Образование Армавира

Вторым не менее значимым городом, образованным армянским населением на Северном Кавказе, стал Армавир.

С усилением позиций России на Северном Кавказе среди армянского населения, проживавшего в Черкесии, вырисовывается четкая русская ориентация. В обращении (конец 80-х годов XVIII в.) одного армянского священника к Екатерине И, как отмечает Л.А. Погосян, сказано: «...Осмеливаюсь предлагать о живущих между народами горскими и черкесскими армянской нации людей, коих будет около 500 семей, и весь народ бранный и привыкший ко оружию купно и пропитанию своему от земледельства. Оные в поездке моей вопрошаемы были мне, что не имеют другого пристанища, а хотя и усердно желают быть в российском христианском государстве, но средства не имеют приблизиться без особливого на это соизволения».

Х.А. Поркшеян без чувства недоумения пишет: «История чсркесо-гаев долгое время игнорировалась историками. Впервые о них написал тифлисский священник И. Хазаров (Армавир. Кавказ. 1840. № 16), который ездил по всей Черкесии и удовлетворял религиозные потребности местных армян. О своем путешествии он написал мрачную статью. Ни школ, ни каких-либо просветительных учреждений он не увидел, в некоторых местах армяне были в войлочном одеянии, в бурках». Хазаров пишет только о том, что видел. Об истории черкесских армян он не сообщает ничего.

В статье И. Иванова «Армавир», опубликованной в газете «Ставропольские губернские ведомости» за 1853 г., отмечено, что проживавшие в Черкесии с давних времен черкесские армяне кили в дружбе с местными народами, но после принятия черкесами магометанства отношения между ними резко осложнились.

Армяне оставались стойкими последователями христианской веры и происками имамов и кадиев стали подвергаться гонениям. Армянское население было вынуждено искать прибежище в пределах Русских земель. Они обратились к Генерал-лейтенанту Г.Х. Зассу в 1838 г. с просьбой о принятии их в русское подданство. Г.Х. Засс исходатайствовал им разрешение на поселение близ Прочно-Окопского укрепления. Слух об этом быстро распространился в горах, и армяне толпами направились «к месту нового своего жилища». Вначале прибыло сто двадцать семейств из Адыхая и Гяур-Габля, затем число их из других сел значительно возросло и к 1840 г. в Армавире поселилось около 400 семейств.

Армавир, по словам автора, в первые четыре года по основании представлял какое-то беспорядочное поселение: армяне жили в лесу в плохо устроенных саклях и шатрах. Но после принятия их в подданство России в 1842 г. при деятельной помощи правительства за короткое время выстроили «довольно хорошую богатую деревню». И как отмечает автор, «кто видел Армавир в 1842 г., в настоящее время его совершенно не узнает. Он раскидывается в виде параллелограмма, окружен глубоким рвом, имеет четверо ворот, из которых одна обращенная на север и ведет на небольшой полуостров, образуемый Кубанью. Полуостров имел в окружности до полуторавсрсты и назначен Армавирцами для сохранения всего имущества, жен и детей в случае нападения на их аул горцев». В середине аула было выстроено по плану до сорока довольно хороших лавок, церковь и училище. Своим обустройством он во многом был обязан протоирею Патканову, приложившему значительные усилия для того, чтобы дать своим единоплеменникам «точные понятия о вере, научить армянскому языку и внушить отвращение к горским обычаям». Старания правительства и заботы о благосостоянии армавирцев не остались без внимания жителей аула. Можно привести много примеров искренней благодарности армян за то внимание, которое уделяло им правительство. Один из примеров, характеризующих армавирцев, следует привести: 4 апреля 1850 г. один из армавирцев - Симон-Давид-Оглу, выехав из своего аула с Бесленеевским узденом Аслан-Гиреем по торговым делам, был взят близ деревни Егерь-Ухай кабардинцами в плен, принят за лазутчика и представлен в «судилище». Он был приговорен к смерти, но, надеясь получить от него сведения о состоянии русских войск, ему объявили, что его освободят от смерти, если он примет магометанство. Симон-Давид-Оглу отказался от этого предложения, и тогда ему объявили, что его бросят в реку, расстреляют и пр. Когда же угрозы не подействовали, он был брошен в ров, устроенный близ судилища, где пробыл без пищи в грязи по пояс девять дней. Затем он снова был представлен к Наибу, «который ласково говорил ему, что он не станет более принуждать его к принятию «мухаммеданства» и сделает своим оруженосцем, если он согласится служить ему против русских. На это Симон ответил, что он, присягнув на подданство России, не изменит своей клятве и останется ей навсегда верным. Тогда Наиб приказал надеть на него оковы и посадить в темницу, из которой Симон был освобожден двумя аталыками и благополучно возвратился при помощи их в Армавир».

Несмотря на христианское вероисповедание армян, социальное положение их было достаточно высоким. Ни один армянин не был ни рабом, ни крепостным. Армяне занимали достойное место в обществе и, наоборот, почти все они, жившие в горах, имели своих рабов, большинство из которых были черкесского происхождения. «Во время перехода горских армян в русское подданство, все выходцы числились узденями 1-й степени, т.е. были дворянами, имели право держать крепостных людей, составляли поместное сословие».

