Эта история началась очень давно. В разгар Великой (Первой мировой) войны, в 1915 г. министр внутренних дел Турции, Талаат‑паша, довел до сведения турецких властей на местах секретное правительственное решение "полностью уничтожить всех проживающих в Турции армян". В распоряжении предписывалось "положить конец их существованию, какие бы методы, вплоть до криминальных, при этом ни принимались", не обращая внимания на "возраст, пол и угрызения совести". Развязанный в соответствии с этим решением турецкого правительства геноцид проживавших на территории Османской империи армян (а во многих местах ‑ заодно и греков) стоил жизни каждому четвертому из 6 500 000 армян, проживавших в описываемый период во всем тогдашнем мире.
Лет за 500 до этого, в 1405 г., турки‑османы начали свои вторжения в Армению – и к началу XVI в. вся Армения находилась под турецким контролем. Как и прочие христианские народы, находившиеся в подчинении у турок (как и вообще у мусульманских завоевателей в Средние века, начиная с арабов) армяне подвергались религиозному гнету. Тем не менее, они продолжали играть важную, если не сказать ‑ ключевую роль в экономике страны (подобную роли, которую в других странах играли богачи еврейского происхождения). Так. например, на рубеже XIX‑XX вв. самым богатым подданным турецкого султана был армянин‑миллионер Галуст Гюльбекян (он же Гульбенкян) по прозвищу "Пилавщик", президент турецкой нефтяной кампании "Туркиш Ойл".
В 1828 г. Персия (тогдашнее название Ирана) завершила свой долгий спор с османской Турцией о контроле над Восточной Арменией, уступив часть этого региона Российской Империи. Начиная с 1894 г. турецкий вариант «окончательного решения армянского вопроса» вступил в фазу планомерных действий. С началом Первой мировой войны этот план обрел реальные очертания. Согласно утверждениям турецкой стороны, его осуществление было ускорено фактами сотрудничества армян ‑ турецких подданных ‑ с Россией и западными партнерами последней по Антанте, выступавшими в войне как противники блока Центральных держав, в который входила и Османская империя. Справедливости ради надо заметить, что эти утверждения турок не были абсолютно беспочвенными.
В ходе многочисленных войн Российской империи с Турцией (как, впрочем, и с Персией) в XVIII‑XIX вв. местное армянское население в подавляющем большинстве своем оказывало русским войскам всестороннюю поддержку, в том числе и отрядами вооруженных добровольцев (см. хотя бы "Путешествие в Арзрум" А.С. Пушкина!), не говоря уже о многочисленных генералах, адмиралах и офицерах армянского происхождения на русской службе – достаточно упомянуть А.В. Суворова (армянина по матери), П.И. Багратиона (потомка изначально армянской царской династии Багратуни‑Багратидов, позднее воцарившихся над Грузией под слегка измененным именем Багратиони), Цицианова, князя Мадатова, адмирала Лазарева, генерала Тер‑Гукасова, графа Лорис‑Меликова и множества других. Все это позволяло туркам воспринимать своих армянских подданных в качестве своеобразной русской "пятой колонны".
Формально считалось, что армянские (как и вообще христианские) подданные Оттоманской (Османской) империи находятся "под защитой" султана (который титуловался даже "Хранителем Святого Гроба Господня" в Иерусалиме). Тем не менее, они считались как бы "подданными второго сорта". Их вынуждали платить дополнительные налоги, взимавшиеся только с христиан (джизья), их присяга считалась недействительной в мусульманском (шариатском) суде, они не имели права прилюдно осенять себя Крестным знамением, звонить в церковные колокола, ездить верхом на лошади и даже на верблюде, носить оружие и обучаться обращению с ним (хотя в отдаленных и труднодоступных районах туркам, естественно, было не так просто проконтролировать соблюдение этих запретов, чем в Стамбуле и других крупных городах), а кое‑где даже обязаны носить одежду, отличавшую их от магометан.
Армяне (за исключением ренегатов, отрекшихся от Христа) не имели доступа к высоким правительственным должностям или высшим постам военной иерархии Османской империи. Чтобы выжить, они были вынуждены постоянно задабривать турецких чиновников взятками. По существу, турецкие армяне были политически и социально бессильны и беспомощны перед турками, постоянно подавлявшими и унижавшими их в повседневной жизни (причем, этот гнет ощущался в провинции сильнее, чем в относительно "европеизированной" столице на Босфоре). Подобная дискриминация делало возможным периодические массовые погромы и избиения армян мусульманами, ставшими неотъемлемой частью политического "портрета" Османской империи, начиная, по крайней мере, с 1870 г.
Жизнь армян в Турции была крайне нестабильной, несмотря на экономическое процветание многих из них под турецкой властью и на тот факт, что армянские общины в плане экономического и культурного прогресса, как правило, опережали развитие господствующей мусульманской группы. Тем не менее, под властью султана господствующая и угнетенная группы сосуществовали, хотя и в неравноправном, но, тем не менее, сбалансированном режиме. Геноцид (по‑армянски: "Ахет") стал возможным лишь после нарушения этого баланса.
Как прелюдия к геноциду турецких армян, дисбаланс стал проявляться в 1700‑х и 1800‑х гг., когда неудержимо дряхлевшая и деградировавшая Османская империя начала постепенно разваливаться. Некогда стремительно разраставшаяся территориально Оттоманская держава, простиравшаяся в свое время от Венгрии до Северной Африки, от Кавказа до Йемена, стала нести территориальные потери, начиная с поражений под Веной и Азовом, в 1718, 1774, 1775, 1829 и 1878 г.
При этом ее главным – и всегда победоносным (1854‑56 гг. не в счет) противником выступала Российская Империя, не скрывавшая официальную цель своих войн против турок – "Проливы, Крест на Святую Софию, наш щит на врата Цареграда"! Этот неудержимый коллапс "Блистательной Порты" усугублялся также перманентным экономическим кризисом, вызванным устаревшим строем "больного человека Европы" и его общей технической и технологической отсталостью.
Хотя реформы, навязанные султану западными странами, совсем не облегчили положение турецких армян, но из‑за них турки стали отождествлять армян (как и прочих "гяуров") с враждебными традиционным исламским ценностям западными державами. Ситуация еще больше осложнялась инспирированными Западом проявлениями надежд турецких армян на национально‑культурное возрождение. На фоне собственного глубокого национального упадка турки столкнулись с выдвигавшимися армянским меньшинством требованиями все большей национально‑культурной автономией – хотя и в рамках Османской империи (до поры‑до времени, разумеется!).
Исходя из политических и экономических изменений, представлявшихся многим из них катастрофическими, представители господствующей турецкой группы становились все более разочарованными и "отчужденными" от своего формально все еще господствующего положения. Они стали искать причины этого "отчуждения" и, как водится, козлов отпущения.
