Первыми строителями Ставропольской крепости, как отмечено в «Сборнике сведений о Северном Кавказе», «...можно с большею достоверностью сказать, что полковник Ладыженский в 1776 г. занял место под Ставропольскую крепость Владимирским драгунским полком в полном 8-эскадронном составе... Следующий 1777 год прошел в земляных работах и возведении крепостных стен...».
Работы по строительству крепости инспектировал генерал-поручик Александр Васильевич Суворов и остался доволен их ходом.
Для заселения крепости прибыли с Дона хоперские казаки. О них в наказе, данном на имя князя Потемкина, указано следующее: «Хоперскому казачьему полку, расположенному на 27 верстах от Донских станиц и, следовательно, в ненужном месте, велено в этом же году (1778. — Б. О.) перейти на линию наступающею весною, под командою войскового старшины (потом подполковника, — Б. О.) Конона Устинова,... а для содержания форпостов нарядить из Донского войска пристойное прикрытие».
Они-то и стали первыми поселенцами города. Он стал разрастаться к востоку от крепости по равнине. Казаки приступили к строительству жилищ. Все дома, выстроенные ими, были деревянными и не отличались красотой и удобствами. Основной задачей казаков было укрепление границ на Кавказе и отражение постоянно нападающих на поселения горцев.
Недостатка в строительном материале не было, так как вокруг крепости и станицы были дремучие леса. В первые десятилетия город развивался довольно интенсивно. Казаки, наряду со строительством домов, стали обращать внимание и «на внутреннее устройство самой станицы». Общими усилиями они построили деревянную церковь, «во имя Казанской Божией Матери». Плодородные земли, окружавшие станицу, побуждали казаков заниматься садоводством, что стало главным в их хозяйственной жизни.
Существующие версии о названии города, по всей видимости, сводятся к одной наиболее вероятной точке зрения. Во время строительства крепости на этой территории был найден каменный крест: «Эта неожиданная находка, ободрившая русских переселенцев к преодолению препятствий и давшая им надежду на будущие успехи, была будто бы главною причиною, почему крепость, означенная прежде под № 8, переименована в Ставрополь».
«Определенный интерес представляет записанный в 1833 году известным историком И. В. Бентковским рассказ старого казака, строившего крепость и станицу: «Когда мы пришли в Ставрополь, крепость не была совсем окончена, и мне», — говорил маститый старик, — довелось на ней поработать. Для станицы едва нашли удобное место: тут была поляна, а кругом лес. Первый год мы косили там, где теперь дом командующего войсками (на месте Дома книги. - Б. О.), а хлеб сеяли, где собор (старый). Там, где теперь армянская улица (ныне ул. Шаумяна. - Б. О.), была тогда просека через лес - по ней ходили мы по воду из крепости к роднику; его теперь нет. Около теперешней армянской церкви (ныне площадь им. Фрунзе. - Б. О.) было озеро из родников, текущих из горы. Бывало, из станицы в крепость без ружья не ходили, а из крепости за вал оплошно не показывай носа».
Несмотря на то, что в 1785 году было образовано Кавказское наместничество, а в 1802 году - Кавказская губерния, состоявшая из ряда уездов, среди которых и Ставрополь как уездный город, последний развивался очень медленно.
Как отмечено в книге «Ставрополь в географическом, историческом, топографическом и статистическом отношениях» за 1851 год, «все жители Ставрополя были почти выходцы из внутренних губерний, не имевшие у себя достаточного состояния для каких-нибудь значительных предприятий и спешившие сюда единственно за тем только, чтобы воспользоваться льготою для поправления своего незавидного положения; следовательно, им всем надобно было вновь начинать свое существование, для поддержания которого очень мало представлялось тогда еще средств. Торговля их с горцами и с некоторыми казачьими станицами по большей части шла меновая и ограничивалась мелочными предметами. Получаемые от торговли выгоды употреблялись почти все на постройку незавидных домов, из которых немногие имели у себя деревянные крыши, остальные все были покрыты камышом и соломой. Вот какой жалкий вид представляла в то время большая улица, а лежавшее за нею пространство, занимаемое теперь Архиерейским мостом и Александровскою улицею, покрыто было, по рассказам, водою и густым камышом».