Они считались узденями у черкесов с незапамятных времен, с каких, точно неизвестно. Легенда гласит о том, что армяне появились в Черкесии и были удостоены этого звания «благодаря своему внушительному воинственному виду, по которому черкесы признали у них признаки благородной дворянской крови, и поэтому дали им соответствующее место среди узденей».

Ф.А. Щербина подвергает сомнению легенду о том, что армяне пришли в Черкесию будто бы без жен и порвали со своей родиной все связи. Несомненно, какая-то часть мужского населения взяла в жены черкешенок, но, с другой стороны, исходя из семейного быта среди них не допускалось, чтобы армянка христианка выходила замуж за черкеса магометанина, а армянин, женившись на черкешенке, должен был обратить ее в христианство.

Не останавливаясь на выяснении противоречивых взглядов многих авторов на точную дату возникновения армянского аула, названного позднее Армавиром, следует остановиться на точке зрения И. Иванова, который, описывая короткую историю, как бы по свежим следам, через 15 лет со дня возникновения первых поселенцев, определяет дату переселения черкесских армян в район Прочно-Окопа 1838 годом. Однако основание даты будущего города, по мнению Сергея Ктиторова, который ссылается на ряд авторитетных специалистов по истории Кубани и Армавира, таких как Е.Д. Фелицин, Шаган-Симон, Ф.А. Щербина, Х.А. Поркшсян, Л.А. Погосян и др., а также на местную краеведческую литературу, относят к 1839 г.

Предыстория крепости Прочный Окоп весьма примечательна. Как пишет Е.Д. Аксаев, в 1778 г. А.В. Суворов с ротой мушкетеров Нижегородского пехотного полка и эскадроном драгун остановился на «крутом берегу Кубани». Командуя русским корпусом на Кавказе, он укреплял новую границу, которая после Русско-турецкой войны 1768-1774 годов проходила на Северо-Западном Кавказе по реке Кубани. По приказу А.В. Суворова построено укрепление напротив того места, где сейчас Армавир. Этот пост получил название Всесвятский редут. Через 20 лет на месте этого редута и была возведена крепость Прочный Окоп. В нее были переселены непокорные казаки вместе со своими семьями.

Период пребывания А.В. Суворова на Кубани характеризует его как крупного военного деятеля, хорошо разбиравшегося в сложной политической и дипломатической обстановке. Его деятельность завершилась созданием обороны огромной Кубано-Терской линии. Эту задачу он разрешил тщательно продуманной системой укреплений с гарнизонами, поддерживающимися подвижными резервами. В 1778 г. А.В. Суворов сдал командование Кубанским корпусом полковнику Одоевскому и выехал в Крым.

«Прочноокопская крепость была местом ссылки декабристов». Интересен и тот факт, что в Прочнооконском проездом на Кавказские Минеральные Воды останавливались А.С. Грибоедов, В.Г. Белинский, Н.И. Огарев, В.К. Кюхельбекер и в августе 1820 г. с генералом Н.Н. Раевским там останавливался А.С. Пушкин.

Как указывает С. Ктиторов, ссылаясь на архивные материалы Российского Государственного военно-исторического архива, окончательное место для нового объединенного аула черкесо-гаев был определен левый берег Кубани перед крепостью Прочно-Окоп, куда вначале 1939 г. Г.Х. Засс окончательно определил место для переселения черкесских армян. Место, определенное Г.Х. Зассом, черкесо-гаями было заселено из проживавших в аулах Домбайкут и Ушкундипс армян. Первым российским приставом Армавира, «ведавшим всеми вопросами впоследствии ставший хорунжимуправления и внутренней жизни аула», с 1839 года стал сотник Георгий Атарщиков, впоследствие ставший хорунжим.

Он сообщает Г.Х. Зассу: «Желая всеми зависящими от меня средствами улучшить благосостояние этих семейств и водворению их дать вид приличной Русским поданным, - я за необходимое признал поселить оных в одном месте, именно: на левом берегу Кубани противу крепости Прочно-Окопской; по сему прошу Ваше Высокоблагородие неупуская времени озаботиться о том, и теперь же начать это переселение, дабы медленностию не лишить их возможности заняться посевами на новом водворении».

Обширный исторический материал, касающийся Армавира, представлен в книге Ф.А. Щербины «История Армавира и черкесо-гаев», опубликованной в 1916 г. Им собран не только исторический литературный материал, но и воспоминания старожилов города, рассказы которых почти полностью совпадали с литературными и архивными данными.

Армавир накануне переименования в город делился «на четыре части, носящие особые названия по прежнему местожительству армян в горах между черкесскими племенами».

К ним относились кварталы: Какубхабль, Гяурхабль, Хатукай и Ехрухабль. Аул Гяурхабль, или как его называли армяне - Джаурхабль, считался самым богатым и старейшим армянским аулом. В нем жили родовитые армяне, куда часто приезжали и останавливались духовные лица. Это придавало аулу значение духовного центра, армяне съезжались туда из других мест «по религиозным побуждениям».

В 1839 г. в ауле была образована милиция, в обязанность которой входили разъезды в пределах окраин аула, ночью же она охраняла аул от набегов горцев на мирное население. Черкесо-гаи, служившие в милиции и российской армии, отличались высокими боевыми качествами и моральным обликом. Ф.А. Щербина так характеризует их: «Что касается военной службы армян в рядах русских войск, то, при исключительной ответственности, она отличалась высокими чертами честности и самоотвержения».