Армяне и – в меньшей степени – греки и христиане‑айсоры (потомки древних ассирийцев), уже столетиями служившие мусульманам в качестве таковых и все больше отождествляемые турками с враждебными всей их империи силами, были готовым ответом на извечный вопрос: "Кто виноват?". Следующей стадией геноцидального процесса стало формирование идеологии и комплектование группы исполнителей геноцида. И то, и другое, осуществила новая сила, вышедшая на политическую арену Османской империи еще 1870 г. и первоначально рассматривавшая своей главной задачей ограничение власти султана – партия (именуемая также "Комитетом" или "Союзом") под очень передовым названием "Единение и Прогресс". Ее сторонники именовали себя "младотурками", что достаточно ясно указывало на корни нового движения.
По аналогии с корнями сходных по взглядам и задачам организаций – "Молодая Германия", "Молодая Италия", "Молодая Босния" и пр., ‑ корни эти уходили в антимонархическую и антитрадиционалистскую по сути идеологию "Большой Европейской Карбонады", то есть радикального франкмасонства, породившего Мадзини, Гарибальди и прочих идеологов ярого национализма, прикрывавшегося фразами о "братстве всех людей" и "любви к человечеству" и "царстве разума, которое непременно наступит после низвержения всех тронов и алтарей". Типичный представитель этих сил – Артур‑Риварес ‑ выведенный в романе Э.Л. Войнич "Овод", которым в юности зачитывались Троцкий, Ленин и другие людоеды всех стран и народов – оставил перед казнью записку следующего характерного содержания: "Меня убивают потому, что я внушаю им страх. А чего же еще может желать человек?".
Не случайно прием в "Единение и Прогресс" (если верить воспоминаниям Мустафы Кемаля, вошедшего впоследствии в историю под именем "Ататюрка", о его посвящении, состоявшемся в Салониках) носил все черты масонского ритуала. Будущего "отца турок", завязав ему глаза, обрядили в красную рубаху, после чего он предстал перед тремя незнакомцами в масках и принес на револьвере и Коране клятву "на верность революции".
Союз "Единение и Прогресс" имел два крыла – ультранационалистическое и "либеральное". До 1911 г. эти два крыла младотурок боролись за контроль над партией, и эта борьба не прекращалась даже в ходе "младотурецкой революции" 1908 г. Армянские подданные султана меж тем рукоплескали, с одной стороны, победам русского оружия, с другой – прогрессу западных свобод и начинали требовать для себя – для начала – равноправия. Ответом были резня армян 1894‑1895 гг. и 1909 гг. Правда, она осуществлялись, главным образом, руками диких курдских кочевников, о которых всегда можно было сказать, что они подчиняются турецким властям лишь формально, но нередко – и руками самих турок.
Как свидетельствовал, в частности, русский посол при султанском дворе А.И. Нелидов: "Из разных турецких кварталов высыпали вооруженные ножами и прутьями толпы башибузуков (сорвиголов, головорезов – В.А.), которые стали нападать на всех тех, кого принимали за армян, и началось самое варварское избиение беззащитных и ни в чем не повинных христиан (как видим, под нож попадали не только армяне! – В.А.). Полиция не только оставалась спокойной зрительницей происходящих ужасов, но даже во многих случаях принимала участие в убийствах и грабежах. Войска, весьма поздно появившиеся на месте беспорядков, также ничего не предпринимали для их прекращения..."
А вот еще свидетельства, взятые из изданной в Царской России монографии "Геноцид армян в Османской империи":
"...По предварительно разработанной системе банды головорезов были вооружены ножами, огнестрельным оружием, керосином, специальными дубинками со свинцовыми наконечниками одного и того же образца...
Вожак Хаджи Бего проявил чудовищную жестокость; он заставил разрезать на четыре части одну женщину и повесить куски ее тела на столбах для всеобщего обозрения; по приказу этого палача другая женщина была раздета догола и проведена обнаженной по деревне...".
Младотурецкая революция 1908 г., направленная против султана Абдул‑Гамида, поначалу нашла всестороннюю поддержку у армянского населения Турции. Ведь все руководство возглавившего революцию младотурок комитета "Единение и Прогресс" ‑ Талаат, Энвер (будущий турецкий военный министр в 1914‑18 гг. и зять султана!), Беха‑эд‑Дин‑Шакир, Джемаль, Халим и Мустафа Кемаль (будущий Ататюрк – "отец турок", первый президент светской Турецкой республики) состояло из масонов Салоникской ложи, на словах стремившихся к "демократии и братству всех людей". Армян формально уравняли в правах с турками, позволили служить в турецкой армии – вплоть до командных должностей. По охваченному революционной эйфорией Стамбулу разъезжали повозки, в которых в обнимку сидели мусульманские муллы, христианские священники и иудейские раввины, распевавшие "Марсельезу". Надо сказать, многие турецкие армяне поверили новой власти и храбро сражались в рядах турецких войск против итальянцев в Ливии (Триполитании) в 1911 г. и в двух Балканских войнах, полагая, что прошлое не вернутся и примирение с турками стало совершившимся фактом. На деле же вышло совсем иначе.
В 1912 г. "либеральное" крыло младотурок при помощи вооруженного путча на короткое время захватили власть, но были в 1913 г. разгромлены Энвером, после чего во главе партии "Единение и Прогресс" встал триумвират, состоявший из ультранационалистов – Энвера, Талаата и Кемаля. Произошло слияние на правительственном уровне двух идеологий – пантюркизма и так называемой "идеологии национальной экономики".
Пантюркизм (нередко – из тактических соображений – сочетавшийся с панисламизмом) был мечтой создать "Великий Туран" от Финляндии до Японии, а в более "умеренном" варианте – "Малый Туран" от Стамбула до Монголии (включая, разумеется, русский Кавказ и Туркестан). "Туран" представлялся младотуркам гигантской державой, подобной Оттоманской империи, но (и в этом существенное отличие от средневековых османских представлений!) населенной только турками или "народами турецкого корня" (к которым причислялись, скажем, арабы, татары, кавказские горцы, монголы, венгры и вообще угрофинны – совсем по графу Гобино!). Армянам и всем другим нетюркским народам ни в Великом, ни в Малом Туране делать было нечего.
"Идеология национальной экономики» была направлена на формирование среди турецких трудящихся "сознания общности" ‑ причем считалось, что такое сознание может быть сформировано только в этнически однородном тюркском государстве. Нетюркские народы, по определению, самим своим существованием разрушали подобную однородность, и потому их надлежало устранить, как вредный элемент. В идеологическом аспекте лидеры "Единения и Прогресса" выдвигали на первый план необходимость устранения армян в географическом, политическом и экономическом смысле, успешно распространяя свои идеи среди широких масс турецкого народа. Такого "научного" подхода к "решению армянского вопроса" султанским правительством никогда ранее не практиковалось.
