно, Моисеевы законы содержат нормы как брачно‑семейного, так и гражданского и уголовного права. Эти нормы стали составной частью армянского канонического права.
Если Моисеевы законы (особенно книги «Исход» и «Второзаконие») были рецепированы путем перевода «Библии», то их переработанный вариант, который возник в IV – V вв. в еврейских «колониях» Передней Азии, и в том числе Аравии и стал известен как Талмуд, – проник в Армению через шариат приблизительно с VII в. здесь же отметим, что шариат‑система мусульманского права‑стал источником для армянских судебников лишь постольку, поскольку он содержал нормы Моисеевых законов, как на это указал еще Мхитар Гош.
б) Сирийско‑ромейский судебник
Среди дошедших до нас правовых сборников иностранного происхождения, действовавших в Армении, следует отметить также так называемый «Сирийско‑ромейский судебник». О времени перевода этого сборника на армянский язык нет единого мнения среди исследователей. Однако достаточно известно, что этот Судебник имел широкое применение не только в Армении, но и в других странах Передней Азии в средние века.
Он составлен в период упадка римского права, возможно в V в., и поэтому содержит ряд норм римско‑византийского права. Однако этот сборник назван «ромейским» (римским) ошибочно, ибо в его основе лежит сирийское право. Его сирийский, арабский и армянский варианты были изданы в 1880 г. Сирийский текст этого кодекса находится в Лондонском музее и датирован 510‑520 гг. н.э. Доктор К. Брунс считает, что оригинал его относится к 476 – 477 гг. до н.э. По мнению проф. Карста, этот сирийский Судебник был переведен при Багратидах; высказывались мнения, что его перевел Гош, в последнее же время считают, что его перевел Нерсес Ламбронаци в 1197 г. Эта дата ещё твердо не установлена, но ясно одно, что он применялся в Армении во всяком случае до XII в., ибо некоторые из его статей нашли свое отражение в Судебнике Гоша.
Некоторые ученые, как, например, М. Ковалевский и С. В. Юшков ошибочно полагали, что нормы Сирийско‑ромейского Судебника являются армянскими.
Отсюда они пришли к целому ряду ошибочных выводов относительно сущности Судебника Гоша и армянского права. Это произошло по печальному недоразумению, а именно потому, что переводчики Судебника Гоша на грузинский язык перевели также с армянского и Сирийско‑ромейский Судебник и все это включили в сборник законов царя Вахтанга VI под ошибочную рубрику «армянские законы» (ст. ст. 1‑430), между тем первые 150 законов являются сирийскими, а не армянскими. Но поскольку русский перевод сборника законов царя Вахтанга VI был сделан с грузинского, то указанная ошибка нашла место и в русском переводе и в дальнейшем в юридической литературе.
Разумеется, нормы Сирийско‑ромейского Судебника применялись в Армении и в Киликии не полностью, а постольку, поскольку они соответствовали общественно‑экономическим отношениям, сложившимся там.
в) Византийское право
Византийское право также до некоторой степени было рецепировано и стало одним из источников армянского права. Но прежде чем выяснить, что именно было заимствовано из византийского права, следует вкратце высказаться о применении и влиянии римского права в Армении. Римское право не было рецепировано армянами – оно было введено в Армению насильственным путем. Римская администрация и римское право были введены в Малую Армению еще в I в. до н.э., когда эта армянская область была превращена в римскую провинцию. В дальнейшем, начиная с IV в. н.э., оно распространилось и на те армянские территории, которые при разделе. Армении между Ираном и Римом отошли под власть последнего. В VI в. император Юстиниан II (527 – 565), с целью полной ассимиляции армян и ликвидации армянского права, издал ряд декретов («Новелл» и «Эдиктов») о распространении действия римского права («Корпус юрис цивилис») по Армении.
Однако древнеримское рабовладельческое право не привилось в армянском праве ни в Западной Армении, ни, тем более, в Восточной, находившейся под властью персов, а затем арабов. Это объясняется тем, что римское рабовладельческое право не соответствовало в полной мере общественно‑экономическим отношениям Армении, где рабовладение имело свои коренные отличия и где рано стали складываться феодальные отношения. Об этом свидетельствует почти полное отсутствие древнеримских терминов в армянском языке, в котором, однако, изобилуют грековизантийские юридические понятия.
Что же касается греко‑византийского феодального права, то оно, проникнув в Армению при Багратидах, было рецепировано и стало до некоторой степени источником армянского права. В частности, было заимствовано законодательство императоров Исаврийской династии (717 – 867). Византийское право этого и последующего периодов действовало особенно в Киликии, которая, до установления там армянского государства, в течение почти, полутораста лет была провинцией империи.
Византийское право в порядке рецепции сохранилось в Киликии также при господстве там Рубенидов. Именно в утилитарных целях архиепископ Тарса Нерсес Ламбронаци в 1196 году перевел с греческого среди других правовых памятников также «законы Льва и Константина», то есть «Эклогу» и «Военные законы» и подарил составленный им на этой основе сборник «тем, которые любят руководствоваться законами, подарил его правителям городов и областей». Кроме названных сборников, в армянском переводе до нас дошли «Новелла» императрицы Ирины (797 – 802) – «De testium juramento», о свидетелях и свидетельстве, ряд статей из «Прохирона» о ступенях родства и другие законы.
г) Ассизы Антиохийские
Среди сборников иностранного права, применявшихся в Киликии, важное место занимали «Ассизы Антиохийские», изданные в Антиохии, по мнению Алишана, при Боэмунде IV (1201 – 1235). Этот сборник законов состоит из двух частей. Первая часть, из 17 глав, содержит нормы, которые регулировали отношения между сеньором и его вассалами, – об их взаимных правах и обязанностях, о суде над вассалом, о порядке конфискации имущества последнего. Здесь же содержатся правила, регулирующие имущественные споры и уголовные дела, возникавшие между феодалами, а также имущественные отношения крупных феодалов и рыцарей при вступлении в брак. Вторая часть «Ассиз» содержит 21 главу и относится к взаимоотношениям горожан. Нормы этой части. регулировали брачносемейные, особенно имущественные отношения, устанавливали порядок составления завещания. Ряд норм регулировал куплю‑продажу родового имущества, наем домов, заклад имущества, внутреннюю и внешнюю торговлю, торговые операции банкира, отношения между должником и кредитором; наконец, другие нормы были посвящены уголовному праву. В 1841 г. в Париже были изданы в двух томах все «ассизы» Иерусалима и Кипра, куда вошли «ассизы» Жана Ибелина, короля Кипра и зятя Смбата и других. Но в этом сборнике «Ассизы Антиохии» отсутствуют.