Необходимо также отметить, что армяне Гяурхабля находились под покровительством черкесского князя Болотокова. Между армянами и Болотоковым были самые близкие и дружественные отношения, так как армяне аула были аталыками князя.

Армянский аул, основанный в 1839 г., позднее в 1848 г. был назван в честь древней столицы Армении - Армавиром.

«Честь наименования эгого города принадлежит священнику армян г. Ставрополя - Петросу Патканяну (Патканову)».

Военное ведомство хорошо понимало те выгоды, которые оно может получить от переселения черкесских армян на новые необжитые территории, подконтрольные России. Русское правительство видело в черкесских армянах проводников своей политики и весьма охотно приняло переселившихся армян, как людей способных с пользой способствовать устремлениям своих интересов. Оно сумело использовать их в качестве проводников, лазутчиков, превосходно знавших язык, нравы и обычаи черкесских племен.

Не менее важное значение имела их деятельность в промышленности и сельском хозяйстве, способность вести широкую торговлю в регионе и за пределами России, высокими чертами честности и самоотверженности. В качестве военных разведчиков армавирцы выполняли самые рискованные поручения начальства, в роли вожатых отрядов они всегда были впереди на самых опасных местах, при первых стычках с неприятелем они в первых рядах вступали в бой, первыми же они слагали свои головы в тяжелые минуты борьбы, и во все продолжение войны не было ни одного случая измены или предательства, чем не могли похвалиться ни черкесы, ни даже русские дезертиры. Один из бытописателей Армавира еще в 1855 году, т.е. в самый разгар военной деятельности армавирцев, писал: «поручения, возлагаемые на армавирцев русским начальством, исполняются тщательно, а данная ими в 1841 году присяга хранится свято...».

Свидетельством боевых заслуг армавирцев является количество полученных ими орденов, медалей и грамот: «В числе получивших ордена значатся 12 офицеров, 30 юнкеров и 65 милиционеров и жителей или 107 человек приблизительно на 360 семей» И это все неполные сведения. Из этих сведений следует, что 53 армавирца получили военный орден Св. Георгия 4-й степени, четверо 3-й степени и один 2-й степени, а всего насчитывалось 53 георгиевских кавалера. Пять человек получили орден Св. Анны, 5 человек св. Станислава и один св. Владимира 4-й степени. Все ордена были пожалованы за боевые заслуги, за храбрость в борьбе с горцами. Для милиционеров были установлены особые военные ордена - медали за храбрость и отличия преимущественно на георгиевской ленте. Таких орденов было роздано 108, из которых 6 больших золотых медалей, 24 больших серебряных, 8 малых золотых и 70 малых серебряных. Всего селению, состоявшему из 360 семейств, роздано 177 орденов.

Значительную роль в переселении черкесских армян проявил армянский священник Карапет Арцивян. Очевидец событий Никогос Сагинян так описывает трогательную сцену встречи единоверцев, первую партию которых вывел Карапет Арцивян с крестом в руках: «Увидев утомленные длительным и опасным путешествием семьи горских армян, протоиерей Петрос Патканян в сопровождении других священников вышел вперед с библией в одной руке и крестом в другой. Горы многократным эхом разнесли трогательное духовное песнопение. Мужчины и женщины при виде армянских священников, обгоняя друг друга, подбежали к ним, плакали от радости, падали на колени и целовали подолы их церковной одежды. Несколько часов подряд Тер Петрос, дрожащим от волнения голосом, говорил с переселенцами и благословлял их, а затем завел в ручей и провел обряд крещения...».

До 1864 г., т.е. до покорения Западного Кавказа, Армавир был чисто армянским. В аул также была переселена часть армян, которая вышла из гор в Черноморию и жила на Таманском полуострове вместе с греками. «Внутренние эволюционные процессы разрастания этой народности шли своим обычным историческим путем. Большинство армянских фамилий оказались сложными, состоявшими из нескольких семей и разветвлений».

И в большинстве случаев фамилии дробились на семьи путем естественного деления, что являлось признаком родового строя армянского населения. Это обстоятельство было связано с гем, что армяне, проживая среди черкесов, занимались определенным родом деятельности и, строго соблюдая свою веру, часто платили за это своей жизнью.

На этом основании можно с уверенностью утверждать о достоверности устных преданий армавирских стариков о 400-летнем пребывании их на территории Черкесии. И хотя, проживая в горных аулах, армяне переняли обычаи черкесов и даже забыли свой родной язык и стали говорить только по-черкесски, они смогли сохранить в неприкосновенности христианскую религию.

Переселение черкесских армян проходило в очень сложных условиях, когда им пришлось оставить недвижимое имущество, испытать враждебное отношение местного населения к факту переезда, а также трудности перехода по горным дорогам в русские пределы. С целью ограждения переселенцев от набегов и грабежей горских племен, их в пути сопровождали казачьи войска.

Армяне, останавливаясь на места постоянного места жительства на выделенной им земле и имея многовековой опыт строительства, смогли в короткие сроки выстроить дома, лавки и здания культурного назначения, в частности церковное приходское училище.