Турецкие массы, и без того разочаровавшиеся в старой оттоманской идеологии и прежней государственной идеи власти султана как "халифа" ‑ наместника пророка Магомета, "владыки всех правоверных и охранителя всех своих подданных", и без того уже враждебно настроенные по отношению к армянам, оказались вполне подготовленными к новой идеи примата турецкой (или "туранской") расы, власть которой должны была распространиться "от Танжера до Урала", и впитали ее, как губка. На этой стадии геноцидального процесса уже имелись налицо все предпосылки для геноцида – соответствующий социально‑политический контекст, идеология и аппарат (партия) для ее реализации. Оставалось только определить график массовых убийств (или, как принято говорить в наш просвещенный ХХI век – "этнических чисток"). В этом смысле Первая мировая война разразилась весьма "кстати", обеспечив младотуркам необходимую секретность и изоляцию при составлении графика "специфических военных операций".
В декабре 1914 г. турецкие части Энвера в ходе плохо подготовленного наступления были окружены русской армией под Сарыкамышем, где им было нанесено тяжелое поражение. Вернувшись после разгрома в Стамбул, взбешенный Энвер, в свое оправдание, обвинил в предательстве армян, возложив на них вину за поражение. И через три недели война была распространена внутрь самой Турции. Все дееспособные армяне, служившие в турецкой армии, были разоружены и переведены в рабочие батальоны (вроде наших стройбатов), а впоследствии уничтожены без лишнего шума. Через два месяца, в феврале 1915 г., на секретном заседании Союза "Единение и Прогресс" было принято окончательное решение о физическом уничтожении не просто всех турецких армян, а армянского народа ("эрмани миллиет") как такового ‑ без указания территории проживания! Война обеспечила резне необходимую "крышу", а ключевые поражения на фронтах "внешней войны" определили фактор времени.
Лидеры турецких армян и их национальная интеллигенция (сконцентрированная в столице – Стамбуле, именуемом армянами "Полис"), были арестованы, загнаны на баржи и утоплены в Босфоре (очень похоже на методы истребления большевиками своих противников во время гражданской войны в России!). Тысячи армян бежали из страны, а тех, кому не удалось бежать, турки подвергли "депортации", то есть заставляли идти пешком тысячи верст без еды и питья. Если же им удавалось дойти до места назначения, не погибнув в пути от голода, жажды, болезней и истощения, то их убивали (предварительно обесчестив всех армянских женщин), а детей зарывали в землю живыми.
Лишь очень немногим, "особо одаренным", представителям общины "эрмани миллиет" удалось избежать "младотурецкого ятагана". Так, например, упоминавшийся нами выше нефтяной магнат Галуст Гюльбекян (Гульбенкян) не только ухитрился благополучно пережить "Ахет" и спасти свои капиталы, но и многократно приумножил свои богатства, успешно сотрудничая с захватившими Россию большевиками. Последние долгое время обделывали при посредстве Гюльбекяна свои темные делишки ‑ в частности, несмотря на эмбарго, экспортируя на "буржуазный Запад" советскую нефть под вывеской нефтяной кампании "Пилавщика". В обмен на услуги, оказываемые им большевикам, Гюльбекян получил возможность приобретать по бросовой цене картины Рембрандта, Рубенса и другие шедевры ленинградского Эрмитажа. Он даже чуть было не стал обладателем знаменитой картины Рембрандта "Возвращение блудного сына", но прогадал, отказавшись заплатить за нее 2 миллиона долларов США (в то время как "кремлевский горец" Иосиф Джугашвили‑Сталин соглашался только на 3 миллиона). Но это так, к слову, тем более, что с СССР в описываемое время активно "дружили против западных империалистов" не только "пилавщик" Гюльбекян, но и его младотурецкие хозяева и покровители.
По одной из версий, подоплека резни армян турками имела и экономический аспект. Дело в том, что большинство младотурецких лидеров не только было масонами, но и являлось по происхождению "восточными иудеями" ("сефардами"), изгнанными в конце XV в. из Испании королем Фердинандом Арагонским и его супругой Изабеллой Кастильской и осевшими на территории главной соперницы Испании ‑ Османской империи. Город Салоники, откуда были родом все лидеры младотурок, считался центром не только сефардской диаспоры, но и секты "дёнмэ" ("оборотни"), члены которой в карьерных целях принимали "для отвода глаз" ислам (продолжая тайно исповедовать иудаизм ‑ наподобие испанских "марранов", аналогичным образом прикрывавших свой иудаизм чисто внешним принятием христианства).
Однако ведущие экономические позиции в Османской империи были издавна заняты армянами, не пускавшими турецких иудеев ни в банковское дело, ни в торговлю (не зря народная пословица гласит, что "где прошел армянин, там еврею делать нечего"). И вот, придя к власти в ходе так называемой младотурецкой революции, салоникские масоны‑"дёнмэ" постарались при первом же удобном случае, под "благовидным" в глазах большинства турецких "профанов"‑националистов предлогом, расправиться с армянами, как своими экономическими конкурентами. Версия, конечно, весьма необычная, хотя ее пока никто не опроверг.
К 1918 г. уцелевшая от резни небольшая часть армянской нации рассеялась по всему свету. На небольшом клочке прежней Русской Армении (большую часть которой "добрый дедушка" Ленин "подарил" туркам, надеясь использовать их военную силу против стран Антанты), после короткой интерлюдии под названием "независимая Армянская республика" (которая ухитрилась объявить войну Турции, мусаватистскому Азербайджану, меньшевицкой Грузии и большевицкой Совдепии одновременно!) в 1920 г. было создано советское квази‑государство "Армянская ССР", до недавних пор находившееся под полным контролем московского коммунистического режима.
Надо сказать, что успехам турок в войне против независимой Армении немалой степени способствовали московские большевики и их армянская агентура. Они – в один голос с турками – обрушивали на армянских ополченцев потоки пропаганды, подчеркивая, что турки‑кемалисты – союзники Советской России в борьбе против империалистов Антанты. Турки в своей пропаганде неустанно твердили, что воюют не против армян как таковых, а исключительно против "дашнаков", чтобы создать объединенный фронт с (уже) Советским Азербайджаном и Советской Россией против империализма и что после установления Советской власти в Армении турецкие войска уйдут оттуда (так, кстати, и произошло!). Распропагандированные красными армянские солдаты делали из всего этого вывод, что, раз турки союзники большевиков, то воевать против них не нужно – штык в землю!