Заслуга Смбата и заключается в переводе этих «Ассизов» и создании возможности восстановления этого памятника, не существующего в старофранцузском оригинале. Это и сделал крупный ученый монах Гевонд Алишан, который в 1876 г. перевел армянский текст «Ассизов Антиохии» на французский язык, сделав, таким образом, этот потерянный документ достоянием науки.
По свидетельству Смбата Спарапета «...народ наш и суд армянский руководствовались этими ассизами». Это объясняется тем, что между Антиохией и Киликией существовали тесные политические, торговые и культурные сношения. Кроме того, между армянами и крестоносцами Антиохии на почве деловых сношений нередко возникали споры; для регулирования этих и Других отношений применялись «Ассизы Антиохийские»; Так как этот сборник был составлен на старофранцузском языке и при его применении возникали недоразумения, «проистекали ошибки для нас и пагуба для душ наших, – то, – говорит Смбат гундстабль, – «я с большим рвением и усердием» перевел его на армянский язык». Смбат перевел «Ассизы», возможно, в середине XIII в., во всяком случае до 1265 г., когда он же составил свой «Судебник».
Нет никакого сомнения, что Смбат сделал этот перевод не ради отвлеченного интереса, а по нужде, как он сам говорит в предисловии, потому что царский двор и феодалы Киликии, строя свою жизнь на тех же началах, что и западноевропейские феодалы, применяли ряд сходных институтов, особенно касательно отношений между феодалами и горожанами. Можно полагать, что «Ассизы Антиохии», наряду с другими кодексами, практически применялись до появления Судебника Смбата, который стал официальным кодексом армянского государства. Предположение Алишана о том, что «Ассизы Антиохии» применялись при рассмотрении дел высших слоев общества, а народ судился по армянским законам и обычному праву, можно считать правильным, однако с оговоркой, что после появления Судебника Смбата, все суды Киликии действовали согласно этому Судебнику.
д) Значение рецепции в истории армянского права
Вопрос об источниках Судебника Смбата тесно связан с вопросом об источниках армянского права вообще. До настоящего времени нет сколько‑нибудь четкого разграничения, где кончается рецепция чужого права и где начинаются нормы чисто армянского права. Дело доходит до того, что некоторые историки права склонны признавать рецепированными если и не все нормы, то большинство из них. При этом часто не различают рецепцию формальную и рецепцию, по существу. Если, например, Мхитар Гош, излагая какую‑нибудь норму армянского обычного права, подкрепляет ее аналогичной нормой Моисеева закона, историки права считают это явной рецепцией.
Если Гош или Смбат для данной нормы армянского права находят подходящую, хорошо сформулированную норму в чужом праве и вносят её дословно в свой Судебник, то это вовсе не значит, что данная правовая норма была рецепирована по её содержанию. О механической рецепции можно говорить лишь тогда, когда тот или иной правовой институт, не имеющий места в данном праве, целиком берется из других источников.
Отмеченный неправильный подход к оценке норм армянского права проявили почти все изучавшие его западноевропейские ученые‑юристы (Колер, Карст и др.), которые, основываясь на неточных данных или исходя из ненаучных предпосылок по вопросу о заимствованиях правовых норм, считали, что большинство армянских правовых норм являются рецепированными. Проф. И. Карст делает в данном случае ошибочный вывод, что будто армянское право имеет очень мало общего с еврейским правом, но, наоборот, скорее напоминает византийское право времен Эклоги. Указывая на то, что между славянским и армянским правом есть много общего, автор объясняет это влиянием Византии и общеарийским происхождением народов. Это явно ненаучный подход к вопросу. Следует подчеркнуть, что не расовое происхождение, а одинаковые общественноэкономические отношения рождают у разных народов одинаковые институты права.
Не договорились по этому важному вопросу до конца и армянские историки права.
А. Клтчян считает судебники Гоша и Смбата национальными с существенными оговорками. Он говорит: «...в числе источников строго армянского права не имеется ни Судебника Гоша, ни Судебника Смбата гундстабля, и данные их, как национальный материал, нельзя ни принять, ни использовать без больших оговорок». А. М. Гарагашян, как сказано выше, тоже считает, что армяне не имели национальных кодексов, а Судебник Гоша «это не что иное, как в большинстве случаев выписка положений св. книг, апостольских и церковно‑соборных канонов и даже не стоило бы называть его судебником». С. Тигранян писал: «Армянский народ может быть больше, чем другой народ, был объектом влияния других наций в процессе своей исторической жизни; правовая жизнь и творчество протекали под чужим влиянием более, чем у другого народа».
Приведенные высказывания нельзя считать научно обоснованными. Неправильно делать подобного рода решительные, но голословные заявления, ибо до сих пор нет академических изданий армянских судебников; не изучены и не изданы полностью церковные каноны и переведенные на армянский язык византийские сборники.
Вопрос об источниках армянского права, в том числе и рецепированных нормах, должен быть рассмотрен на фоне исторического развития армянского народа. История свидетельствует, что чем сильнее проявлял себя нажим извне, тем тверже придерживалось население своих древних обычаев. Мимо Армении и через; нее проходило много друзей и врагов, каждый из которых кое‑что оставлял после себя; но попытки силок насаждать чуждые армянскому народу нормы, какие, например, предпринимал Юстиниан в VI в., успеха не имели. Армения не была изолированным островом, но все же нельзя считать, что почти все армянское право‑ сплошная рецепция.