В 1808—1809 годах в Ставрополь переселилось около 50 армянских семей. Это были люди в основном ремесленники и торговцы, которые привнесли в жизнь города свежую струю предпринимательства.
Как пишет В. Б. Бархударян, «...заметив плодотворную деятельность армянских купцов Георгиевска, правительство в 1808 году приглашает из Новой Нахичевани в Ставрополь пятьдесят армянских семей. Новообосновавшиеся нахичеванцы открывают там свой торговый ряд и начинают торговлю разнообразными товарами...».
По-видимому, появление армян в Ставрополе относится к более раннему периоду. В работе И. В. Ровинского «О торговых связях г. Ставрополя с кочевыми и горскими народами», изданной в Санкт- Петербурге в 1809 году, следует, что «в Ставрополе торгуют по большей части греки, грузины, армяне и донские купцы, которые содержат привозимые из Таганрога и Макарьевской ярмарки товары». Среди донских купцов несомненно были и нахичеванские торговцы армянского происхождения. Но каких-либо других архивных сведений о пребывании армян в Ставрополе не обнаружено.
Население города в то время было небольшим. Так, в 1811 году оно составляло 2037 человек.
«Поселение в городе этого промышленного народа усилило торговлю между жителями и тем открыло им главный источник богатства. Прежняя меновая торговля стала заменяться торговлею правильною и принимать более обширные размеры. Армяне, имея у себя комиссионеров в Нахичевани, Таганроге и других городах, успели в короткое время сблизить ставропольских граждан с своими товарищами и распространить между ними деятельность, которая состояла первоначально в разъездах по станицам и мирным аулам для закупки пшеницы и рогатого скота. Пшеница, через посредство армян, отправлялась в Ростов и Таганрог для заграничной торговли, а рогатый скот назначался для внутренних губерний. Эта последняя отрасль промышленности особенно способствовала к обогащению ставропольских жителей и дала некоторым из них возможность приобрести в короткое время даже значительные капиталы». Ставрополь, помимо своего военного назначения, стал центром экономических связей с народами Кавказа.
Армянское население города в короткие сроки построило отдельный квартал у Крепостной горы, который стал именоваться Армянской улицей. С 1810 года в течение 25 лет этот квартал был главным торговым центром Ставрополя.
Следует отметить, что армянским купцам успеху в торговле с горскими народами способствовало знание местности, дорог, языков. Часто наблюдавшиеся в то время грабежи на торговых дорогах требовали от них военной подготовки. Армянские купцы были опытными в военном деле людьми.
Были нередки случаи нападения горцев на купцов, следовавших по дорогам вдали от своих мест. Они забирали товар, иногда уводили купцов в плен с целью получения выкупа или убивали.
Так, армянскими купцами на имя Кавказского областного начальства был представлен реестр «разграбленным вещам, товару, деньгам и лошадям, учиненным Марта 28 дня 1832 года».
Город, развиваясь и расширяясь в своих границах, привлек внимание правительственного сената. В 1822 году «сенаторами Гермесом и Мертваго» при обозрении Кавказской губернии было признано, что «ея устройство не свойственно местоположению и роду населения». Ими было поручено Главноуправляющему тогда всей Грузией, генералу от инфантерии А. П. Ермолову составить предложение о более удобном по местным обстоятельствам управлении.
По проекту А. П. Ермолова (21.04.1772 — 1861; в 1818 — 1827 годах главноуправляющий в Грузии и командир (с 1816 г.) Отдельного Кавказского корпуса) Кавказская губерния в 1822 году была переименована в Кавказскую область, а областным городом определен Ставрополь.
После присвоения городу статуса областного Ставрополь стал быстро преобразовываться. В это время в городе не было «казенных построек», ощущался острый недостаток квартир при значительном росте численности населения.
Начальник Кавказской области генерал-майор князь Петр Дмитриевич Горчаков, видя неблагоприятную обстановку в облике города, приложил много усилий для приведения Ставрополя в надлежащий вид, необходимый для статуса областного центра. Жители стали вкладывать свои последние сбережения в строительство капитальных домов и вскоре были «вознаграждены вдвойне».