По свидетельству члена ЦК Коммунистической партии Армении Шаварша Амирханяна, "... были случаи, когда армянские воинские части сдавались без боя Кемалю, принимая его на большевика». Как с полным основанием писал турецкий историк Тевфик Быйкл‑Оглы, турецкое нашествие было "большим вкладом в победу Советской власти в Закавказье". Равно как и вооруженные большевицкие мятежи в тылу истекавших кровью на фронте армянских войск – в Александрополе и других местах. И, наконец, 2 декабря 1920 г. "победоносные войска Красной Армии вошли в Ереван". Восстание "армянских буржуазных националистов" против Советов в 1921 г. было подавлено ими с беспощадной жестокостью.
Тем не менее, армянским боевикам‑"зинворам" (именовавшим себя, по древней восточной традиции бойцов, готовых каждодневно жертвовать собой, также "фидаинами") удалось ликвидировать главных турецких организаторов геноцида 1915 г.
Многие народные мстители были "дашнаками" ‑ членами Армянской Революционной Федерации (Армянского революционного союза) "Дашнакцутюн", основанной в 1890 г., очень близкой по духу, программе и методам общероссийской партии эсеров (социалистов‑революционеров) и, подобно эсерам, в 1918‑21 гг., находясь у власти в независимой Армении, ведшей вооруженную борьбу с большевиками, поддерживавшими турок‑кемалистов. Само название "Дашнакцутюн" в переводе с армянского языка на русский означает "Союз".
Первый съезд партии "Дашнакцутюн" состоялся в 1892 г. в швейцарском городе Женеве, кишмя кишевшем революционерами всех толков и течений. На съезде была принята программа, провозглашавшая своей целью создание республики Турецкая Армения. Печатным органом новой партии стала газета "Дрошак" ("Знамя"). Поэтому и самих "дашнков" нередко именовали "дрошакистами".
5 апреля 1892 г. 2‑й съезд "дашнакской" партии утвердил ее устав. В соответствии с ним низовую ячейку партии составлял "хумб" (отряд) из 7‑10 человек. Руководители "хумбов" ‑ "хумбапеты" ‑ получали право избирать "подкомитет", который должен был руководить несколькими "хумбами". Деятельность подкомитетов направлялась Центральным комитетом, власть которого распространялась на отдельную губернию.
В 1904 г. в составе "Дашнакцутюн" насчитывалось более 20 Центральных комитетов. Руководство ими осуществлялось двумя бюро: Западным (находившимся в Западной Европе) и Восточным (расположенным на территории России и Турции). Высшим руководящим органом был Совет партии. С самого начала партия "Дашнакцутюн" приступила к формированию боевых отрядов. Российский Департамент полиции считал,что "дашнаки" создали своеобразное "подпольное правительство", власть которого распространялась на все армянское население как Российской, так и Османской империи.
Деньги на свою подпольную деятельность "дашнаки" (как и все прочие тогдашние экстремистские организации и партии, орудовавшие на территории Российской империи ‑ эсеры, анархисты и большевики) получали с помощью экспроприаций ("эксов") и "революционного рэкета". Экспроприации (преимущественно грабежи банков и казначейств, но также магазинов, ресторанов, игорных домов и частных лиц) получили наиболее широкое распространение в 1905‑1907 гг. Используемый партией "Дашнакцутюн" "революционный рэкет" (в стиле бабелевского Бени Крика: "Или у меня будут деньги, или у вас не будет торговли"!) был весьма близок по своему характеру к "эксам".
Относя зарождение армянского подпольного движения к 1886 г. (т. е. еще до официального основания партии "Дашнакцутюн"), начальник Бакинского Главного Жандармского Управления полковник Глоба писал:
"С того же времени армянами ("дашнаками" ‑ В.А.) постановлено взыскивать со всех коммерческих предприятий по 0,5% в армянский фонд. Из сбора этого у армян образовался капитал в несколько миллионов рублей. Капитал этот находится в банках Лондона и Парижа. Проценты с этого капитала идут на пропаганду на Кавказе, а также в Персии (где также проживала значительная армянская диаспора ‑ В.А.) и в Турции. Из процентов этого капитала выдаются пособия революционным кружкам в (Российской ‑ В.А.) империи и в особенности на Кавказе".
Вскоре, не позднее февраля 1905 г., метод "революционного рэкета" был перенят у "дашнаков" бакинскими социал‑демократами. Так, делегат от Баку Рыбкин в своем выступлении на III Съезде РСДРП подчеркивал: "Биби‑эйбатцы и гначакисты предложили по примеру дрошакистов (т.е. членов партии "Дашнакцутюн", партийная газета которых, как мы уже знаем, называлась "Дрошак", по‑русски: "Знамя" ‑ В.А.)требовать деньги силой".
Но еще более распространенным источником финансирования революционной деятельности "дашнаков" являлись частные пожертвования богатых "доброхотов", именовавшихся на жаргоне Департамента полиции "симпатиками". Причем материальная помощь армянским "национал‑революционерам" осуществлялась "симпатиками" не только в денежной форме. Она включала в себя также:
1.предоставление "дашнакам" квартир для партийных собраний, совещаний и конференций;
2.укрывательство лиц, разыскиваемых полицией;
3.помощь арестованным и ссыльным;
4.передачу паспортов и других документов для легализации подпольной деятельности;
5.участие в транспортировке запрещенной литературы и оружия, а также их хранении;
6.предоставление собственных адресов для нелегальной переписки и пересылки корреспонденции;
7.использование своих личных счетов или же счетов коммерческих предприятий для хранения и перевода партийных средств;
8.передачу партии "Дашнакцутюн"соответствующей информации, пригодной для использования в политических целях, и т.д.
Таким образом, у "дашнаков" не было недостатка в своих "Саввушках Морозовых", "Максимах Горьких" и "Николаях Шмитах". Особенно большую помощь они получали от бакинских нефтяных мультимиллионеров армянского происхождения: Тер‑Акопова; Манташевых; братьев Аршака, Павла и Абрама Гукасовых (Тер‑Гукасовых); Лианозовых и других,тесно связанных с международным капиталом (в частности, с концерном Нобелей). По воспоминаниям большевика С.Я. Аллилуева, щедрая денежная помощь поступала "из несгораемых стальных касс королей нефти: Гукасова, Манташева, Зубалова, Кокорева, Ротшильда, Нобеля и многих других миллионеров..."
Летом 1908 г. на одного из братьев Гукасовых ‑ Павла Осиповича (Погоса Овсеповича), являвшегося не просто нефтепромышленником, но и Председателем Совета русского торгово‑промышленного банка, членом Совета съездов представителей промышленности и торговли, а также одним из 6 членов Государственного совета по выборам от предпринимателей России! ‑ поступил донос о том,что он и еще несколько нефтепромышленников передали архиепископу армянской церкви Гарегину "для церкви и на революционные цели" 100 000 рублей (сумму по тем временам весьма немалую). Допрошенный по этому поводу П.О. Гукасов данный факт не подтвердил. Тем дело и кончилось! Вот как "тяжело" при "проклятом царском режиме" жилось в "Российской империи ‑ тюрьме народов" несчастным представителям национальных меньшинств, испытывавшим (если верить советским историкам‑ марксистам) "двойной гнет, ибо их угнетали как царские сатрапы, так и местные эксплуататоры"!
