В период после июньской сессии и до создания ГКО отношение общественности Нагорного Карабаха к активистам движения, членам АРФД резко изменилось. Укоренилась отчужденность в отношении деятельности партии в народе. Многие члены АРФД стали покидать ее ряды, в том числе, фракцию в Верховном совете. Пребывавший в государственных структурах корпус партийцев все более самоизолировался и отчуждался от общественности. Какая-либо поддержка «снизу» перестала существовать.
В этих условиях поддержка могла исходить исключительно от руководства АРФД. Поэтому указанный корпус все более обретал чисто партийный облик. Фактически, перед группой активистов стоял выбор: или окончательно интегрироваться в АРФД, или покинуть ее. Не могло быть и речи о возможности самостоятельной политики. Это был период окончательной политической самоидентификации. Впервые в НКР разделение политических сил получило чисто партийную окраску. Карабахский фактор как таковой перестал существовать в отдельном виде. (Не случайно, уже после довыборов в Верховный совет НКР в мае 1993 года, в парламенте была попытка создания фракции «Воля Арцаха», претендовавшая на роль самостоятельного карабахского фактора).
При такой расстановке сил начался год 1993-й. Именно в этом году развитие событий привело к развязке и полной ликвидации фактора АРФД в Нагорном Карабахе. Начало 1993 года в НКР характеризовалось массированными артобстрелами и авиабомбежками поселений, а также возросшими усилиями азербайджанской армии перекрыть Лачинский коридор. Армения переживала первую блокадную зиму. Ситуация дошла до критической точки в конце января, когда 23 числа в Марнеульском районе Грузии был взорван газопровод, подающий газ в Армению. Энергетическая блокада достигла своих возможных пределов.
В данный период ситуация в Армении характеризовалась как катастрофическая. Условия существования приблизились к критическим: народ стоял на грани замерзания и голода. Долго продолжаться так не могло. Ситуация неизбежно должна была взорваться, найдя какой-то выход. День 5 февраля 1993 года явился началом двух событий, определивших всю логику военно-политических процессов в Армении и НКР. Организация Национального Самоопределения провела митинг в Ереване. Масштаб и атмосфера митинга явно выявили кроющиеся в обществе потенциальные возможности социального бунта. Организаторы митинга объявили руководство республики виновными за сложившуюся в Армении ситуацию и бросили лозунг о созыве Учредительного Собрания. Начало движения за отставку правящего режима было положено и, казалось, имело серьезную поддержку в измученном обществе.
Одновременно, неожиданно для всех, 5 февраля началось масштабное контрнаступление Армии НКР в Мартакертском районе, сразу же принесшее успех. В течение первых нескольких дней было освобождено 9 ранее оккупированных сел. Политический климат в Армении изменился. Общественное сознание резко активизировалось, выйдя из состояния подавленности. Соответственно, начался очередной этап поляризации политических сил в Армении и НКР. В Армении векторы внутриполитических действий определились, когда 6 февраля по телевидению выступил председатель Комитета Обороны НКР Серж Саркисян, который обвинил организатора митинга в Ереване, лидера ОНС Паруйра Айрикяна в дестабилизации обстановки. С.Саркисян выдвинул тезис, согласно которому в условиях, когда Армия НКР начала активные действия по освобождению оккупированного Мартакертского района, действия митингующих квалифицировались как удар в спину освободительного движения.
Впервые осуществилось прямое активное вмешательство представителя руководства НКР во внутриполитические процессы Армении. Этот шаг указывал на то, что руководство Армении было серьезно обеспокоено возможностью социального бунта. Выступление С.Саркисяна имело решающее воздействие на ситуацию. Социальная активность масс резко спала. Назначенный на 12 февраля новый митинг практически провалился.
Противопоставление действий митингующих интересам освободительного движения дало ожидаемый руководством Армении эффект. Однако произошел и другой, не менее важный эффект. Оппозиция и часть общественности стала усматривать в начавшейся военной операции в НКР авантюру с вполне конкретными намерениями отвлечь сознание народа от социальных требований.
Все стороны внутреннего противостояния определились. Вся сложность ситуации для властей Армении заключалась в том, что не существовало никакой гарантии продолжения успеха начавшихся боевых действий. И в условиях, когда идея об авантюрности этих действий глубоко засела в общественном сознании (а этому в немалой степени содействовал прежний этап боевых действий, когда за успехами в Шуше и Лачине последовали масштабные поражения армянской стороны), любое поражение могло вызвать новую волну антиправительственных выступлений. Необходима была политическая гарантия от такого разворота событий.
