Карабах и турецкий Азербайджан

С приближением турецких войск к границам Кавказа в планах турецких военных и политиков особое место стало занимать сотрудничество с кавказскими тюрками для облегчения передвижения турецких войск по Кавказу, а также пополнения редеющих рядов турецкой армии.

В начале 1918 г., еще до распада Закавказского Сейма, представители азербайджанских тюрок предприняли еще одну попытку договориться с турками о будущем политическом статусе юго‑восточного Кавказа, направив секретную делегацию в Стамбул на переговоры с младотурками для получения содействия в провозглашении «второго турецкого государства». На встрече с лидерами младотурок обе стороны договорились о дальнейших планах сотрудничества, в частности, о содействии турецких военных в создании вооруженных сил будущего Азербайджана, их финансирования, помощи турецким войскам со стороны местного тюркского населения и др. Среди кавказских тюрок в то время были сильны тенденции присоединения к Османской Турции, однако в силу своих геополитических интересов Турция не захотела выступить с откровенными захватническими планами в отношении юго‑западного Кавказа, натолкнувшись, к тому же, на противодействие своего главного союзника – Германии. Об этом красноречиво свидетельствует письмо мусаватистской делегации на Батумской конференции весной 1918 г. турецкому военному министру Энверу‑паше, в котором говорилось: «Несмотря на нашу просьбу о полном присоединении мусульманской части Закавказья к Турции, нам мотивированно объяснили, что большая политика Турции требует, чтобы мы пока были независимы и сильны… Мы приняли эти указания, сознательно согласившись с ними».

По данным французской военной разведки, «турки толкали мусульман Кавказа на провозглашение независимости, установление турецкого протектората, выдворение русских из края, превращение его в составную часть Оттоманской империи…».

С распадом Закавказского сейма в конце мая 1918 г. были провозглашены независимые государства Грузия, Азербайджан и Армения, которые сразу предъявили территориальные претензии друг к другу, ссылаясь в основном на административно – территориальное устройство бывшей Российской империи. Азербайджан претендовал не только на те районы, где мусульманское население составляло незначительное большинство, но и на области, населенные исключительно армянами. Среди этих областей Карабах имел особое значение, поскольку занимал стратегическое положение в регионе и в зависимости от того, кто его контролировал, «Нагорный Карабах мог стать или коридором или же барьером в сообщении между Азербайджаном и Анатолией.

4‑го июня 1918 г., в ходе мирных переговоров в Батуми с участием турецких, армянских, грузинских и азербайджанских представителей, между Османской империей и новообразованным Азербайджаном были подписаны договоры в области политического, экономического и военного сотрудничества. Согласно этим документам, стороны договаривались, что в случае необходимости Турция окажет помощь правительству Азербайджана вооруженной силой и войсками «для поддержания порядка и обеспечения безопасности». Первостепенная важность обещанной Турцией военной помощи Азербайджану, по замечанию Т. Свентоховского, состояла в решении двух основных задач: захвата Баку и подавления армянских партизанских сил в Нагорном Карабахе. Хотя соглашения были подписаны в начале июня, военные операции по призыву «независимого исламского правительства Азербайджана» начались за несколько дней до подписания этого договора.

Это означало, что в случае начала военных действий с Арменией для аннексии Карабаха, Нахиджевана и Зангезура Азербайджан мог рассчитывать на военную помощь со стороны Османской империи. Вехиб‑паша, глава турецкой делегации на переговорах в Батуми, обращаясь к армянской делегации, по этому поводу заметил следующее: «Вы видите, что судьба гонит Турцию с Запада на Восток. Мы ушли с Балкан, уходим также из Африки, но мы должны распространиться на Восток – там наша кровь, наша жизнь и наш язык. Это стихийное тяготение, наши братья находятся в Баку, Дагестане, Туркестане и Азербайджане. Нам нужна дорога туда, а вы, армяне, стоите на нашем пути. Требуя Ван, вы закрываете нам дорогу в Персию; требуя Нахиджеван и Зангезур, вы становитесь препятствием на нашем пути в долину Куры и Баку. Карс и Ахалцых закрывают наш путь в Казах и Гянджу. Вы должны отстраниться и уступить нам дорогу. Вот в чем наш спор…».