Весьма интересным представляется следующий факт. В то время как П.О. Гукасов финансировал антиправительственную деятельность "дашнаков" (а также меньшевиков и большевиков ‑ чтобы никому не было обидно!), имя его сына Льва (Левона) всплыло при проведении дознания о сыновьях статского советника Константина и Александра Докукиных (военная организация эсеров).
Аршак Овсепович Гукасов был замечен в посещении во время своих поездок за границу редакции центрального печатного органа партии "Дашнакцутюн" ‑ газеты "Дрошак". Департамент полиции считал Гукасова причастным к учреждению "Армянского культурного союза", использовавшегося "дашнаками" как одно из легальных прикрытий свое нелегальной деятельности.
Не отставал от Тер‑Гукасовых и Александр Иванович Манташев, основавший совместно с М.О. Арамянцем, Г.А. Тумановым (Туманяном) и А.А. Цатуровым (Цатурианом)нефтепромышленное акционерное общество "А.И. Манташев и К", акционер "Каспийского товарищества", акционерных обществ "Братья Нобель", "Питоев и К", "Мирзоев и К", Азово‑Донского и Тифлисского коммерческого банков.
13 февраля 1904 г. Департамент полиции поставил Тифлисское охранное отделение в известность о том, что им получены агентурные сведения о пожертвовании нефтепромышленником А.И.Манташевым 1 миллиона рублей (!) на революционное движение.
В ответ начальник Тифлисского охранного отделения ротмистр Ф.А. Засыпкин 24 апреля того же года сообщил:
"Проживающий в городе Тифлисе А.И. Манташев ‑ известный армянский миллионер, до возникновения в прошлом 1903 г. армянского движения в острой форме, направленного против Русского правительства, имел несомненную связь с (армянским ‑ В.А.) движением, направленным против Турции преимущественно; в данное время он уже не рушился бы оборвать свою связь и во всяком случае, безусловно, снабжает революционеров ("дашнаков" ‑ В.А.) деньгами..."
В "Историческом очерке об армянской федеративной партии "Дашнакцутюн", составленном для служебного пользования жандармским подполковником Л.И. Ивановым, подчеркивалось:
"Нефтепромышленник Манташев, например, заплатил один миллион, но, кажется, сделал это как "вспомогательный член" "Дашнакцутюн", (...) он же основал в Лондоне армянский банк, где теперь находятся "церковные" армянские денежки, и он же находится в союзе с Ротшильдом".
Итак, значительная часть влиятельнейших нефтепромышленников России, тесно связанная с международным (в первую очередь ‑ банковским) капиталом, находилась в крайней оппозиции к существующей власти и поддерживала в борьбе с ней самые радикальные и архиреволюционные силы.
Первоначально партия "Дашнакцутюн" ставила себе целью освобождение Турецкой Армении, но с 1897 г. она начала борьбу и против правительства Российской империи. Правда, борьба с царским правительством не являлась главным направление в ее деятельности. Острие борьбы "дашнаков" было направлено против султанской Турции (одной из самых нашумевших террористических акций "дашнаков" тех времен был захват здания Оттоманского банка в Константинополе‑Стамбуле; турецкое правительство под давлением иностранных держав было вынуждено дать "революционным экспроприаторам" возможность выехать за границу).
Положение дел, однако, резко изменилось после того, как в 1903 г. правительство Российской империи конфисковало имущество армянской церкви. Эта конфискация была вызвана оппозиционностью немалой части армянского духовенства. Решение о секуляризации имущества армянской церкви было принято правительством Российской империи 12 июня 1903 г. Посредством конфискации предполагалось подорвать экономическое влияние армянского духовенства и сделать его более покладистым, однако эффект оказался прямо противоположным. Армянская церковь почти полностью перешла в оппозицию царскому правительству и встала на путь широкой поддержки "дашнакского" национально‑революционного движения.
Характеризуя сложившееся положение, Главноначальствующий гражданской частью на Кавказе князь Г.С. Голицын 13 мая 1904 г. писал министру внутренних дел Российской империи В.К. Плеве (вскоре убитому бомбой эсера‑террориста):
"Истинным главою и вдохновителем этого ("дашнакского" ‑ В.А.) движения является сам патриарх‑католикос, именем которого и действуют заправилы движения", а "имеющееся в Вагаршапате (Эчмиадзине, резиденции главы армянской церкви ‑ В.А.)отделение Кавказского армянского революционного комитета в своей деятельности фактически слилось с легально существующей канцелярией католикоса, через посредство которой поддерживается связь между католикосом и революционерами ("дашнаками" ‑ В.А.)".
Заведующий полицией на Кавказе генерал Е.Н. Ширинкин писал 9 января 1906 г.:
"Армянский католикос выдал дашнакистам ("дашнакам" ‑ В.А.) особые книжки за своей печатью для сбора денежных пожертвований в пользу пострадавших в Турции (от резни ‑ В.А.) армян. В действительности же собранные таким путем суммы поступают в распоряжение организции "Дашнакцутюн".
Стремясь расколоть армянское духовенство, царское правительство, с одной стороны, было вынуждено в 1905 г. пойти на возвращение армянской церкви ее имущества, но, с другой стороны, усилило карательные действия против наиболее непримиримых представителей армянского клира. В частности, по обвинению в связях с партией "Дашнакцутюн" был предан военному суду архимандрит С. Корюн, занимавший пост секретаря католикоса всех армян. В связи с предъявленным обвинением начальник тифлисского Главного Жандармского Управления полковник П.М. Еремин 23 октября 1908 н. писал в Департамент полиции:
"По имеющимся в делах вверенного мне управления сведениям, архимандрит Корюн состоял членом Елисаветпольского Центрального комитета партии "Дашнакцутюн" и в то же время, числясь и в организации "Паторик" при Эчмиадзинском Синоде, председателем коего состоит известный своей революционной деятельностью епископ Ашот, ‑ является одним из самых крупных и вредных деятелей в местной организации "Дашнакцутюн". По агентурным сведениям, Корюном (священнослужителем, да вдобавок еще и монахом! ‑ В.А.) были утверждены смертные приговоры (! ‑ В.А.) ротмистру корпуса жандармов Апелю, подполковнику пограничной стражи Быкову, шушинскому полицмейстеру подполковнику Сахарову, прапорщику Лоладзе и многим другим. Особенно Корюном преследовались армяне, не признававшие авторитета партии "Дашнакцутюн", которых по инициативе Корюна было убито значительное число". Авторы "кавказского запроса" утверждали, что "через его (архимандрита Корюна ‑ В.А.) руки прошло на покупку оружия 60 000 руб.".
