Первой попыткой посредничества в нагорно-карабахском конфликте стала миссия президентов России и Казахстана Бориса Ельцина и Нурсултана Назарбаева. В сентябре 1991 года они провели переговоры с руководством АР, НКР и РА. Однако данная посредническая миссия закончилась практически безрезультатно, так как вскоре начались массированные обстрелы столицы Нагорно-Карабахской Республики Степанакерта и непосредственные боевые действия как на территории, так и вдоль всего периметра границ НКР.
В январе-феврале 1992 года урегулирование азербайджано-карабахского конфликта взяло в свои руки СБСЕ - Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (c 1 января 1995 г. – Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе, ОБСЕ). 30-31 января 1992 года, на Пражской встрече Совета министров иностранных дел СБСЕ, в связи с принятием Азербайджанской Республики и Республики Армения в состав организации было решено направить докладчика СБСЕ в регион конфликта. Вскоре после завершения этой миссии, 13 марта, на заседании КСДЛ (Комитета старших должностных лиц) СБСЕ было принято решение о созыве чрезвычайной встречи Совета СБСЕ по Нагорному Карабаху.
24 марта 1992 г. на Хельсинкской встрече Совета СБСЕ было принято решение о созыве конференции по Нагорному Карабаху с участием 12 стран СБСЕ, включая Азербайджанскую Республику и Республику Армения, а также «избранных и других представителей Нагорного Карабаха». Конференция, которую изначально предполагалось провести под эгидой СБСЕ в Минске, получила название «Минской». Она была призвана обеспечить «постоянно действующий форум для переговоров, с целью мирного урегулирования кризиса на основе принципов, обязательств и положений СБСЕ». В качестве рабочего органа по урегулированию нагорно-карабахского конфликта в рамках ОБСЕ была создана так называемая Минская группа по Нагорному Карабаху, призванная заниматься урегулированием в преддверии созыва Минской Конференции. Состав группы из 12 стран, за годы ее существования периодически менялся за счет ротации некоторых ее членов; однако наряду с Арменией и Азербайджаном де-факто постоянными ее членами стали Россия, США, Франция, Турция и Германия.
Первоначальный формат переговоров предусматривал участие в них двух сторон конфликта - Армении и Азербайджана, а также двух «заинтересованных сторон», коими были названы «избранные и иные представители Нагорного Карабаха» и «азербайджанская община Нагорного Карабаха». Реальная ситуация, однако, диктовала необходимость непосредственного участия в переговорах Нагорного Карабаха, как одной из двух главных сторон конфликта. Именно такую позицию, т.е. необходимость переговоров между Азербайджаном, Нагорным Карабахом и Арменией, Россия отстаивала на встречах СБСЕ-ОБСЕ, начиная с сентября 1992 года. Велика была и роль Российской Федерации и в организации контактов и переговоров, - как на военном, так и на политическом уровнях, - в трехстороннем формате, который и позволил поднять процесс урегулирования азербайджано-карабахского конфликта на качественно новый уровень и, в конечном счете, привести к прекращению боевых действий. Тем более, что уже летом 1993 года, после взятия Армией обороны Нагорного Карабаха азербайджанского города Агдам, руководство Азербайджанской Республики само предложило начать прямые азербайджано-карабахские переговоры.
Первая такая встреча состоялась 28 июля 1993 года прямо на линии фронта, в чистом поле между позициями карабахской и азербайджанской армий в Мардакертском районе НКР. Автор этой книги был одним из пяти ее участников с карабахской стороны и может подтвердить, что настрой на прямые переговоры у азербайджанской стороны был тогда весьма серьезным. Впоследствии, благодаря посреднической деятельности Российской Федерации была установлена прямая связь между высшими руководителями НКР и Азербайджанской Республики, проведен ряд встреч и переговоров в Москве. В том числе встречи министра иностранных дел НКР Аркадия Гукасяна и вице-спикера азербайджанского парламента Афиятдина Джалилова; а затем - председателя ГКО НКР Роберта Кочаряна и президента АР Гейдара Алиева. Однако все эти шаги были лишь отвлекающим маневром со стороны официального Баку, который рассчитывал таким образом получить временную передышку, накопить силы и начать новое решительное наступление, одержимый иллюзией военного реванша.
Настроение президента АР Гейдара Алиева в этот период наглядно характеризует свидетельство российского посредника, посла Владимира Казимирова: «В Баку непозволительно быстро забыли горький опыт 1992-1994 годов. Много говоря об оккупации своих земель, азербайджанцы так и не желают разобраться, как она возникла? Более того, это запретная тема, табу. А суть в том, что руководители Азербайджана годами пытались решить конфликт силой, уходя от прекращения военных действий, несколько раз срывая его. Помню нашу беседу с Гейдаром Алиевым в Баку 20 июля 1993 года, его срывающийся крик: «Задавим армян!» Отказ внять голосу разума и остановиться привел к потере семи районов. А теперь снова говорят: все отвоюем, мол, «любой ценой».
