Руководство Советского Азербайджана отказалось от территориальных претензий на Нагорный Карабах и торжественно признало права армянского населения края на полное самоопределение, т. е. на право свободного определения своего государственного статуса. Однако очень скоро после этого азербайджанские национал-коммунисты, пользуясь тем, что занимали стратегические позиции в Нагорном Карабахе [этому способствовало до советизации Азербайджана британское военное командование], вновь выдвинули эти претензии и задержали реализацию обещанного армянам Нагорного Карабаха права на свободное самоопределение под предлогом, будто необходимо прежде подавить «контрреволюционное восстание» армян. Но это было восстание против опиравшегося на силу Красной Армии произвола турко-азербайджанских экспансионистов.
Сохранив фактически силовые позиции в Нагорном Карабахе, азербайджанское руководство при поддержке Сталина, Орджоникидзе и других членов этой антиармянской группы добилось того, чтобы вопрос о государственной принадлежности Нагорного Карабаха стал частью более общего вопроса об армяно-азербайджанской границе, подлежащего рассмотрению в Комиссии по определению внутренних границ между республиками Закавказья. Руководство Армянской ССР позволило, чтобы вопрос о Карабахе как части вопроса о территориальном разграничении рассматривался на конференции, в которой представителю Армении — А. Бекзадяну противостояли четыре представителя Азербайджана (Гусейнов, Гаджинский, Расул-Заде, Омар-Фаик) и два — от Грузии (Сванидзе и Тодрия).
На заседании Комиссии 25 июня 1921 г. в Тифлисе защиту армянской позиции А. Бекзадян начинает с изложения «основных положений». Армения, говорит он, лишилась половины своей территории (имея ввиду Карсскую область). Он, остро критиковавший Московский договор 1921 г., теперь даже не упоминает «турецкую» Армению, из которой сотни тысяч беженцев нашли убежище в Советской Армении. Положение Армении, говорит он, «критическое», она «не располагает достаточной территорией» и «как политически самостоятельная территория существовать не может». Поэтому он считает «необходимым произвести территориальные прирезки от соседних республик Азербайджана и Грузии в пользу Армении». Председатель Комиссии С. Киров считает, что «в настоящее время по политическим соображениям не может быть и речи о территориальных прирезках»; он заявляет, что «предложение армянской делегации совершенно снимается» и сохраняется «status quo». А это значит, что остается и созданное при поддержке британского командования «status quo» в Нагорном Карабахе.
Приведем из протокола заседания Комисси весьма характерное для лживой турко-азербайджанской политики высказывание Гусейнова по этому вопросу. Он утверждал, что «сам никогда не слыхал о том, что Нагорный Карабах оставляется Армении и при выезде из Баку на конференцию никаких указаний по этому вопросу не получал». Глава делегации АзССР просит решение этого вопроса перенести на следующий день, обещая вечером из Баку добиться «необходимых инструкций и полномочий».
Предложение принимается, но на следующем заседании вследствие того, что Гусейнов ответа из Баку не получил, вопрос остается по-прежнему открытым. Ввиду того, что вопрос о прирезках Кировым снимается, работа Комиссии ограничивается «исключительно исправлением, вернее выравниванием существующих границ». А. Бекзадян, наконец, предлагает работу Комиссии прекратить и все вопросы о границах перенести на рассмотрение Закавказской конференции, которая должна была состояться в ближайшем будущем. Это предложение, как и следовало ожидать, азербайджанскими и грузинскими деятелями не принимается.
На следующее заседание азербайджанские представители не приходят, поэтому очередное заседание переносится на 27 июня. Опасаясь, что перерыв переговоров об установлении границы Азербайджана с Арменией при существовавшей в Зангезуре обстановке произведет крайне невыгодное впечатление, Гусейнов отсрочил свой отъезд. Орджоникидзе и Киров телеграфируют в Баку и просят «созвать экстренно Политбюро и Совнарком и разрешить вопрос о Карабахе с тем, чтобы 27 июня можно было закончить переговоры». Они сообщают: «Если интересуются нашим мнением, то оно следующее: в интересах окончательного разрешения всех трений и установления истинно дружественных отношений при решении вопроса о Нагорном Карабахе необходимо руководствоваться таким принципом: ни одно армянское село не должно быть присоединено к Азербайджану, равно как ни одно мусульманское село нельзя присоединять к Армении».