Канонические постановления
Канонические постановления, как источники права, применялись в Армении начиная с IV в. Первоначально эти постановления носили характер наставления и инструкций религиозного содержания, но со временем нормы, установленные со стороны церковной иерократии, начали охватывать также отдельные сферы общественных отношений и, таким образом, приобрели правовое значение. При этом пределы правотворческой и законодательной функции церкви устанавливались соотношением сил между светской и духовной властями. После отделения армянской церкви от греческой по политическим соображениям и особенно после ликвидации армянского государства в V в. высшее армянское духовенство, в отличие от греческого, сосредоточило в своих руках всю сферу судебной и законодательной деятельности.
«Национальные церковные» соборы стали издавать. обязательные нормы‑каноны, которые регулировали не только внутренние отношения церкви и клириков, но также брачно‑семейные отношения всего населения. Более того, важнейшие церковные соборы, в которых принимала участие, и феодальная знать, устанавливали также уголовные нормы, например, об убийстве, похищении и о разного рода антиморальных деяниях. Следует подчеркнуть, что каноны, которые регулировали гражданские (светские) отношения, были составлены, как правило, на основе обычного права и, поэтому, являются важными источниками права. Об обязательном характере норм канонического и армянского обычного права вообще свидетельствует не только то, что они устанавливались и одобрялись крупными феодалами, но и то, что они получали официальную или молчаливую санкцию чужеземных государств, верховная власть которых распространялась на армянские земли.
а) Армянская книга канонов
До нас дошли многочисленные соборные уставы, содержащие около двух тысяч канонов. Первая кодификация норм канонического права была проведена в VIII в. (717 – 728). В дальнейшем «Книга Канонов» дополнялась новыми уставами. К моменту образования Киликийского армянского государства этот свод канонов уже насчитывал несколько десятков уставов, которые действовали как признанные источники права и легли в основу судебников Мхитара Гоша и Смбата Спарапета (гундстабля).
б) Послание католикоса Нерсеса Благодатного
Источниками познания истории государства и права Киликии являются, в первую очередь, произведения хронистов средних веков (Смбата Спарапета, Киракоса Гандзакеци и др.), в которых содержатся сведения об общественном и государственном строе. Среди работ этого характера выделяется «Послание» католикоса Нерсеса Благодатного (1166 – 1173), которое имеет также значение источника права в том смысле, что в нем зафиксированы в виде наставлений нормы поведения людей всех слоев населения. Кроме того, в нем установлены также нормы брачно‑семейного права. «Послание» состоит из двух основных частей, первая из них обращена к духовенству, а вторая‑к светским людям. В первой части установлены нормы поведения духовных лиц. Католикос, в частности, наставляет духовенство: не проживать среди светских лиц, т.е. не заниматься мирскими делами; доходы раздавать бедным и нуждающимся, страдным людям и пленным, но не забывать «долю божью»; не заниматься пьянством, не бродяжничать из монастыря в монастырь, не роптать против начальников, не жадничать, не лгать, не злословить, не вершить правосудие незаконными средствами; двумя глазами настоятеля монастыря должны быть познание и добродетель; настоятель должен распределять продукты питания между своими подчиненными по их труду; не забывать престарелых; подарки и приношения, преподнесенные церкви и монастырю, целиком себе не присваивать; нехорошо, что многие духовные лица занимаются стяжательством, копят богатства, с помощью взяток отбирают друг у друга должности, занимаются виноградарством, чтобы иметь много вина, торговать им и пьянствовать. Католикос, таким образом, призывает духовенство всех (девяти) степеней к порядку, к соблюдению норм канонического права для поднятия авторитета духовенства и упрочения устоев церкви.
Во второй части «Послания...» католикос говорит о князьях, военном сословии, горожанах, земледельцах и женщинах. Он наставляет князей соблюдать законность, не держать злых приказчиков, «не заставлять людей работать как бессловесных животных», не обижать людей и не захватывать их имущество как средство удержания их под своей властью. Обращаясь к горожанам, он призывает их не обманывать рамиков (простолюдинов), не обманывать и не обвешивать, не взимать процентов за долги, не оскорблять шинаканов. Обращаясь к земледельцам и всем прихожанам вообще, он требует, чтобы они воздержались от пьянства, прелюбодеяния, «всяких злодеяний», ругательств. Особо следует отметить призыв католикоса‑давать детям образование, воспитывать их. Католикос призывает женщин быть благопристойными, не соблазнять молодежь, не заниматься чародейством, сводничеством, посредством талисманов и лекарств не приманивать мужчин.
Ценность «Послания» не в том, что оно содержит наставления общего характера, проповедь духовного пастыря к своей пастве в духе христианской догмы, а в том, что эти наставления, выраженные, как правило, в негативной форме, в виде запретов или предупреждений, раскрывают перед нами противозаконные и аморальные деяния, караемые в то время государством и церковью. Они, далее, дают представление о неравенстве людей различных сословий и классов. В этой связи характерны те страницы «Послания», в которых католикос обрушивает гром и молнию на еретиков (последователей тондракийцев), отвергавших официальную церковь и феодальные порядки. Католикос обстоятельно описывает деяния и слова еретиков, тем самым представляет нам возможность выяснить сущность одной из форм классовой борьбы того времени.
Как отмечалось выше, «Послание» содержит также нормы брачносемейного права.
Отстаивая соответствующие нормы канонического права, католикос запрещает тайное венчание, незаконные разводы. При этом он указывает, что происходит много разводов, нередко необоснованных и посредством взяток. Минимальный возраст для вступления в брак он устанавливает 15 лет для мужчин и 12 лет для женщин. Брак, заключенный путем насилия, следует считать «непрочным», и «расторжимым». Подобно латинянам, католикос разрешал брак между родственниками, начиная с 8‑го колена родства, как предела кровосмешения. Выходит, что он разрешал брак между правнуками (на четвертом колене с каждой стороны). М. Орманян, однако, полагает, что католикос имел в виду не по 4 колена с каждой стороны, а четвертую степень родства.
Таково вкратце содержание «Послания».
в) Канонические постановления Сисского собора 1243 г.
