Вопрос территориальных уступок Турции на трапезундских переговорах (март-апрель 1918 г.)

В трапезундских переговорах ключевую роль играли также вопросы территорий и границ.

Захват новых территорий со стороны османской Турции и усиление дипломатического прессинга в отношении закавказской миротворческой делегации заставили также пересмотреть утвержденный Сеймом 16-го февраля (1 марта) 3-ий пункт, гласивший, что в мирном договоре, который должен быть подписан, следует выдвинуть вопрос переутверждения государственных русско-турецких границ, существовавших до Первой мировой войны. Однако в создавшихся сложных и неблагоприятных условиях с целью выхода из тупиковой, в плане переговоров, ситуации закавказская миротворческая делегация вынуждена была уступить Турции ряд территорий.

19-го марта (1-го апреля) на двух общих заседаниях закавказской миротворческой делегацией обсуждался вопрос пересмотра 3-го пункта и территориальных уступок Турции. Здесь сталкивались интересы трех главных наций края: грузины не хотели уступать Турции Батум, а армяне – Карс. Члены грузинской и татарской делегации не выдвигали вопрос о взаимных территориальных уступках, а пытались за счет сохранения своих территорий уступить туркам армянские земли. “Для грузин, – пишет Лео, – вопрос был ясен, следовало отдать Карс и сохранить Батум. Турки (кавказские татары) также присоединились к этому предложению.

Но как поступить со 100 тыс. армян Карса, как защитить Ереванскую губернию и в особенности ее единственную коммуникационную дорогу – железнодорожное сообщение, которое на довольно-таки длительном отрезке охватывало берег р.Арпачай и таким образом могло подвергнуться не пулеметному или ружейному обстрелу турок, а револьверному. Эти соображения, защитником которых я был на совещательных собраниях, привели к тому заключению, что если можно поторговаться, то следует придерживаться принципа, что Турции должны быть уступлены лишь населенные турками земли. Было принято решение не уступать Батум и Карс”.

На основе этих предложений, с целью составления топографии границ, закавказской миротворческой делегацией была создана комиссия из трех человек, в которую вошли советник по Армянскому вопросу Лео, грузинский историк И.Ингорава и русский офицер штаба Кавказского фронта, хорошо знавший топографию границ”.

“Начали работать, – пишет Лео, – но с первых же шагов грузинская тенденция создавала сложности – насколько возможно уступить из Карсского района, чтобы сделать меньше уступок в районах Ардаган и Батум. …Но как бы то ни было, возникали сложные вопросы вокруг “моего и твоего”. Таким образом следовало трем нациям общими силами защитить страну. Я не скрывал своего изумления и сопротивлялся чрезмерно мелким националистическим торгам. Об этом, разумеется, было сообщено Чхенкели, потребовавшему от меня разъяснений, которые [он] получил с убийственными подробностями”.

Вопрос территориальных уступок Турции стал ключевой темой разногласий и бурных споров членов закавказской миротворческой делегации. Председатель делегации А.Чхенкели, приняв за основу мнения, оглашенные на общих заседаниях делегации в ходе переговорного процесса, составил свой проект территориальных уступок Турции, который озвучил на заседании от 21-го марта (3-го апреля).

Согласно этому проекту, Турции должна была быть передана вся провинция Олты, больше половины провинции Ардаган и значительная часть района Кагызван. Против проекта выступили армянские члены миротворческой делегации Ов.Качазнуни и Ал.Хатисян. Последний пишет: “Это является причиной нашей жалобы. Вечером составляется окончательный проект, согласно которому из 34 тыс. верст отдается 8 тыс. верст. Мы остаемся недовольными, так как все то, что отдается (Турции), отдается за наш счет и ничего – за счет Батумского района”.

23-го марта (5-го апреля), на 6-ом заседании по мирным переговорам в Трапезунде А.Чхенкели обнародовал проект территориальных уступок Турции, который и был отправлен в Константинополь. До получения ответа из Константинополя был объявлен “перерыв”, однако встречи и частные беседы турецкой и закавказской делегации по ряду спорных вопросов не прекращались. Во время одной из этих встреч председатель турецкой делегации Хусейн Рауф-бей, касаясь Армянского вопроса, заявил: “Если закавказское правительство желает установить дружественные отношения с Турцией и заключить мир, то оно должно пожертвовать территориями и оставить в стороне Армянский вопрос.

Правда, армяне говорят об автономии Армении в границах Турции, но это давно известное предисловие к суверенитету, такое случилось на Балканах с турецкими провинциями. И ныне в Турции есть партия принца Сабахэддина – “этого предателя Турции”. По этой причине я полагаю, что армяне Закавказья должны снять 4-ый пункт” (речь идет о той статье Брест-Литовского мирного договора, согласно которой в Карсской области должен был состояться референдум). Вечером 24-го марта (6-го апреля) был получен ответ-ультиматум Рауф-бея по поводу проекта о территориальных уступках, представленного закавказской миротворческой делегацией: “Господин председатель, правительство Османской империи настаивает на своем заявлении от 21-го марта 1918 г. и в этой связи просит уважаемую закавказскую делегацию в течение 48-ми часов дать окончательный ответ”. Из ультиматума следует, что турецкую сторону не удовлетворил проект территориальных уступок, представленный закавказской делегацией.