Князь Горчаков Петр Дмитриевич (1785 — 1868). После преобразования в 1822 году Кавказской губернии в Кавказскую область ее первым генерал-губернатором был назначен Петр Дмитриевич Горчаков. Первоочередной задачей для губернатора стало обустройство Ставрополя, ставшего областным центром. Сюда перемещаются военные и гражданские учреждения, находившиеся в бывшем губернском центре — Георгиевске. При Горчакове началась интенсивная застройка города каменными зданиями. В своих решениях первый генерал-губернатор руководствовался прежде всего интересами народа. В 1828 — 1829 годах он участвовал в кампании против Турции и за штурм Силистрии был награжден орденом Святого Владимира. Участвовал в Крымской войне. Затем был назначен генерал-губернатором Западной Сибири. Награжден многими орденами и медалями.
4 октября 1824 года произошло окончательное переселение областного города из Георгиевска в Ставрополь.
Князь П. Д. Горчаков, ознакомившись со Ставрополем, обратил внимание на отсутствие между его жителями «той общежительности и доверия, при каких город мог бы скорее совершенствоваться». Наряду с этим, обратив внимание на то, что «...армяне, прибывшие в 1808 и 1810 годах, развили первоначально торговую деятельность в Ставрополе, он предложил еще нескольким семействам этого промышленного народа переселиться из Георгиевска в наш город. Армяне, из любви к генералу, беспрекословно исполнили его желание, и в начале 1826 года в Ставрополь явилось их еще около 30 семейств».
Из военно-стратегических соображений князю П. Д. Горчакову было поручено переселить хоперских казаков на Кубань. Прочесе переселения подготавливался до 1827 года. Казакам была предоставлена возможность продать свое имущество на выгодных условиях. Казачья станица по численности населения в то время в два раза превышала количество городских жителей. И только в 1827 году уже при вновь назначенном управляющим Кавказской областью генерал-лейтенанте от кавалерии Г. А. Емануеле «казаки потянулись из Ставрополя длинной вереницей к берегам Кубани, оставив за собою в городе некоторых товарищей, не успевших приготовиться к переселению».
Емануель Георгий Арсениевич (1775 — 1837) — генерал-лейтенант от кавалерии. Род его вышел из Черногории. Отец его, обер-князь Вершицкий в Банате, по упразднению обер-княжества был причислен к венгерскому дворянству. В марте 1797 г. за несколько дней до коронования Павла I он «появился» в Москве, где во время вахтпарада на Кремлевской площади обратил на себя внимание императора своим венгерским мундиром. Несмотря на молодые годы, Г. А. Емануель «был покрыт уже ранами», которые он получил во время войны Австрии с Францией при Ландау и Бейсенбурге. Так он остался в России.
Вся жизнь Г. А. Емануеля была посвящена служению на благо России. Он участвовал в ее войнах в Западной Европе и на Кавказе. Проявил свои способности и героизм в Отечественной войне 1812 года. Его имя как участника Бородинского сражения и других военных баталий, военных действий в Саксонии в 1813 году снискало ему славу талантливого военачальника. Его военные заслуги были отмечены орденами св. Георгия III и IVстепени и другими наградами.
Летом 1826 г. Г. А. Емануель был назначен командующим войсками на Кавказской линии и в Черномории, а также начальником Кавказской области, где он проявил себя талантливым военачальником и администратором. Все его усилия были направлены на сближение народов Северного Кавказа. Не менее важной стороной деятельности Г. А. Емануеля было поощрение научных исследований. Ему принадлежит честь организации первой ученой экспедиции к Эльбрусу, в которую входили известные ученые Купфер, Ленц, Мейер и Менетрие. Российская академия, возводя его в свои почетные члены, отмечала: «Имя вождя, умеющего ценить науки и подавшего повод и пособия к сей ученой экспедиции, сохранится в памяти любящих просвещение».
Ставрополь после отъезда казаков получил возможность развиваться и расти во все стороны, так как были устранены все споры за земли и усадьбы: все казачьи земли остались в исключительном пользовании горожан.
В связи с быстрым ростом численности населения в городе ухудшилось санитарное состояние. Генерал Емануель, понимая пагубное влияние плохого санитарного состояния на здоровье жителей города, приказал: «Каждому домохозяину устроить около дома тротуары и канавы для стока воды, помойные ямы и т. д.». Наблюдение за санитарным состоянием города он возложил на полицейскую службу, но, понимая их инертность, небрежное отношение к порученным обязанностям, назначил одного из своих родственников контролером за действиями полиции.