По приказу католикоса Константина I и при содействии царя Хетума I, с участием епископов, вардапетов, монашествующих, настоятелей монастырей, князей, правителей, «именитых мужей» в 1243 году в городе Сисе состоялся большой церковный собор.
На соборе присутствовали также царь и наследник престола. Постановление собора было официально издано от имени католикоса в виде кондака (послания). Собор принял 23 (или 25, по ряду рукописей) канона. Он постановил выдвигать на церковные должности лишь «достойные» и «ученые» лица, без взяток; причем в епископы следовало посвящать лиц не моложе 30 лет (§ 1); первейшая обязанность епископа должна была заключаться в тщательном выборе учителей для обучения детей (§ 2); в священники должно было посвящать лиц, достигших 25, а в дьяконы – 20‑летнего возраста (§ 3). Канон седьмой разрешал брак между лицами только после шестого колена кровного родства, установив минимальный брачный возраст – 14 лет для жениха и 12 лет для невесты. Из этого постановления вытекает, что брак разрешался с 7‑го колена родства.
Собор принял важное постановление о том (§ 10), что составление рукописей должно производиться с ведома епископа, дабы он поручал это дело «искусным, правоверным и ученым» переписчикам. Это мероприятие имело своей целью предупредить искажения списываемых текстов. Канон 11 установил, что епископ должен дважды в году объезжать свою епархию на смотру «своей паствы», назначать «честного и ученого» хорепископа, чтобы тот мог осуществлять церковный суд согласно канонам, «богобоязненно и без алчности», т.е. без взяток.
Согласно канону 14, епископы и хорепископы обязаны проявлять особую заботу о том, чтобы обращать (т.е. исправлять) прелюбодеев, блудников, блудниц и «всяких преступников», угрожая им ужасами геенны. А тех, которые нарушают семейную жизнь других, или берут к себе в жены блудницу, или оставляют своих законных жен и посещают блудниц, или оставляют своих честных жен из‑за ненависти к ним, но не хотят исправляться, следует беспощадно карать телесными наказаниями, штрафами и церковным покаянием. Если таким окажется «почетный муж» (дворянин), который пойдет против церковных законов, пусть царь судит его публично, а князья осудят его; если же тот будет продолжать, то предать его анафеме. Если же женщина будет развратничать и обманывать мужчин (женатого или холостого), то следует накладывать клеймо ей на лицо.
Канон 15 (17) был направлен против еретиков. Его содержание свидетельствует о том, как беспощадно преследовали государство и церковь революционно настроенные элементы общества. Последние рассматривались как преступники. В каноне говорится, что задолго до собора церковные власти подняли этот вопрос перед государем Хетумом I, его отцом Константином (регентом) и всеми князьями и, угрожая всем анафемой, требовали, чтобы они вставали на защиту церкви в борьбе против еретиков, чтобы везде и всюду, наверху и внизу, – во дворце, в городах, в селах, в крепостях и агараках, – были поставлены старшины по борьбе с бранью в адрес церкви.
Еретики, согласно канону, это безбожные ругатели, вызывающие гнев божий, беспардонные нечестивцы, которые ругают веру, создателя, крестины, ангела, священника, уста, лицо, могилу. Это также носители нововыращенных зол. Канон требовал, чтобы таковым вырезали языки или прокалывали языки проволокой и позорили, проволочив их в течение дня, штрафовали по размерам их имущества. Если же подобное преступление совершит священник, то следует наказывать его вдвое строже, подвергнув вместе с тем порядочной пытке. По мере жестокости, с которой церковь преследовала еретиков, можно судить о размерах и глубине антифеодальной идеологической борьбы, в которую включились даже представители низших слоев духовенства. Собор постановил также (§ 17) лишать сана духовных лиц, занимающихся нецерковными, мирскими делами, например, письмоводством (в оригинале «нотариальным делом») и охотой, а также необразованных и недостойных иереев.
Стремясь осуществить надзор церкви над поведением прихожан, собор, ссылаясь на каноны св. Афанасия, поручал (§ 18 или 20) каждому священнику в течение года собирать отдельно мужчин и женщин, девушек, парней и малолетних и надлежащим образом увещевать их, мольбой и застращиванием, разузнавать о поведении каждого; если же его усилия окажутся недостаточными, то пусть он выведает настроение людей с помощью Других.
§ 19 (или 21) призывает народ (т.е. прихожан) «добровольно и с смирением» вносить подати в пользу священникам. Канон перечисляет эти подати: фрукты со всех плодоносных деревьев, установленная доля из «матаха» (мяса жертвенного животного), дар (плату) за совершение обряда венчания, одеяние за совершение обряда погребения, «жамоц» (дар за отправление церковной службы) для «обеспечения» священника одеждой и питанием за его служение церкви. Согласно §§ 20 и 21 (или 22 и 23) десятину платят: прихожане священнику, священник епископу, епископ католикосу, дабы «престолы оставались твердыми и без нужды», церкви – «великолепными».
Некоторые каноны (4‑6, 8, 9, 12, 13, 15, 16, 22, 23) касались церковных обрядов. Последние два из них свидетельствуют об уступке собором латинянам по незначительным вопросам догмы. Этой и другими уступками, как отмечено М. Орманяном (§ 1123), армяне надеялись получить поддержку у них.
В заключение отметим, что Сисский собор 1243 г. стал последним канонодательным собором, т.е. собором, принявшим постановления нормативного характера. Далее, собор этот узаконил титул верховного патриарха – «католикоса всех армян» – фактически применявшийся еще с X века. Наконец, был установлен принцип согласно которому, каноны вступают в силу, когда они издаются в виде кондака (послания) католикоса.
Значение рассмотренных канонов заключается в следующем:
1) они имели своей целью упрочить авторитет и влияние церкви;
2) церковь преследовала преступления против семьи и нравственности;
3) ряд канонов; был направлен на борьбу против еретиков и свидетельствует об ожесточенной классовой борьбе.