Напомним, что описанный разговор происходил за три дня до взятия Агдама и прилегающих территорий Армией обороны Нагорного Карабаха. Удивительным образом, многие успехи в переговорном процессе в 1992-1993 году были достигнуты российской посреднической миссией, не благодаря, а вопреки руководству МИД РФ. Тогдашний министр Андрей Козырев был, как известно, человеком весьма своеобразным. Так, в частности, он требовал от карабахцев неприемлемых односторонних уступок, то ли пугая их, то ли сам искренне веря, что в противном случае, конфликт приобретет… глобальный характер противостояния между христианским и исламским миром.
Автор этой книги в январе 1994 года сопровождал мининдел НКР Аркадия Гукасяна на встрече и ланче, устроенных А. Козыревым в связи с визитом в Москву мининдел Республики Армения. За столом российский министр заявил А. Гукасяну, что «мы не можем из-за вас ссориться со всем исламским миром». Было удивительно слышать от человека, занимающего такой пост, столь удивительную смесь невежества и мракобесия. Кстати, посол В.Казимиров в своих воспоминаниях также приводит пример подобной дремучести А. Козырева в ходе телефонного разговора последнего с председателем ГКО НКР Р. Кочаряном 9 ноября 1993 года: «Кочарян… связал последние события с прибытием в Азербайджан целого полка афганских моджахедов, который теперь «драпанул» в Иран. Он считает, что Баку договорённостями прекратить огонь в последние месяцы выигрывал время для подтягивания и задействования моджахедов. Козырев отвечал ему, что продолжение конфликта неизбежно ведёт к включению третьих сил, экстремистов из Ирана и Турции. Тут будет представлен весь исламский мир, и никаких сил не хватит, чтобы противостоять ему. Или вы получите гарантии и мир в обмен на военные успехи и отойдёте с занятых территорий, или поведёте к третьей мировой войне – опасному столкновению христианского мира с исламским».
…Между тем, зимой 1994 года азербайджанское наступление фактически закончилось провалом. Понеся большие потери – до пяти тысяч одними лишь убитыми, - азербайджанская армия фактически была отброшена на исходные позиции. Перед угрозой военного краха Баку вновь согласился пойти на переговоры. 18 февраля 1994 г., при посредничестве министра обороны РФ Павла Грачева, министрами обороны Азербайджанской Республики, Республики Армения и представителем Армии обороны Нагорного Карабаха в Москве был подписан военно-технический протокол по вопросам урегулирования конфликта. 5 мая в Бишкеке (столица Киргизии, ранее город Фрунзе) был выработан и согласован так называемый Бишкекский протокол, подписанный представителями всех трех сторон конфликта. Бишкекский протокол стал основой для заключения соглашения о повсеместном прекращении огня в зоне конфликта, договоренность о чем 9-11 мая была документально оформлена российским посредником послом Владимиром Казимировым со всеми сторонами конфликта. Документ был подписан главами оборонных ведомств Азербайджана, Армении и Нагорного Карабаха. Соглашение о прекращении огня вступило в силу 12 мая 1994 г. и в целом, за исключением отдельных инцидентов на линии соприкосновения сторон, соблюдалось все последующие годы.
Факты установления прямых контактов и проведения переговоров между Нагорным Карабахом и Азербайджаном, подписания тремя сторонами конфликта Московского протокола 18 февраля, Бишкекского протокола 5 мая и Соглашения о прекращении огня от 12 мая 1994 года не могли не отразиться и на формате переговоров на международном уровне. 6 декабря 1994 года, в ходе Будапештской встречи глав государств-членов СБСЕ был принят документ под названием «Активизация действий СБСЕ в отношении конфликта в Нагорном Карабахе». В нем однозначно признавалось, что конфликтующими сторонами являются стороны, подписавшие 12 мая 1994 г. договоренность о прекращении огня, - то есть Азербайджан, Армения и Нагорный Карабах. Между тем, еще одним документом, подписанным всеми тремя сторонами конфликта, - то есть, Азербайджаном, Арменией и Нагорным Карабахом, - стали обязательства сторон по укреплению режима прекращения огня, подписанные военными руководителями трех сторон конфликта 6 февраля 1995 года при посредничестве при посредничестве сопредседателей Минской группы ОБСЕ – России и Швеции. А в сделанном в Праге 31 марта 1995 года заявлении действующий Председатель ОБСЕ подтвердил «ранее принятые ОБСЕ решения о статусе сторон, т.е. об участии двух вовлеченных в конфликт государств-участников, а также третьей стороны в конфликте (Нагорного Карабаха) во всем процессе переговоров, включая Минскую конференцию».