Вопрос о границах Азербайджана с Арменией обсуждался 27 июня на совместном заседании Политбюро и Оргбюро ЦК АзКП. Решение вопроса о Нагорном Карабахе на основе провозглашенного самим азербайджанским правительством самоопределения армян Нагорного Карабаха было отвергнуто, якобы «ввиду безусловного экономического тяготения Нагорного Карабаха к Азербайджану, в каковом смысле и должен быть разрешен вопрос». Соответственно, и предложение Орджоникидзе и Кирова «отделить местности с армянским и тюркским населениями соответственно к Армении и Азербайджану» было отвергнуто, поскольку это считалось «неприемлемым» с точки зрения «административной и экономической целесообразности». Нариманову было поручено сообщить это мнение в Тифлис.
По такому же сценарию проходило рассмотрение вопроса армяно-грузинского разграничения. Был оглашен проект постановления, выработанный грузинской делегацией, о так называемой нейтральной зоне, согласно которому в район, подлежащий референдуму, включался и бесспорный армянский район (Джелал-Оглы-Гергеры), в то время, как вопрос об Ахалкалаки «по политическим соображениям и требованиям момента», полностью снимался. «Несмотря на бурные протесты армянской делегации, указывается в протоколе, тт. грузины продолжают категорически настаивать на целесообразности своих требований», основывая их на том, что указанный район составлял часть Тифлисской губернии и поэтому он, бесспорно, является собственно грузинской территорией. «На это армянская делегация принуждена резко реагировать и, отказываясь вести в подобной атмосфере дальнейшие переговоры, спорные вопросы переносит на разрешение Кавбюро».
Представляет интерес запись разговора с Баку 27 июня по прямому проводу, в ходе которого Гусейнову сообщают об отказе решить спорный вопрос на основе волеизъявления населения Нагорного Карабаха в пользу мнимого «экономического тяготения» Нагорного Карабаха к Азербайджану. Это решение Политбюро и Оргбюро ЦК АзКП(б) подкрепляется открытым шантажом: «Нариманов просил передать, что вопрос должен быть решен только на этой плоскости, иначе Совнарком слагает с себя ответственность, ибо если Советская Армения этим актом желает произвести известное впечатление на дашнаков и беспартийную массу Армении, то не надо забывать про обстоятельство… тем самым мы восстанавливаем в Азербайджане такие же антисоветские группы, как дашнаки».
Возник тупик. Вопрос о разграничении территорий республик решением Президиума Кавбюро ЦК РКП(б) в составе Орджоникидзе, Кирова и Фигатнер был вынесен на экстренный пленум Кавбюро. Нариманову и Мясникову 27 июня 1921 г. была послана телеграмма: «Президиум Кавбюро ЦК РКП предлагает с получением сего немедленно выехать на экстренное заседание пленума Кавбюро. В порядке дня вопрос о размежевании республик». И в этот острый момент противостояния — 1 июля 1921 г. — турецкие националисты идут на помощь «братской Азербайджанской Республике». Министр иностранных дел правительства ВНСТ Юсуф Кемаль приглашает народного комиссара иностранных дел Азербайджанской ССР Гусейнова на двустороннее совещание «для обсуждения сторонами таких обстоятельств, как взаимное поручительство сторон в вопросах, имеющих отношение к Азербайджану…».
Несмотря на возражения Нариманова, пленум Кавбюро ЦК РКП(б) выносит 4 июля 1921 г. постановление о включении Нагорного Карабаха в состав Советской Армении. Ввиду того, что при обсуждении этого вопроса выявились две точки зрения, были поставлены на голосование два варианта решения:
«а) Карабах оставить в пределах Азербайджана». За это решение голосуют: сам Нариманов, грузинский «национал-уклонист» Махарадзе и сталинский холуй Назаретян. Против: Орджоникидзе, Мясников, Киров и Фигатнер;
«б) плебисцит провести во всем Карабахе с участием всего населения как армян, так и мусульман». За это предложение голосуют Нариманов и Махарадзе.
«в) Нагорную часть Карабаха включить в состав Армении». За это решение голосуют: Орджоникидзе, Мясников, Фигатнер, Киров.
За то, чтобы «плебисцит произвести только в Нагорном Карабахе, т. е. среди армян», голосуют: Орджоникидзе, Мясников, Фигатнер, Киров, Назаретян. Пленум Кавбюро ЦК РКП(б) выносит постановление: «Нагорный Карабах включить в состав ССР Армении, плебисцит провести только в Нагорном Карабахе».
Нариманов не сдается и требует «ввиду той важности, которую имеет карабахский вопрос для Азербайджана», перенести его окончательное решение в ЦК РКП(б), иными словами, прямо поставить вопрос на усмотрение Сталина. Кавбюро соглашается с этим требованием и переносит вопрос в ЦК РКП(б). Передавать вопрос на усмотрение ЦК РКП(б) не понадобилось. На следующий же день, 5 июля, Сталин сам явился на новое заседание пленума Кавбюро ЦК РКП(б).