Армяно-аульское приходское училище было открыто 19 сентября 1848 г. Оно образовано по Уставу 8 декабря 1828 г. и помещалось в деревянном доме. Это было первое национальное училище на Кубани. Армяно-аульское приходское училище содержалось за счет армянской общины. Так, Нахичеванский 1-й гильдии купец Семен Аладжалов передал училищу книги на армянском языке. На имя директора училищ Ставропольской губернии Статскому советнику Якову Афанасьевичу Березницкому поступил рапорт учителя армянского языка причетника Ильи Тер-Осипова Давидова, в котором он писал: «Желая изъявить мое стремление к просвещению малолетних юношеств Армянскаго Селения Армавир, где я имею честь быть служителем храма Божия и мое соревнование к поддержанию ново открытого Приходского Армавирскаго училища, я со дня вступления моего исправляющего должность учителя изъявляю мое желание не получать назначенное мне жалование шестьдесят рублей серебром в год, сколько буду продолжать мою ревностную службу, как уже показал в течение четырех месяцев».

Судьба переселившихся армян в пределы России постоянно находилась в поле зрения армянских общественных деятелей. И в этом отношении род Лазаревых сыграл выдающуюся роль в укреплении дружественных отношений между русским и армянским народами. Под пристальным вниманием, наряду с другими армянскими общинами, проживавшими в различных регионах России, оставались и черкесские армяне. Оно выражалось в денежных пожертвованиях, неоднократных ходатайствах перед властями на всех уровнях в деле улучшения их положениях, обустройстве на вновь образованных местах проживания.

Как пишет Л.А. Погосян, в своем письме-прошении представители армянского общества на Кубани к Хачатуру и Оганесу Лазаревым 24 января 1840г. подробно описывали их тяжелое положение жизни среди черкесов, отмечали заслуги Г.Х. Засса в переселении их на русские земли. Также указывали, что получили пособие от правительства в 2000 руб. для постройки церкви, и сообщали, что летом еще должны переселиться несколько семей. Все эго при трудных условиях жизни не позволяло им помочь вновь поселившимся семьям деньгами.

Одновременно черкесские армяне просили оказать денежное пособие для постройки домов для бедных и неимущих жителей. Вскоре они получают ответное письмо от X. Лазарева, в котором он сообщил, что с Г.Х. Зассом отправлено 2000 руб. серебром.

X. Лазарев в конце письма добавил: «Желая всякого добра, народу армянскому, готовы мы в любое время оказать вам нашу помощь».

В ближайшие годы в ауле интенсивно стало развиваться строительство не только жилых домов, но и церкви, торговых лавок.

Весной 1840 г. но инициативе Г.Х. Засса начато строительство деревянной церкви и по его же указанию фундамент ее должен быть каменным, а крыша покрыта железом. Жители аула на свои средства стали сооружать через р. Кубань деревянный мост.

В 1841 г. в центре поселения был построен первый торговый ряд, в котором торговали одни армяне. Армянские купцы, их быно около двух десятков, в основном торговали красным товаром, привозимым из г. Ставрополя и исключительно редко азиатским.

Позднее торговля стала расширяться. Они стали торговать в черкесских аулах, а лавки с красным товаром были открыты в казачьих станицах. По преданиям стариков-старожилов первыми торговцами из Армавира были К.С. Каспаров, Б. и Ос. П. Кусиковы, А.З. Каспаров, Б.С. Попов, И.Х. Ионов, Ар. Б. Сеферов, Е.Ар. Артемов, Б.М. Каспаров, Темир Ширинов, Хачадур Хачересов, Христофор Давидов, Емельян Капланов и Карапет Давидов.

«Частое посещение Нахичевани, Кизляра, Моздока черкесскими купцами-армянами возымело свое действие. Они наблюдали культурный образ жизни горожан, и это также оказало влияние на то, что они стали больше собираться на русской стороне Кубани и основывать свои поселения».

В первые годы становления и развития Армавира армянское население, наряду с торговлей, в основном было занято земледелием, выращиванием зерновых культур, коневодством.

Как пишет Е.М. Иванов, «черкесские армяне были намного культурней черкесов по многим вопросам. Примитивные формы торговли у них были выше и надежнее набегов и грабежей как средства обогащения. Они были хорошими хозяевами и земледельцами, скотоводами и достойными воинами, оберегающими свои земли».

Черкесо-гаи, переселившиеся в русские пределы и получившие русское подданство, приобрели не только гражданские права, но были ограждены в воинском отношении от грабежей и пленения жителей. Сравнительно быстро прежний традиционный уклад жизни армавирских черкссо-гаев изменяется.

Так, в документе начала 70-х годов прошлого века отмечалось, что у горских армян плетеные сакли заменяются прочными домами с «европейским» очагом, а один из авторов конца прошлого века опубликовал следующие наблюдения по поводу быта армян в Армавире: «Исчезло затворничество женщин, восточные костюмы сменились европейскими, чуть ли не все девушки коренного населения превратились в барышень, ибо самая последняя из них носит шляпу и платье по моде. Похищение невест, с диким гиканьем по улице, стало сокращаться, а дикие свадебные обычаи, заключавшиеся в скачках верхом на лошади через плетень и в хлестании скачущих хворостинами, совсем исчезли».