Описанные нами события позволяют понять логику поведения властей и оппозиции и суть принятых ими позиций. Если сопоставить окончательные формулировки позиций, можно конкретизировать, что власти Армении остановились на тезисе: деятельность оппозиции несет подрывной характер и угрожает успеху вооруженных сил на фронте. Естественно, была надежда, что усиленно пропагандируемый указанный тезис мог гарантировать, что при любом военном поражении ответственность перед народом будет нести оппозиция.
На состоявшемся 12 февраля заседании Совета безопасности Армении так и были сформулированы обвинения в попытках дестабилизации со стороны некоторых внешних и внутренних сил. Таким образом, деятельности митингующих была предопределена роль подрывной силы отнюдь не местного значения. Соответственно, выдвинутые оппозиционными силами тезисы были отражением действий властей. Они носили обличительный характер и их можно объединить в следующий блок:
– военные действия в НКР квалифицируются как авантюра для отвлечения масс от социальных требований;
– власти искусственно раздувают миф о межпартийных разногласиях в Армении и НКР, гарантируя себе алиби от возможных поражений на фронте.
В этой ситуации некоторой спецификой отличались позиция и действия АРФД. Стереотипы, сложившиеся в период июньского внутриполитического кризиса 1992 года, когда вся вина за поражения на фронте была успешно свалена на АРФД, заставили эту партию на этот раз воздержаться от руководства массового движения в Ереване. Однако АРФД в своих влиятельных печатных органах подробно освещала сложные внутриполитические процессы в НКР. Уже это достаточно сильно электризовало общественное мнение в Армении. Одновременно, официально было заявлено, что президент Армении желает втянуть АРФД в политические игры. Информирование общественности с позиций обвинения властей Армении во всех внутренних сложностях в НКР поневоле резко поднимало волну антиправительственных настроений в Армении.
Кроме того, позиция АРФД в отношении сложившейся ситуации, все же, проявилась однозначно. При этом, позиция АРФД отличалась невиданной крайностью. Согласно публикациям органа ЦК АРФД, газеты «Еркир», партия обвиняла президента Армении в начале очередной кампании по раздуванию «опереточного» мифа о дестабилизации, прямо намекая, что существует угроза сознательных поражений с территориальными потерями с целью сваливания вины на оппозицию и ее полную нейтрализацию. То есть, АРФД выдвинула тезис о возможности пресечения социального бунта в Армении путем искусственно созданной действиями властей Армении внешней военной угрозы. Такие публикации АРФД, в условиях высокой волны антиправительственных настроений, грозили полностью отрезать пути руководству Армении к отступлению. Любое поражение на фронте означало бы прямую угрозу властвующей элите Армении.
Чтобы подтвердить наши наблюдения, приведем несколько выдержек из наиболее обширной статьи того периода. Коллективная подпись под статьей подчеркивает значимость ее положений. Обращаясь к сути сложившегося в Армении внутриполитического кризиса и ссылаясь на известное нам выступление Сержа Саркисяна по телевидению, статья отмечает: «... кто-то желает все наши потери и бедствия объяснить дестабилизацией в той или иной форме, теми или иными внутриполитическими разногласиями. Дестабилизация стала специфическим методом очищения властей Армении от всех грехов. И чует сердце: как только в обществе наблюдается разногласие, приходится ждать от властей какой-то низости и подлости». И далее, делается утверждение, что вся опасность такого подхода заключается в том, что все рычаги «театрализованной» дестабилизации находятся в руках президента Армении и могут быть применены в любой ситуации.
Характеризуя конкретно сложившуюся в то время ситуацию, статья пишет: «... некоторые последние политические события вызывают глубокую тревогу для судеб нашего народа, поскольку в них заметна именно та «театрализованная» дестабилизация, мастером которой стал наш президент». Понятно, что сказанное касалось кампании по противопоставлению интересов освободительного движения действиям митингующих. И здесь, давая оценку прозвучавшим в выступлении С.Саркисяна тезисам, недвусмысленно делается резкое заявление: «Протиснувшийся в структуру армии Арцаха этот пройдоха, являющийся служакой президента ... по сути дела, угрожал армянскому народу военными поражениями и потерями, если народ посмеет противопоставить себя президенту».
Из этих слов становится понятным, что АРФД публично оценила пропаганду властей как искусственное нагнетание угрозы внешней опасности. Но в конкретном случае такая оценка могла выглядеть как резкое обвинение в прямой измене. Теоретически, в случае малейшего военного поражения, реакция общественности могла быть непредсказуемой. Наличие такой безвыходной ситуации может объяснить, почему центральное место в пропагандистской платформе властей занял тезис о нарастающем межпартийном расколе в армянском обществе. Лишь предварительное предупреждение об угрозе национальной катастрофы ввиду происходившего раскола общества (и армии, в том числе) могло противостоять тезисам, выдвинутым АРФД и получившим большой резонанс.