Орджоникидзе и Назаретян ставят вопрос о пересмотре предыдущего постановления о Карабахе. Не известно, состоялось ли вообще голосование. В отличие от протокола предыдущего заседания, протокол данного заседания об этом умалчивает. Сообщается лишь, кто присутствовал на этом заседании и кто из присутствовавших принял прямо противоположное решение, которое не имело ничего общего с провозглашенными принципами и нормами международного права. «Исходя из необходимости национального мира между мусульманами и армянами и экономической связи Верхнего и Нижнего Карабаха, его постоянной связи с Азербайджаном, Нагорный Карабах оставить в пределах Азербайджанской ССР, предоставив ему широкую областную автономию с административным центром в г. Шуше, входящем в состав автономной области», — указывалось в постановлении.
ЦК Азербайджана поручили определить границы автономной области, а также объем автономии Нагорного Карабаха и представить их на утверждение Кавбюро ЦК РКП(б).
Сегодня в Азербайджане делают упор на слова: «оставить в пределах Азербайджана», навязывая тем самым мысль, будто это означает, что до этого Азербайджан юридически, на основании международного права, «владел Нагорным Карабахом».
На деле же это было следствием позиции британской военной миссии в Закавказье, которая проводила антироссийскую политику в регионе и сочувствовала турко-азербайджанцам, поэтому последним с помощью резни и насилий удалось закрепиться в Шуше и в некоторых других населенных пунктах Нагорного Карабаха. Для такого решения Кавбюро не было никаких международно-правовых или иных оснований, кроме интересов российского социал-империализма, которые совпадали с целями азербайджанских национал-коммунистов. Мы видим как настойчиво и цепко Нариманов и другие национал-коммунисты Азербайджана отстаивали свои экспансионистские цели.
Возникает вопрос: а как же отстаивали интересы своего многострадального народа армянские коммунисты? Мы не говорим о таких типах как иуда Назаретян. Как реагировало на постановление пленума Кавбюро «правительство» Армении во главе с импортированным из Белоруссии «верным ленинцем» — Мясниковым? Это был «бунт на коленях». «Заслушав» вопрос о решении Кавбюро ЦК РКП(б) о Карабахе, они заявили: «Решение вопроса о Карабахе нас не удовлетворяет» и постановили: «Вопрос не выносится на повторное обсуждение Кавбюро».
Таким образом, армянский народ Карабаха, который мужественно отстаивал свое законное право на самоопределение, был брошен на произвол судьбы коммунистическим руководством Армении. Чтобы придать какую-то видимость «законности» и «свободного волеизъявления» армянского населения Нагорного Карабаха, азербайджанское руководство, организовало маскарад — «съезды советов» по большевистскому образцу. Сохранившиеся в архивах протоколы однозначно подтверждают, что эта затея провалилась. Об этом свидетельствует, в частности, протокол заседания «чрезвычайного съезда советов 2-го участка Шушинского уезда», состоявшегося 1 августа 1921 г.
Докладчик по карабахскому вопросу некий Мирзоян в качестве представителя Совнаркома Азербайджанской ССР сразу предупреждает, что «вопрос не ставится на обсуждение официально», т. е. решения не могут иметь последствий. После этого он «доказывает, что с экономической, духовной, политической и национальной точек зрения Карабах тесно связан с центром Азербайджана, г. Баку. Эти факторы уже предрешают вопрос, к какому политическому образованию мы должны отнести Карабах». Он не в состоянии убедить карабахцев, что нет «национального гнета под властью Советского Азербайджана» (по отношению к населению Нагорного Карабаха). Поэтому, «не отрицая возможности национального гнета по отношению к населению Нагорного Карабаха», он заявляет, что «это может быть в определенных условиях как преходящее явление».
Исходя из своих убеждений, докладчик «находит вполне правильным и целесообразным постановление Закавказского комитета о создании в нагорной части особой административной и совершенно автономной единицы, которая непосредственно будет подчинена центру в Баку». Эту меру он «считает вполне достаточной для устранения всякой возможности национального гнета и создания условий для культурного развития населения нагорной части». Многие из делегатов заявляют, что они «не могут высказаться по этому вопросу от имени населения и предлагают дать возможность предварительного обсуждения вопроса в селах». Отмечают также «ненормальные условия жизни и работы и специальное отношение к населению в нагорной части». Ситуацию смело характеризует делегат Петросян. Он заявляет, что «просто никто из делегатов не желает высказаться, хотя всем известно желание крестьянства быть присоединенными к Советской Армении».
О сложившейся в Нагорном Карабахе ситуации говорится и в другом документе — справке информационно-статистического подотдела ЦК КП(б) Азербайджана. 28 июня 1921 г. Караев, который руководил в Нагорном Карабахе карательными мерами, и приехавший из Баку Мирзоян созвали «съезд исполкомов I Ханкендинского района». На его рассмотрение был вынесен также вопрос о Нагорном Карабахе. Караев, говорится в записке, объяснив экономическую зависимость Нагорного Карабаха от Низменного Карабаха, предложил собравшимся высказать свое мнение по поводу «решения вопроса автономного Карабаха под протекторатом Азербайджана».
Собравшиеся на съезд приблизительно 60 человек отметили, что «высказать свое мнение они не могут, а высказать мнение своего района они не уполномочены». Но азербайджанский холуй Мирзоян с жаром «защищал автономию Нагорного Карабаха в пределах Азербайджана» и настойчиво требовал принятия «письменной резолюции по данному вопросу в пользу Азербайджана». Усилия Мирзояна и Караева не увенчались успехом. Они не смогли добиться принятия документа, в котором население Нагорного Карабаха согласилось бы на автономию в составе Азербайджана. Отвергли такую автономию и исполкомы в 1-м районе и в других районах края.
Вот еще одна справка информационно-статистического подотдела Азербайджанского ЦК КП(б) от 9 октября 1921 г., касающаяся на этот раз настроения армянского населения нагорной части Карягинского уезда. В справке указывалось, что «беспартийная армянская масса проникнута настроением, доминирующим вопросом которого является желание отделиться от низменной, мусульманской части и присоединиться к Армении…».
Авторы другой справки этого же подотдела от 10 октября 1921 г. признавали провал пропагандистской кампании в пользу включения Нагорного Карабаха в состав Азербайджанской ССР. Карабахский вопрос «является вопросом не сегодняшнего дня, а возник еще при дашнако-мусаватистском правительстве», — указывалось в документе. Даже те сервильные армянские коммунисты, которые поддерживали партийное решение о Нагорном Карабахе, все же признавали, что «население Нагорного Карабаха может связать свою судьбу с существующим правительством лишь в том случае, если это правительство своими тенденциями будет соответствовать и идти навстречу стремлениям этого народа».
Политика государственного террора, которую стали проводить коммунистические власти Азербайджана, сочетала в себе бесчеловечность большевистской природы с ненавистью турко-азербайджанских экспансионистов к армянам. Этотсимбиоз четко прослеживается в документе, опубликованном в Баку в подтверждение «права» на армянский Нагорный Карабах. Это — протокол заседания конференции ответственных работников Шушинского, Джеванширского, Кубатлинского и Карягинского уездов Карабаха совместно с членами Оргбюро ЦК АзКП(б) о политике, проводимой в Карабахе.
Конференция состоялась 21 октября 1921 г. По докладу азербайджанского гаулейтера Нагорного Карабаха Караева было принято чудовищное по смыслу и содержанию постановление. «Исходя из необходимости установления в Карабахе спокойствия и правопорядка, продиктованной сейчас всем нашим положением, конференция ответственных работников Карабаха» постановила: от амнистирования «бандитов» перейти к «самым строгим преследованиям», а именно, беспощадно расстреливать. «Учисполкомам надлежит разбойников, пойманных в их районах, расстреливать, а крупных уездных разбойников препровождать в уезд, если на это будет предписание уездвласти. <…> лица, сеющие национальную рознь, путем убийства, грабежей, агитации и пр., не должны оставаться безнаказанными; к ним особенно должны быть применены расстрелы».
Конференция постановила также, что все работники «с националистической душонкой и националистическими тенденциями должны быть безотлагательно выброшены и заменены работниками-интернационалистами». В примечании к этому постановлению указывалось: «Конференция карабахских работников считает нецелесообразным выделение Нагорного Карабаха в отдельную автономную область и считает, что все мероприятия, которые указываются в резолюции выше, и являются разрешением карабахского вопроса».
Это откровенное насилие в самом зверском проявлении представлялось азербайджанскими экспансионистами как выражение «самоопределения народа». Такая позиция перекликалась с заявлением Орджоникидзе о том, что нет в мире силы, которая могла бы помешать большевикам добиться своих целей под видом самоопределения (волеизъявления) населения. В политическом отчете Кавбюро ЦК РКП(б), представленном Орджоникидзе на I съезде коммунистических организаций Закавказья 24 февраля 1922 г., содержится лживое утверждение, будто карабахский вопрос решается согласно воле его армянского населения: «Этот вопрос, — вещал он съезду, — разрешить предоставлено самому населению».
Резню тысяч армян Шуши Орджоникидзе представил не как преступление Азербайджана. Прибегнув к трюкачеству, он заявил: «При дашнаках был разгромлен город Шуша и армянская часть города была совершенно стерта с лица земли». Вроде бы правда, тогда в Армении было дашнакское правительство. Но на деле — грубая, примитивная ложь. Резню и разрушения в Шуше и 48 армянских селах Нагорного Карабаха учинили не дашнаки, а мусаватистские войска и азербайджанские бандитские формирования, которыми командовали турецкие офицеры, при молчаливом согласии британской военной миссии. В связи с нежеланием Баку предоставить Нагорному Карабаху автономию, коммунистическое руководство Армении 5 июня 1922 г. постановляет: «обратиться в Заккрайком с мотивированной просьбой о приведении в исполнение постановления Кавбюро о предоставлении Нагорному Карабаху автономии под покровительством Азербайджана».
Этим постановлением коммунистическое руководство Армении полностью расписывается в своем капитулянтстве и, по существу, соглашается с аннексией Азербайджаном Нагорного Карабаха. 14 декабря 1922 г. на заседании пленума Заккрайкома РКП(б) рассматривался вопрос об организации специального комитета по делам Нагорного Карабаха. Исходя из постановления Кавбюро от [5 июля] 1921 г., Заккрайком решил: 1) В советском порядке образовать при Совнаркоме АССР специальный комитет по делам Нагорного Карабаха [в составе Кирова, Мирзабекяна и Каракозова] с правом непосредственного вхождения в ЦК АКП и непосредственного сношения с Комитетом по делам Карабаха, находящимся в г. Шуше. 2) В советском порядке создать в Шуше специальный Комитет по делам Нагорного Карабаха в составе семи лиц: председателя и членов — председателей Шушинского, Джеванширского и Карягинского уездных исполкомов и еще по одному представителю от каждого из указанных уездов». Это постановление было утверждено Президиумом бюро ЦК АзКП(б) 15 декабря 1922 г. Президиум Союзного Совета ЗСФСР 22 декабря 1922 г. одобрил решение об автономии Нагорного Карабаха.
Обосновывая свой тезис о «великодержавии» господствующих наций в советских республиках для доклада на XII съезде РКП(б), Сталин в письме Троцкому 7 марта 1923 г. признавал, что в Азербайджане «татары великодержавничают в отношении карабахских армян». Эта фактическая ситуация подтверждена им и в тезисах «О национальных моментах в партийном и государственном строительстве» на XII съезде РКП(б) в марте 1923 г.: в качестве наступательного национализма «завзятого шовинизма более сильной национальности, направленного против слабых национальностей этих республик», Сталин прямо называет азербайджанский шовинизм (в Азербайджанской ССР), направленный против армян.
Воздадим должное проницательности Сталина, хотя он и поддержал территориальные притязания азербайджанских шовинистов к Армении. Известно, что мусаватистское правительство Азербайджана добивалось аннексии только Карабаха и Зангезура. Но когда к власти в Баку пришли национал-коммунисты, то в своих территориальных претензиях они пошли дальше, чем мусаватисты, и стали требовать передачи Азербайджану и других исконно армянских земель — Нахичевана, Шаруро-Даралагезского уезда, Джулафу, Ордубада и др., которые ни в какие времена никогда не принадлежали азербайджанцам. И это официально признавал нарком Г. Чичерин.
Азербайджанский великодержавный шовинизм сразу же начала ощущать на себе армянская интеллигенция Нагорного Карабаха. Бакинская газета «Коммунист» (выходящая на армянском языке) 19 октября 1921 г. описывала целенаправленное уничтожение коммунистическими властями Азербайджана многовековой культуры Карабаха и бегство из своей страны армянской интеллигенции. «Не будем забывать, — писала газета, — что Нагорный Карабах составлял в последнее десятилетие половину нашей армянской культуры, если не больше, дал армянскому народу его лучшие интеллектуальные и нравственные силы... А сейчас он, обессиленный и морально обезглавленный, словно бы уже ничего больше не обещает». Газета указывала, что для армянской интеллигенции с гибелью Шуши создалось более тяжелое положение. Она несет «многочисленные человеческие жертвы, теряет родной очаг и культурно-образовательные учреждения, лишается многих прежних возможностей использования своего научного потенциала… усталая и измотанная, оставляет все и бежит с родной земли. Это бегство карабахских интеллектуальных сил — распространенное явление. Бежит буржуазная интеллигенция, бегут дашнаки, умеренные социалисты, а также и коммунисты.