К этому необходимо добавить, как возводилась церковь в Армавире, игравшая в общественной жизни армян исключительно важную роль. Построенная деревянная церковь при непосредственном участии генерала Г.Х. Засса вскоре сгорела. Возникла необходимость строительства новой церкви. Просьба армавирцев о строительстве новой церкви была удовлетворена на самом высоком уровне: «По всеподданнейшему докладу Военного Министра о Положении Армянского аула, находящегося на реке Кубань, против крепости Прочный Окоп, Государь Император, желая оказать жителям онного новый знак Отеческой о них попечительности, высочайше повелел; вместо сгоревшей там церкви построить новую, разрешив, вместе с тем, учредить в сем ауле годовые ярмарки для развития промышленности во всем крае между реками Кубанью и Лабою. Высочайшее повеление сие сообщено 15 августа 1842 г. главноуправляющему Закавказским краем».

На следующий год в 1843 г. было начато строительство новой церкви Сурб Аствацаин рядом со сгоревшей старой, проект которой был исполнен архитектором Фарафонтьевым и утвержден начальником правого фланга Кавказской линии генерал-майором Евдокимовым.

В 1846 г. была получена «Копия отношения Господина Военного Министра Г. Главнокомандующему отдельным Кавказским корпусом от 21 января 1846 г. № 312:

Государь император, по всеподданнейшему докладу-представлению бывшего начальника Главного штаба войск на Кавказе находящихся, Генерал-лейтенанта Гурко № 2193, Высочайше повелеть соизволил: исчисленные по смете на постройку новой каменной церкви, вместо сгоревшей деревянной, в Армянском ауле на левом берегу Кубани, десять тысяч рублей серебром отнести на те 218592 р. 41 коп. серебром, кои составляют свободный остаток из доходов Закавказских провинций. Таковую Высочайшую волю, имею честь сообщить Вашему Сиятельству».

«Министерство Военное, департамент военных поселений, 23 января 1846 г. Милостивый государь, Владимир Петрович! (Бутков).

Имею честь препроводить к Вашему высокородию для сведения по Кавказскому комитету копию с Высочайшего повеления объявленного Главнокомандующему Отдельным Кавказским корпусом от 21 сего января № 312, об отнесении требующихся на постройку каменной церкви в Армянском ауле на левом берегу Кубани, десяти тысяч рублей серебром, на те 218592 р. 41 коп. серебром, кои составляют свободный остаток из доходов Закавказских провинций».

В связи с затянувшимся строительством каменной церкви г. Ставрополя 18 апреля 1847 г. донесено предводителю Астраханской Армянской епархии о том, что в Армянском ауле самовольно построена деревянная церковь (часовня на площади будущей церкви) Гавриилом Айвазовым. Чтобы узаконить строительство церкви Астраханская Армянская епархиальная консистория приняла решение о постройке временной церкви в ауле 14 мая 1847 г.

В 1861 году строительство армянской каменной церкви было завершено.

Армавир быстро развивался, и если в 1841 г. он насчитывал 1389 жителей, то в конце 50-х годов их число составляло более трех тысяч человек, несмотря на разразившуюся эпидемию холеры, унесшей треть жителей.

Строительство Армавира носило массовый характер. Возводились двух-трехэтажные дома, магазины, промышленные предприятия, торговые заведения. Они принадлежали армянским предпринимателям-богачам Богорсуковым, Тарасовым, Бароновым, Сеферовым и другим. Несмотря на то, что Армавир долгое время оставался селом и не мог получить статус города, в конце XIX в. он стал развиваться согласно проекту городской застройки. В селе, в отличие от городов Северного Кавказа, появились электричество, телефон, трамвай. И это происходило в условиях, при которых армянское общество не получило от царского правительства привилегий, какие имели другие армянские поселения Северного Кавказа и России. Они были отменены в период образования Армянского аула. Как упоминают Ж.А. Ананян и В.А. Хачатурян: «И вместе с тем в Армавире существовало армянское самоуправление, причем в самобытных формах, сохранившихся со времен проживания среди черкесов. Общество возглавлял коллегиальный орган - «тхамада», избиравшийся на общем собрании армавирцсв из числа старших и почетных граждан. В состав «тхамады» входили четыре человека - по одному от каждого квартала Армавира. Этот орган управлял и судебными, и духовными делами. Его власть основывалась на патриархальных нравах и народных обычаях, а не письменных судебниках, как в других колониях».

Армянское самоуправление, избранное общим собранием армавирцев, считалось высшим органом, и судебными делами занимались шесть судей избиравшихся сроком на три года. И как пишут вышеуказанные авторы: «Эта демократическая форма сохранилась до конца 1860-х годов, после чего Армавир был из положения аула переведен в статус русского села во главе с сельским старшиной, назначавшимся администрацией. Выборная система была сохранена в составе суда, состоявшего из избираемых судей. Порядок судопроизводства был уже приспособлен к фебованиям русского законодательства».

Армяне считали себя узденями, но в 60-х годах лишившись крестьян, продолжали считать себя дворянами. Уважая правила священного служения русскому правительству и неискушенные в канценлярской мудрости, они не укрепили за собой дворянских прав, а направили все рвение на исполнение за собой дворянских обязанностей, «понимая под последними ревностное служение в армии и в боях с черкесами».