С момента секуляризации имущества армянской церкви властями Российской империи "борьба с царизмом" вышла для "дашнаков" на первый план. В сентябре 1904 г. представители партии "Дашнакцутюн" приняли участие в Парижской конференции российских революционных и оппозиционных партий, поставившей задачу объединения всех антиправительственных сил для свержения Самодержавия.
В мае 1905 г. Совет партии "Дашнакцутюн" распространил проект новой партийной программы, в которой ставилась задача создания Закавказской Федеративной демократической республики в составе Федерации других российских республик (что и осуществилось ‑ правда, ненадолго! ‑ после Февральского переворота 1917 г.). Таким образом, хотя "дашнаки" перешли к борьбе с российским Самодержавием, планов полного отделения Армении от России у них не имелось.
В руководстве партии "Дашнакцутюн" возник раскол. Против нового курса выступил один из руководителей боевиков ("зинворов") Габриеэл Кешишьянц. В начале 1907 г. в Вене состоялся 4‑й съезд партии "Дашнакцутюн", принявший решение о роспуске отрядов "зинворов", находившихся в подчинении Военного совета, возглавляемого Габриэлом Кешишьянцем. После того, как последний отказался подчиниться этому решению, за ним и его сторонниками началась охота. 10 июля 1907 г. "дашнаки" обнаружили Габриэла Кешишьянца в селении Армавир (ныне ‑ город Армавир). В результате совершенного на него покушения сам он получил ранение, а несколько человек были убиты.
Покушение на Кешишьянца, ознаменовавшее собой начало форменной "гражданской войны" между "дашнаками", послужило причиной возбуждения уголовного дела. Под руководством следователя по особо важным делам Новочеркасского окружного суда Лыжина началось следствие. Опираясь на показания Габриэла Кешишьянца, царская полиция провела целую серию обысков. Были обнаружены многочисленные документы ‑ партийная переписка, финансовая отчетность и списки членов партии. Дело о покушении на убийство Кешишьянца стало превращаться в дело о партии "Дашнакцутюн".
Когда в 1907 г. началось следствие по делу "Дашнакцутюн", между прочим, выяснилось, что для хранения и перевода своих денег "дашнаки" использовали "легальный канал" ‑ фирму купца из Нахичевани‑на‑Дону Ивана Мартыновича Шапошникова.
Не менее активное участие "дашнаки", вместе с другими кавказскими революционерами, принимали участие в революционных событиях, разыгравшихся в описываемое время в Персии (Иране), за полное подчинение которой своей власти боролись две тогдашние величайшие империи мира ‑ Российская и Британская. Россия поддерживала персидского шаха Мохаммада Али, Англия ‑ сторонников оппозиционого шаху персидского парламента‑меджлиса (своего рода персидский аналог "младотурок"). В помощь шаху при помощи русских военных советников была сформирована Персидская казачья бригада под командованием полковника В.П. Ляхова. Между прочим, в рядах этой бригады служил Мохаммад Реза‑Хан, будущий основатель новой иранской династии Пехлеви (фактически свергнутый в 1941 г. англо‑советскими силами вторжения, оккупировавшими Иран).
После роспуска шахом меджлиса 23 июня 1908 г. столица персидского Азербайджана ‑ г. Тебриз ‑ оказался во власти революционеров. Последние обратились к кавказским социал‑демократам с просьбой о помощи в борьбе против "шахского деспотизма". Кавказский комитет РСДРП направил в Персию десятки революционных боевиков и бывших солдат, вооруженных пистолетами (главным образом ‑ маузерами) и бомбами. Грузинские социал‑демократы и "дашнаки" приняли активное участие в обороне Тебриза от шахских войск. Несмотря на то, что полковник Ляхов со своими персидскими казаками прочно удерживал под властью шаха столицу Персии Тегеран, Мохаммад Али так и не смог распространить свою власть на Тебриз. Персидские революционеры‑националисты под командованием "дашнака" Ефрем‑Хана Давидянца овладели г. Решт, столицей провинции Гилян. Впоследствии Ефрем‑Хан Давидянц даже вошел в состав революционного персидского правительства.
Между тем, пока в Новочеркасске шло следствие по делу партии "Дашнакцутюн", 11 декабря 1908 г. в Тифлисе жертвой "дашнакских" боевиков пало несколько филеров (секретных агентов‑сыщиков) местного охранного отделения, и жандармам также удалось обнаружить при обыске квартир "дашнаков" Минасяна, Огаджанова, Едигоровых и др. множество документов, содержание которых выходило за рамки следствия об убийстве. Так возник еще один центр расследования деятельности партии "Дашнакцутюн". Собранный следствием материал был настолько серьезен, что партия "Дашнакцутюн" отпустила 10 000 рублей (сумма, как уже говорилось, по тем временам немалая!) на его похищение или уничтожение.
28 марта 1909 г. следователь Лыжин направил в Тифлис предписание о производстве обысков и аресте 192 человек, затем последовало предписание о производстве обысков в 18 городах Российской империи и аресте еще 241 человек. К середине января 1909 г. было произведено около 1000 арестов. однако 696 арестованных вскоре почему‑то вышли на волю, и в обвинительном акте, подписанном 28 мая 1911 г., в качестве обвиняемых фигурировало лишь 159 человек.
Дело партии "Дашнакцутюн" рассматривалось в Особом присутствии Правительствующего Сената. 20 января 1912 г. закончилось оглашение обвинительного заключения, 21 января начался допрос свидетелей, в середине марта был объявлен приговор. Большую часть обвиняемых (103 человека) сенат оправдал. 52 человека получили различные сроки тюремного заключения, с зачетом времени, проведенного под следствием (в результате чего многие из них сразу же по оглашении приговора вышли на свободу), и только 4 (!) человека были приговорены к каторжным работам.
Предполагалось, что дело партии "Дашнакцутюн" повлечет за собой если не разгром партии, то хотя бы ее паралич. Но ничего подобного не произошло. Дело партии "Дашнакцутюн" свидетельствовало, что в Российской империи существовали весьма влиятельные силы, использовавшие свое влияние для поддержки любого антиправительственного движения ‑ армянского, грузинского, финского, польского, еврейского, "интернационалистского" ‑ только бы оно было враждебным Российскому Самодержавию.
И только совместная вооруженная борьба против Османской империи в окопах Первой мировой войны заставила царские власти и "бойцов армянского невидимого фронта" забыть свои разногласия перед лицом общего врага.