С марта 1994 по апрель 1997 года регулярно (с частотой примерно раз в полтора месяца) проводились трехсторонние переговоры по политическому урегулированию нагорно-карабахского конфликта под эгидой ОБСЕ. Переговоры проходили при посредничестве сопредседателей Минской группы ОБСЕ сначала от России и Швеции, затем - России и Финляндии; при участии наблюдателей от секретариата СНГ и межпарламентской ассамблеи СНГ. Раунды проводились, как правило, попеременно в Москве и столицах других стран-сопредседателей (Швеция, Финляндия). Однако такое положение дел не устраивало азербайджанскую сторону, которая, вопреки действительности и документам ОБСЕ, трактовала и ныне трактует нагорно-карабахский конфликт как «агрессию Армении против Азербайджана с целью оккупации Нагорного Карабаха».
В результате настойчивых усилий официального Баку изменить или по-своему трактовать существующий формат переговоров и фактического потворствования этой позиции со стороны некоторых стран-участниц Минской группы ОБСЕ, переговорный процесс был поставлен под угрозу срыва. Целям шантажа послужили и заключенные руководством АР, начиная с 1994 года, контракты с рядом зарубежных государств и нефтяных корпораций на добычу и разработку новых углеводородных месторождений на Каспии. Собственно, в азербайджанском секторе Каспия запасы нефти и газа отнюдь не столь велики, как о том трубила азербайджанская и англо-американская пропаганда. Однако с начала 1990-х гг. была очевидна позиция США и Великобритании закрепиться в регионе, который мог бы стать мостом для перекачки на Запад, минуя территорию России, действительно богатых запасов нефти и газа из Среднеазиатского (Центрально-азиатского) региона. Первоначально подписание так называемого «контракта века» (название опять-таки было позаимствовано: так в свое время СМИ назвали советско-французский контракт о сооружении газопровода «Тюмень-Париж», подписанный в январе 1982 года) планировалось летом 1993 года президентом АР Абульфазом Эльчибеем (Алиевым).
Однако после триумфального возвращения в Баку и прихода к власти в июне 1993-го Гейдара Алиева, последний отменил назначенное предшественником подписание контракта и заявил о возвращении Азербайджанской Республики в лоно СНГ. После этого реверанса в адрес ельцинского Кремля со стороны последнего последовали поставки вооружений азербайджанской армии в преддверии ее зимнего наступления 1993-1994 гг. Карабахцы в ходе этой кампании захватили в качестве трофеев новейшие противотанковые системы «Корнет» и автоматическое стрелковое оружие, маркированное 1993 годом. А бакинские эмиссары осенью 1993-го, в ходе подготовки наступления с удивительной свободой вербовали наемников в ряде российских областей, иной раз при содействии местных военных комиссариатов!
Однако, когда азербайджанское наступление провалилось, и в мае 1994 года было подписано соглашение о прекращении огня, Гейдар Алиев вновь повернулся лицом к Западу и нефтяной контракт был быстро подписан. Администрация США на протяжении последних полутора десятилетий не скрывала своих нефтяных интересов и вытекающих из них намерений в отношении политического переустройства в регионе. Приведем всего лишь несколько фактов, свидетельствующих о подчинении американо-английской политики в регионе интересам нефтяных корпораций. Так, практически все представители администрации и Госдепа США, участвовавшие в процессе урегулирования нагорно-карабахского конфликта, были ставленниками нефтяного бизнеса.
Например, первый представитель США (в 1992-1993 гг.) в Минской группе ОБСЕ по Нагорному Карабаху Джон Дж. Мареска впоследствии стал вице-президентом американской нефтяной компании UNOCAL, а в 1997 году назначен послом США в Афганистане. Эти драматические карьерные кульбиты были следствием претворения в жизнь глобалистского проекта США по контролю над нефтегазовыми месторождениями и трубопроводами от Средиземноморья до Китая.
А последователь Марески на посту американского представителя в процессе карабахского урегулирования в 1994-1997 гг. - Джозеф Прессел, был позже назначен послом США в Узбекистане. При его содействии туда активно внедрялись организации и институты, финансируемые Дж. Соросом. Как известно, в мае 2005 года в узбекском городе Андижан вспыхнул кровавый мятеж, жестко подавленный властями Узбекистана. В США пытались представить эти события в качестве очередной «народной революции». В Конгресс США был даже внесен проект резолюции о возбуждении дела против президента Узбекистана Ислама Каримова в Международном уголовном суде; администрация Буша настаивала на проведении международного расследования трагедии в Андижане.