То, что муссируемая идея об авантюрности контрнаступления в Нагорном Карабахе крепко засела в общественном мнении Армении, ясно видно из вынужденных опровержений самого С.Саркисяна. В своем интервью «Кто бы ни был у власти, Карабах должен быть освобожден», он заявил: «... Знаете, мы так долго собирались с силами – так просто нельзя было освободить десятки сел, захваченных врагом. Но кто-то наносит удар нам в спину. Заявляю, политиканам не удастся остановить наступление наших подразделений, как это не удается сделать и вооруженному до зубов противнику. Смешно, но для кого-то очевидна связь между митингами в Ереване и освобождением наших сел в Арцахе! Но это же нелепо, мы намеревались перейти в наступление еще в октябре прошлого года!».
Конечно, никаких реальных оснований для утверждений о специальном характере военных действий, с одной стороны, и наличии глубокого раскола общества на межпартийной основе, с другой, в жизни не наблюдалось. Соответственно – тезисы оппозиции и тезисы властей преследовали исключительно внутриполитическую цель. Фактом является то, что начало контрнаступления стало основной ставкой политики разряжения социальной напряженности в Армении.
Однако развернувшиеся в Армении и НКР некоторые «верхушечные» внутриполитические процессы давали обильную поддержку выдвинутому властями тезису об угрозе раскола общества. Для нас тем более представляет интерес анализ взаимоотношений в этой ситуации, поскольку есть полные основания утверждать, что развитие событий непосредственно отразилось на судьбе АРФД, резко и надолго вытеснив партию с активных позиций на политической арене.
Основные внутриполитические события на этот раз развернулись в НКР. Считаем целесообразным дать краткое описание ситуации в НКР, что позволит, с одной стороны, лучше понять значимость тезиса властей Армении, с другой – узнать подробности очередного этапа сдачи позиций в НКР АРФД. Тем более, что разворот во внутриполитической ситуации в Армении мог произойти исключительно в зависимости от исхода военной ситуации в Нагорном Карабахе.
Процесс становления противостояния двух ветвей власти в НКР нам уже знаком из предыдущих параграфов. За полугодовой период деятельности Государственного Комитета Обороны (ГКО) НКР реальная власть в Нагорном Карабахе полностью перешла к нему. Единственной оппозицией ГКО в Нагорном Карабахе оставалась фракция АРФД в парламенте и ее представители в Президиуме Верховного совета. В функциональном плане ГКО пока оставался оттесненным лишь от внешней политики НКР.
При такой расстановке сил НКР подошла к середине февраля, когда внутриполитическое напряжение здесь достигло накала. 14 февраля 1993 года наступил срок окончания режима военного положения и, соответственно, полномочий ГКО. К тому времени в НКР все чаще и чаще стали публично говорить о необходимости ликвидации Верховного совета и создания единой централизованной властной структуры в виде Госсовета. Заявления подобного содержания начали носить полуофициальный характер. Кроме этого, все чаще в средствах массовой информации НКР зазвучала резкая критика в адрес Президиума ВС НКР, с обвинениями в бездеятельности.
В такой атмосфере у членов Президиума ВС сформировалось мнение, что в результате внутриполитической конфронтации появляется реальная угроза ликвидации избранных властей НКР, что оценивалось как угроза Движению. Такое мнение и смоделировало их деятельность в данной ситуации. 10 февраля Президиум ВС принял решение о продлении срока военного положения в НКР и, соответственно, полномочий ГКО на три месяца. Кроме того, было потребовано от ГКО 18 февраля представить отчет о шестимесячной деятельности. Члены ГКО и руководство вооруженными силами не были приглашены на это заседание. Соответственно, данное решение ПВС было воспринято ими как вызов. 14 февраля на депутатском собрании, организованном мандатной комиссией парламента, председатель ГКО Роберт Кочарян потребовал продления срока военного положения до конца 1993 года. Кроме того, он объявил, что не приемлет методов работы ПВС с ГКО и отказался в этой ситуации представлять отчет в ПВС. Это решение взорвало ситуацию в НКР.
Позиция ГКО выхлестнулась на публичный уровень. В средствах массовой информации началась кампания в пользу тезиса о целесообразности Госсовета. С таким заявлением выступила группа сторонников ГКО, представляющаяся как общественная организация «Народный фронт Арцаха» и поддерживаемая руководством ГКО. Кроме того, с критикой деятельности Президиума ВС НКР начали выступать и некоторые члены президиума. По сути, решение ПВС от 10 февраля обернулось против него же.