В жизни Ставрополя как в хозяйственном, так и в экономическом отношениях огромную роль сыграли ярмарки. Как писал Г. Н. Прозрителев, «первые ярмарки были в Георгиевске и Ставрополе, основанные в 1781 году. Выдающееся значение в их оборотах имели татары, живущие в губернии, и горские народы. До выселения горцев и татар в Турцию в 1866 году аулы их очень близко были расположены к русским селам и станицам (реки Кугульта, Кевсала и по Кубани), и ярмарки и базары привлекали их своими товарами, а они нуждались во всем. Огромный пригон ими лошадей (кабардинских) и скота ложился в основу торга и создавал обороты для всех торговцев. Ярмарки были громадными, в особенности в 50-60-х годах, когда безопасность в крае значительно установилась».
Большую роль в ярмарочной торговле играли армянские купцы, которые, устанавливая тесные отношения с различными городами России и зарубежья, получали громадную прибыль и одновременно обогащали городскую казну.
Выдающуюся роль в ярмарочной торговле сыграл богач-миллионер Макар Попов (купец армянского происхождения), который первым завязал отношения с Нижегородской ярмаркой, а за ним - А. Ф. Нестеров.
Они организовали доставку чая, сахара и калмыцкого чая и «создали крупную торговлю». Торговлей калмыцким чаем они охватили все горское и «инородческое население губернии и соседних областей». В свою очередь, горцы везли в Ставрополь лес, гнали лошадей, скот, овец и везли свои бурки, башлыки, ноговицы, чувяки и др. Финансовый оборот достигал больших объемов, доходы торговцев были огромными.
Торговая деятельность ставропольских купцов находилась в тесной взаимосвязи с сопредельными губерниями. Особенно тесная связь поддерживалась с купцами из нахичеванских армян, торговавших в Ставрополе и по всей губернии. Объем торгового оборота был значительным. Однако нахичеванские купцы нередко сталкивались с фактами невыплачиваемых долгов.
В одном из архивных документов от 22 августа 1859 года факт о взыскании с ногайцев денежных долгов представлен следующим образом: «Его Превосходительству Господину Ставропольскому Гражданскому Губернатору. Торгующих в г. Ставрополе Армян:
Акима Титрова, Сергея Кабылина, Аксена Чавдарова, Степана Ер- ганжиева, Мелкома Хаширова, Минаса Шматова, Асватура, Мелкома Чубаровых, Калуста Балиева, Лукьяна Кенжеева, Давыда Попова, Якоба Каспарова, Керопа Черихова, Саркиса Баронова, Мартироса Беликова, Егора Келешова, Никиты Унанова, Адама Золотарева, Егора Попова, Парсега Хубиярова, Керопа Чаталбашева и Ованеса Асмаева. Прошение. Торгуя с давнего времени в г. Ставрополе, мы все имеем по торговым делам с ногайцами Калаусо-Джембулуковского, Казылярского и Калаусо-Саблинского народов, которые остаются нам ныне должны за забранный товар по книгам и долговым обязательствам 100 тыс. руб. серебром; долгам этим ныне сроки наступили, и некоторые к предстоящей ярмарке ногайцы хотят уехать в Мекку, не расплатившись. Пока они не рассчитаются, мы для этого перечисляем (жертвуем) на строительство в Калаусо-Джембулуковской ставки ... пятьсот рублей серебром в пользу общественного ногайского капитала, за сбор долгов их с ногайцев».
Обращаясь к гражданскому губернатору, нахичеванские купцы предостерегали его, что ногайцы намерены уехать за границу навсегда. В ответ на это заявление главный пристав магометанских народов сообщил гражданскому губернатору, «что прежде получения настоящего предписания Вашего, ко мне подана просьба армян Шматова и др., поименованных в прошении, приложенном при упомянутом предписании, и все представленные ими списки ногайцев, которые состоять им должны, отправлены к приставам Калаусо-Джембулуковскому и Калаусо-Саблинскому, которым я вменил в обязанность не выдавать билеты на следование в Мекку тем ногайцам, на которых армяне простирают долговые претензии до того времени, пока они не принесут удостоверения о удовлетворении кредиторов своих; следовательно, с моей стороны уже сделано надлежащее распоряжение, а поэтому покорнейше прошу, Ваше Превосходительство, жертвованные кредиторами 500 р. серебром приказать внести теперь же, которые разрешить мне отправить в Калаус- Джембулуковское, в том уважении, что ставка этого Приставства, как я доложил Вашему Превосходительству, от 6-го августа за № 1094, совершенно разрушилась, и по бедности народа нельзя оную исправить другими источниками».