Узденских прав были лишены только армяне, а черкесы были оставлены в своих правах. Документы армянского общиннородового самоуправления не сохранились. Только с 1868 г. по письменным документам этих учреждений и управления можно судить о деятельности этого органа. 1869 г. стал последним годом армяно-горского управления. «Высочайшим повелением 30 декабря 1869 года, Кубанская область, упразднением всех прежних бригадных и полковых управлений и горских округов, разделена была на пять уездов Темрюкский, Ейский, Екатеринодарский, Майкопский и Баталпашинский. Армавир вошел в состав последнего уезда. Таким образом, с 1870 года армавирское сельское управление было подчинено ведению баталпашинского уездного начальника».

С этого года значительно изменился порядок выбора должностных лиц в общественное управление и своих старшин. Первым старшиной города был избран юнкер Осип Кусиков, а также четыре помощника и один общий казначей. Значительным изменениям подвергся Армавирский народный суд, деятельность его была значительно сужена.

Как было отмечено выше, первая армянская школа в Армавире была открыта в 1848 г., вторая же «духовная» - в 1865 г. В 1871 г. в первой школе обучалось 35 мальчиков, а во второй 65. Программа и контингент персонала в обеих школах был один и тот же. В школах изучали русский и армянский языки, а также перевод с русского на армянский язык, обучали чистописанию, арифметике. В школе преподавал законоучитель. В этом же году уже существовала женская школа, в которой преподавались те же предметы, что и в мужской, по той же программе. Учителя получали жалование в пределах 200-400 рублей в год. Законоучитель обучал детей безвозмездно.

Образование почти все учителя получали в средних учебных заведениях.

В 1875 г. Армавирским обществом вынесено решение о преобразовании сельского училища в двухклассное. Общество обязывалось обеспечить содержание училища и снабдить его всем необходимым. В 1876 г. общество избрало двух попечителей для мужских училищ Я.М. Каспарова, и женского - Е. Джагупова. Оно своим приговором ассигновало 10000 рублей на постройку зданий духовно-приходских училищ, вторым приговором ходатайствовало перед епархиальной властью о преобразовании одного из начальных училищ в училище 2-го разряда.

В приговоре от 5 мая 1894 г. отмечено: «Армавирское общество имело рассуждение о том, что, как слышно из газет, наше епархиальное начальство имеет предположение открыть духовную семинарию в одной из местностей Северного Кавказа, населенную армянами..., находясь несколько веков в горах, среди черкесов, большая часть из нас утратила свой родной язык, сохранивши лишь веру, и в настоящее время, как мы, так и дети наши более чем, кто-либо другой, нуждается в учреждении у себя такого полезного учебного заведения, как духовная семинария. Почему уполномочиваем купца А.А. Тарасова, священника отца Геворка Сеферьянц и жителя селения Армавира К.Д. Шахназарова ходатайствовать перед епархиальным начальством об учреждении в нашем селе духовной семинарии».

Не оставалась в стороне и культурная жизнь Армавира. 24 июля 1879 г. был утвержден «Устав Армавирского Общественного Собрания», в котором, в частности, определены общие положения: § 1. Общественное собрание имеет целью доставить членам своим и их семействам возможность проводить свободное от занятий время с удобством, приятности и полезно. § 2. С этой целью собранию представляется: устраивать для своих членов и их гостей балы, маскарады, танцевальные, музыкальные и литературные вечера и драматические представления, выписывать книги, газеты и др. периодические издания, а также приглашать лиц специальных по разным наукам для чтения лекций...

Из этого следует, что в культурной жизни Северного Кавказа армавирское население занимало одно из ведущих мест.

Чсркесо-гаи Армавира очень любили лечиться. Но им приходилось лечиться у знахарей и врачевателей, получивших навыки у черкесов, особенно при ранениях или переломах костей. До конца XIX в. медицинская служба на государственном уровне практически отсутствовала. Эпидемии, особенно в первые годы образования аула, уносили десятки и даже сотни человеческих жизней. Только в 80-х годах XIX в. на средства сельского общества была открыта больница, рассчитанная на 16 коек. Затем входит в строй новое здание второй больницы на 30 коек. Лечение в сельской больнице осуществлялась бесплатно.

В 60-х годах XIX в. население Армавира состояло почти сплошь из армян и насчитывало 3485 душ (1715 муж. пола и 1770 жен. пола) и но данным 1859 г. в селе проживало шесть русских семейств (16 душ).

Затем идет быстрый приток русского населения и уже в 1892 г. Армавир насчитывал 6 тысяч жителей, в 1897 - 16 тыс, в 1900 22 тыс., а в 1914 г. 44 тыс, из них армян насчитывалось 8 тысяч. Причем армяне состояли не только из коренных жителей, но также переселенцев из Западной Армении. Вновь переселившиеся армяне не имели права вступать в российское подданство и землю могли только арендовать, а также были лишены права участия в выборах судей.

Экономическая и торговая деятельность жителей Армавира с самого возникновения аула развивалась динамично. В 1840 г. на средства А. Галаджяна был построен мост через р. Кубань. Контакты с окружающими регионами в связи со строительством моста значительно расширились, сократился путь доставки товаров и продуктов сельского хозяйства к месту назначения, улучшилась безопасность доставки товаров. Весенние и осенние ярмарки в Армавире приносили значительную прибыль как населению, так и государственной казне села.