На фоне вышесказанного неслучайны и слова командующего вторгшейся в Закавказье группы войск Османской армии генерала Халила‑паши, который, находясь в Ереване летом 1918 года, заявил: «Я старался уничтожить армянскую нацию до последнего человека». В свою очередь, один из видных лидеров младотурок Бехаеддин Шакир, обращаясь к премьер‑министру Республики Армения Ал. Хатисяну, заявил, что «армяне стоят на пути осуществления наших общеисламских, общетюркских священных идеалов, и мы неизбежно столкнемся с ними. Это выше наших чувств и настроений. Мы вынуждены стихийным образом уничтожать на нашем пути все, что может стать препятствием».

Усилия турецких войск по северо‑восточному направлению сводились к попыткам установить контакт с азербайджанскими бандами и таким образом полностью окружить Армянскую республику.

После поголовного уничтожения армянского населения на территории Западной Армении, турецкие войска приступили к поголовному истреблению армян теперь уже на территориях Восточной Армении, в том числе и Карабаха. Захват Карабаха турецкими войсками полностью открывал дорогу к богатым нефтепромыслам Баку, где в то время уже существовала Советская власть в лице Бакинской коммуны под руководством Степана Шаумяна. Таким образом, заключая мирный договор с Арменией в Батуми, турки всего лишь стремились выиграть время для захвата Баку и Карабаха.

В мае 1918 г., потерпев неудачу в Сардарапате, турецкие войска двинулись в сторону Баку в направлении Караклис‑Казах, а отдельные армейские соединения, насчитывающие несколько тысяч человек, остановились у ворот Карабаха, уничтожая и разоряя на своем пути армянские села. В письме, отправленном в июле 1918 г. немецким генералом фон‑Крессом германскому канцлеру из Тифлиса, говорилось: «В настоящее время Турция хочет начать наступление из Азербайджана на населенный армянами Карабах, разорить тамошнее население под предлогом, что тамошние армяне агрессивно настроены против мусульман. Турецкая политика ясна. У турков есть намерение уничтожить армян. Армян преследуют, где только возможно, их провоцируют и получают поводы к новым нападениям. Если это не удается, то их заставляют голодать и нищенствовать…».

Для проведения военных операций на кавказском театре войны, военный министр Османской империи Энвер‑паша передал руководство над турецкими войсками на Кавказе двум своим родственникам. Ими были Халил‑паша и Нури‑паша. Направленные в Гянджу турецкие войска должны были послужить ядром особой кавказско‑исламской армии, в которую предполагалось мобилизовать мусульман Кавказа. В Мосуле был создан штаб этой армии во главе с Нури‑пашой. 25 мая этот штаб с большим числом турецких офицеров выехал через Тавриз в Гянджу. Нури‑паша стал командующим «Кавказской исламской армии», а Энвер‑паша уполномочил Вехиб‑пашу на организацию военной помощи Азербайджану.

В своей телеграмме представителю Верховного военного командования Вехиб‑паша указывал, что Пятая кавказская дивизия под командованием полковника Мурсел – бея отправлена и в случае необходимости будет пополняться. В целом в Пятой кавказской дивизии турецкой армии насчитывались 257 офицеров и 5575 солдат для усиления Кавказской исламской армии. Вместе с Пятнадцатой дивизией численность турецких вооруженных сил на подступах к Баку и Карабаху составила 11 тыс. 564 солдат и 448 офицеров. Параллельно с этим турецкие офицеры приступили к организации азербайджанских вооруженных сил, выделив несколько миллионов турецких лир на образовательные нужды будущих офицеров азербайджанской армии.