Интеллигенция, оставшаяся в крае, не имеющая пока возможности оставить его, или разочарованно отстраняется в заботы о текущих повседневных нуждах, или с недостаточными силами впрягается в деятельность, без веры и поддержки...». Газета выражала надежду, что благодаря стойкости и упорству армян Карабаха «нынешнее запущенное состояние трудящихся нашего Карабаха — преходящее явление, что Карабах возродится заново».
Уже в 1923 г. предпринимались попытки ограничить или полностью устранить власть Азербайджана над армянским Карабахом путем внесения изменения в государственно-административное устройство Закавказской федерации. В письме, адресованном Орджоникидзе, один из руководящих партийных деятелей Армении С. Шадунц писал 18 июня 1923 г. о необходимости «выделить Нагорную часть Карабаха вместе с Зангезуром в одну автономную единицу» и подчинить непосредственно правительству Закавказской федерации. Он считал, что это необходимо «для правильного разрешения национального вопроса как в Карабахе, так и в Зангезуре и для экономического возрождения этой страны...».
С. Шадунц относился к той группе армянских деятелей, которые еще в 1920 г. при мусаватистском правительстве считали, что окончательное присоединение Карабаха к Азербайджану будет зависеть от той политики, которую будет проводить мусаватистское правительство. «К сожалению, — отмечалось в письме Орджоникидзе, — то же самое приходится повторить теперь». Автор письма приходит к выводу, что «приведенные факты в проекте Комитета (избиение армян в Шуше, обезоружение Зангезурского комотряда в Шуше, полное игнорирование интересов Нагорной полосы) достаточно наглядно говорят, что оставить эту страну в пределах Азербайджана при том отношении, какое было до сих пор, нельзя, потому я полагаю, что эта автономная область должна быть связана непосредственно с Заксовнаркомом».
Однако 27 июня 1923 г. пленум Заккрайкома РКП(б) в составе 7 грузинских, 4 азербайджанских национал-коммунистов, 4 российских большевиков и 3 армянских коммунистов, из которых только один был родом из Карабаха, постановил «выделить Нагорный Карабах в автономную область» в составе Азербайджанской ССР. При решении воздержались только 2 армянина и один грузин. Только после этого, 7 июля 1923 г., был издан декрет AзЦИКа об образовании автономной области «из армянской части» Карабаха. Однако в эту автономную область не был включен ряд районов компактного проживания армян — Шаумянский, Дашкесанский, Ханларский и другие, которые органически составляли армянскую часть Карабаха.
В декрете указывалось, что АзЦИК Советов постановляет: «Образовать из армянской части Нагорного Карабаха автономную область, как составную часть АССР, с центром в местечке Ханкенды». В качестве органов управления автономной области учреждались Областной Исполнительный комитет и местные Советы. Создаваемому временному революционному комитету поручалось в течение не позже 2-х месяцев созвать съезд Советов для избрания постоянного исполнительного органа Областного Исполнительного комитета. Для выработки положения области и фактической передачи административных единиц в автономную область Карабаха и определения границ автономной области создавалась смешанная комиссия из «представителей Нагорного Карабаха, низменного Карабаха, Курдистана и центральной власти АзССР».
Иначе говоря, создавалась областная автономия, представлявшая особую форму государственной власти. В декрете АзЦИКа от 31 июля 1923 г. о «Национализации», т. е. введении во всех государственных учреждениях Aзербайджанской CCР «тюркского языка, как языка большинства населения» было установлено, что «языком сношения с Автономной Карабахской областью является армянский».
В официальном документе — отчете правительства Азербайджанской ССР за 1922–1923 гг. образование населенной [армянами] автономной области Нагорного Карабаха рассматривалось как проявление права армян Нагорного Карабаха на самоопределение: «Советская власть, во исполнение своей основной задачи представления самоопределения народам и раскрепощения их от национального угнетения, прежде всего обеспечила Карабаху условия мирного существования…». И еще: «в видах предоставления Нагорному Карабаху возможности проявления его самостоятельности, самодеятельности, он выведен в особую самостоятельную автономную область».
Но чтобы лишить армян Нагорного Карабаха возможности общаться со всем армянским народом и прервать их вековое тяготение к Армении, азербайджанские национал-коммунисты жульнически превратили НКАО в анклав, искусственно отделенный от Армении узкой полосой так называемого «Курдистана». Искусственность произвольного изменения границ армянской автономии, его политическая цель четко прослеживаются на географических картах самого различного происхождения: картах Службы Географа Государственного департамента США (док. № 708), официальных картах, изданных в СССР (док. № 709)и др.
Однако армянский народ не мог примириться с исторической несправедливостью — отторжением Нагорного Карабаха от Армении. Несмотря на опасность репрессий властей, против отрыва армянского Нагорного Карабаха от Армении и включения ее в состав Азербайджанской ССР неоднократно в своеобразной форме, характерной для советской политической системы, выступали даже политические руководители Армянской ССР.
Примером может служить обращение в ноябре 1945 г. Первого секретаря ЦК КП(б) Армении Арутюнова к Сталину о внесении ЦК КП и Совнаркомом Армении на рассмотрение ЦК ВКП(б) и правительства СССР вопроса о включении Нагорного Карабаха в состав Армянской ССР. «Вопрос о включении в состав Армянской ССР Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР в качестве Карабахской области был поставлен исходя из желания населения Нагорного Карабаха», указывалось в письме ЦК КП и Совнаркома Армении. В письме отмечалось, что при положительном решении этого вопроса они войдут в правительство СССР «с предложением о восстановлении бывшего центра Карабаха города Шуши, разрушенного перед установлением Советской власти».
Нет нужды писать, какое мужество потребовалось Первому секретарю ЦК КП(б) Армении Арутюнову обратиться с таким письмом к Сталину, учитывая даже один только факт, что его брат уже был репрессирован. 30 сентября 1966 г. Секретарь ЦК КП А. Кочинян и Председатель Совета министров Армении Б.Мурадян направили в ЦК КПСС письмо относительно Нагорного Карабаха и Нахичевана. Возвращение Нагорного Карабаха Армении, говорилось в письме, «устранит ненормальность создавшегося положения» — наличие двух государственностей — Союзной Армянской республики и прилежащей к ней же автономной национальной области, но в составе другой союзной республики.
Разумеется, Азербайджан не оставлял без внимания эти обращения руководителей Советской Армении. Чтобы использовать репрессивную машину советского государства для подавления освободительного движения армянского населения Нагорного Карабаха, председатель КГБ Азербайджана Г. Алиев в апреле 1969 г. направил в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС записку о «националистических элементах», добивающихся выхода Нагорно-Карабахской области из состава Азербайджанской ССР и присоединения к Армении. «В последние годы, — говорилось в записке, — националистические элементы, проживающие в этой области, а также некоторые жители Армянской ССР предпринимают попытки к разжиганию среди населения тенденции к выходу области из Азербайджана и присоединению ее к Армении. Под влияние националистических элементов попадает определенная часть молодежи, в том числе и комсомольцы... Националистические проявления молодежи в НКАО имели место и в 1968 году».
Результаты проводившейся властями Азербайджанской ССР политики этнической чистки с целью изменения национального состава населения Нагорного Карабаха четко отражены в статистических данных, представленных самим Азербайджаном. Согласно опубликованным в Баку данным Управления статистики НКАО, численность армян сократилась с 149, 6 тыс. (94,8 проц.) в 1923 г. до 123,1 (75,9 проц.) в 1979 г. В этот же период, включающий войну 1941–1945 гг., численность азербайджанцев возросла с 7,7 тыс. до 37,3 тыс., [см. таблицу], т. е. почти в пять раз! Соответственно процент армян сократился с 94,8 в 1923 г. до 75,9 в 1979 г., а доля азербайджанского населения выросла с 4,9 до 23 проц.
Фактический прирост армян в НКАО с 1970 г. до 1979 г. составил 2 тыс. [а во всем Азербайджане численность армян уменьшилась на 8 тыс. человек]. Исходя из данных естественного прироста (рождаемости), предполагаемый прирост армянского населения НКАО должен был составить + 21,2 тыс., а фактически имела место убыль — 19,2 тыс. Предполагаемый прирост азербайджанцев за этот период должен был составить 6,5 тыс., а фактически составил 10,1 тыс. Поэтому, по сравнению с переписью 1970 г. итоги Всесоюзной переписи населения 1979г. в Нагорно-Карабахской автономной области. выглядели следующим образом: в 1970 г. все население составляло 150,3 тыс.человек, из них армяне — 121,3 тыс., азербайджанцы — 27,2 тыс., русские — 1,3 тыс.; в 1979 г. все население — 162,2 тыс., из них армяне — 123,1 тыс., азербайджанцы — 37,2 тыс., русские — 1,3 тыс.
То, что это было результатом целенаправленной политики азербайджанского руководства и, прежде всего, Гейдара Алиева, открыто говорили сами азербайджанцы, в частности, на совещании с участием Г. Алиева, на котором речь шла о проводившейся в Нагорном Карабахе этнической чистке армянского населения (Отчет о совещании был опубликован в газете «Бакинский рабочий» 24 июня 1997 г.). Вагиф Сарыкишиев из Мардакерта заявил, что естественный прирост азербайджанцев не превышал прирост армян, а механический прирост азербайджанцев в Карабахе был выше в 4,4 раза. Обращаясь к Г. Алиеву, он сказал: «Кроме Вас, этой стороной дела не интересовался ни один руководитель. Только в Ваше время, в исторически короткий срок были получены такие результаты...».