18 февраля на специально созванное расширенное заседание президиума ВС с повесткой дня о слушании отчета ГКО председатель ГКО Р.Кочарян не явился. Кризис взаимоотношений властей достиг апогея. Было принято решение созвать внеочередную сессию Верховного совета. Президиум ВС обратился к народу Нагорного Карабаха с призывом к единению. Сложившаяся критическая ситуация продолжалась до 22 марта, пока не была созвана сессия Верховного Совета НКР. Состоявшийся на сессии отчет председателя ГКО и принятие решения о продлении срока Военного положения в НКР и срока полномочий ГКО до конца 1993 года несколько разрядили внутриполитическое напряжение. И хотя отношения двух ветвей власти оставались полностью разорванными, обстановка обрела некоторую определенность.
Таковой представляется нам хроника событий тех дней. Если попытаться сделать анализ описанного кризисного периода в общем контексте процессов в регионе, то можно сделать следующие важные заключения:
– В Нагорном Карабахе сторонниками руководства Армении был взят курс на полную монополизацию власти и обеспечение активных боевых действий наступательного характера;
– В своих взаимоотношениях обе ветви власти НКР отказывались признавать за действиями противоположной стороны какую-либо конструктивность и квалифицировали действия друг друга исключительно как борьбу за власть;
– Решающее значение обрели представления о характере власти в НКР. Тезис о необходимости сохранения легитимности и демократического облика избранной власти в НКР пришел в соприкосновение с противоположным тезисом о целесообразности полной централизации власти, независимо от ее формальной легитимности;
– Наступательные действия вооруженных сил НКР и бескомпромиссная внутриполитическая позиция ГКО полностью совпадали с внутриполитическими интересами руководства Армении в условиях сильного подъема волны социального недовольства в республике и усиления влияния оппозиции.
Поскольку обе стороны противостояния были убеждены в своей правоте, действия свои они оценивали как единственно правильные в деле защиты интересов народа. В этой связи ни одна сторона не отказывалась от возможности силового давления в своих действиях. Члены Президиума ВС НКР считали, что за активной позицией ГКО стоит жесткая линия президента Армении. Такой же позиции придерживалось руководство АРФД.
В прессе того периода внимание читателей было привлечено к конфиденциальному письму президиума ВС НКР к президенту Армении. Газета «Еркир» от 23 февраля поместила заметку под названием «Власти Армении ответственны за дестабилизацию обстановки в Арцахе», где отмечалось: «Президиум ВС НКР специальным письмом обратился к президенту Армении Л.Тер-Петросяну. В письме политическое руководство Армении обвиняется в действиях смене законных властей Нагорного Карабаха незаконным путем».
Насколько истинный смысл послания ПВС НКР соответствовал трактовке органа АРФД, узнать было трудно в силу того, что само письмо не было опубликовано. Однако то, что письмо действительно было посвящено проблеме взаимоотношений властей Армении и НКР, подтверждается публикацией в газете «Республика Армения» «История даст свою оценку», где на вопрос корреспондента приводится ответ пресс-секретаря ВС НКР Гегама Багдасаряна: «История даст настоящую оценку Арцахскому национально-освободительному движению, его идеологам и действующим лицам, осветит многочисленные неясные вопросы, в том числе и отношения между властями РА и НКР. Дать эту объективную оценку историкам поможет и вышеупомянутое письмо...».
Оставим историкам выяснение достоверности положений этого документа. А мы остановимся еще на некоторых важных фактах, приведенных прессой Армении. В своей заметке «Президиум ВС НКР обвиняется в неприемлемых методах сотрудничества с ГКО», газета «Еркир» приводит информацию о письме, направленном председателем ГКО НКР Р.Кочаряном Президиуму ВС НКР. Данное письмо является одним из важнейших свидетельств сложности взаимоотношений в НКР в описываемый период. Председатель ГКО НКР вменял в ответственность президиума безопасность народа в ответ на решение ПВС НКР о продлении срока военного положения всего на три месяца.
Однако особый интерес для целей нашего исследования представляет интервью Роберта Кочаряна газете «Республика Армения» от 11 марта. Обращаясь к освещению в СМИ Армении событий в НКР (а в номере газеты от 20 февраля приведена большая подборка материалов по этой ситуации, в том числе, информация о публичной озабоченности группы парламентариев ВС РА по поводу разногласий между ПВС И ГКО НКР), Р.Кочарян отметил: «... Не всегда простые отношения между двумя органами власти вовсе не означают, что нужно прекращать работу в угоду политическим амбициям некоторых группировок и фракций, как в Ереване, так и в самой НКР. ... Мы хотим работать ... – И мы хотим, чтобы нам не мешали и не дергали попусту». Данная реплика прекрасно свидетельствует о позиции ГКО НКР в сложившейся ситуации.
Приведенные позиции, вышедшие на полосы газет, подтверждают наше мнение о том, что никакого признания конструктивности в действиях противоположной стороны в НКР не признавалось. И в этой ситуации тезис «нам мешают работать», ставший, как мы увидим далее, и основным тезисом президента Армении, определил и сам категоричный характер действий против всех «помех». Столь же высокую степень категоричности проявляют и описанные нами действия Президиума ВС НКР. Только этим можно объяснить логику его решения от 10 февраля. Принятие решения о продлении срока Военного положения на три месяца на заседании, куда не были приглашены представители ГКО и руководства армии, можно объяснить лишь наивной попыткой противостояния активным намерениям последних.
Отнюдь не случайно, что подобные действия окончательно вывели ПВС НКР из орбиты политических действий и обрекли его на полную изоляцию и формальное существование. Потеря способности к адекватности оценок политической ситуации дала свои плоды. Необходимо отметить, что подробно описанная внутриполитическая «возня», несмотря на кажущуюся масштабность, все же, в условиях Нагорного Карабаха носила «верхушечный» характер и мало затрагивала сознание широких слоев народа и бойцов вооруженных сил.
Однако на фоне развернувшейся в Армении масштабной пропагандистской кампании о «межпартийном расколе общества» стали реальностью и две практические акции. Речь идет, во-первых, о трагической попытке вооруженного захвата власти в поселке Гадрут 23 февраля группой бойцов местного батальона вооруженных сил НКР, где позиции АРФД во властных структурах были еще крепки. Почти одновременно отрядом комендантской службы Горисского района 25 февраля было захвачено здание горисполкома в городе Горис. Независимо от истинной сути каждого из этих актов, оба они были восприняты общественностью как проявления межпартийных раздоров. В этом отношении пропагандистский тезис властей Армении получил определенную подпитку.
Одновременно, следует отметить качественную разницу обоих актов. Подавление местными властями противозаконных действий вооруженных бойцов в Гадруте возымело отрезвляющее воздействие на обе ветви власти в НКР, особенно, на сторонников ГКО. Тогда удалось оградить общественное мнение Армении от случившегося трагического акта, тем самым не допустив политизации трагического факта. Случай же в Горисе, по свой сути, представлял театрализованное представление, и никакого иного предназначения, кроме целей подыгрывания внутриполитическим процессам, не имел.
Описанный нами компромисс, достигнутый на сессии Верховного совета НКР 22-23 марта между всеми политическими сторонами, в итоге привел к тому, что был сохранен и демократический облик власти в НКР, и удовлетворены требования ГКО. Кроме того, оказался возможным и диалог между всеми сторонами.
Некоторое представление о качественных изменениях во взаимоотношениях в период с 23 февраля по 22 марта можно получить из интервью члена Бюро АРФД Ваана Ованнисяна, присутствовавшего в тот период в НКР и рассказавшего о некоторых явлениях на страницах газеты «Еркир». По его словам: «Искусственно насаждаемое из Армении противостояние законодательной и исполнительной власти в Карабахе частично можно сгладить или вообще ликвидировать ... С этой целью по нашей инициативе начались переговоры с ГКО». Действительно, прямое вхождение высшего руководства АРФД в сложную внутриполитическую ситуацию в НКР на фоне трагических событий в Гадруте сделал возможным диалог всех сторон. Были сделаны даже попытки регулирования взаимоотношений путем выдвижения взаимосогласованных кадров, в частности, претендента на пост председателя Верховного совета. Однако о большем договориться не удалось. Но разрядка состоялась. Частичная разрядка напряженности во внутриполитических отношениях в НКР и успешные наступательные военные действия Армии НКР постепенно разряжали социальное напряжение и в Армении.
Если говорить о реальном результате политического кризиса начала 1993 года, то можно однозначно указать на дальнейшую потерю влияния АРФД в НКР и Армении. Успешная военная операция в конце марта по взятию Кельбаджарского района показала, что в НКР существует новая единая власть в лице ГКО. Лучшего олицетворения расхожего тезиса «победителей не судят» не могло быть. Все дальнейшие внутриполитические действия в НКР и Армении были призваны окончательно укрепить позиции властей.
В НКР в этот период был ликвидирован единственный юридический базис влияния АРФД – влиятельная фракция в Верховном совете НКР. Прошедшие в НКР 16 мая выборы на 15 вакантных мест Верховного совета окончательно свели на «нет» голос АРФД в делах НКР. Каких-либо рычагов влияния на процессы в Нагорном Карабахе больше не осталось. Сторонники ГКО получили поддержку депутатского корпуса обновленного состава, тем самым установив полную власть и упразднив сомнения в легитимности властей НКР. Параллельно развернулась работа по заполнению вакуума в деятельности ГКО в сфере внешней политики. Проведение в Москве в середине апреля негласных переговоров сторон конфликта, в которых принимал участие новоназначенный советник председателя ГКО Аркадий Гукасян и о которых президиум ВС не был осведомлен, выявило факт полного триумфа ГКО на внешнеполитической арене.