Непосредственно связаны с нефтяными интересами США был американский сопредседатель Минской группы ОБСЕ Стивен Манн, параллельно с миссией по карабахскому урегулированию занимавшийся в Госдепе Каспийскими нефтепроектами США.
Нынешний американский посредник, Заместитель помощника госсекретаря США по вопросам Европы и Евразии Мэтью Брайза также из этой плеяды. С одной стороны, он является сопредседателем от США Минской группы ОБСЕ по урегулированию нагорно-карабахского конфликта, а с другой - оказывает непосредственную помощь госсекретарю США по проблематике в сфере энергетики. «Такое причудливое совмещение обязанностей позволяет Мэтью Брайзе высказать свое мнение по разным широким проблемам, волнующим страны Закавказья». Характерная деталь: в преддверии начала Грузией войны против Южной Осетии, по свидетельству пожелавшего остаться неизвестным осведомленного грузинского политика, «все детали операции были согласованы с Мэтью Брайзой». Добавим также, что Брайза женат на известном, можно сказать главном лоббисте интересов Анкары в США, американке турецкого происхождения Зейно Баран.
Впрочем, надо ли удивляться подобным «случайностям» в вопросе нагорно-карабахского урегулирования, когда вся внешняя политика Буша-младшего и его команды была подчинена интересам нефтяной сферы? Ведь глава Госдепа США Кондолиза Райс – бывшая руководительница фирмы Chevron-Texaco, вице-президент Дик Чейни – в прошлом президент компании Halliburton – крупнейшей в мире по поставкам нефтедобывающего оборудования, и так далее… Наконец, в начале августа 2008 года послом США в Республике Армения была назначена Мария Йованович, - одна из «выдающихся» дипломатов-специалистов по проведению «цветных революций» на постсоветском пространстве. До того она занимала пост посла США в Кыргызстане, где эта самая «оранжевая революция», - или скорее «восстание желтых повязок», - завершилась бегством ставшего неугодным Вашингтону президента Аскара Акаева, ранее справедливо считавшегося тем же западным сообществом наиболее демократичным из среднеазиатских правителей.
Деловой партнёр Вашингтона – Лондон выступает застрельщиком нефтяных интересов в США в самых разных Европейских структурах, прежде всего в парламентских ассамблеях ОБСЕ и Совета Европы. Поразительно большое количество британцев в различных комиссиях и комитетах этих организаций проявляют рвение в карабахском вопросе, рьяно защищая интересы «Бритиш Петролеум» (BP), британской короны и нефтяной дипломатии «большого брата» - США.
Так, например, в Парламентской ассамблее Совета Европы (ПАСЕ) докладчиками по Нагорному Карабаху, вопрос о котором неоднократно поднимался в ПАСЕ после одновременного принятии в члены этой организации Азербайджанской Республики и Республики Армения, выступали британцы Терри Девис и сменивший его после назначения Генсеком ПАСЕ Дэвид Аткинсон. Поразительные метаморфозы претерпели высказывания видных британских европейских парламентариев, сделанные ими в ходе конфликта и после подписания в 1994 году нефтяного контракта между правительством Азербайджанской Республики и международным картелем по добыче и транспортировке каспийской нефти, в котором превалирует британская BP.
Тот же Дэвид Аткинсон, побывавший в НКР осенью 1993 года прямо заявил в интервью местному телевидению: «То, что я увидел, выше моих представлений. Здесь настоящая война, которая каждый день отнимает многочисленные человеческие жизни. Очевидно, что развязал эту войну Азербайджан, и пока не будет она прекращена, Совет Европы не примет его в свой состав… Я считаю, что карабахцы имеют право самостоятельно распоряжаться своей судьбой, прокладывая себе будущее. Наша организация и я лично сделаем все, чтобы карабахские армяне жили на своей земле свободно, полноправной жизнью».
По возвращении из НКР Д.Аткинсон подготовил для ПАСЕ документ, в котором сообщал о гуманитарной катастрофе в Нагорном Карабахе, вызванной агрессией Азербайджана. В июне 1994 года автор этой книги в составе делегации Нагорно-Карабахской Республики был в Страсбурге, где участвовал в слушаниях по карабахской проблеме, организованных ПАСЕ с участием азербайджанской и карабахской делегаций. На обеде мне пришлось переводить с английского и обратно беседу Дэвида Аткинсона с исполняющим обязанности председателя Президиума Верховного Совета НКР Кареном Бабуряном. В ходе беседы Д. Аткинсон высказывал те же самые мысли, что и при посещении предыдущей осенью воюющего Карабаха. Однако совсем другие слова говорил Аткинсон после его назначения докладчиком ПАСЕ по Нагорному Карабаху.
