Гримасы интернационализма в Азербайджане

Говоря о погромах в Сумгаите, нельзя не признать, что многие жители города армянского происхождения были спасены благодаря своим соседям и знакомым, в том числе и азербайджанцам по национальности. Немало семей были укрыты соседями по дому, подъезду, которые не выдали их шедшим по наводке в конкретные квартиры погромщикам. О «счастливых» историях такого рода было сказано немало и сразу после резни, и позже как о примерах подлинного интернационализма. Хотя очевидно, что такие случаи вписывались в рамки обыкновенной общечеловеческой логики, добрососедских отношений, просто порядочности.

В эйфории по поводу проявленного героизма отдельных граждан, - а это был действительно героизм, потому что опьяненные кровью погромщики запросто могли разделаться и с укрывателями потенциальных жертв, - советская идеологическая машина пыталась утопить любые проявления несогласия с официальной версией погромов. Ведь советские власти говорили о «хулиганах», а и в убийствах и в погромах участвовали многие тысячи людей, среди которых были даже дети школьного возраста. А сколько тысяч горожан спокойно наблюдали за расправами и грабежами с тротуаров, дворов и балконов квартир? Тем большее возмущение у родственников пострадавших, у населения НКАО, Армянской ССР вызывали неуклюжие попытки идеологической машины Кремля увести обсуждение проблемы от страшных реалий к «ура-интернационализму».

Пресса и официальные лица что-то скупо говорили о «недостатках интернационального воспитания», на провокации подстрекателей, как будто, чтобы не убивать людей за иную национальность, не нужно просто быть нормальным человеком, а требовалось пройти курс интернационального воспитания. С которым, кстати говоря, если верить Госкомитету СССР по народному образованию, в Сумгаите все было в полном порядке. Ибо среди удостоенных в 1987 году Красного знамени Министерства просвещения СССР и ЦК отраслевого профсоюза по Азербайджанской ССР организаций первыми значатся коллективы учреждений и отдел народного образования города... Сумгаита. Об этом сообщал майский номер журнала «Народное образование» за 1988 год. Такое вот «интернациональное» воспитание, даже при всей смехотворности ссылки на его недостатки как причину трагедии.

Интернационализм стал ведущим лейтмотивом сообщений ТАСС, последовавших сразу за первой информацией о событиях в Закавказье. На людей, жаждущих получить какие-то подробности, ТАСС обрушил удивительно невыразительные и казенные сообщения с заверениями представителей азербайджанского и армянского народов в любви и дружбе. Постороннему читателю могло показаться, что карабахские армяне (по логике ТАСС – «отдельные безответственные элементы») выступали против идеи интернационализма и дружбы народов, хотя на деле они выдвигали политические требования. Многие лозунги демонстрантов как раз свидетельствовали об их стремлении к декларируемому КПСС истинному интернационализму, который только тогда реален и истинен, когда он базируется на полном равноправии и уважении. Поток безликих откликов продолжался вплоть до 3-го марта.

В них было много «содержательного»: начиная от утверждения, что «нет в Карабахе более уважаемых людей, чем аксакалы» (так в Туркестане именуются почтенные старцы) и кончая риторическим вопросом: «А стоит ли разжиганием распрей мешать решению насущных задач? Лучше, поддерживая традиции дружбы, ударным трудом и дисциплинированностью вносить посильный вклад в реализацию жилищной программы». Центральные органы печати вообще черпали свои аргументы в пользу «вековой дружбы между армянами и азербайджанцами» в основном из сферы производственно-бытовых и матримониально-семейных отношений. В результате человек, работающий в интернациональном коллективе, уже в силу этого как бы сразу же считался интернационалистом. Люди разных национальностей, живущие в большом многоквартирном доме - тоже интернационалисты, причем, видимо, тем большие, чем многоэтажнее дом. Или еще оригинальнее: женился человек на девушке другой национальности и автоматически достиг вершин интернационализма, стал ярым поборником дружбы народов.

Чаще всего в качестве образчика интернационализма выдавались как раз узы Гименея, связавшие лиц разной национальности. Следуя этой логике, невольно можно было придти к выводу, что самыми большими интернационалистами были, несомненно, турецкие султаны, в гаремах которых были собраны представительницы «самых разных национальностей»... Но, похоже, что это не смущало прессу. В подтверждение этой своеобразной концепции интернационализма читаем в статье Б. Вагабзаде: «Два народа испокон веков жили в мире, дружили. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно подойти к книжной полке и полистать азербайджанский дастан - народный эпос, повествующий о любви армянки, прекрасной Асли и азербайджанца Керима». «На днях Гаджиевы... пригласили меня к себе в гости. Эльдар Гаджиев – азербайджанец. Его жена Лида-ханум - армянка... Живут дружно». «Тема интернационализма - ведущая в моем творчестве», - приводили слова С. Алескерова «Известия». - «Любовь азербайджанского юноши и армянской девушки воспела опера «Багадур и Сона». Словом, взгляд на проблему интернационализма сквозь розовые очки любовного влечения, да и только! Обращало внимание и то, что во всех без исключения примерах «семейного интернационализма» азербайджанцы с армянами упоминались лишь в сочетании мужчина-азербайджанец и женщина-армянка.