Далее полицмейстер управления доносит, «что деньги эти внесены ими лично полностью к Главному Приставу Магометанских народов и отправлены по принадлежности...».
Несмотря на рост торговли, капитальное строительство в Ставрополе в начале тридцатых годов было незначительным. Развитие города тормозилось отсутствием водных сообщений. Находясь между двух морей, город не имел выхода через судоходные реки к морям.
Однако Ставрополь, находясь на почтовом тракте, как бы соединяющем северные и южные территории России, располагал большими возможностями для развития экономики и культуры. Обогащению города способствовали ярмарочная торговля, организуемая два раза в году, а также признание лечебных свойств минеральных вод в Пятигорске и других городах, «куда стекались путешественники и больные со всех концов России и проездом через Ставрополь останавливались тут на некоторое время». Материальное благосостояние жителей значительно возросло, возникли предпосылки к дальнейшему развитию строительства частных домов и государственных учреждений.
В июле 1837 года разнесся слух о том, что в конце года Ставрополь проездом посетит Император. Горожане, не желая уронить достоинство своего города, приступили к благоустройству улиц, домов, к приведению их в надлежащее санитарное состояние. При содействии губернатора генерала Вельяминова главная улица, которая во время дождей становилась непроезжей, была покрыта булыжником, и эта мостовая простиралась от Тифлисских ворот до дома командующего войсками.
18 октября 1837 года Ставрополь посетил Государь Император Николай I. Императора встречали толпы народа. На следующий день он рано утром выехал из Ставрополя по тракту в Новочеркасск. Это событие ознаменовалось тем, что Николай I открыл мужскую гимназию с пансионом — первое учебное заведение такого уровня на Северном Кавказе. Это способствовало росту образовательного уровня населения губернии, что в первую очередь коснулось юношества города.
Осознавая необходимость развития образования для детей дворян, военных, чиновников и купечества, правительством еще 24 января 1803 года был принят указ об открытии в каждой губернии гимназии. Добровольные пожертвования среди дворянства и купечества из-за их незначительности не позволили приступить к строительству в Ставрополе здания гимназии. Вторая попытка, предпринятая в 1818 году, также не дала желаемого результата. И только в 1837 году после поездки в Санкт-Петербург предводителя дворянства Кавказской области Г. Е. Ростованова и его прошения от 15 ноября 1835 года Сенатом было принято 25 июля 1837 года решение об учреждении в Ставрополе областной Кавказской мужской гимназии. Более 30 лет гимназия размещалась в частных наемных зданиях, и только 30 июля 1868 года она была переведена в собственное здание (ныне Ставропольский филиал Ростовской академии ракетных войск). В курс гимназии еще в 1837 году были введены татарский и армянский языки.
В связи с преобразованием в 1847 году области в губернию гимназия стала именоваться Ставропольской губернской мужской гимназией. Кроме ставропольцев в гимназии также обучались ученики из Дагестанской, Терской, Кубанской, Сухумской, Карской областей и Закатальского округа.
В 1866 году гимназия стала классической, изменилась программа обучения — были введены латинский, греческий, немецкий и французский языки.
После отъезда царя граждане на общественных сходках решили, что «пора заняться им устройством города и перестать скрывать свои капиталы в неизвестности».
Генерал Вельяминов смог «исходатайствовать» у Николая I льготы и преимущества для Ставрополя, но реализовать их не смог. В 1838 году после продолжительной болезни он умер.
Вновь назначенный губернатором генерал-лейтенант Павел Христофорович Граббе тщательно и глубоко изучил причины, тормозившие развитие города, собрал точные сведения «о городских средствах и доходах и о состоянии самих горожан» и пришел к выводу, что препятствия могут быть устранены при живом участии самого населения. Состоятельных жителей Ставрополя необходимо было заинтересовать вкладывать свои капиталы в строительство каменных зданий. Для того, чтобы почетные граждане города чаще встречались, П. X. Граббе стал устраивать балы, знакомил их с европейским бытом.