Нормативные и другие акты царей Киликии
Наряду с обычным правом, каноническими постановлениями и рецепированными нормами общественные отношения регулировались также в первую очередь нормативными актами и другими распоряжениями царей Киликии. Среди этих актов следует указать на жалованные грамоты. До нас дошли многочисленные дарственные грамоты армянских царей церквам, монастырям, высшим церковным чинам, дворянству, горожанам, орденам крестоносцев и другим иностранцам, осевшим в Киликии. Среди других актов царского двора был и разрядный список, в котором мы находим перечень важнейших должностных лиц, членов и родов аристократических фамилий и высшего духовенства.
Для изучения истории государства и права Киликии очень ценными являются договоры с иностранными государствами и торговыми компаниями. Среди них отметим мирные договоры, заключенные армянским государством с крестоносцами, монголами, мамелюками и т.д. Большой интерес представляет, например, мирный договор, заключенный 7 мая 1285 г. между египетским султаном Келавуном и Левоном III сроком на 10 лет, 10 месяцев, 10 дней и 10 часов, который дает представление о технике составления международных договоров на Востоке. Число дошедших до нас документов международно‑правового характера значительно. Особенно много памятников дипломатического содержания относятся к царствованию Левона II, Хетума I и Левона III, т.е. к XIII в. и началу XIV в., когда Киликия переживала период расцвета.
Для изучения истории торговых сношений, а также экономики, налоговой системы и т.д. важнейшими документами являются многочисленные коммерческие привилегии, предоставленные иностранным компаниям. Например, привилегия от 23 декабря 1288 г., жалованная Левоном III генуэзцам перечисляет почти все виды товаров, ввозимых и вывозимых, дает ценные данные о таможенных тарифах, пошлинах и налогах, взимаемых с лих в Киликии.
Отметим, наконец, что кроме названных выше документов, до нас дошли также в большом количестве памятники историко‑правового содержания, представляющие большой интерес для изучения истории государства и права не только Киликийский Армении, но и многих Других стран: корреспонденции армянских царей правителям западных стран; верительные грамоты; паспорта, визы, пропуска; торговые соглашения; торговые сделки‑жалобы, претензии; судебные решения; квитанции и маклерские расчетные записи; отчеты или донесения иностранцев своим правительствам о состоянии экономики и политического положения в Киликии; договоры о браке; завещания; послания армянских царей и высшего духовенства римским папам, затрагивающие религиозные и политические вопросы; ответы пап; донесения папских легат о положении в Киликии; папские буллы и т.д. и т. п.
Названные выше и другие документы дошли до нас в оригиналах или же в копиях и хранятся в архивах Венеции, Генуи, Флоренции, Парижа, Мадрида, Берлина, Мальты и других городов, а также отражены в работах армянских и иностранных историков средних веков. Многие из названных документов и их французский перевод были изданы в работах Е. Дюлорье и В. Ланглуа.
Судебник (или каноны) Давида‑вардапета сына Алавика
Судебник Давида – первый армянский кодекс, содержащий как церковные каноны, так и светские законы. Он составлен приблизительно в 1130 году. Армянский текст Судебника опубликован впервые в 1953 г. Ученый арменист С. Доусетт в 1961 г. опубликовал в двух томах армянский текст его вместе с английским переводом и исследованием. Армянские ученые‑филологи, историки, медики и правоведы в той или иной мере касались этого во многих отношениях замечательного памятника, который, однако, все еще ждет своего исследователя.
Судебник Давида состоит из 97 статей (или параграфов), содержащих нормы гражданского, брачно‑семейного и уголовного права. Он направлен против суеверия, симонии (продажи духовного сана), продажности судей. Значительное место в нем занимают вопросы врачевания и биологии, гигиены и нравственности.
Имел ли Смбат в своем распоряжении этот Судебник? Хотя он сам ничего не сообщает об этом, но можно полагать, что имел. Если он интересовался правовыми памятниками соседних стран, то, создавая кодекс для армянского государства, должен был познакомиться в первую очередь с армянскими судебниками. Можно предположить, что он отыскал и рассмотрел все, что имелось по армянскому праву; книг же такого содержания было так мало в Армении, что они не могли оставаться неизвестными хотя бы юристам и государственным деятелям того времени.
Судебник Мхитара Гоша – главный источник Судебника Смбата
Важнейшим действовавшим сборником правовых норм в Киликийской Армении был Судебник Мхитара Гоша, ставший главным письменным источником для Судебника Смбата гундстабля. Когда именно Судебник Гоша стал применяться в Киликии мы не знаем. Однако достоверно известно, что он применялся до 1265 г., когда появился Судебник Смбата.
Ограниченные рамки настоящей работы не позволяют нам включить в нее исследование, в котором на основе сопоставления судебников Гоша и Смбата показаны сходство и различие этих двух памятников. В нем воспроизведено также мнение И. Карста о рукописных списках Судебника Смбата. Оставляя опубликование этого исследования на будущее, сделаем на его основе лишь некоторые выводы.
Постатейное сравнение этих двух памятников не оставляет никакого сомнения в том, что в основе Судебника Смбата лежит Судебник Гоша. Но вопрос о том, какой именно вариант последнего был взят за образец, остается пока открытым. Существует мнение, что Смбат составил свой Судебник на основе первой (третьей) «редакции» Судебника Гоша. Не касаясь спорного вопроса о двух редакциях последнего памятника, можно с уверенностью отметить, что так называемая «третья» редакция составлена кем‑то другим на киликийском (среднеармянском) наречии, исходя из утилитарных целей: облегчить ее применение судебными и другими государственными органами Киликии. Однако этот «перевод» оказался настолько неудачным, что Смбату пришлось на его основе или на основе подлинника Судебника Гоша вновь «переложить», и по существу составить свой Судебник. К такому выводу мы пришли, исходя из слов самого Смбата: «...так как (при его переводе) с древнеармянской речи в новую он был настолько переиначен и отдален (от оригинала), то его совсем не понимали, и им нельзя было пользоваться, – и я напряженным трудом перевел его...на нашу...речь...».
