Генезис карабахского конфликта: отражение позиций сторон в советской периодической печати

События в Нагорном Карабахе, начало которых относится к позднесоветскому времени, на протяжении последних 35 лет не прекращают при­влекать к себе внимание, переживая периоды спада и активизации. Еще не­сколько лет назад карабахский конфликт относился к числу замороженных. Однако события осени 2020 г. существенно изменили расстановку сил в ре­гионе.

В генезисе конфликта большую роль сыграло обращение обеих сторон к историческому прошлому: и Армения, и Азербайджан ссылались на пар­тийные решения первых лет советской власти. Но, как справедливо отмечает современный исследователь С.М. Маркедонов, «сами эти итоги воз­никли не вдруг, они коренились в истории распада Российской империи и появления на ее месте первых наций-государств».

Когда исследователям доступно ограниченное число документов, суще­ственное место в их работе занимают материалы периодической печати, на страницах которой нашли отражение те или иные сюжеты, связанные с трагическими событиями, развернувшимися на излете советской эпохи, демонстрирующие развитие карабахского конфликта.

Чтобы попытаться разобраться в позициях сторон конфликта, можно обра­титься к выступлениям представителей Азербайджанской ССР и Армянской ССР, которые они озвучивали в ходе обсуждения партийных документов и на Съездах народных депутатов. Обе стороны констатировали тот факт, что си­туация вокруг Нагорно-Карабахской автономной области была связана с на­капливавшимися в течение десятилетий проблемами, к которым относили «извращения в кадровой политике, которой были присущи клановость, зем­лячество, угодничество, процветали приписки, злоупотребление служебным положением». «Дружбой народов» подменяли все проблемы, а их обо­стрение относили лишь к проискам экстремистов и коррупционеров. И одна, и другая стороны отмечали, что большая часть вины лежит на быв­шем руководстве Азербайджанской ССР и автономии, которое ущемляло жителей последней в правах. Кроме того, существовало реальное несо­вершенство в руководстве межнациональными отношениями. На этом точки соприкосновения в общем-то заканчивались.

Позиция азербайджанской стороны сводилась к следующему. Процесс перестройки вскрыл большинство проблем, существовавших в стране, к ним относились и вопросы межнационального взаимодействия, а в мно­готысячных митингах участвовали «не только те, кто хочет услышать от­вет на наболевшие вопросы, но и те, за кем стоят влиятельные, антипере­строечные силы». Был сделан вывод о том, что невозможно решение вопросов в сфере межнациональных отношений путем давления и забастовок, призванных нарушить суверенные права республик. Именно с выступлениями подобного рода связывалось затягивание в разрешении конфликта.

Постановление Верховного Совета Армянской ССР о присоединении Нагорно-Карабахской автономной области и ряда населенных пунктов Азербайджанской ССР к Армянской ССР усугубило и без того взрывоопасную обстановку в регионе. Это политическое решение стало одним из главных аргументов, приведших в результате к обстрелам азербайджанских сел, находившихся на границе с Арменией. Это в свою очередь вынудило правительство Азербайджана обратиться к МВД СССР для выделения до­полнительного военного контингента для размещения в приграничных районах.

Большое внимание уделялось миграционным процессам в регионе, вы­званным напряженностью: десятки тысяч людей оказались без работы и жилья. По оценке депутата П.А. Азизбековой, 165 тыс. азербайджанцев из Армении и 50 тыс. армян из Азербайджана были вынуждены покинуть места своего жительства.

Первоначально руководство Азербайджанской ССР положительно оце­нивало действия центральных властей по введению особой формы управле­ния в автономной области, подчинявшейся непосредственно Москве. Но развитие конфликта дало основание первому секретарю Компартии Азербайджана А.Н. Муталибову в 1990 г. прямо заявить, что позиция цен­тра была непоследовательной: когда Е.К. Лигачев в Баку говорил о недопу­стимости изменения границ, А.Н. Яковлев в Ереване отмечал право народа на самоопределение. «Функционеры из центра, – заявлял Муталибов, – по сути дела превратили Азербайджан в полигон для обкатки непродуманных решений». Здесь же он называл военные формирования Армении «терро­ристическими».

Правда, бывшее руководство Азербайджана в лице Г.А. Алиева отрицало какие бы то ни было претензии в свой адрес в период его руководства ЦК Ком­партии Азербайджана, указывая на отсутствие какой-либо межнациональной напряженности и на высокий уровень социально-экономического развития Нагорно-Карабахской автономной области, которая опережала среднереспубликанские показатели и Армении, и Азербайджана.