Вскоре после принятия ПАСЕ антикарабахской резолюции 25 января 2005 года, этот бывший лейборист говорил в интервью британской же BBC: «Совет Европы признал территориальную целостность Азербайджана… Совет Европы не может признать независимость Нагорного Карабаха. Поэтому принцип «права наций на самоопределение» в случае с Карабахом не может быть применим». Естественно, что в случае Косова он, как и другие агенты британского Форин офиса в ПАСЕ говорили совсем другие вещи, основываясь на том же принципе права наций на самоопределение. Хотя, в отличие от Нагорного Карабаха, в Косове не было, и нет никакого урегулирования между собственно Косовом и Сербией, а есть лишь силовой диктат извне, явно идущей вразрез с резолюцией №1244 Совета Безопасности ООН по этому вопросу.
При постановке в повестку дня ПАСЕ проекта антикарабахской резолюции члены делегации России в ПАСЕ воздержались от выступлений. А при голосовании против резолюции выступила лишь депутат ГД РФ Наталия Нарочницкая. По возвращении из Страсбурга в Москву она отметила: «Азербайджанцев открыто и очень яростно поддерживали турки, а за ними, как и при лорде Пальмерстоне 150 лет назад, стоят англичане. Старый расклад в «восточном вопросе»! Отнюдь не считая вопрос о Нагорном Карабахе легким, должна сказать все же, что в Совете Европы всегда двойные стандарты, продиктованные исключительно извечными геополитическими устремлениями: Нагорному Карабаху нельзя самоопределяться, а Косово – можно; Чечне – можно, а Ольстеру, конечно же, нельзя…».
В сентябре 1993 года в Нагорном Карабахе побывала делегация палаты лордов Великобритании во главе с лордом Ричардом Шенноном. На пресс-конференции по итогам визита, данной членами делегации в Ереване, Шеннон, в частности, сказал: «Очень жаль, что западные СМИ дают крайне необъективную информацию о происходящих в этом регионе событиях». А его коллега Типинг заметил, что требования, выдвинутые карабахцами, не противоречат принципам мирового сообщества, и это главное. Отвечая на вопрос относительно выхода карабахской армии за пределы границ НКР, лорд Шеннон сказал: «Оборона не может быть статичной. Солдат не может сидеть и ждать, пока его убьют. И те точки, откуда по тебе стреляют, должны быть обезврежены».
Напомним, что все эти правильные вещи говорились после того, как Гейдар Алиев на время отложил подписание нефтяного контракта с консорциумом западных компаний, в котором ведущую роль играла британская BP. После подписания этого контракта годом позже содержание высказываний британских миротворцев резко изменилось. Но вернемся к переговорному процессу. С января 1997 года сопредседателями Минской группы стали сразу три страны: Россия, США и Франция. При этом изначально предполагалось сохранить двойное сопредседательство, но, когда место уходившей Финляндии заняла Франция, а не США, последние развернули такую нездоровую и далеко не дипломатическую активность, что членам Минской группы не оставалось ничего иного, как согласиться кооптировать США третьим сопредседателем.
После апреля 1997 года основным способом общения сопредседателей со сторонами конфликта стали периодические челночные поездки в регион с посещением Баку, Еревана, Степанакерта и переговорами на местах с руководством сторон конфликта. В последние годы основными элементами переговорного процесса, наряду с «челночными» поездками сопредседателей МГ ОБСЕ в регион, являлись периодические встречи президентов Республики Армения Роберта Кочаряна и Сержа Саргсяна, с одной стороны, и Азербайджанской Республики Гейдара Алиева и Ильхама Алиева, с другой. Имеющий место де-факто формат переговоров позволил официальному Баку и их американским покровителям представить дело так, будто бы переговорный процесс ведется между Баку и Ереваном.
Тем самым фактически получила зримую поддержку пропагандистская позиция Баку о том, что конфликт имел и имеет место между Арменией и Азербайджаном, что позволяет последнему односторонне и голословно, вопреки имеющимся документам ОБСЕ, ООН утверждать, что Нагорный Карабах – не субъект, а объект переговоров. То есть, попытка перевести проблему в плоскость еще советских тезисов Азерагитпропа об «агрессии Армении против Азербайджана».