Как было отмечено, одним из звеньев реализации пантюркистских устремлений и плана уничтожения армян стало целенаправленное истребление армянского населения турецко‑азербайджанскими войсками в Карабахе для обеспечения мусульманского и тюркоязычного коридора между Турцией и новообразованным Азербайджаном. Как писала в те дни газета «Кавказское слово», мусаватистское правительство намеревалось «с помощью турецких солдат разоружить армянское население Карабаха и Азербайджана, вооружить мусульман, уничтожить армян на их исконной земле, поставив Константинопольскую конференцию перед лицом свершившегося факта».

Уничтожение армянского элемента происходило путем военной аннексии и присоединения армянонаселенных регионов Закавказья к провозглашенной под турецким протекторатом Азербайджанской демократической республике (АДР), ставшей искусственным государственным образованием, целиком опиравшимся на помощь турецких военных.

В унисон с мусаватистами турецкие политики и военные выступали за аннексию армянского края в пользу АДР. Младотуроки в лице одного из своих лидеров – Талаата – паши мотивировали «принадлежность» Карабаха к Азербайджану тем, что «местные турки пользуются пастбищами, и поэтому невозможно дать эту страну Армении».

Следует отметить, что бесцеремонное вмешательство турецких военных во внутренние дела Азербайджана создавало определенный дискомфорт у местных тюркских элит, которые, к тому же, никак не могли повлиять на события в стране и выступали лишь в роли марионеток. К примеру, в своем конфиденциальном письме Нури‑паше премьер‑министр Ф. X. Хойский отмечал, что «все более увеличивающиеся случаи вмешательства воинских чинов Оттоманской армии в дела внутреннего управления Азербайджана и даже полное игнорирование азербайджанских властей нарушают принципы единовластия и тем самим, подрывая авторитет власти, создают анархию во всех сферах государственной и общественной жизни страны».

«Азербайджанское правительство – инструмент в руках турок», – сообщал из Тифлиса руководитель австро‑венгерской миссии на Кавказе фон Франкенштейн министру иностранных дел Австро‑Венгрии Стефану Буриану 4‑го августа 1918 г. А по замечанию одного из немецких офицеров, «Нури скрывался за правительством Азербайджана, а последнее за ним».

Таким образом, младотурки закрепили за Азербайджаном роль проводника своих экспансионистских‑пантюркистских программ и рассматривали эту республику в качестве плацдарма для проникновения в тюркоязычные регионы Северного Кавказа, Поволжья и Центральной Азии.

По замечанию профессора Тадеуша Свентоховского, оттоманские военные власти рассматривали Азербайджан как территорию, которой, в конце концов, суждено войти в состав Турции. Именно по этой причине, после подписания договора о дружбе с османским правительством, последнее, гарантируя помощь самопровозглашенной республике, одновременно не собирались признавать независимость Азербайджана. Подобная позиция исходила из того представления, что Азербайджану в скором времени суждено было стать частью Османской империи. Мусаватисты, которые были первоначально сторонниками пантюркистских идей и поборниками турецкого военного продвижения в глубь Кавказа, вскоре после репрессивных действий со стороны «турецких братьев» в качестве альтернативы пантюркизму начали постепенно склоняться к азербайджанскому национализму.

Стремление младотурок аннексировать Азербайджан подтверждают и донесения, посылаемые из Закавказья в Берлин и Вену германскими и австро‑венгерскими дипломатическими и военными службами. В них, в частности, говорилось, что «турки откровенно желают присоединения Северного Кавказа, включая Дагестан, к Восточно‑Кавказской мусульманской республике, которую называют здесь Азербайджан» (15 июля 1918 г.).

После вступления в Елизаветполь (арм. Гандзак, тюркс. Гянджа) и провозглашения АДР, турецкие войска во главе с Нури‑пашой начали продвижение в сторону Баку. Отдельные турецкие части начали наступление в направлении Карабаха, планируя поскорее занять столицу края город Шуши.

Параллельно наступлению турок мусаватисты разжигали шовинистические настроения среди мусульманского населения, причем не только против армянского населения. Разгул шовинизма привел к тому, что несколько десятков тысяч русских поселенцев, спасаясь от организованными мусаватистами погромов, бежали в Россию.