Утверждая, что Судебник Гоша лежал в основе Судебника Смбата, И. Карст высказывает предположение, что Смбат составил новый Судебник ввиду неприемлемости Судебника Гоша для Киликийского государства. Судебник Гоша устарел по двум причинам: во‑первых, он написан на древнеармянском языке, непонятном большинству населения; во‑вторых, он не отвечал новым запросам, возникшим вследствие внедрения новых институтов права западноевропейского феодализма на Востоке. Киликийское государство перестроилось по франко‑латинскому образцу, не чуждому древнеармянскому феодализму. Поэтому перед Смбатом возникла задача ‑не просто «перевести» указанный источник, но одновременно обновить и изменить его, по существу.
В Судебнике Смбата даны новые правовые нормы вместо соответствующих норм Гоша. Смбат вводит в текст своего Судебника новые термины, употребленные им впервые, например: барон вместо князя, дзиавор вместо азата, парикос вместо шинакана, лидж джорт вместо вассала и т.д. Он либо усиливает значение отдельных правовых положений, либо, наоборот, ослабляет подчеркнутое Гошем. У Смбата есть, наконец, такие главы, которые настолько отклоняются от глав первоисточников, что отождествлять их трудно. Зачастую, как указывают А. Овнанян и И. Карст, формально статьи как будто и берутся у Гоша, но под старой формой скрыто новое содержание. Такими отклонениями и переработками характеризуются §§ 1, 2, 11, 40, 42, 45, 46, 70, 99, 100, 103, 112, 113, 121, 132, 138, 139, 155, 163 и 166.
Ряд глав Судебника Гоша в Судебнике Смбата значительно расширены. С этой целью Смбат широко использовал законы армянской церкви и в еще больших размерах – армянское обычное право, частично затронув и современное ему византийское и франко‑нормандское право. По мнению И. Карста, существенно были расширены § 33, большая часть которого является новшеством, §§ 34‑36 и 38, где нет и следов Судебника Гоша, значительная часть §§ 72, 75 и 170.
Совсем не включены в Судебник Смбата те части Судебника Гоша, которые не имели уже никакого практического значения для судебных органов Киликии. Он сознательно опустил длинный, теологический трактат Гоша в § 113 первой части, касающийся ангелов и небесной иерархии. Не нашли отражения в Судебнике Смбата параграфы 92, 108 и 109 I части и §§ 97, 98 и 105 II части. Эти параграфы не использованы, по мнению Карста, потому, что они не имели важного значения для публичного права или касались второстепенных вопросов; к тому же эти вопросы затронуты в канонах церкви. О том, что Смбат сознательно опускал все то, что не имело непосредственного практического значения, свидетельствуют его же прямые указания на это. Например, в § 21 он говорит: «но сократил по. мере возможности», в § 33 «...и это сильно сокращено», в § 34‑ «а теперь установления о монастырях (мы) сократили и записали...». Передав каноны Саака Партева, Смбат опускает длинные цитаты, приведенные в канонах из Библии.
Таким образом, Смбат, используя первоисточники, взял из них все то, что отвечало поставленной им цели‑ создать чисто юридический, имеющий практическое значение судебник для армянского государства, учитывая при этом западноевропейские влияния. Однако большинство статей первоисточников нашли свое отражение в Судебнике Смбата.
Хотя Судебник Смбата и включил весь чисто юридический материал первоисточников, тем не менее он по своему содержанию не является ни идентичным, ни полностью им родственным. Характерной чертой труда Смбата является еще и то, что в нем мы находим ясное, систематическое расчленение правового материала.
Расположение правового материала в последовательности:
а) государственное право,
б) церковное право,
в) гражданское право – не случайно.
Предположение В. Бастамянца о том, что первый раздел о царском и княжеском праве является результатом позднейшей перестановки материала, И. Карст считает необоснованным. И действительно, сам Смбат в своем предисловии указывает, что в самом начале он излагает царское право. Нельзя упускать из внимания тот факт, что Смбат составил свой Судебник в условиях довольно централизованной монархии, где светская власть уже взяла верх, и интересы царя и государства стояли на первом месте; поэтому естественен порядок излагаемого материала: царская власть, церковь, подданные.
Смбат изложил весь второй раздел Судебника согласно каноническому праву. Здесь рассматривается весь круг вопросов, касающихся отношений между церковниками, а также между ними и мирянами. Но излагая нормы канонического права, Смбат нередко отвергает попытки духовенства установить себе привилегии, по сравнению со светским населением. Например, он подчеркивает, что клирики, совершившие преступление, должны привлекаться к ответственности светской властью. Проф. И. Карст, не усвоив сути дела, считает такой подход со стороны Смбата произвольной выдумкой. Дело в том, что армянская феодальная церковь, начиная с IV в., вела ожесточенную борьбу против светской власти, оспаривая свое первенство. Аршакидам не только не удалось сломить хребет церковной власти: они сами оказались побежденными. С V по IX вв. церковь легко подчиняла себе отдельных феодалов, но при Багратидах борьба между духовной и светской властями разгорелась вновь. Багратиды также сошли в XI в. со сцены, не разрешив конфликта. В Киликии же церковь была подчинена государству, и лишь формально патриарх считался стоящим выше царя. Отсюда и стремление государственной власти подчинить себе всю область уголовного и гражданского права и ограничить компетенцию церкви областью религии, морали и нравственности. Этих исторических фактов и не учел проф. И. Карст.
Смбат стремился везде не только формально, но и по существу передать в сжатой форме длинные и тяжеловесные нормы первоисточников, причем его заслуга заключается и в том, что он объединил и систематизировал однородные нормы. Иной раз в результате такой редакционной работы материал перерабатывался настолько, что его нельзя даже сравнить с первоисточником.
Высказанное выше мнение о том, что Смбат не просто перевел Судебник Гоша или каноны церкви, а использовал их как материал, доказывается и тем фактом, что при изложении ряда статей Смбат вносил в один и тот же параграф правовые нормы как из Судебника Гоша, так и из канонов церкви. Так, например, § 33 состоит из правовых норм, взятых из §§ 100 I части Судебника Гоша и 5 канона Саака Партева.
Смбат использовал весь материал 254 параграфов Судебника Гоша в 175 параграфах своего Судебника, включив в него многое из других источников, причем исходными установками для Смбата при изложении его Судебника было следующее:
1) удалить все теологические, ненужные для правового кодекса, рассуждения, которыми пестрят в изобилии первоисточники;
2) взять из этих первоисточников только самую сущность правовых норм и проверить их ценность на основе обычного права;
3) передать действующие правовые нормы сжато и ясным юридическим языком, не превращая Судебник в полемический трактат, как это нередко делает Гош;
4) объединить однородные правовые нормы в одном разделе;
5) разделить разнородные нормы, смешанные в первоисточниках;
6) изложить весь материал систематически, в первую очередь дать нормы государственного права, затем церковного и, наконец, гражданского.
С другой стороны, Смбат не упускал из виду и порядок изложения Судебника Гоша и, где это было возможно, следовал ему.
Единственным исследователем, оспаривавшим этот факт, был доктор юридических наук монах А. Клтчян, характерной особенностью стиля которого являлось то, что он вообще больше декларировал, чем доказывал. В предисловии к своему изданию «Судебника князя Смбата», который не представляет научной ценности, он, не оспаривая того, что судебники Смбата и Гоша по содержанию во многом совпадают, не соглашается, что Судебник Гоша в течение 70‑80 лет мог быть общепризнанным кодексом до такой степени, чтобы оказать влияние на работу Смбата. Он считает, что Смбат мог пользоваться книгами канонов и Судебником Давида сына Алавика. Ничем не подкрепленным остается указание, что только эти сборники, а не Судебник Гоша были общепризнанными в то время. Это мнение Клтчяна несостоятельно, хотя бы потому, что Гоша в его время хорошо знали и в Армении, и в Киликии. В конце XII и начале XIII вв. голос Гоша непосредственно или опосредственно раздавался на всех церковных собраниях в Армении и в Киликии. Он был личным другом Захария Спасалара, переписывавшегося с Левоном II по многим вопросам, между прочим, и церковным; в решении этих вопросов участвовал и Гош как один из виднейших ученых‑правоведов своего времени. Хотя Алишан и считает, что при монголо‑татарах Судебник Гоша не мог иметь широкого распространения в Армении, но его знали все те, кто интересовался вопросами права, в том числе и Смбат.
Необоснованное мнение А. Клтчяна недавно повторил А. Галстян в предисловии к своему изданию Судебника Смбата.
Если Клтчян не признает сколько‑нибудь серьезным влияние Мхитара Гоша на Смбата, то другие исследователи считают Судебник Смбата ни чем иным, как просто переводом Датасханагирка Гоша, хотя и соглашаются с тем, что Смбат вносил в него кое‑какие изменения. Этого мнения придерживаются многие авторы с первых же дней открытия Судебника Смбата, но признать его правильным нельзя. Оно было частично опровергнуто в 1897 г. Овнаняном. Разбирая труды Смбата. с чисто филологической точки зрения, он отметил, однако, что Смбат внес существенные изменения при переводе Судебника Гоша.
Серьезный разбор Судебника Смбата произвел проф. И. Карст, категорически опровергнув трафаретный взгляд об идентичности судебников и указал, что Судебник Смбата – это творение самого Смбата, а Судебник Гоша – главный его источник.
Но и в наше время отдельные армянские историки права продолжают придерживаться старого ошибочного взгляда. Например, по А. А. Паповяну, Судебник Гоша – это оригинальный кодекс, а Судебник Смбата – лишь его копия. Он пишет: «Судебник Мхитара Гоша остается, таким образом, единственной попыткой представить систематическое изложение начал национального армянского права‑в области государственного, гражданского и уголовного права...». И далее: «Судебник же Смбата гундстабля, составленный им через шестьдесят лет после смерти Мхитара Гоша, не представляет собой ничего оригинального. Он является (в подавляющем большинстве статей) лишь популярным изложением на киликийском наречии Судебника Мхитара Гоша с утилитарными целями субсидиарного значения».
Судебник Смбата
а) О составителе Судебника
Прежде чем перейти к характеристике Судебника, небесполезно бегло остановиться на его составителе, отдаленном от нас почти семью веками. До 70‑х годов XIX в. о существовании самого Судебника не было ничего известно, хотя сведения о Смбате как политическом деятеле имелись давно.
Теперь, когда уже не подлежит сомнению принадлежность Судебника Смбату, особый интерес приобретает знакомство с его биографией в связи с определением роли, – которую он сыграл как кодификатор и редактор такого замечательного юридического памятника, каким является составленный им Судебник.
Князь Смбат родился в 1208 г. Ему было пять лет, когда в Армении умер ученый вардапет Мхитар Гош, и одиннадцать лет, когда умер Левон II Великий. Всю свою жизнь Смбат отдал служению возрожденного Армянского государства. Он был выдающимся полководцем, дипломатом, историком и правоведом. С мечом в руках он защищал свою родину. Составил и завещал грядущим поколениям историю своего времени.
Смбат происходил из знатного армянского княжеского рода Киликии – Хетумидов. Хетумиды прибыли в Киликию из Гандзака (ныне Кировабад) до прихода к власти Рубенидов в начале XI в. и стали господами двух крепостей ‑Ламброна и Паперона, недалеко от города Тарса у подножья Тавра. Они были крупными землевладельцами, вассалами византийского императора и поэтому – врагами Рубенидов. В 1151 г. князь Торос II сломил сопротивление Хетумидов, после чего Хетумиды и Рубениды породнились друг с другом.
После смерти Левона II, как указывалось выше, фактическим правителем страны стал отец Смбата – барон Константин Пайл. Смбата, как старшего сына, он сделал наследником своей вотчины Ламброна и Паперона и одновременно назначил его спарапетом, или гундстаблем государства, т.е. главнокомандующим войсками. На этом посту Смбат оставался 50 лет, – до самой смерти. В армянской истории он и известен больше как гундстабль.
Как полководец Смбат известен тем, что одержал ряд побед над султанами Иконии и Египта. Он мужественно защищал свою страну от непрерывных нападений мусульманских государств и особенно египетских мамелюков. Смбат руководил войсками до глубокой старости. В последний раз он участвовал в бою в марте 1276 г., в котором мужественно встретил смерть. Смбат гундстабль был для Киликийского государства тем, чем его современник и друг Жуанвилль (1225 – 1317) для Франции.
Смбат был хорошо известен на международной арене и как политический деятель и дипломат.
Он настойчиво добивался установления дружественных отношений с сильнейшими соседями Киликии. Когда монголо‑татары вступили в Малую Азию, Хетум I в целях обеспечения дружбы татар решил послать делегацию в Джунгарию к великому хану, для заключения с ним договора о дружбе. Посольство возглавил Смбат. Путешествие Смбата к великому хану в столицу Каракорум и обратно длилось около четырех лет (1247 – 1250) и не прошло даром. Смбат заключил с великим ханом Гуюком предварительное соглашение о дружбе, а в 1254 г., когда к нему приехал брат Смбата, Хетум I, был подписан договор о взаимопомощи.
Об этом первом посольстве Смбата до нас дошло одно письмо, написанное им из Сандеканда (Самарканда) 6‑го или 7‑го февраля 1248 г. своему зятю, королю Кипра Генриху и сестре‑королеве.
Смбату пришлось ездить к татарам и в 1271 г., на этот раз к хану «Персии и Востока» – Ильхану Аргуну. И хотя Смбат не оставил никаких материалов об этом посольстве, но Алишан считает, что целью его было возобновление заключенного в 1269 г. договора о дружбе.
Смбат был одним из крупнейших историков своего времени. Он знал историю не только Армении, но и других государств, а особенно историю крестоносцев, о которых оставил ценные сведения. В Европе он известен как переводчик «Ассизов Антиохии» на армянский язык.
Имя Смбата живет в наши дни благодаря дошедшим до нас произведениям. Его работы свидетельствуют о том, что этот выдающийся деятель своего времени, будучи полководцем и дипломатом, все свободное время посвящал науке. Он был одним из образованнейших людей своей эпохи: владел старофранцузским и греческим языками и, по всей вероятности, знал латынь‑дипломатический язык Запада. При его содействии был переписан или переведен ряд книг с греческого, арабского и других языков. Он был хорошо знаком с литературой своего времени.
Из работ Смбата до нас дошли: «История» или «Хроника», «Ассизы Антиохии», «Судебник» и краткий «Ишатакаран» (памятка, дневник) в стихах.
«История» охватывает период с 951 г., т.е. с начала царствования Гагика Багратида до 1331 г. Так как Смбат умер в 1276 г., то его «Историю» продолжил другой летописец. «История» представляет изложенную в хронологическом порядке историю последних царей Армении, историю Рубенидов, их внешних отношений с византийцами и другими народами, а также заметки о политических событиях X – XIII вв. При изучении истории Киликийского государства без этой работы, несмотря на ее неполноту, обойтись нельзя. Тем более, что приведенную в ней хронологию, по мнению М. Орманяна, следует считать наиболее достоверной.
«Ишатакаран» («памятка»), написанный Смбатом в 1266 – 1269 гг., состоит из 60 строк в стихах.
Хотя названные две работы имеют большую ценность для изучения эпохи Смбата, но для историков права особое значение имеют два других произведения Смбата – его перевод «Азизов Антиохии» и «Судебник».
б) Содержание Судебника
Судебник Смбата является достоверным отражением армянского обычного права и поэтому важнейшим источником для изучения армянского права. По своей форме и систематическому изложению, по расположению материала он является настоящим кодексом. Хотя Смбат и называет составленный им сборник «переложением», однако близкое знакомство с ним показывает, что он является новой кодификацией, отражавшей в себе то развитие и те изменения, которые существовали в Киликии по сравнению с положением в коренной Армении, где действовал Судебник Гоша.
Судебник Смбата спарапета, как отмечалось, составлен в 1265 году. При составлении его Смбат использовал ряд нормативных актов иностранного происхождения. Однако в основу его кодификации легли армянское обычное право, Судебник Мхитара Гоша и Книга армянских канонов. Говоря о своем подходе к первоисточникам, Смбат писал: «взяв сердцевину, я изложил их вкратце». Более того, Смбат не только сокращал текст законов, но и нередко вносил в них изменения по существу и, таким образом, давал их новую редакцию. Взяв правовые нормы из первоисточников, Смбат перерабатывал их в соответствии с новыми общественно‑политическими отношениями, сложившимися в Киликии. С другой стороны, он включил в свой Судебник совершенно новые нормы, взятые из судебной и законодательной практики Киликийского государства. Таким образом, Судебник Смбата, хотя и вобрал в себя подавляющее большинство статей Судебника Гоша и ряд статей других источников, однако он не идентичен с ними.
Судебник Смбата является феодально‑крепостническим кодексом. В нем нашли свое отражение привилегии класса светских и духовных феодалов, неравенство классов и сословий, политическое бесправие крестьян и ремесленников, их экономическая зависимость от класса феодалов и их государства. Поэтому этот судебник действовал в Киликии в течении ста с лишним лет как официальный кодекс армянского феодального государства. Хотя этот сборник законов и называется «судебником», однако он содержит нормы не только судебного, но и других отраслей права.
Судебник Смбата содержит 177 статей. Нормы права расположены в следующем порядке: государственное и административное право (ст. ст. 1 ‑3, 70‑71 и др.), церковное право (ст. ст. 8 – 17, 21‑39, 51‑66 и др.), гражданское право (ст. ст. 96 – 114 и др.), залоговое и ипотечное право (ст. ст. 99 – 104), брачно‑семейное право (ст. ст. 72‑98 и др.), наследственное право (ст. ст. 9496, 113 – 114), обязательства из деликтов и уголовное право (ст. ст. 1 – 10, 119177. и др.), судебное право (ст. ст. 1, 48, 49, 61, 71, 79, 112 и др.), торговое право (ст. ст. 106 – 112 и др.), рабовладельческое и крепостное право (ст. ст. 18, 115 – 118).
А.Г.Сукиасян. История Киликийского армянского государства и права (XI ‑ XIV вв.) Ереван, 1969.