После 1920 г. "дашнаки" сформировали специальную "ликвидационную комиссию" под руководством Армена Гаро, участвовавшего в партизанской войне против турок еще в начале ХХ в. в Македонии, в составе "комитаджи" ‑ боевиков Внутренней Македонской Революционной Организации (ВМРО), одним из которых в 1934 г. в Марселе были, между прочим, убиты французский министр иностранных дел Луи Барту и король Югославии Александр I Карагеоргиевич. "Дашнакская" комиссия методично занялась раскрытием местопребывания турецких военных преступников, нередко прятавшихся под фальшивыми именами, и совершала соответствующие акции возмездия.
Так, 15 марта 1921 г. в Берлине среди бела дня "дашнак" (кстати, правильно: "дашнакцакан", но по‑русски это слишком неудобьсказуемо!) Согомон Тейлерян застрелил Талаат‑пашу – и даже был оправдан берлинским судом, невзирая на совсем недавнее германо‑турецкое братство по оружию!
19 июля 1921 г. в Константинополе (оккупированном войсками Антанты) "дашнак" Мисак Торлакян застрелил министра Дживаншира, ответственного за погромы армян в Баку в период турецкой оккупации. Торлакян был арестован, но оправдан британским военным судом.
В том же году в Тифлисе (уже захваченном – пардон, "освобожденном"! ‑ Красной Армией!) армянским фидаином Арамом Ерканяном был убит лидер азербайджанских националистов Хан Хойский, ответственный за погромы армян союзниками турок ‑ азербайджанцами (впрочем, армяне звали их "тюрками", а русские – по старой памяти ‑ "татарами") в Баку и Шуше.
6 декабря того же года в Риме "дашнакский" фидаин Аршавир Ширакян застрелил Халим‑пашу.
В 1922 г. Арам Ерканян и тот же Аршавир Ширакян – опять же в Берлине – застрелили Беха‑эд‑Дина‑Шакир‑пашу и Джемаля Агмина. Мстителям удалось скрыться.
25 июля 1922 года в столице Советской Грузии, у самых дверей тифлисской ЧК(!) Петрос Тер‑Погосян и Арташес Геворкян застрелили приехавшего в гости к кавказским большевикам Джемаль‑пашу, уложив – для ровного счета! – и двух его телохранителей в кожанках. Символично, что это произошло на улице Петра Великого (которую красные еще не успели переименовать). Чекисты взяли 300 человек, но мстителей схватить не удалось.
Энвер‑паша, бывший салоникский масон‑"оборотень", турецкий военный министр и зять султана, а затем – союзник Ленина и Троцкого, направленной Советской властью в Закавказье, чтобы взбунтовать тамошних мусульман против британского империализма, сбежал в Среднюю Азию к басмачам, где и воевал за "Великий Туран" и "Новый Халифат", объявив "газават" всем "гяурам", пока не был застрелен в бою чекистом Агабековым (большевиком‑интернационалистом до мозга костей, но, по странной случайности оказавшимся... армянином!).
Официальные турецкие власти по сей день отрицают сам факт геноцида армян турками в 1915 г., продолжая заявлять, что число армян, погибших в ходе "депортации" не превышало 300 000, и что эти люди тоже были убиты турками "в порядке самозащиты", ибо "все армяне перешли на сторону врага". Согласно этой турецкой версии, внутренний террор против армян был, якобы, применен турками "исключительно вследствие манипулирования армян Россией, стремившейся путем этой манипуляции расширить свои владения за счет северо‑восточной Турции".
В 1983 г. в аэропорту Эсенбог в Анкаре армянский снайпер‑фидаин открыл огонь по толпе, прокричав в мегафон: "Более миллиона наших погибло! Какая разница, если теперь погибнут 25 ваших?".
Это была только "первая ласточка". Полномасштабные боевые действия против турок армянские террористические группы развернули в 1975 г. Надо сказать, что эти насильственные действия были начаты как акт отчаяния, после безуспешных попыток решения проблемы геноцида мирными средствами на протяжении десятилетий. В период между 1965 г. (50‑летием "Ахета", в память о котором в Ереване, тогда еще столице советской Армянской ССР, был воздвигнут мемориал Цицернакаберд) и 1975 гг. армяне не оставляли попыток мирных переговоров, действуя путем подачи петиций, заявлений и других письменных документов, информирования ООН (тогда еще казавшейся всесильной) и отдельных входивших в нее стран о геноциде и продолжающейся дискриминации армян турецкими властями. Политические активисты организовывали манифестации с участием сотен тысяч армян. Но в течение десяти лет (1965‑75) "мировое сообщество" никак не отреагировало на существование армянской проблемы.
Тогда в глубоком подполье были сформированы группы армянских боевиков. Подобно вооруженным группам палестинцев, которых армяне взяли себе за образец, для них не существовало понятия "пассивное сопротивление". Они стремились нападать на турок везде и всюду, чтобы привлечь всеобщее внимание и пробудить отдаленную надежду на то, что "справедливость восторжествует" ‑ иначе проблема будет всеми позабыта и армянские общины, разбросанные по свету, будут "хранить наследие предков» лишь в форме "фольклорной ностальгии" (кстати, нечто подобное недоброжелатели казачества у нас в стране желали бы проделать с казаками – как говорится: "Пусть казаки пляшут, да только шашками не машут"!).
Что же армянские боевики понимали под "восстановлением справедливости"? В их представлениях было необходимо "восстановить свободное и независимое национальное армянское государство", добиться от турецкого правительства факта геноцида армян в 1915 г. и вины в этом геноциде турецких властей, а также возмещения нанесенного армянам турками ущерба. Поскольку турецкое государство было, естественно, не в состоянии воскресить полтора миллиона своих граждан армянской национальности, у которых оно "экспроприировало жизнь", это государство, по мнению армянских боевиков, было обязано вернуть земли, жилища и собственность убитых им армян их наследникам.
Тактика армянских боевых групп являлась точным повторением тактики турок при уничтожении ими армян на армянской земле. Или, выражаясь словами Алека Еникомечяна – лидера "Армянской Тайной Армии Освобождения Армении" (Armenian Secret Army for the Liberation of Armenia), сокращенно: АСАЛА (ASALA): "В ходе насильственной депортации армян турками в Первую мировую войну последними специально формировались вооруженные банды, нападавшие на караваны депортированных, чтобы лишить их припасов, необходимых для поддержания жизни, и уничтожать их".
Таким образом, одно насилие породило другое, и потому возникли армянские боевые группы, подобные АСАЛА, поставившие себе целью мстить за злодеяния, совершенные турецкими бандами против армян (и других христиан – в частности, греков) в Первую мировую войну. При этом Еникомечян уточнял: "Нас считают террористами. Но что значит быть террористом? Я считаю террористом того, кто хочет сеять своими действиями террор – то есть, страх и ужас. А мы не террористы, потому что боремся за наше правое дело и за наши права. Наш враг – турецкое государство. Именно это государство является подлинным воплощением терроризма!".