Газанфар Рустамов сказал: «после Вашего прихода к власти все вопросы нашли свое разрешение. Армяне, сеявшие смуту, покидали Нагорный Карабах. В первый год Вашего руководства большинство армянских сел в полном смысле слова было в разрухе — у нас есть факты, которые мы храним. В селе из 150–170 домов проживало 40–50 человек и все — старики. Все уезжали. Нагорный Карабах остался без армян. В период Вашего правления число азербайджанцев стало увеличиваться...».
О проводившейся им политике изменения национального состава населения НКАО — сокращения численности армян и увеличения численности азербайджанцев — говорил и сам президент Азербайджана Г. Алиев в своем выступлении в Баку 22 июля 2002 г.: «Нагорно-Карабахская проблема возникла в 1988 г. Это не новая проблема. То есть это — острый конфликт. Но эта проблема продолжается с начала XX века… Не было нормальным оно и в советский период… Однако, несмотря на это, мы контролировали ситуацию в Нагорном Карабахе. За счет чего? Во-первых, конечно, советская система сама позволяла это. Во-вторых, я говорю о периоде, когда был первым секретарем… В то же время старался изменить там демографию. <…> я старался, чтобы в Нагорном Карабахе было больше азербайджанцев, а число армян сократилось».
В советский период положение НКАО в составе Азербайджанской ССР определялось Конституцией СССР, что подтверждено Законом самой Азербайджанской ССР о Нагорно-Карабахской автономной области 1987 г. В Законе указывалось, что в соответствии с Конституцией СССР и Конституцией Азербайджанской CCР Нагорно-Карабахская автономная область находится в составе Азербайджанской ССР (ст. 1); правовое положение Нагорно-Карабахской автономной области определяется актами законодательства Союза ССР и Азербайджанской ССР (ст. 2); территория автономной области не может быть изменена без согласия Совета народных депутатов Нагорно-Карабахской автономной области (ст. 3); от Нагорно-Карабахской автономной области избирается в Совет национальностей Верховного Совета СССР пять депутатов (ст. 4); в соответствии с законом Союза ССР и Азербайджанской ССР граждане, проживающие в Нагорно-Карабахской автономной области, участвуют в выборах в Верховный Совет СССР.
Верховный Совет Азербайджанской ССР, Совет народных депутатов автономной области и другие местные Советы народных депутатов (ст. 5); органом государственной власти в Нагорно-Карабахской автономной области является Совет народных депутатов Нагорно-Карабахской автономной области. «Основные принципы организации и деятельности областного Совета, его полномочия, указывалось в Законе, определяются Законом СССР «Об основных полномочиях краевых, областных Советов народных депутатов, Советов народных депутатов автономных областей и округов» и издаваемыми в соответствии с ними законодательными актами Союза ССР и Азербайджанской ССР».
Кроме того, в этом законе говорилось, что в соответствии с Конституцией СССР и Конституцией Азербайджанской ССР прокурор Нагорно-Карабахской области назначается прокурором СССР и подчиняются ему (ст. 65). Итак, Нагорный Карабах был присоединен к Азербайджану некомпетентным решением филиала партийного органа третьей страны — РСФСР [Кавказского бюро ЦК РКП(б)] — при полном пренебрежении к нормам международного права, в нарушение территориальной целостности Армении и права армянского народа Нагорного Карабаха на полное самоопределение. Тогда же начался период почти 70-летнего государственного террора.
Границы государств устанавливаются в соответствии с нормами международного права по соглашению сторон или, в отдельных случаях, многосторонними мирными договорами с участием государств, чьи территории разграничиваются. Таких двусторонних или многосторонних международных договоров между Азербайджанской республикой и Республикой Армении никогда не существовало. С самого начала создания Азербайджанской республики и восстановления независимости Армении между ними возник вопрос о территориальном разграничении, который сразу же вылился в межгосударственный территориальный спор, в частности, из-за Карабаха. Коммунистические руководители Советской Армении в пределах существовавших тогда возможностей и в допустимых при советском режиме формах требовали устранить историческую несправедливость. По всем нормам международного права этот период фактического пребывания Нагорного Карабаха в составе АзССР не может рассматриваться как согласие Армении с существовавшей фактической ситуацией.
«Нагорный Карабах в международном праве и мировой политике». Комментарии к документам. Том II / Д. ю. н., проф. Ю.Г. Барсегов, Москва, 2009