Фактически, своим ультиматумом турки требовали безоговорочно признать Брест-Литовский договор и немедленно освободить все предоставляемые Турции районы. Татарские члены закавказской делегации потребовали незамедлительно принять турецкий ультиматум. В этой связи Лео – советник делегации по Армянскому вопросу, писал: “Наши турецкие (кавказские татары) друзья, с пеной у рта доказывавшие, что на сегодняшний день Турция имеет право захватить полученные территории и что не следует доставлять ей неприятности, а надо говорить с ней мирно и сладкоречиво”.

Грузинские члены делегации во главе с А.Чхенкели втайне от армян вели с турками дипломатические переговоры по вопросу о Батуме, пытаясь добиться передачи Батума Грузии. Хусейн Рауф-бей в частной беседе с Ал.Хатисяном заявил о том, что грузины шесть раз обращались к ним с просьбой уступить Батум Грузии, однако они не дали согласия, а аджары выступили с заявлением, что вопрос Батума касается их лично, и они не позволят “распоряжаться” их городом. Однако Рауф-бей сказал Ал.Хатисяну, что они не намерены делать уступок и ни при каких условиях не откажутся от Батума.

Турецкий ультиматум привел к сложной ситуации: в случае непринятия ультиматума военные действия ужесточатся, и Турция захватит Закавказье. На своем общем заседании закавказская делегация приняла решение уступить Турции многие территории. 25-го марта (7-го апреля) А.Чхенкели телеграфировал в Тифлис, своему правительству, о том, что необходимо уступить Турции побольше территорий: следует отдать туркам всю Карсскую губернию, северные территории Ардаганского района и Ардвинский район Батумской губернии. В заключение А.Чхенкели отмечал: “Я уверен, что турки не уступят также Батум. Об этом сказал Вехиб-паша, но разница в том, что те хотя бы торгуются по этому вопросу. Сохранить Карс дипломатическим путем невозможно. О Карсе турки даже говорить не хотят. Я знаю, что такая постановка вопроса грозит союзу Закавказья и Сейма, но, к сожалению, иного выхода нет. Турки перешли к серьезным военным действиям”.

Свой ультиматум турки подтвердили новыми территориальными захватами на Закавказском фронте. Еще 23-го марта (5-го апреля), нарушив Брест-Литовский мирный договор, они ворвались на территорию Закавказья, захватили Сарыкамыш, Ардаган и часть Батумской провинции, то есть турецкими войсками уже были захвачены те территории, которые закавказское правительство согласилось уступить Турции. Не изменяя своей военно-политической тактике, турки, с одной стороны, вели переговоры с закавказской делегацией, а с другой – турецкая армия, возглавляемая главнокомандующим турецких войск Кавказского фронта Вехиб-пашой, захватывая новые территории, оказывала тем самым давление на дипломатический переговорный процесс, навязывая свои несправедливые требования путем предъявления ультиматума.

В частной беседе с А.Чхенкели Вехиб-паша выступил с угрозой, что турецко-закавказские переговоры должны быть завершены за самый короткий отрезок времени, в противном случае турецкие войска превратят Закавказье в арену кровопролитных боев, и тогда переговорный процесс потеряет всякий смысл. В сложившейся ситуации закавказское правительство телеграфировало миротворческой делегации: “следует сообщить турецкой делегации, что поскольку турецкие войска ворвались на территорию Закавказья, то мирные переговоры должны быть прекращены, и об этом следует сообщить народам Закавказья”.

Вечером того же дня закавказское правительство во второй раз обратилось к миротворческой делегации с тем, что оно согласно уступить Карсскую губернию и район Ардвина, однако армяне сопротивлялись подобному решению и не хотели отдавать Карс туркам.

В сложившейся чрезвычайно сложной и напряженной военно-политической ситуации закавказская делегация на своем общем заседании впервые подняла вопрос о том, что “лучше скорейшим образом признать Брест-Литовский мирный договор”. Члены делегации, за исключением татар, выразили опасение, что турецкие войска продвигаются впeред и захватят все спорные территории, не считаясь с Брест-Литoвским мирным договором.

В 2018 г. в Стамбуле вышел в свет сборник документов “Первая мировая война и Азербайджан (османские архивные документы)”, в который вошло множество разнохарактерных архивных документов, явствующих о содействии кавказских татар османской Турции. Приведем ряд примеров. В эти дни шейх уль ислам Южного Кавказа Ахунд Молла Мухаммед Пишнамазаде в письме к председателю османской делегации писал следующее: “Наша нация (кавказские татары) желает лишь одного – объединиться с нашим старшим братом – великим османским государством и как можно скорее оказать гостеприимство османской армии в Закавказье”.

А 15-го марта исполнительный комитет Мусульманского Национального совета в письме к главнокомандующему турецкой армии Кавказского фронта Вехиб-паше выразил готовность в следующем: “70 тысяч турецких сынов (кавказских татар) Агдамского района Гянджинской губернии приняли решение встать под святым флагом издревле являющейся нашей родиной Турции и ее славного султана и отдать [ей] свою душу”.