Особенно следует отметить, что в нарушение собственных документов ОБСЕ, сопредседатели в своих многочисленных интервью, заявлениях и отчетах нарочито акцентировали внимание лишь на двух сторонах конфликта, часто и помногу повторяя касательно переговорного процесса такие словосочетания, как «Армения и Азербайджан», «обе стороны» и т.п. Так, например, на заседании Совета глав правительств ОБСЕ в ноябре 2007 года представители стран-посредников выразили свое намерение «продолжать переговоры по Основным принципам в 2008 году и достичь их скорейшего принятия обоими президентами». Как видим, путем дипломатических ухищрений (дескать, поскольку НКР не признана, речь не может официально идти о ее властях), Нагорный Карабах «вымывается» из числа официально подтвержденных документами же самой ОБСЕ трех сторон нагорно-карабахского конфликта. Все последние годы переговорный процесс носил вялотекущий характер, несмотря на периодические бодрые рапорты сопредседателей МГ ОБСЕ о скором достижении успеха в переговорах, открывающихся «окнах возможностей» и т.п.
На фоне не прекращающихся милитаристских, воинственных заявлений официального Баку дежурной формальностью выглядят и призывы сопредседателей Минской группы ОБСЕ от России, США и Франции к сторонам конфликта придерживаться своих обязательств по урегулированию нагорно-карабахского конфликта исключительно мирным путем, обеспечить поступательный прогресс процесса урегулирования конфликта. Со стороны официального Баку также многократно предпринимались попытки перенести вопрос урегулирования конфликта в ООН, Совет Европы и иные европейские структуры; официальный Баку регулярно обращается в Организацию Исламская конференция (ОИК), ПАСЕ и др. с призывом признать Армению «агрессором».
Так, в феврале 2008 года Азербайджанской Республикой был внесен на рассмотрение 62-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН проект резолюции «О положении на оккупированных территориях Азербайджана». 14 марта эта резолюция была принята голосами 39 государств. Семь стран, - среди которых Россия, США и Франция, то есть сопредседатели МГ ОБСЕ по Нагорному Карабаху – голосовали против; сто государств воздержались, а остальные не голосовали вовсе. По сути дела, произошел раскол в стане стран-членов Организации Исламская конференция по этому вопросу. Ведь до того представляемые Баку на саммитах ОИК резолюции по карабахской проблеме принимались практически единогласно, в общем пакете с проектами других документов.
В марте 2008 года азербайджанскую позицию не поддержали такие авторитетные исламские страны, как Иран, Египет, Алжир, Тунис, Сирия, Ливан… Напомним, что в отличие от резолюций Совета Безопасности ООН, принятые Генассамблеей резолюции носят рекомендательный характер. Однако официальный Баку поспешил расценить это голосование как большой успех, хотя, по сути дела, голосование выявило несогласие подавляющего большинства членов ООН с односторонней позицией азербайджанской стороны. Позицию АР поддержали лишь 38 стран, - то есть 20% от общего числа стран-членов ООН.
25 сентября 2008 года, выступая с трибуны 63-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке, президент Армении Серж Саргсян подчеркнул, что мартовская резолюция была принята в результате простой ангажированности стран, поддержавших одну из сторон конфликта, и последствия голосования были предсказуемыми – «новая волна воинственной риторики в Азербайджане, ложные лавры в политических спекуляциях, и так далее». «Но не стало ли это решение медвежьей услугой, оказанной самому Азербайджану? – продолжил армянский президент. - Я надеюсь, что реальная выгода Азербайджана заключается не во всевозможных международных формулировках и трактовках отдельных частей проблемы, а в мирном и всеобъемлющем разрешении, точно так же, как и для Нагорно-Карабахской Республики и Республики Армения. Именно на это направлен известный процесс при посредничестве сопредседателей Минской группы, и, я думаю, что именно с этим осознанием около 4/5 государств-членов ООН не поддержали резолюцию. Смотрите, как проголосовали США, Франция и Россия, практически самые информированные страны в карабахской проблеме. Неужели снова должна пролиться кровь для того, чтобы понять, что замороженные конфликты требуют профессионального и информированного подхода, и что они не могут разрешиться голосованием в различных международных организациях?».
Тем не менее, очевидно, что сам факт растаскивания, «размельчения» переговорного процесса входит в планы официального Баку. Это стало особенно очевидно после кризиса на Южном Кавказе, войны в Южной Осетии и Грузии в августе 2008 года. Уже в сентябре из Баку стали раздаваться более смелые голоса о необходимости смены формата урегулирования в рамках Минской группы ОБСЕ, соответствующие завуалированные апелляции к России. Так, в ходе визита в Москву министра иностранных дел АР Э. Мамедъярова азербайджанское информагентство «1news.az» распространило следующую информацию: «Вместе с тем, российские СМИ со ссылкой на свои источники в Кремле сообщают, что одной из тем встречи, возможно, стала организация переговоров глав Армении и Азербайджана - но уже не под эгидой Минской группы ОБСЕ, до сих пор курировавшей нагорно-карабахское урегулирование, а при посредничестве президента Медведева».