Граббе Павел Христофорович (1789-1875) родился в Кексгольме, расположенном на берегу Ладожского озера. Воспитанник. Петербургского кадетского корпуса. Военная кампания 1806-1807 годов стала первой для молодого офицера Павла Граббе, в ней он себя хорошо зарекомендовал. За проявленные мужество и храбрость в сражениях под Голомином и Прейсиш-Эйлау он был награжден орденом святой Анны третьей степени и Золотым крестом. Участвовал во всех значительных сражениях Отечественной войны 1812 года.
В войне с Турцией с 1827 года в составе Новороссийского драгунского полка участвовал в сражениях при Калафоте, Голенцах, Боелешти и вскоре получил чин генерал-майора. В 1837 году был произведен в генерал-лейтенанты, а в 1838 году стал командующим войсками Кавказской линии и Черномории, начальником Кавказской области. Провел ряд успешных военных операций в период Кавказской войны против Шамиля. Награжден рядом орденов и медалей.
Деятельность П. X. Граббе на Кавказе была связана не только с решением военных проблем: полезные преобразования им были предприняты для развития общественной, религиозной, нравственной и бытовой жизни населения.
В 1873 году вышли его воспоминания «Из памятных записок 1805-1837 гг. графа Павла Христофоровича Граббе», представляющие большой исторический интерес.
Период пребывания П. X. Граббе на посту губернатора характеризовался значительным оживлением строительства города. Все присутственные места были переведены во вновь выстроенное здание, были улучшены условия пребывания преступников «устройством тюрьмы на более правильных началах».
Убедив зажиточных горожан в выгоде строительства каменных домов, он предоставил льготы «пользоваться свободного от найма и других повинностей в течение десяти лет». За короткое время с 1838 года в городе было выстроено более 280 каменных домов, не считая церквей. Представителями армянской общины также было построено значительное количество каменных домов на Александровской, Армянской и других улицах.
С притоком населения и интенсивным строительством в Ставрополе наблюдался острый недостаток воды. Она доставлялась в город в бочках и стоила очень дорого. Назрела настоятельная необходимость проведения водопровода из ключевых источников, которыми были богаты окрестности города. Создание водопровода обсуждалось в высших кругах администрации города, но не находило решения из-за дороговизны этого мероприятия. Почетный гражданин Тифлиса и Ставрополя Гавриил Иванович Тамамшев (купец первой гильдии армянского происхождения) в 1838 году предложил за свой счет провести водопровод в город из родника начала речки Мутнянки. Его предложение было с благодарностью воспринято жителями города и одобрено П. X. Граббе. Бассейн, из которого вода поступала в город, был закончен в 1840 году. Дебит поступающей воды в город в сутки составил 12 тысяч ведер. Водопровод стал одним из главных украшений города. Примечательно, что бедные жители стали пользоваться водой бесплатно.
Позже бывший содержатель питейного откупа Ставропольской губернии пятигорский купец Якунчиков предложил на свои средства построить новый бассейн на ярмарочной площади, который стал бы продолжением водопровода Тамамшева. В 1850 году при многочисленном скоплении народа, около 20 тысяч человек, было проведено освящение «обширного бассейна». При бассейне был устроен и водопой для скота, свозимого «табунами и гуртами» из различных уголков Северного Кавказа для продажи.
Гавриил Тамамшев, отличаясь своей благотворительностью, в начале 50-х годов внес значительную сумму денег на строительство в г. Ставрополе Триумфальной арки, или, как ее называли в народе, «Тифлисские ворота».
В 1840 — 1842 годах расширению города и улучшению санитарно-гигиенических условий способствовало размещение в нем воинского батальона. Перевод батальона на постоянные квартиры способствовал тому, что территория представляла собой «довольно чистое, опрятное поселение». В этот же период был построен военный госпиталь. Госпиталь был построен по решению медицинского департамента Военного министерства на юго-западном Воробьевском выгоне. Это был самый крупный на Кавказе военный госпиталь. Строительным подрядчиком стал Г. И. Тамамшев, который по проекту архитектора Ал. Бернштейна возвел три двухэтажных каменных корпуса, объединенных между собой арочной галереей (сегодня военное училище по ул. Ленина, 320). При госпитале Тамамшевым была построена и церковь во имя Богоматери Радости всех Скорбящих.