На начальном этапе развития Армавира, наряду с сельскохозяйственной деятельностью местного населения среди черкесских армян было широко распространено ремесленное производство, традиционно сохранившееся со времени проживания их среди черкесов. Это - ткачество, обработка и изготовление кож, сбруй, седел, сапог, гончарных изделий, шалей, пошива одежды, обуви и др., необходимых для бытовых нужд, вещей которые реализовались не только среди местного населения, но и пользовались большим спросом за пределами Армавира.

В связи с развитием сельского хозяйства, возникла острая необходимость внедрения в практику кузнечного дела. Кузнечное ремесло развивалось, как пишет Л.А. Погосян, на основе привозного сырья: «В 1880 г. в отчете начальника Кубанской области было отмечено, что в Армавире насчитывалось четыре кузницы. Продукция армавирских кузнецов конца 80-х годов славилась в крае как по сложности изготовления, так и по качеству. Кузнецы Невинномысской, Урупской и других станиц приобретали различные приспособления и инструменты только в Армавире и Ростове».

Но к концу XIX в. в связи с развитием капиталистического способа производства и товарно-денежных отношений ремесленное производство, как нерентабельное, стало сворачиваться. На смену пришли механизация производства и высокая рентабельность выпускаемой продукции. Но, несмотря на это, некоторые ремесла среди армян сохранились и на основе местного сырья появились новые отрасли. К ним следует отнести плотничье, столярное, слесарное, камнерезное дело, изготовление мелких инструментов для сельского хозяйства.

Наряду с развитием капиталистического способа производства происходят изменения и в административном делении края. В селениях Баталбашинского уезда в ноябре 1876 г. на основании положения от 19 февраля 1861 г. было введено волостное устройство. В ряду других сел была образована Армавирская волость, после чего аул был переименован в село.

Сельское и волостное управление исполняли свои обязанности как исполнительный орган, «а не по собственному почину». Основная же доля решений всех назревших проблем лежала на общественных сходах. Общественный сход избирал весь состав сельского или волостного управления. В свою очередь, одним из важнейших актов общественных сходов были выборы должностных лиц. Значительным изменениям подвергся и Армавирский народный суд. Роль тхамады, пользовавшегося огромным авторитетом, была значительно ограничена. Вес дела в области уголовного и гражданского права были переданы в ведение судебных следователей, мировых судей, органам суда и судебной палаты, т.е. «учреждений и агентов правительственной власти».

Изменения административного и юридического характера были связаны с изменениями национальной структуры общества. Со значительным притоком русского населения численность армян в Армавире сокращалась, и это являлось основной причиной реформирования новой социально-правовой структуры общества.

С 1869 г. юрисдикция народного армянского суда, сложившаяся исторически в тхамаде, постепенно суживалась: «Тем не менее дела по семейным обычаям и домашнему быту армян продолжали носить в решениях семейного суда армавирцев яркую окраску былых патриархальных взаимоотношений армянского населения».

Значительным и наиболее важным стимулом в развитии Армавира, как экономического и торгового центра на Северном Кавказе, стало проведение Владикавказской железной дороги. Армавир превратился в транзитный город, соединяющий центр России с предгорьем Кавказа.

Как справедливо отмечает Ф.А. Щербина, надо различать три периода в истории Армавира: «1) военный период, когда армяне вели борьбу с горцами, защищая свое добро, и делали набеги на черкесские владения, 2) период хозяйственный, начавшийся после покорения Западного Кавказа и обнимавший два с лишком десятилетия, в течение которых примитивное скотоводческое хозяйство было постепенно заменено зерновым и, наконец, 3) торгово-промышленный период, поставивший Армавир в условия крупного экономического центра... Горные армяне были господами положения во все это время и они же были главными зодчими этих исторических течений».

С.Н. Ктиторов, не отрицая важной роли местного армянского населения, приоритет в развитии экономики конца XIX - и начала XX в. отдает иногородним жителям. Так, из 753 крупнейших торговых предприятий 630 принадлежали иногородним и 123 коренным армавирцам, а из 38 самых больших местных промышленных предприятий 30 находилось в руках иногородних и 8 - во владении коренных жителей. Однако, в этот же период «в руках коренных армавирских армян находилась почти вся оптовая мануфактурная и крупная бакалейная торговля». Коренные жители Армавира принимали активное участие в развитии местной промышленности.

С вводом в строй Владикавказской железной дороги приток пришлого населения резко возрос и, как пишет С.Н. Ктиторов, село становится крупнейшим на Северном Кавказе. Накануне преобразования Армавира в город, в нем проживало от 50 до 60 тыс. человек. Это было самое крупное село на Северном Кавказе, и но численности населения оно не уступало губернскому городу Ставрополю (около 60 тыс. чел.).

Уже в 70-х годах XIX в. армянские предприниматели занимали лидирующую роль в экономике и торговле. Открываются фирмы Кусикянов, Гаспарянов, Торосянов (Тарасовых), мануфактурный, мебельный, ювелирный и другие магазины, принадлежащие армянам. Образовано товарищество мыловаренных заводов «Ахтамар», в которых ведущую роль играли братья Гаспаровы, основывается товарищество маслобойных заводов Аведовых. Владельцами хлопкоочистительных заводов были Б. Гаспаров и Богорсуков-Дангулов. Самым богатым семейством в Армавире и Екатеринодаре были Тарасовы.

Лидирующее положение армяне занимали и в банковской системе. Председателем правления товарной биржи был С. Мхитаров, председателем Торгового банка Кавказа, основанным в 1910 г., являлся Аслан Тарасов.

К концу XIX в. Армавир становится одним из главных промышленных и торговых центров на Северном Кавказе.

Село Армавир через 50 лет со дня основания при благоприятных для него условиях, успело вырасти в крупный торговый центр Северного Кавказа со зданиями, не уступающими любому губернскому городу.

В 1911 г. население Армавира насчитывало 44500 жителей, из которых мужчин - 23308, а женщин - 21192. В отношении всего состава населения Армавир делился на три группы: коренное (армянское) население, иногородное, оседло живущее и иногородное переходящее. Армян в Армавире к 1-му января 1911 г. насчитывалось 5162 чел., но к 1912 г. число их возросло до 5200 человек.

Как отмечает С.Н. Ктиторов: «По сведениям, относящимся к началу 1910-х гг., коренные армяне занимались производством кирпича и черепицы (заводы Е.Т. Айвазова, Н.Л. Гирагосова, братьев С. и К. Айдиновых), ваты (фабрики братьев Тарасовых, Б.М. Каспарова, братьев Алавердовых), мыла и красок (заводы Г.К. Давыдова, братьев Каспаровых, М.И. Баронова, М.С. Алавердова, Е.И. Двыдовой, братьев Гирагосовых и др.). Действовали также гвоздильный завод братьев Бароновых, паровая мельница Б.М. Каспарова, водяная мельница X. Дангулова и ряд других предприятий, владельцами которых являлись черкесо-гаи».

Значительное место в торгово-промышленной отрасли занимали иногородние армяне. «Крупные маслобойные заводы принадлежали персидско-подданным армянам братьям Бабаевым, Унанновым и Аведовым, маслобойня персидского армянина И.С. Агабекова и кизлярского жителя И.Л. Свешникова, мыловаренный завод товарищества армянских предпринимателей «Ахтамар», большая табачная фабрика новонахичеванца К. Муратчаева и коренного армавирца X. Назарова, стекольный завод выходца из Эриванской губернии А.И. Оганова, поташный завод братьев Кабаевых, электрическая типография моздокского мещанина М.С. Мурадова и ряд других предприятий».

В 1912 г. Армавир по торговле являлся уже выдающимся пунктом не только на Северном Кавказе, но и во всей России. Строящаяся железнодорожная ветка Армавир - Туапсе делает Армавир крупным узловым центром важнейших железнодорожных путей. За год до Первой мировой войны для Армавира создавалась блестящая перспектива быть крупнейшим городом на Северном Кавказе. Разразившаяся война на время круто оборвала темп роста Армавира.

С.Р. Конопка с удивлением пишет: «По какому-то недоразумению Армавир - до сего времени не удостоился получить название города и до сего времени проживает на сельском положении, хотя по количеству населения (60 тыс. чел.) он уступает только Екатеринодару.

Торговые его обороты громадные и с каждым годом прогрессируют. Селение, к стыду сказать, буквально поражает своего величиной и богатством. Оборот разнородных товаров в течение года превышает 17 млн. руб.!

Армавир имеет электрическое освещение, водопровод, телефон, несколько клубов, театр, несколько первоклассных гостиниц.

В Армавире несколько маслобойных заводов, 13 банков. Гостиница «Большая Московская» оборудована подъемной машиной. Выходит газета. В селении две гимназии. От Армавира идет железная дорога до Туапсе.

Армавиру давно бы следовало стать городом, и большим городом, но как говорят, этому мешают многие сельские заправилы, которым не хочется выпустить из своих рук бразды сельского правления».

Завершая историческое описание Армавира, следует остановиться на более позднем периоде конца XX в. - периоде распада СССР, когда некоторые авторы газетных статей под видом компетентных историков стремились отвергнуть пребывание на Кубани черкесо-гаев как представителей армян. По мнению одного из авторов (фамилию не называю), «само название «черкесо-гаи» пришло к армавирцам позже с правого берега Кубани от русских солдат и казаков-линейцев, служивших в крепости Прочный окоп». Автор статьи отвергает возможность появления армян в Армавире, ставя с ног на голову историю черкесо-гаев, описанную в книге Ф.А. Щербины «История Армавира.

Несомненно, появление таких статей было связано с потоком мигрантов в Краснодарский край в связи с распадом Советского Союза. И, несмотря на это, еще до появления этой статьи в газете «Северо-Кавказские известия» 1993 г., в которой Главный редактор газеты писал: «Когда будет установлена граница со странами Закавказья тогда можно говорить, что не только пограничники вольно или невольно содействовали тому, что терские казаки вынуждены были поднять руку на проживающих в России, в нарушение установленного порядка армянские семьи. Это позор для нас русских, испокон века славящихся гостеприимством и миролюбием».

Окончательную точку в этом вопросе об армянском происхождении Армавира поставил С.Н. Ктиторов, издавший фундаментальную книгу «История Армавира (досоветский период) и защитивший на эту тему докторскую диссертацию.

Б.Т. Ованесов "Роль армянского населения Российской Империи в развитии Северного Кавказа", Ставрополь, 2008 г.