В этой маленькой информации находим две ссылки на некие российские источники и непременное «возможно», что выдает ее истинное происхождение. Последовавшие за событиями августа 2008 года в Южной Осетии и Грузии изменения в раскладе политических векторов в регионе, лишь подтвердили очевидную истину: а именно, что позиция Анкары и Баку тождественна и на данный момент заключается в том, чтобы сломать имеющийся формат переговоров и придать в них больший вес Турции. Так, президент Турции Абдулла Гюль, выступая 24 сентября на 63-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, рассказал о предлагаемой Анкарой Платформе безопасности и стабильности на Кавказе, коснувшись и возможностей урегулирования карабахского конфликта. «Гюль отметил результативность переговоров в Азербайджане и Армении, заявив, что карабахский конфликт может быть разрешен только в рамках территориальной целостности Азербайджана». Буквально в тот же день из Баку последовало сообщение о том, что официальный Баку хочет, чтобы Турция, как посредник, более близко участвовала в решении нагорно-карабахского конфликта. «Азербайджан хотел бы, чтобы Турция стала сопредседателем Минской группы ОБСЕ», - сказал Бакинскому информагентству «Trend News» заведующий отделом международных отношений Исполнительного аппарата президента Азербайджана Новруз Мамедов.
29 сентября 2008 года после трехсторонней встречи глав министерств иностранных дел Армении, Турции и Азербайджана, состоявшейся в Нью-Йорке в рамках работы Генассамблеи ООН, президент Республики Армения Серж Саргсян откровенно заявил: «Особенно сильных ожиданий от этой встречи не было. Было проведено несколько подобных встреч, но какого-то конкретного результата нет». Очевидно, что подобная «чехарда» и метания официального Баку и его турецкой метрополии отнюдь не способствуют успешному продолжению переговорного процесса, а лишь тормозят его.
Позволим себе привести большую цитату из статьи уже многократно цитировавшегося нами журналиста и политолога, бывшего начальника главного информационного управления при президенте НКР Александра Григоряна. Говоря о намерении Баку торпедировать реальные переговоры, чтобы возложить вину за их срыв на армянскую сторону, А. Григорян выделял следующие меры, предпринимаемые Баку в этом направлении. «Создание по возможности максимального количества политико-правовых документов по всему спектру международных организаций и структур, в которых Армения была бы представлена в качестве «виновницы» конфликта, а Азербайджан – его «жертвы»; - демонстрация атмосферы всеазербайджанского неприятия Армении и даже армянского народа как якобы прямого следствия «оккупации» азербайджанских территорий, в том числе Нагорного Карабаха; - нагнетание антиармянской истерии в азербайджанских СМИ; - усиление властями АР реваншистской риторики как якобы следствия нежелания международного сообщества оказать военно-политическое и экономическое давление на Армению в карабахском вопросе; - продолжение политики по международной изоляции Армении при помощи активного манипулирования нефтяным, а в будущем и газовым факторами; - организация разного рода политических провокаций, преследующих цель демонстрировать международному сообществу якобы невозможность существования региона при наличии в нем так называемого армянского фактора; - принятие ряда других ситуационных мер по международной дискредитации Армении и Нагорного Карабаха. Таким образом, весь арсенал внешнеполитических средств азербайджанского руководства в настоящее время направлен не на урегулирование нагорно-карабахского конфликта на основе разумных и взаимоприемлемых компромиссов, а на достижение нереальной по своей сути цели – неприятия Армении (и даже армянского народа) со стороны всего международного сообщества как якобы фактора, препятствующего реализации интересов мировых и региональных держав на Южном Кавказе. …Такое отношение к вопросу о решении проблемы Нагорного Карабаха предполагает торпедирование официальным Баку любого позитива, способного хоть как-то очертить контуры будущего взаимоприемлемого урегулирования».
Наконец, можно согласиться с теми, кто полагает, что не в интересах альянса Анкара-Баку вообще какое-либо урегулирование азербайджано-карабахского конфликта. Ибо он являет собой уникальную возможность двум государствам, - о которых Гейдар Алиев многократно повторял, что они «одна нация - два государства», - продолжать оказывать военно-политическое и экономическое давление на армянское государство, чтобы не дать последнему нормально развиваться и, тем паче, «качать» какие-либо политические права. В том числе и по вопросу геноцида армян 1915-1923 гг. в Османской и кемалистской Турции.