Из указов Кавказского областного правления следует: «Департамент Военных Поселений в отзыве к г. Временно Командующему Войсками на Кавказской линии и Черномории от 18 декабря 1844 года № 8475 изъяснил, что согласно Высочайше утвержденному проекту в г. Ставрополе возведены здания Военного Госпиталя...». Госпиталь был рассчитан на 500 человек, но в нем всегда было не менее 800 больных.
Деятельность Гавриила Тамамшева этим не ограничилась. Он также контрактом, заключенным 3 сентября 1849 года с Полевой провиантской комиссией отдельного Кавказского корпуса, «принял на себя поставку провианта для войск Кавказского корпуса в пропорцию 1850 года в обеспечении отпущенной ему от Комиссии вперед задаточной суммы 200.792 р. серебром», представив залог в виде недвижимого имущества в городах Ставрополе (имение на сумму 19950 рублей серебром), Тифлисе (здание на Эриванской площади стоимостью триста тысяч рублей серебром) и Екатеринодаре (мельница в пятьдесят тысяч рублей серебром).
Благотворительность была одной из черт деятельности М. И. Тамамшева. Являясь почетным гражданином Тифлиса, он подарил при жизни городу свою богатейшую библиотеку, состоявшую из более чем 41 тысячи книг (в дальнейшем она стала основой при создании Тбилисской публичной библиотеки).
Ставрополь продолжал интенсивно развиваться. Успешная торговля с большим оборотом капитала привела к значительному увеличению «класса промышленных людей». Рост товарооборота в городе вызвал необходимость расширения торговых площадей. К северу от гостиного ряда дополнительно были построены каменные лавки, которые по количеству превзошли сам гостиный ряд: «В лавках этих, разделенных на четыре довольно значительных корпуса, помещаются теперь по большей части торговцы армяне, поэтому многие жители называют их армянскими лавками».
Царское правительство, стремясь укрепить взаимопонимание и мир между горцами и русским населением, решило торговые отношения привести в законные рамки. 9 февраля 1846 года было «Высочайше» утверждено Положение о «Правилах и инструкциях для меновой торговли с горцами по Кавказской линии», в первом параграфе которого было отмечено, что учрежденные постоянные меновые сношения с горцами состоят в том, чтобы приобрести доверие их и «ознакомить с разными полезными и необходимыми для них потребностями». Особое внимание было обращено на то, что при провозе через Кавказскую линию предназначенных для продажи товаров, как русских, так и горских, должны соблюдаться таможенные и карантинные постановления. При этом рекомендовалось «не делать горцам никаких обид и притеснений». Виновные в этом должны быть по всей строгости наказаны.
Русским промышленникам, желающим участвовать «в меновом торге с горцами», был предоставлен ряд преимуществ. Общий надзор за меновой торговлей возлагался на главного наместника и «ближайшим ведением Начальника Кавказской области».
Указанные правила и инструкции сыграли положительную роль в развитии не только ярмарочной торговли, но и благоприятствовали образованию в ряде поселений лавок, в которых покупателям предлагались различные товары.
С образованием в 1847 году Ставропольской губернии торговая деятельность в ней быстро стала активизироваться.
В сборнике сведений о Северном Кавказе за 1910 год были представлены данные о купцах, ведущих торговлю и «промысловые обороты» в Ставропольской губернии по гильдийским свидетельствам, относящимся к 1868 году, в их числе указаны и купцы армянского происхождения.
Торговый оборот армянских купцов в то время составлял 2.680.600 рублей, что по отношению к торговому обороту всех купцов, по данным сведениям (5.404.500 руб.), составлял 49,58% (Б. О.).
И в последующие годы торговая и предпринимательская деятельность купцов армянского происхождения, исходя из данных «журналов проверки торговых и промышленных предприятий и личных промысловых занятий» за 1894, 1901, 1902 гг., в городах и поселениях Ставропольской губернии держалась на высоком уровне.
Б.Т. Ованесов "Армянская община города Ставрополя", Ставрополь, 2005 г.