И это вовсе не случайно: азербайджанские (и не только азербайджанские) религиозные и национальные традиции допускали и порой даже поощряли браки своих мужчин с иноверными и инородными женщинами с целью ассимиляции последних, «оздоровления крови» и так далее. Браки обратного характера, то есть когда женщина-азербайджанка выходила замуж за представителя «христианской» нации – армянина или русского, были нечасты в Баку, крайне редки в других городах, и совершенно немыслимы в сельских районах. Само упоминание о такого рода семейных союзах часто считалось неприличным; приведение их же в качестве примеров «дружбы народов» в прессе могло быть расценено в азербайджанском социуме как национальное оскорбление и вызвало бы эффект, прямо противоположный умиротворению. Между прочим, из области сказок и до сих пор живущие мифы о будто бы большом числе армяно-азербайджанских браков, ранее имевших место в Нагорном Карабахе.

По официальным данным, даже в 1970-1980-х гг. браков между армянами и азербайджанцами в НКАО было меньше, чем между армянами с одной, и русскими и представителями других национальностей, с другой стороны. При том, что численность азербайджанцев доходила в эти годы до 23% населения области, а русских и представителей других национальностей в те же годы было от 0,8 до 1 процента населения НКАО! Возвращаясь к информациям ТАСС, заполнившим газеты после резни в Сумгаите, хочется отметить, что нередко публиковавшиеся шаблонные отклики и вовсе были взяты «с потолка». Вот что писал армянский театральный деятель, народный артист СССР Р. Капланян в «Советской культуре»: «Под одной из подобных заметок я вдруг обнаружил свое имя. Да кто же так посмел меня унизить? Разгневанный, звоню в Арменпресс, пытаюсь выяснить, кто так по-пиратски работает? В ответ по телефону мне приносят извинения, просят не поднимать скандал, «иначе нас с работы поснимают»... А как бы в утешение рассказывают грустную историю. Оказывается, не один я этак пострадал. У одного сотрудника телеграфного агентства даже свадьба расстроилась из-за того, что отклик он подписал именем любимой девушки».

Об аналогичном методе работы, но уже другого отделения ТАСС рассказывали «Известия»: «Трудно не понять чувства ветерана войны С. Петросяна, который с изумлением узнал, «что его подпись фигурирует под «откликом», распространенным по каналам Азеринформа». Таких примеров было предостаточно. Такова была логика советского «истинного интернационализма», суть которого весьма точно выражена немецкой поговоркой: «стань мне братом, или я проломлю тебе череп». На фоне засилья сообщений о дружбе народов и наступившем в Сумгаите спокойствии, органам печати поступили директивы из ЦК КПСС не публиковать статьи о событиях в Сумгаите. Некоторые уже подготовленные к публикации материалы в последний момент снимались, как это произошло со статьей Владимира Чернова «Карабахский вопрос», значительная часть которой была посвящена сумгаитской резне. Лишь нескольким авторам удалось прорвать эту стену молчания. В «Социалистической индустрии» за 27 марта 1988 была напечатана статья О.Кулиша и Д.Меликова «Черным семенам не прорасти». В «Московских новостях» от 22 мая - статья В.Лошака «Сумгаит. Эпилог трагедии» - репортаж об одном из судебных процессов по делам сумгаитских погромщиков. При этом даже либеральные «Московские новости» не избежали искуса повторять «правдинские» мифы. Так, В.Лошак рассказал о 253 будто бы вернувшихся в Сумгаит армянских семьях, не уточнив, что речь шла о тех, кто приехал забрать уцелевшее имущество или оформить документы на обмен своих сумгаитских квартир. Не преминул он сообщить и о намерении новых городских властей «отселить злополучные трущобы «нахалстроя» – беду города и поставщик кадров февральской толпы».

Тем самым автор повторил внедряемый тогда в сознание людей тезис о том, что погромы были спровоцированы неблагоприятной социально-экономической ситуацией в «Комсомольске-на-Каспии». Но даже подобные материалы были единичными, и их появление не могло изменить общей информационной картины, формировавшейся за стенами Кремля. И вновь западные «радиоголоса» без труда сумели перехватить инициативу у советских СМИ, сообщая советским людям такие подробности происходящего, которые добыть из открытых советских источников было невозможно.

Мелик-Шахназаров А.А. Нагорный Карабах: факты против лжи. М., 2009.