Последним отчаянным шагом АРФД сохранить хоть какое-либо влияние в НКР явилось заявление ЦК АРФД в НКР, текст которого напечатан в газете «Еркир» от 21 апреля. Основным был тезис о том, что «... ГКО начал проводить самостоятельную внешнюю политику без согласования с высшим органом власти...». А также: «В состоявшихся в Москве тайных переговорах представитель ГКО участвовал без ведома председателя ВС НКР и без определенного статуса». Заявление АРФД от 21 апреля обвиняло ГКО в подрыве интересов Нагорного Карабаха и подписании неприемлемого документа. Данное заявление вызвало контр-заявление Департамента печати НКР и вновь грозило обострить обстановку в НКР. Оно вызвало недовольство некоторых влиятельных членов президиума ВС НКР. В результате путем консенсуса было решено пойти на контакт с ГКО на уровне председателей двух органов. Данный акт явился началом прекращения противостояния двух ветвей власти, а также влияния АРФД в НКР.
Намного легче, но, одновременно, шумнее произошел процесс разрядки внутриполитических взаимоотношений в Армении. В общественном сознании приоритетность социальных проблем была окончательно снята победоносной операцией в Кельбаджарском районе. Доминантное место стала занимать формирующаяся идея безопасности. Одновременно, интенсивно начался проповедоваться ставший излюбленным тезис о «мешающих силах», ставший эффективным механизмом оттеснения оппозиции от активных действий в общественной жизни республики. Этому способствовало и активизировавшееся международное вмешательство в дела региона.
К середине апреля 1993 года общественное сознание Армении окончательно переменило акценты. В центре внимания вновь оказался международный посреднический процесс урегулирования, который на этот раз выражался в действиях вокруг представленных 18 мая новых предложений, выработанных совместными усилиями США, России и Турции с участием СБСЕ. Данная трехсторонняя инициатива появилась на фоне дипломатического тупика, вызванного неэффективностью переговоров в Минской группе СБСЕ и взятием Кельбаджара армянскими силами.
Совет безопасности ООН отреагировал на эту последнюю военную акцию резолюцией №882 от 29 апреля, в которой потребовал вывода войск из Кельбаджарского района. Формально указанная трехсторонняя инициатива преследовала цель посреднической миссии по исполнению резолюции Совета безопасности ООН. Беспрецедентный случай участия Турции в роли посредника в карабахском вопросе вызвал невероятный ажиотаж вокруг указанной посреднической миссии. Данный ажиотаж не оставил и следов воспоминаний о существующем социальном напряжении в обществе Армении.
В сложившейся ситуации АРФД проявила инициативу, перенеся акцент деятельности на акции протеста против участия Турции в посреднической миссии. Народ поддержал эти акции, которые вылились в демонстрации протеста перед посольствами США и России, состоявшиеся 21 мая. Поворот в общественном сознании обозначил рост интереса к проблеме национальной безопасности вплоть до середины июня 1993 года. Отказ руководства НКР от указанной трехсторонней инициативы и появившаяся политическая суматоха вокруг новой инициативы, исходящей уже от СБСЕ, определили доминантные политические события в общественной жизни Армении.
Период с 5 по 14 июня можно охарактеризовать как время «сбора плодов» за весь прошедший период 1993 года всеми политическими силами в армянском обществе. Более конкретно – как время триумфа президента Армении. В результате состоявшегося 3-5 июня 1993 года в Риме заседания девяти стран Минской группы сторонам конфликта был предложен новый вариант графика неотложных мер с той же целью исполнения положений резолюции СБ ООН №822. Основной темой данного графика был вывод войск из Кельбаджарского района. На фоне недавнего отклонения карабахцами инициативы «триады» таких влиятельных стран, как США, Россия и Турция, отношение к новой посреднической инициативе СБСЕ обрело характер чуть ли не судьбоносного акта. Главным образом, по той причине, что никто не мог предопределить, какой резонанс в политическом мире может вызвать еще один отказ. Напомним – вопрос касался согласия на вывод войск с занятой в ходе войны территории. И согласие это требовалось от карабахцев.
Руководство Армении придерживалось позиции принятия предложенного СБСЕ документа, без промедления. Более сложной оказалась ситуация в НКР. Ничего неожиданного не было в том, что вся общественность и, практически, все члены политического и военного руководства считали документ неприемлемым по причине невозможности вывода войск из Кельбаджарского района.
Проблема вынужденного отхода от занятых в ходе боев позиций со всей откровенностью встала перед карабахцами впервые. Любые политические и дипломатические шаги, затрагивающие эту проблему, способны были вызвать повышенную напряженность и редкое единодушие в непримиримости к уступкам. Из всего руководства НКР лишь Георгий Петросян и несколько его соратников твердо придерживались мнения, что в настоящий момент политически выгодно принять предложенный СБСЕ документ, поскольку это в реальности отнюдь не означает реального вывода войск. Такая уверенность основывалась на оценке начавшегося в Азербайджане масштабного внутриполитического кризиса в связи с мятежом 4 июня 1993 года в городе Гяндже. Было очевидно, что в условиях нарастающей внутриполитической дестабилизации в Азербайджане ни о какой реальной передислокации войск речи быть не могло. Зато можно было избежать прямой конфронтации с международным сообществом, лишь недавно отдавшим в жертву слишком несговорчивую Крайну в Хорватии.
Однако убедить общественность НКР и членов руководства в целесообразности такого дипломатического шага оказалось нелегким делом. Тем более, что против принятия документа безапелляционно выступал председатель ГКО Р.Кочарян. С целью принятия решения 12 июня президент Армении устроил встречу руководителей Армении и НКР в Горисском районе. Весь состав президиума ВС НКР, ГКО и члены командования Армии НКР присутствовали на этом совещании. Предложения Л.Тер-Петросяна и Г.Петросяна дать согласие на документ никто из присутствовавших не поддержал. Несмотря на это, Г.Петросян принял решение подписать документ, но сделать это счел целесообразным в Степанакерте, а не на данном совещании, как этого добивался президент Армении.
Поскольку и на следующий день документ не был принят ввиду продолжавшегося неприятия со стороны большинства руководителей НКР, президент Армении оказал сильный политический прессинг на руководство НКР. 14 апреля он распространил заявление, в котором публично обвинил руководство НКР в бессилии и в тот же день вылетел в Степанакерт. В результате общего собрания 14 июня в Степанакерте Георгий Петросян неожиданно подал в отставку, а новый и.о. председателя Верховного совета НКР Карен Бабурян подписал предложенный СБСЕ документ с оговоркой (оговорка касалась невозможности передислокации войск до момента восстановления политической стабильности в Азербайджане).
Президент Армении на этом собрании гарантировал безопасность карабахцам в случае вывода войск из Кельбаджарского района. Акт принятия карабахцами требующего отвода войск из Кельбаджара документа и неожиданная отставка Г.Петросяна на фоне экстренной поездки Л.Тер-Петросяна в Степанакерт вызвали взволнованность общественности в Армении и армянской диаспоре. Появилась атмосфера тяжелого ожидания объяснений. Идеей, охватившей общественное мнение и сразу же поддержанной дашнакской прессой, стал тезис о принуждении карабахцев к отказу от Кельбаджарского района и, соответственно, вынужденной отставке Г.Петросяна под нажимом Л.Тер-Петросяна. Актуализовалась задача снятия поднявшейся волны напряженности в общественном сознании в Армении и диаспоре.
В противовес этому, резкое повышение веса президента Армении как решительного миротворца наметилось на международном же уровне. Хотя, надо отметить, что международный интерес к ситуации вокруг Кельбаджара резко упал. Тогда порою казалось, что политический мир больше ждал отказа карабахцев подписать предложенный СБСЕ документ. Анализ событий этого периода убедительно подтверждает, что Л.Тер-Петросян не только смог виртуозно разрядить обстановку, но и в очередной раз использовал сложившуюся ситуацию для полного вытеснения АРФД с активных внутриполитических позиций и окончательного поворота общественного мнения в свою пользу. Для обоснования нашего утверждения приведем нижеследующие рассуждения. 16 июня Л.Тер-Петросян устроил публичные встречи с руководителями партий Рамкавар Азатакан и АРФД. Встречи транслировались по Армянскому телевидению.
На указанных встречах президент Армении публично обнародовал свою позицию, выдвинув ряд тезисов. Если рассмотреть действия президента Армении, то можно мысленно выделить их следующую внутреннюю логику:
– было объявлено, что Армения и НКР отказались от курса на войну и приняли курс мира;
– курс мира приравнивался к героизму, и принявшие документ руководители НКР были названы героями;
– партия АРФД и остальная оппозиция причислены к разряду мешающих сил, поскольку не являются сторонниками принятия документа СБСЕ, не предъявляя альтернативы;
– отставка Г.Петросяна была объяснена приказом высшего руководства АРФД.
«Режиссура» Тер-Петросяна, конечно же, имела мало отношения к реальности: он сам бы хотел узнать секрет отставки Г.Петросяна. Но не это было важным в тот момент. Выдвижением указанных тезисов Л.Тер-Петросян приравнял свою дипломатическую деятельность к курсу военных побед на фронте, выставляя все в едином континууме. Последователи этого курса и «герои войны» были приравнены. Соответственно, все остальные были объявлены вне игры.
В первую очередь, такой позицией президент Армении снял с себя ответственность за отставку Г.Петросяна, высказав мнение о том, что это произошло в рамках партийной дисциплины АРФД. Кроме того, все лавры военных побед и миротворчества одновременно были оставлены ему. Все прекрасно знали, что возня вокруг Кельбаджара на этом завершена (кроме очень наивных). Документальным подтверждением многих сторон приведенного анализа являются сами материалы встреч Л.Тер-Петросяна с руководствами указанных выше партий. В частности, в опубликованной в газете «Республика Армения» стенограмме встречи президента с руководителями партии Рамкавар Азатакан можем выделить следующие тезисы президента: «Власти Нагорного Карабаха, в частности, президиум Верховного совета, по приказу Бюро Дашнакцутюн избегали принимать какое-либо решение. Я считаю это попыткой уйти от ответственности. Потому, что Дашнакцутюн также чувствовала ту огромную ответственность, которую пришлось бы нести в случае отказа от этой мирной инициативы. Они тоже уверены, я убежден, что альтернативы нет».
Данная фраза была призвана создать впечатление единственной верности избранного президентом пути и непоследовательности курса оппозиционных партий. Естественно, на фоне такой констатации уже нетрудно было «загнать» оппозицию в угол. «Нейтралитет не позиция. ... Вы должны определиться в своей позиции, в противном случае, я буду вынужден определиться по отношению к вам». Эта фраза президента Армении была ярким примером способностей мастерского использования любой ситуации в свою пользу. Ибо попытка оппозиции сдержанно уйти от традиционных обвинений в дестабилизации ситуации в данном конкретном случае виртуозно была повернута против нее же под лозунгом «мешающих сил» или «наблюдателей».
Такое стало возможным, поскольку удалось в общественном сознании укрепить иллюзию кардинального изменения политической ситуации, что подтверждается ставшим центральным тезисом того же выступления: «Завершается этап войны, начинается этап мира». Конечно же, лишь на фоне военных побед стала возможной такая внутриполитическая игра, в результате которой АРФД резко сдала свои позиции в сфере внутриполитических отношений. Примечательно то, что руководство АРФД на указанной встрече публично проявило свою полную шокированность и беспомощность, показав неспособность адекватно воспринимать события на национальной арене. На то были причины.
Высшее руководство АРФД было обеспокоено возможностью принятия документа СБСЕ карабахцами, поскольку подписать его должен был ее член – и.о. председателя ВС НКР Г.Петросян, что могло вызвать непредсказуемую реакцию в диаспоре и подорвать влияние партии. Какого-либо механизма влияния на действия Г.Петросяна руководство АРФД не имело. Какой-либо определенной позиции в отношении документа СБСЕ руководство АРФД также не имело. Местные члены АРФД в Степанакерте были против подписания документа, что ничего не значило. Понятно, что описанный комплекс позиций вызвал аморфные действия руководства АРФД, оставившего последнее слово в принятии решения своим карабахским членам. Хорошо зная, что Г.Петросян и некоторые влиятельные члены партии решительно выступали за принятие документа, руководство АРФД, все же, не теряло надежду. Однако никто не ожидал отставки Г.Петросяна и не знал ее мотивов. Тем не менее, ситуация обернулась в благоприятную для руководства АРФД сторону.
Видимо, Г.Петросян решил подойти к разрешению сложной ситуации с осознанием ответственности не только перед государством, но и перед партией. Но, удачно разрешив для себя данную сложную ситуацию, АРФД сразу же, как мы описали выше, встала перед еще более сложной ситуацией, поскольку для нее полной неожиданностью оказались активные публичные выступления президента Армении. В результате, потеряв пост председателя ВС НКР, АРФД достигла полной политической изоляции, надолго оказавшись отчужденной от активных позиций в армянском обществе.
Что касается самого подписанного карабахцами документа ОБСЕ, то к нему никто больше не возвращался. Президентская власть в Азербайджане рухнула, и эта страна погрузилась в политический и гуманитарный хаос. Даже то обстоятельство, что на роль реального лидера этой страны вернулся ее бывший советский руководитель Гейдар Алиев, ничего не изменило в логике войны. 15 июня Гейдар Алиев был избран председателем Верховного Совета Азербайджана, и уже 18 июня президент Азербайджана Абульфаз Эльчибей покинул Баку и вылетел в Нахиджеван. 26 июня парламент Азербайджана принял решение об отстранении А.Эльчибея с поста президента Азербайджана.
Манвел Саркисян. Нагорный Карабах: война и политика (1990-1993 гг.), АЦСНИ, Ереван, 2010 г.