Несколько иная риторика была характерна для представителей Армян­ской ССР и Нагорно-Карабахской автономной области. По мнению депута­та из Нагорного Карабаха, автономная область «была превращена в сырье­вой придаток Азербайджана». Представители Армении искали свою правду в историческом прошлом. Истоки сложившегося положения они видели в практике периода культа личности и застоя, когда любые проявле­ния национализма и межнациональной розни систематически замалчива­лись. Отмечалось, что притеснения армянского населения Нагорного Карабаха длились десятилетиями, а сам он «был изъят незаконным образом из состава Армении». Депутат от Степанакертского территориаль­ного избирательного округа Б.В. Дадамян прямо заявлял, что Нагорный Карабах – это «часть древнего армянского края Арцах», который по воле И.В. Сталина был передан Азербайджану. «В Армении проблема На­горного Карабаха стала общенациональной идеей», – отмечал первый се­кретарь Компартии Армении С.Г. Арутюнян.

Тогда же возник и ряд других давно назревших проблем. В частности, была обозначена ситуация с положением «древнего армянского края» Нахичевани, которая также входила в состав Азербайджанской ССР. Армянские политические функционеры отмечали, что в школах Нагорного Карабаха не преподавалась история Армении, а памятники истории и куль­туры подвергались сознательному уничтожению. В этот период впер­вые на общегосударственный уровень вынесли дискуссию о признании ге­ноцида армян в 1915 г., что было связано с решением Верховного Совета Армянской ССР и обращением последнего в Президиум Верховного Совета СССР.

Указывалось на недостаточные усилия, приложенные предыдущим ру­ководством Армении к налаживанию диалога между республиками. Госу­дарственные органы попросту закрывали глаза на усиливавшееся межна­циональное противостояние. Десятилетиями, по мнению партийного руководства республики, в автономии ущемлялись права армянского на­селения. Армения сталкивалась с противодействием при любой по­пытке налаживания отношений с Нагорным Карабахом: ни руководство Армянской ССР, ни интеллигенция не могли беспрепятственно посещать автономную область.

Армянской стороне казалось упрощением видеть в событиях вокруг На­горного Карабаха действия лишь вышедших из-под контроля экстремист­ских групп. Они рассматривали проходившие митинги и демонстрации как недемократические формы стремления к демократии.

На заседании бюро ЦК Компартии Армении отмечалось, что многие органы власти не проявили своей принципиальной позиции, в результате чего начались межнациональные столкновения, которые повлекли за собой перестановки в республиканских органах: 13 руководителей были исключе­ны из партии, другие – сняты со своих постов с выговорами.

Используя лозунги перестройки, первый секретарь ЦК Компартии Ар­мении С.Г. Арутюнян пытался обосновать позицию армян Нагорного Ка­рабаха как волеизъявление населения, а не «как посягательство Армянской ССР на территорию соседней республики», говоря о том, что суть спора не в территории, а в самоопределении. И именно этот вопрос стал наибо­лее острым в разрешении конфликта.

Иначе, нежели азербайджанские политики, в Армении оценивали дея­тельность Комитета особого управления Нагорно-Карабахской автоном­ной области. По мнению С.Г. Арутюняна, данный орган унаследовал все несовершенства, существовавшие и до этого, он не смог донести до центра чаяний армянского населения, поэтому у людей появилось недоверие к этой структуре, что снова привело к обострению обстановки. Первый се­кретарь ЦК Компартии Армении В.М. Мовсесян возлагал вину за неэффек­тивность принимавшихся мер на Центр, которым в основу решения про­блемы «была положена ошибочная политика паритета, одинаковой вины». Однако, не вдаваясь в подробности, он признавал и ошибки республикан­ской власти.

Как показали дальнейшие события, никакие «декоративные» мероприя­тия и заявления об интернационализме и дружбе народов не могли остано­вить развитие межнациональной напряженности. Последовавший развал Советского Союза привел к окончательному слому любых сдерживающих факторов, что вылилось в Первую карабахскую войну. Этот военный кон­фликт, окончившийся подписанием трехстороннего Соглашения о бес­срочном прекращении огня, закрепил status quo за территорией бывшей Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР. Более четверти века непризнанная Нагорно-Карабахская Республика (Республика Арцах) оставалась спорной территорией: Азербайджан настаивал на сохра­нении своей территориальной целостности в советских границах, Арме­ния же считала достигнутое в 1994 г. соглашение достаточным, отклады­вая окончательное решение «карабахского вопроса». Но расстановку сил на Южном Кавказе существенно изменили события 44-дневной войны 2020 г. Результатом этого военного конфликта стал пересмотр достигнутых в на­чале 1990-х гг. соглашений: фактически две третьих территории непризнан­ной республики были заняты азербайджанской армией, а армянское насе­ление вынуждено покинуть этот регион.

 

 

С.Б. Манышев. Народы Кавказа в XVIII–XXI вв.: история, политика, культура. Материалы Х Международного форума историков-кавказоведов (г. Ростов-на-Дону), 2023 г.