Создание АСАЛА ознаменовало собой подъем настоящей волны вооруженной борьбы армянских фидаинов против турок. Это была не чуждая марксистских взглядов тайная организация вроде палестинской "ФАТХ" или "Ирландской Республиканской Армии", со штаб‑квартирами в сирийском Дамаске и ливанском Бейруте и с множеством зарубежных филиалов. АСАЛА была тесно связана и с экстремистами их числа греков‑киприотов, входившими в тайную организацию генерала Гриваса "ЭОКА‑2", чья вооруженная попытка добиться "Энозиса" (воссоединения Кипра с Грецией) закончилась, после первоначальных успехов и свержения кипрского президента архиепископа Макариоса, заигрывавшего с левыми и постоянно лавировавшего между греками и турками, вторжением турецкой армии на Кипр, падением поддержавшего боевиков "ЭОКИ‑2" антикоммунистического авторитарного греческого правительства так называемых "черных полковников" и оккупации Турцией части Кипра, где было провозглашено сепаратистское турецкое государство, тесно связанное с Анкарой.
Боевики АСАЛА проходили военное обучение у палестинских инструкторов и получали оружие даже от ливийского режима Муаммара Каддафи. Возможно, АСАЛА пользовалась также поддержкой Кремля, стремившегося таким образом дестабилизировать Турцию, как одну из сильнейших в военном отношении стран НАТО (времена флирта "младотурок" с красным Кремлем уже давно прошли).
В 1975 г. АСАЛА совместно с менее активной, но использовавшей не менее жестокие методы организацией "Команды Справедливой Кары за Геноцид Армян" (известной также как "Коммандос Правосудия") осуществила целую серию покушений на турецких дипломатов. Действия армянских коммандос оказались чрезвычайно эффективными – в разных странах было только убито более 50 послов и консулов Турции, не считая дипломатических работников рангом пониже. Параллельно с покушениями, захватывались и удерживались – нередко с заложниками – здания турецких дипломатических представительств, что, несомненно, постепенно начало привлекать внимание международной общественности к армянской проблеме.
С 1975 по 1982 гг. АСАЛА и "Коммандос Правосудия" (иногда с участием антитурецких курдских террористов – очевидно, перед лицом общего врага прежние армяно‑курдские счеты были – быть может, временно! ‑ забыты) совершили в общей сложности 136 террористических актов.
40 терактов (в том числе 4 убийства) армянские боевики совершили во Франции – стране, где проживают более 300 000 армян и которая быстро стала главной ареной террористической деятельности АСАЛА. 15 июля 1983 г. фидаины АСАЛА взорвали бомбу под стойкой регистрации турецкой авиакомпании в парижском аэропорту Орли. В результате взрыва 7 человек было убито и 56 – ранено. За покушением последовала серия арестов. Более 50 боевиков АСАЛА попали за решетку французских тюрем.
Инцидент в Орли стал поворотным пунктом в тактике АСАЛА. В ее рядах начались разногласия. В результате АСАЛА раскололась на целый ряд враждующих между собой группировок.
Тем не менее, в июле того же 1983 г., ровно через 20 дней после взрыва бомбы в аэропорту Орли, 5 вооруженных армянских фидаинов напали на турецкое посольство в Лиссабоне. При взрыве заложенной ими в посольство бомбы погибло 7 человек, в том числе и все боевики. Ответственность за акцию взяла на себя "Армянская Революционная Армия" (Armenian Revolutionary Army), сокращенно: АРА (АRА). Эта террористическая организация армянской диаспоры провозгласила себя «армией нового типа», чьи солдаты "всегда готовы принести себя в жертву на алтарь свободы". Именно АРА стала играть ведущую роль в вооруженной борьбе "армянских фидаинов нового поколения".
Начиная с кровавого 1985 г., мировые средства массовой информации практические перестали сообщать об акциях армянских национал‑революционных "секретных армий" (а советские СМИ о них и до того сообщали не больше, чем сегодняшние российские "масс‑медиа"!), хотя армянские подпольщики продолжают свою борьбу. Однако их главной проблемой, с которой они столкнулись с самого начала своего возникновения, по‑прежнему остается полным отсутствием поддержки их действий со стороны армянских общин всего мира. Дело в том, что армянская молодежь при формировании своих "секретных армий", вследствие отсутствия у нее чувства политического реализма, формулировала свои цели слишком широко и слишком идеалистически, если не сказать – революционно‑романтически.
Кроме того, слишком долгим оказался временной промежуток между истреблением армян турками в 1915 г. и моментом выдвижения армянскими боевиками своих требований. Ведь "карать" вооруженной рукой нынешнее поколение турок фактически означает «карать» внуков исполнителей геноцида 1915 г., а это – даже с точки зрения большинства современных армян, скорее похоже на хладнокровное "логически обоснованное" убийство (в стиле якобинцев или большевиков, готовых жестоко "карать" потомков "эксплуататорских классов" до седьмого колена), чем на "праведную месть". Более того, эти террористические акты грозили скорее усилить поддержку Турции со стороны других стран мира, где трагическая история резни армян турками остается по‑прежнему почти никому не известной.
К тому же неудачу АСАЛА в деле приобретения ею массовой поддержки мировой общественности усугубила тесная связь армянских фидаинов с их палестинскими "собратьями по оружию" из рядов ФАТХ, Организации Освобождения Палестины, но в первую очередь – Палестинского Фронта Освобождения, чьи вооруженные акции воспринимались почти повсюду в мире, как жестокая истребительная война против жертв другого – гитлеровского – геноцида.
И, наконец, всем было ясно, что эта война против турок вряд ли будет выиграна.
После резни армян азербайджанцами в Баку и Сумгаите и развязывания армяно‑азербайджанского вооруженного конфликта в Нагорном Карабахе (по‑армянски: "Арцах"), именно туда, по мнению АРА, переместился фронт борьбы против азербайджанских нео‑мусаватистов и пантюркистов, как "наследников турецких организаторов геноцида армян в 1915 году". Воюя против них в Арцахе, армянские (и не только армянские!) добровольцы (в том числе и боевики АРА) полагали, что тем самым препятствуют продолжению геноцида, направленного против армянского народа. Блажен кто верует – легко ему на свете!
Что же касается резни армян в 1915 г., то ее осуждения мировым сообществом и возмещения ущерба, конечно же, недопустимо добиваться какими бы то ни было иными средствами, кроме мирных и сугубо политических.
Здесь конец и Богу нашему слава!