В ходе реализации откровенно захватнических планов в отношении армянских областей Нахиджевана и Нагорного Карабаха Азербайджан целиком опирался на турецкую военную силу. Как сообщала краевая печать того времени, встретив противодействие карабахцев планам азербайджанского правительства, Баку собирался занять Карабах «с помощью турецких штыков и назначить там своих чиновников». 10 августа 1918 г. глава германской миссии на Кавказе Фридрих Кресс фон Крессенштейн уведомил дипломатического представителя Армении в Грузии, что, согласно полученным от турецкого главнокомандующего сведениям, «в некоторых местах Карабаха назначены турецкие военные коменданты». Он же и сообщал из Тифлиса в Берлин рейхсканцлеру Герману фон Гертлингу о том, что «турки хотят из Азербайджана проникнуть в чисто армянскую провинцию Карабах и разоружить его население».

После вступления в Баку в середине сентября, турецкие войска совместно с нерегулярными частями кавказских тюрок подвергли город массовым грабежам и истреблению армянского населения. По итогам расследования общее количество только убитых армян приближалось к десяти тысячам.

В сентябре 1918 г., сразу же после захвата Баку, для подавления сопротивления армян Карабаха и захвата края с последующим его включением в новообразованную Азербайджанскую республику, была сформирована Первая азербайджанская дивизия (Кавказская мусульманская) из турецких частей под руководством полковника Джамиль Джавид бея.

Согласно турецким источникам, переброска войск в Карабах началась 23‑го сентября 1918 г. сразу после захвата Баку и завершилась 27‑го числа. Цели отправленных в Карабах войск были «карательными» и «осуществлялись войсками численностью до дивизии». Вторгаясь в пределы Нагорного Карабаха, турецкие солдаты сеяли на своем пути насилие и грабеж и испытанными способами приступили к обезоруживанию армянского населения и аресту видных армянских деятелей края.

После приближения к границам Нагорного Карабаха Нури‑паша приказал полковнику Джамиль Джахид‑бею начать операцию по захвату центра края города Шуши. Джахид бей, войска которого в то время были дислоцированы в Агдаме, потребовал от армянского населения безоговорочного признания власти Азербайджана, открытия дороги в Шуши и разоружения. В противном случае турецкий военачальник угрожал полным уничтожением тех сел, которые не подчинятся азербайджано‑турецким силам.

26 сентября Дж. Джахид‑бей во главе Галиполийский дивизии, насчитывающей около 6000 солдат, 9 полевых орудий, 66 пулеметов и три броневика, вошел в город Шуши. Хотя Ахмет Иззет‑паша, который к этому времени составил новое правительство в Турции, приказал Кавказской исламской армии приостановить карабахскую кампанию 23 октября 1918 г., однако начатая в сентябре военная кампания турецких войск против Карабаха закончилась 8‑го ноября – передачей командования войск азербайджанскому генералу Юсуфову.

Армянское правительство всячески стремилось пресечь вторжение турецких формирований в пределы края. Немецкий генерал фон Кресс в то время спрашивал дипломатического представителя Республики Армения в Грузии: «Как по‑вашему, может ваше правительство с безразличием наблюдать за резней в Карабахе?» (донесение дипломатического представителя Армении в Грузии, министерство иностранных дел Армении от 28 сентября 1918).

Падение Шуши не деморализовало армянское население Карабаха. Оно продолжало сопротивляться проникновению турок в глубь области. В упорном сражении у села Мсмна армянские отряды разбили турок, заставили их отступить и тем самым помешали туркам полностью оккупировать Карабах.

Любопытно отметить, что события в Карабахе заставили Нури‑пашу опубликовать специальное «воззвание к армянам Азербайджана», в котором он требовал от них прекращения борьбы и вместе с тем жаловался на то, что отряды вооруженных армян ведут на границе Казахского уезда партизанскую войну с проходящими эшелонами турецких войск.