Не случайно, еще в 1988 году турецкая газета газета «Джумхуриет» писала, что если Нагорный Карабах будет присоединен к Армянской ССР, то «в качестве следующего шага армяне выдвинут территориальные требования к Турции». В мнимую же самостоятельность официального Баку в своей внешней политике может верить только наивный, не знающий политическую историю региона. Азербайджанская пропаганда, действуя по упомянутому принципу «мартышки», муссирует вопрос о несамостоятельности Республики Армения, являющейся, дескать, «колонией России».
Азерагитпроп с удовольствием подхватил слово «форпост России», употребленный кем-то из российских политиков в отношении Армении. Но если Республика Армения действительно является форпостом России, без которой последняя рискует откатиться не только с Южного, но и с Северного Кавказа, то это вовсе не свидетельствует о ее внешнеполитической несостоятельности. Подтверждением чему – хотя бы ведомая Ереваном на протяжении последних десяти лет, и без какой-либо помощи со стороны Москвы, успешная политика внешнеполитического давления на Анкару в вопросе геноцида армян в Турции в 1915-1923 гг. В то же время Баку является не просто аванпостом, но прямым сателлитом Анкары, без указания которой ни Алиев-старший, ни Алиев-младший не делали, и не делают ни одного шага. Тем самым в несколько завуалированной форме сохраняются традиции начала XX века, когда марионеточная АДР выступала как придаток переживавшей кризис после поражения в Первой мировой войне Османской.
Так, 29 октября 1919 года бакинские власти заключили военный союз с Турцией, одна из статей которого гласила, что «Азербайджанское правительство обязуется не заключать какое бы то ни было соглашение с внешними государствами без ведома и одобрения Оттоманского правительства». С тех пор утекло много воды, но мало что изменилось в политическом менталитете и традициях правящей элиты Турции. Разве что непризнанный Лигой Наций в 1919-1920 гг. Азербайджан ныне является членом ООН, и координация Анкарой внешнеполитической линии Баку не требует и не приемлет столь прямолинейных методов столетней давности… Последним (на момент сдачи в печать этой книги) сколько-нибудь значащим событием в процессе урегулирования стала подписанная 2 ноября 2008 года в Подмосковье президентами Российской Федерации, Азербайджанской Республики и Республики Армения так называемая Майендорфская декларация о состоянии и перспективах урегулирования нагорно-карабахского конфликта.
В ней, в частности, содержалось подтверждение готовности продолжать переговоры по урегулированию. Однако данная декларация страдает прежним недостатком: она по-прежнему игнорирует Нагорный Карабах как субъект переговорного процесса. Точно так, если бы третьи страны, говоря о конфликте между Грузией и Южной Осетией, в который была втянута и Россия, именовали бы его «российско-грузинским конфликтом», что, собственно говоря, многие и делают. Так что современный Кремль поступил в отношении Нагорного Карабаха так же, как некоторые страны Запада поступили в отношении Южной Осетии и Абхазии: в полном соответствии с двойными политическими стандартами. «Процесс урегулирования прошлых лет доказал, что для эффективности переговорам не хватает самого заинтересованного звена, а именно – Нагорно-Карабахской Республики, являющейся состоявшимся в полном соответствии с международным правом государством. Если бы Азербайджан был действительно заинтересован в урегулировании конфликта, то давно бы сел за стол переговоров с Нагорным Карабахом, а не пытался посредством различных международных инстанций и стран оказывать давление на НКР и вводить в заблуждение мировое сообщество», - так прокомментировал декларацию от 2 ноября министр иностранных дел НКР Георгий Петросян.
Заявления же некоторых высокопоставленных кремлевских чиновников после подписания данной декларации грешат преувеличениями, вроде того, что этот документ – первый, подписанный сторонами конфликта после 1994 г., когда в мае того года три стороны конфликта подписали сначала Бишкекский протокол, а еще через несколько дней – соглашение о прекращении огня. «Стоит напомнить, что 6 февраля 1995 г. официально вступило в силу соглашение между Азербайджаном, Нагорным Карабахом и Арменией об укреплении режима прекращения огня, подписанное также тремя сторонами. В рамках российско-американской Дартмутской конференции по Нагорному Карабаху, проходящей с 2001 г. в трехстороннем формате Нагорный Карабах – Азербайджан - Армения, в 2005 г. был согласован проект «Рамочного соглашения о мирном процессе» - Дартмутское соглашение», - отметил советник мининдел НКР Рубен Заргарян.
Мелик-Шахназаров А.А. Нагорный Карабах: факты против лжи. М., 2009.
Читайте также:
