Находившаяся на стыке различных цивилизаций, где сходились интересы сильнейших держав древности и Средневековья, Армения стала ареной беспрерывных войн и нашествий, которые в конечном итоге привели к потере государственности, гибели населения, разорению городов и селений, насильственным переселениям и миграциям. Трагическая судьба народа привела к возникновению многочисленной диаспоры в южнороссийском регионе России. Уже в I тыс. н.э. устанавливаются тесные связи армян с народами Южного Дагестана: аланами, адыгами и вайнахами. В XVIII в. переселению армян в Россию способствовали российские императоры. После основания в 1736 г. крепости Кизляр здесь поселилось 450 армянских семей из Дербента и Карабаха, преимущественно семьи воинов Армянского эскадрона, принимавшего участие в персидском походе Петра I. Большинство населения Кизляра вплоть до середины XIX в. составляли армяне. Немало кизлярцев переселилось в Моздок сразу же после его основания в 1762 г.
Наиболее массовым стало переселение крымских армян, происходившее по инициативе правительства Екатерины II с целью подрыва экономики Крымского ханства и освоения малонаселенных южных районов империи. В августе 1778 г. на берега Дона прибыло более 12 тыс. армян, основавших несколько селений и город Нор-Нахичеван (Новая Нахичевань). До середины XIX в. Нахичевань по своей экономической роли и численности населения превосходила соседний Ростов. В 1796 г. русское войско предприняло поход на Дербент, находившийся в то время под контролем Персии. Местные армяне оказывали всестороннее содействие русским, после ухода которых возникла реальная угроза расправы над ними. Правительственные круги России, понимая выгоды для хозяйственного освоения края, приняли решение переселить армян в окрестности Кизляра. Одна группа армян основала селения Дербентское, Малахолинское и Караджалил (Карабаглы). Недалеко от Моздока другой группой было основано село Эдиссия. В Указе императора Павла I Сенату от 15 апреля 1799 г. и его же Жалованной грамоте от 28 октября 1799 г. говорилось, что армянам позволялось основать город Святой Крест (нынешний Буденновск).
К 60–70 гг. XIX в. относится начало переселения армян из исторической области Амшен. В 1864 г. амшенцы основали селение Армянское Шапсухо (совр. Тенгинка). Уже в 1890-е гг. армянское население Черноморской губернии составляло более 10 % от всех жителей. Крупнейшими их поселениями стали Вардане, Лоо, Хобза, Ходжиепс, Армянская, Подхребетовая, Уч-Дере, Полковничье, Терзиян и другие. Часть армянского населения Западной Армении, спасшаяся от геноцида, учиненного турецким правительством в 1915–1923 гг., также нашла пристанище на Северном Кавказе, преимущественно в крупных городах. Беженцами этой волны были основаны десятки селений, в основном на Кубани.
Многие армяне-старожилы Северного Кавказа ассимилировались, хотя их «место» занимали новые группы переселенцев из Закавказья и Западной Армении. К началу 20-х годов ХХ в., если не считать казаков украинского происхождения, армяне являлись самым многочисленным дисперсным этносом на юге России и третьей национальной группой после русских и чеченцев. Такое соотношение было зафиксировано и по данным Всесоюзной переписи населения 17 декабря 1926 г. Национальный состав образованного в 1924 г. Северо-Кавказского края (СКК) по указанной переписи населения выглядел следующим образом: русские – 3,8 млн, украинцы – 3,1 млн (многие казаки свое «сословное самосознание» выявили через украинскую этничность), чеченцы – 296 282, армяне – 162 186, осетины – 155 400, кабардинцы – 139 689, немцы – 93 915, ингуши – 72 043, черкесы – 64 031, карачаевцы – 55 068, белорусы – 51 317, евреи – 42 476, балкарцы – 33 280, греки – 32 176, татары – 19 053, поляки – 18 425, грузины – 15 011, калмыки – 11 712, ногайцы – 9948. Дагестан в тот период в СКК не входил.
В 20-х – начале 30-х гг. ХХ в. имела место политика удовлетворения национальных запросов этнических групп, проживавших за пределами своей исторической родины. Она в известной мере носила формальный характер и преследовала тактические, а не стратегические интересы. В СКК выборы в советы 1924–1925 гг. впервые выявили большую активность национальных меньшинств, однако их представительство в местных органах власти совершенно не соответствовало их численности и активности. На это обстоятельство обратили внимание пленум крайисполкома (весна 1925 г.), а еще раньше Совещание секретарей национальных секций, созданных при партийных и советских органах для работы с национальными меньшинствами.
Краевое руководство организовало в разных регионах СКК обследование участия национальных меньшинств в органах власти. Их результаты были проанализированы на краевом совещании по советскому строительству, состоявшемуся в ноябре 1925 г. в Ростове-на-Дону. В принятой резолюции «О работе среди нацменьшинств края» констатировалось, что игнорирование национальных и языковых особенностей населения «дискредитирует авторитетные директивы партии и советской власти в отношении нацменьшинств». Кроме прочих мер предлагалось в местах их компактного проживания ускорить создание «малых форм» автономии – национальных районов, округов и сельсоветов. При этом последние, то есть национальные сельсоветы, о которых идет речь в данной статье, становились самой «низовой» формой автономии.
Национальный сельсовет, как правило, включал несколько близкорасположенных населенных пунктов, где проживали представители одной национальности. Кроме них были и «смешанные» сельсоветы, объединявшие две или несколько национальностей. До середины 1920-х гг. национальные сельсоветы создавались на основании циркуляра Административной комиссии ВЦИКа от 21 ноября 1923 г. и инструкции ВЦИКа и СНК от 8 октября 1923 г. И только после оформления СКК упорядочился и ускорился процесс их образования. Национальные сельсоветы, как правило, выделялись в процессе разукрупнения обычных сельсоветов. Наиболее интенсивно эта работа проводилась накануне перевыборной кампании в местные Советы.
Проект выделения национальных сельсоветов составлялся областным (окружным) исполкомом на основании руководящих документов государства. 29 апреля 1926 г. было опубликовано письмо ВЦИКа «О выделении национальных сельских Советов», ставшее основным документом, на основании которого образовывались национальные сельсоветы. В нем предписывалось в районах со «смешанным национальным населением, при разукрупнении выделять селения с однородным составом для организации самостоятельных сельсоветов». В тех случаях, когда количество населения в таком селении не достигало нормы, необходимой для образования сельсовета, они могли быть образованы постановлением краевых, областных, губернских и окружных исполнительных комитетов.
Как обычные, так и национальные сельсоветы в соответствии с VII главой Положения о Северо-Кавказском крае имели единую структуру власти. Отличие состояло в их национальном характере и нормах представительства в Совете. На «каждые 50 человек жителей избирался один делегат с тем, чтобы общее число депутатов в Совет не превышало 100 человек и 1/3 кандидатов к ним». Важнейшей особенностью таких сельсоветов являлось широкое применение родного языка в делопроизводстве, судопроизводстве, культурно- просветительной сфере, особенно в образовании. На краевом совещании работников, занимающихся национальными меньшинствами (1927 г.), была принята резолюция «О советской работе среди нацменьшинств», в которой обращалось внимание на перевод делопроизводства в национальных сельсоветах на родной язык.
Благодаря принятым мерам в ходе перевыборной кампании в местные Советы 1925/26 гг. значительно ускорился процесс выделения национальных сельсоветов. Так, например, на заседании Президиума Северо-Кавказского крайисполкома 30 декабря 1925 г. принято решение по организации 13 национальных сельсоветов. Во время избирательной кампании 1926–1927 гг. их численность возросла еще больше. В 1928 г. на Северном Кавказе уже было 158 национальных сельсоветов, в том числе 22 армянских. По семь армянских сельсоветов имелось в Донском и Майкопском, пять – в Черноморском, два – в Ставропольском и один – в Терском округах. В указанное число не вошли «смешанные» сельсоветы. В дальнейшем количество армянских сельсоветов возросло. В пределах близко расположенных друг к другу национальных и смешанных сельсоветов в разное время образовалось десять национальных районов, включая два армянских. Из 63 горных армянских селений Майкопского и Кубанского округов в 1925–1926 гг. был образован Армянский район. Его административным центром стала ст. Елизаветпольская (п. Шаумян).
Второй армянский район был организован на Дону. 50-тысячное армянское население было фактически «расчленено» на две части. Новая Нахичевань все больше интегрировалась в Ростов. Близлежащие к городу армянские селения были включены в состав Аксайского района. В октябре 1925 г. I Донское окружное совещание по советскому строительству приняло резолюцию «О работе среди национальных меньшинств», в которой подчеркивалась целесообразность организации национального района в составе шести сельских советов. Совещание признавало необходимым вынести этот вопрос на обсуждение населения, проживающего на данной территории. Обсуждение этого вопроса среди русского населения не выявило каких-либо признаков сомнения. Съезд советов Мясниковского района, состоявшийся 10 мая 1926 г., утвердил все принятые решения по национальному району. Административным центром района до 1929 г. была Нахичевань (впоследствии – Чалтырь).