Для подавления сопротивления армянского населения Карабаха турецкое командование насильственно мобилизовало местных жителей‑мусульман в свои войсковые подразделения, что вызвало возмущение среди мусульман Азербайджана. По инициативе турецких военных местное мусульманское население под страхом наказания прекратило всякие торговые и хозяйственные отношения с местными армянами.

После военной оккупации Равнинного и Нагорного Карабаха турецкими войсками, Азербайджан начал заявлять о своих «бесспорных» правах на армянскую область. Вначале Турция и Азербайджан добились того, чтобы карабахский вопрос превратился в проблему «спорной» территории. Турецкая оккупация Карабаха и последующие репрессии против армянского населения ясно показали, что Азербайджан и Турция вовсе не собирались дожидаться решений какой‑либо «мирной» конференции. Военная оккупация, мобилизация местного мусульманского населения против армян и поголовное и повсеместное уничтожение последних, разорение сел и блокада поставили край на грань голодной смерти. Все это было продуманной политикой, направленной на физическое уничтожение армянского населения Карабаха и решение вопроса до мирной конференции.

Так или иначе, турецко‑азербайджанские оккупационные войска в Карабахе не достигли главной цели – полной оккупации и усмирения армянского населения края. При этом полная власть, а точнее, возможность осуществления террора и насилия в крае находились в руках турецких военных. Это подтверждает и телеграмма Шушинского уездного начальника Абиша Калабекова министру иностранных дел АДР о произволе турецкого коменданта в г. Шуши. Он, в частности, указывал, что «турецкий комендант Шуши всю власть забрал себе в руки, никого не признает…Бессилен что‑нибудь делать…».

Мусаватистское правительство, которое возглавлял Хан‑Хойский, получивший «благословение» самого турецкого султана, содействовало дальнейшему укреплению турок в Закавказье. Газета «Азербайджан», сообщая 20 октября 1918 г. о приеме турецким султаном в Айа Софии азербайджанской делегации в составе Расулзаде, Хасмамедова и Сафи‑кюрдского, писала, что султан заверил делегацию, что теперь «Азербайджан будет процветать под покровительством султана».

Однако вскоре стало ясно, что решающего перелома в войне в пользу Тройственного союза не будет: Османская империя потерпела поражение и была вынуждена по условиям Антанты эвакуировать свои войска из Кавказа. Баку и другие населенные пункты по всему Кавказу подверглись разрушениям и массовому грабежу со стороны уходящих турецких войск.

Вскоре место уходящих турецких войск заняли английские оккупационные части. Характерно, что командующий британскими войсками генерал Томсон первоначально отказался признавать азербайджанское правительство, которое, по его мнению, было создано в результате османских интриг и не могло претендовать на представление воли народа.

С уходом большинства турецких войск гонения и массовые истребления армянского населения, проживавшего на территориях бывших Бакинской и Елизаветпольской губерний, продолжались с новой силой. По словам мусульманина‑современника, в то время азербайджанское правительство было занято только двумя делами – «истреблением армян и формированием азербайджанских войск».

Вынужденное эвакуировать свои войска из Баку, турецкое правительство все же рассчитывало после ухода с Кавказа сохранить там часть своих опорных пунктов и военное присутствие. После подписания Мудросского перемирия Нури‑паша поначалу стремился попросту передать турецкие войска под юрисдикцию Азербайджана, но союзники выступили против этой затеи. «Турецкое командование не пожалеет никаких средств для организации братской азербайджанской армии, причем все чины турецкой армии, находящиеся в Азербайджане, должны числиться на службе у азербайджанского государства и будут оставлены до тех пор, пока в них будет нужда», – заявлял начальник политического отдела мусульманской Кавказской армии Джавадбей. Сам Нури‑паша рекомендовал своим солдатам вступать в ряды азербайджанской армии. Сотни турецких офицеров воспользовались этой возможностью для продолжения своей карьеры «и стали важным элементом азербайджанских вооруженных сил».

На значимость турецкого военного присутствия для АДР указывал один из лидеров‑мусаватистов Мамед Эмин Расулзаде, заявивший, что «Турецкая армия ушла, нет и азербайджанских частей. Потому что прибывшее командование не признавало войск, называвших себя азербайджанскими частями. Собственно, азербайджанские войска не представляли организованной силы…».

Таким образом, подписание Мудросского перемирия и последующий частичный уход турецких войск с территории Азербайджана после поражения Турции в Первой мировой войне, вовсе не означали исключения турецкого фактора из общественно‑политической жизни Азербайджанской республики. Бывший османский военный персонал, насчитывающий около трех тысяч (!) солдат и офицеров, а также турецкие преподаватели в азербайджанских учебных заведениях продолжали свою работу в республике, будучи наиболее заметным символом турецкого присутствия и протурецких симпатий в Азербайджане, вновь активизировавшихся с началом кемалистского движения.

В письме председателю правительства Азербайджана Фатали Хан‑Хойскому военный министр Турции Иззет выразил надежду, что после вывода турецких войск из Азербайджана оттоманское правительство «постарается создать мусульманское государство». Основная миссия в этом деле предназначалась мусаватистской армии, которая должна была быть создана по образцу турецкой. «Братская Оттоманская империя, явившаяся на защиту нашей страны со своей прославленной армией, с лучшими полководцами во главе, поставила первой задачей помочь Азербайджану создать собственные войска. Она дает нам все необходимое для сильной армии: оружие, амуницию, опытных офицеров, а главное – дух национального самосознания, царящий во всей турецкой армии. От нас лишь требуется живая сила для защиты своей родины. Живой силы и средств на содержание своей армии у нас имеется в избытке» ‑писала тогда газета «Азербайджан».

Турецкие офицеры и солдаты влились в ряды азербайджанской армии, а на политическом поле Азербайджанской республики активную роль играли так называемые илхагисты – сторонники объединения с Турцией. М. Расулзаде, признававший, впрочем, что «за все время нахождения турок на территории Азербайджана партийная жизнь замерла», замечал, что «турки пришли к нам как воины, для защиты народа. Это верно. Но среди нас были свои беки и паши, которые стремились к тому, чтобы здесь управлял Стамбул».

В недавно рассекреченных документах 2‑го бюро Генштаба Франции приводится документ, датированный январем 1920 г. и анализирующий положение в Закавказье в 1918‑1920 гг. В справке про Азербайджан говорилось, что азербайджанские мусаватисты стремятся к «союзу с Турцией через Карабах и Зангезур, то есть аннексии коридора среднего течения Аракса до Джулфы и района Нахиджевана. Это за счет Армении»76.

Тесное военное сотрудничество между Азербайджаном и Турцией получило качественно новое развитие после подписания азербайджано‑турецкого соглашения 29‑го ноября 1919г. в Стамбуле. На основе этого договора турецкие офицеры приступили к активному обучению и оснащению азербайджанской армии. Более того, турецкие и азербайджанские военные специалисты приступили к образованию армейских структур и в других самопровозглашенных и действующих при поддержке турок государств, таких, как Юго‑Западная кавказская демократическая республика (ЮЗКДР), созданная в декабре 1918 г., во время отхода турок из Закавказья.

ЮЗКДР ставила своей задачей объединить мусульманское население Карса, Батума, Ардагана, Ахалциха, Ахалкалаки, Шарурского, Нахиджеванского, Сурмалинского и части Эриванского уездов и добивалась включения этих районов в состав самопровозглашенной республики. В марте 1919 г. в Карсе был созван парламент (Милли Шуро), который создал правительство этой республики. Содействие становлению Юго‑Западной кавказской демократической республики или Милли Шуре, по словам азербайджанского консула в Батуми, было необходимо «с целью усиления влияния Азербайджана».

В течении короткого времени при содействии турок и азербайджанцев были сформированы вооруженные отряды так называемой Карсской республики, численность которых, по некоторым сведениям, доходила до 15 тыс. человек. В процессе же формирования вооруженных сил других самопровозглашенных образований непосредственное участие принимали военные специалисты из Турции и Азербайджана.

Как было сказано выше, сразу же после обоснования в Гяндже весной 1918 г. турецкое военное руководство приступило к формированию и оснащению азербайджанских военных формирований. Было решено сформировать четыре пехотных полка в составе двух пехотных дивизий. В июне 1918 г. при помощи турецких офицеров в Гяндже была открыта первая Военная школа для прапорщиков, первый выпуск (100 человек) которой состоялся в октябре того же года, а вторая школа была открыта в августе того же года. Выпускники этих школ вскоре были задействованы в походах азербайджанской армии против армянского населения Нагорного Карабаха и сопредельных с ним районов. Во главе этих сил стояли также и турецкие офицеры, состоявшие на службе в азербайджанской армии.

Газета «Кавказское слово» в то время писала: «Среди азербайджанских войск, совершающих поход на Карабах, громадную роль играют турецкие офицеры». Учитывая сложившиеся обстоятельства, представитель Республики Армения вынужден был выступить с заявлением на Парижской мирной конференции, где, в частности, говорилось: «Программа завоевания Карабаха правительством Азербайджана имеет своей целью осуществление пантюркистских устремлений, с помощью которых пытаются соединить Азербайджан, через Карабах и Нахиджеван, с Турцией и Персией, создав тем самым компактный мусульманский массив, оторвать Русскую Армению от Турецкой Армении, не допустив создания единой Армении».

Армянское правительство понимало, что на аннексии Карабаха турки не остановятся и будут всячески добиться отторжения от Армении Нахиджевана и Зангезура. Однако в дальнейшем попытки армянского правительства ввести войска в край для защиты мирного населения встречали яростное сопротивление со стороны английских военных, которые, в свою очередь, исходя из собственных геополитических интересов, всячески старались закрепить власть над краем за Азербайджаном.

Однако, несмотря на все попытки добиться аннексии края в пользу Азербайджана, армянское население продолжало оказывать сопротивление азербайджано‑турецким войскам. На съездах Национального совета местные армяне неоднократно подчеркивали свою решимость стать частью Республики Армения.

В постановлении Пятого съезда карабахских армян по этому поводу говорилось: «..Азербайджан всегда выступал пособником и сообщником в зверствах, осуществлявшихся в отношении армян вообще и карабахских армян в частности, каковое отношение сохраняется и по сей час. Мы уверены, что современный Азербайджан, следуя примеру своего старшего брата – Турции, стремится уничтожить армян, как единственный культурный элемент, тяготеющей не к Востоку, а к Европе, тем более карабахских армян, которые до сих отстояли свою свободу и так и не подверглись разрушению и варварству».

Кроме откровенно экспансионистских замыслов в отношении армянонаселенных областей Карабаха, Нахиджевана и Зангезура, турки и мусаватисты вынашивали также захватнические планы в отношении северокавказских территорий. Азербайджанские власти видели свою миссию на Северном Кавказе следующим образом: «дабы объединить все разнородные горские племена – нужно провозгласить газават, развернуть зеленое знамя пророка, вести энергичное наступление в направлении Грозный‑Беслан‑Прохладная, очищая от русского населения всю правобережную часть Терской области и полосу, прилегающую к ж. д. Владикавказ – Прохладная. Старые счеты чеченцев, ингушей, осетин и кабардинцев с захватчиками земли предков сплотят их вокруг Нури‑ паши… Исчезновение казачьего клина из долины Сунжы и Терека и вообще, русского населения Терской области дает возможность установить непосредственную связь мусульман Кавказа с 35‑миллионным мусульманским населением России, а именно: татарами Нижней Волги и киргизами, а через них – с мусульманским населением всего волжского бассейна, Приуралья, Сибири и Туркестана…».

Демоян Гайк. Турция и Карабахский конфликт в конце XX – начале XXI веков. Историко‑сравнительный анализ. – Ер.: Авторское издание, 2006.