Некоторые крупные армянские селения сами по себе составляли отдельную автономную единицу. В их числе была и Эдиссия, в 1920-е гг. входившая в состав Терского округа. Эдиссию в конце XVIII в. основали бывшие жители мушкурских сел Кильвар и Хачмас. В свое время кильварцам был насильно навязан тюркский язык, но они сохранили стойкое национальное самосознание и христианскую веру. Кильварцы вначале образовали с. Азмань и Манучаров, но затем им приглянулось место на высоком левом берегу речки Куры (севернее Моздока), известное по тем временам как Касаева Яма. Это было лесное урочище, принадлежавшее семейству отставного майора-армянина Ростованова. Последний уступил часть своего надела 50 семьям, прибывшим в 1797 г. Таким образом, появилось армянское селение Касаева Яма, позже по просьбе жителей переименованное в Едессию (Эдиссию) в память о древнем армянском городе, где в I в. царь Абгар принял от апостолов христианство. По числу жителей Эдиссия являлась самым крупным армянским селением на Северном Кавказе. В 1833 г. здесь проживало 1015, а в 1906 г. – 3748 чел.
В результате Гражданской войны хозяйство Эдиссии было подорвано и разорено. На место старых царских бюрократов пришли новые, советские. В одном из документов оргколлегии Терского окружкома ВКП(б) за 1926 г. говорилось: «С 1920 г. в селе существовала коммунистическая ячейка из 60–70 чел., которая занималась исключительно выкачиванием продразверстки. Население было терроризировано действиями бывшего предсельсовета Назарова, наводившего наган на “непослушных” граждан и на “контрреволюцию”». По официальным данным, в начале 1920-х г. большинство населения состояло из бедняков и батраков.
Благодаря нэпу крестьянам были сделаны экономические уступки. Особое воодушевление у едессийцев вызвало предоставление их сельскому совету статуса национального, что позволяло обеспечить национальное представительство в органах власти, использовать в качестве официального родной язык. Однако возникла проблема, на каком языке осуществлять делопроизводство в органах власти сельсовета, вести обучение в школе, где находилось тогда около 200 мальчиков и девочек. Наблюдалась большая тяга к армянскому языку, на котором говорили далекие предки. Но им в достаточной степени владело около трети мужчин, ранее обучавшихся в местном приходском училище при церкви Сурб Аствацацин. Такая проблема существовала повсеместно.
Горячие дискуссии относительно языка делопроизводства и обучения велись в то время в армянских национальных районах и сельсоветах Северного Кавказа. В них население говорило на различных диалектах армянского языка. Но в Эдиссии положение было особое. В основном в обиходе использовали «смешанный» язык, большинство слов которого состояло из тюркских слов. Так же, как и в других местах, эдиссийцы свой выбор остановили на литературном восточноармянском языке. Вместе с детьми в школу потянулись их родители.
С конца 1920-х гг. начался «великий перелом», укрепивший тоталитарные основы общества. В условиях жесткого централизма малые и низовые формы автономии – национальные районы и национальные сельсоветы – с каждым годом все больше и больше теряли свой статус, а потом и вовсе были упразднены. В результате ассимиляции происходило сокращение численности дисперсных и малочисленных этнических групп. В этом факте было много объективного и закономерного, но в то же время проявилось желание административными мерами форсировать преодоление каких-либо этнических различий.
Все прелести «Великого перелома» 1930-х гг. и последующих лет, как и весь народ, испытали на себе эдиссийцы. Были репрессированы зажиточные крестьяне, а остальные загнаны в организованные три колхоза; закрыта величественная церковь, превращенная в зерновой склад, арестован священник. Затем – страдания и жертвы периода гитлеровской оккупации, гибель на фронтах войны 349 сельчан. И своеобразная благодарность – закрытие армянской школы и репрессии в отношении тех, кто пытался воспрепятствовать этому. В настоящее время 7-тысячное армянское селение стоит перед проблемой сохранения своей идентичности и приобщения к родному языку.
В современных условиях опыт организации и функционирования национальных сельсоветов, использования родного языка в делопроизводстве, системы взаимодействия местной власти с вышестоящими органами применим в тех регионах компактного проживания этнических групп, где потенциал экстерриториальной культурно-национальной автономии не удовлетворяет национальные запросы. В отличие от требований областной автономии и перекройки границ, содержащихся в программах ряда национальных движений, существование национального самоуправления в пределах мононациональных селений не может вызывать вполне понятные опасения о возможном усилении центробежных тенденций. Данные предложения в полной мере касаются и русских селений ряда северокавказских субъектов, население которых оказалось без «механизма защиты», каким могло бы стать национальное самоуправление.
Акопян Виктор Завенович – кандидат исторических наук, доцент, доцент Пятигорского государственного лингвистического университета (ПГЛУ)
"Армяне Юга России: история, культура, общее будущее" Материалы Всероссийской научной конференции 30 мая - 2 июня 2012 г.Ростов-на-Дону