А.Чхенкели продолжал изыскивать пути, дабы посредством дипломатических переговоров пресечь военные действия турецких войск, находившихся в восьми километрах от Батума.

Приближался крайний срок ответа на турецкий ультиматум (26-е марта (8-е апреля), которым окончательно должен был быть решен вопрос о “войне или мире”. В этой связи Ал.Хатисян пишет: “Настроение было мрачным, чувствовалось, что у нас нет единства, и мы слабы, что армия не может оказать нам поддержки, и поэтому мы словно оставляем себя “на милость победителям”.

В подобных чрезвычайно тяжелых и неблагоприятных условиях закавказская делегация оказалась перед дилеммой: либо принять ультиматум Турции, либо прервать дипломатические переговоры и вернуться в Тифлис. В результате долгих и бурных дискуссий и споров в ходе общих заседаний миротворческая делегация вынесла решение принять Брест-Литовский мирный договор, и 26-го марта (8-го апреля) А.Чхенкели телеграфировал в Тифлис – Закавказскому сейму и правительству: “Ардаган взят, на днях решится судьба Карса, Батумская железная дорога, по всей вероятности, будет отрезана, турки находятся в восьми верстах от Батума. Наша тактика – не торопиться, пока не подготовимся, не оправдала себя, наши войска и их руководство оказались не на высоте. Страна не может воевать без власти и дисциплины. Считаю необходимым тотчас же получить полномочия по принятию Брест-Литовского мирного договора”. Фактически, А.Чхенкели стал сторонником принятия Брест-Литовского мирного договора. Армянские депутаты Ал.Хатисян и Ов.Качазнуни телеграммой известили об этом фракцию АРД Закавказского сейма: “Считаем своим долгом привлечь внимание партии Дашнакцутюн к тому, что в создавшейся ситуации признание Брест-Литовского мирного договора является меньшим из зол”.

Однако еще до обсуждения вопроса в Сейме и правительстве миротворческой делегации стало известно, что члены Сейма и правительства не желают признавать Брест-Литовский мирный договор. А.Чхенкели получил телеграммы от И.Церетели, Н.Жордания, Н.Рамишвили и Е.Гегечкори, согласно которым “предложение о признании Брест-Литовского мирного договора считалось абсолютно неприемлемым, [они] полагают, что этот поступок является политическим и национальным самоубийством для Грузии и партии меньшевиков и что они предпочитают быть завоеванными, и поэтому не согласны с предложениями А.Чхенкели и миротворческой делегации”.

На следующий день А.Чхенкели сообщил Рауф-бею, что готов отдать Карс туркам и лично настаивает на признании Брест-Литовского мирного договора, но при этом должен заручиться согласием Закавказского сейма и правительства, после чего известит турецкую сторону об их решении до 7 часов вечера 28-го марта (10-го апреля). Однако в указанное время не получив из Тифлиса окончательного ответа Сейма и правительства, А.Чхенкели, воспользовавшись своими чрезвычайными полномочиями, 28-го марта (10-го апреля) принял условия турецкого ультиматума и в письменной форме ответил председателю османской делегации Хусейн Рауф-бею: “Закавказская миротворческая делегация, в ответ на письмо председателя османской делегации от 6-го апреля 1918 г., имеет честь выступить с заявлением, что она признает Брест-Литовский мирный договор и на его основе готова продолжить дальнейшие переговоры”.

31-го марта (13-го апреля) глава турецкой делегации сообщил А.Чхенкели о том, что узнав о признании Брест-Литовского мирного договора со стороны закавказской миротворческой делегации, османское правительство считает необходимым участие своих союзников – Германии, Австрии и Болгарии в турецко-закавказских переговорах и вместе с тем полагает, что Закавказье наискорейшим образом должно провозгласить независимость. Тем самым турецкая сторона пыталась “облегчить” для себя захват Закавказья. В этот же день стало известно, что Вехиб-паша 30-го марта (12-го апреля) предъявил коменданту Батума – генералу Гедеванову ультиматум о том, что если они 31-го марта (13-го апреля) до 16-ти часов добровольно не сдадут город (вместе со всеми боеприпасами) и не выведут из города войска, то он прикажет разбомбить город и взять его штурмом.

А.Чхенкели отправил к Вехиб-паше двух ходатаев с просьбой повременить с бомбардировкой города до получения ответа от Закавказского сейма, но получил отказ. А.Чхенкели телеграфировал об этом в Батум, Мдивани, которому советовал сдать туркам Батумскую военную крепость без всякого сопротивления. Однако этому решению резко воспротивился армянский член закавказской миротворческой делегации Ал.Хатисян, который впоследствии писал: “Я резко, безоговорочно заявил, что он (А.Чхенкели) не имеет права поступать таким образом, что это – право правительства, а не его. Присутствовал [также] Качазнуни.

В этой связи А.Чхенкели сообщил мне, что это был совет частного порядка. Я заявил ему, что абсолютно неприемлемо давать частные советы миротворческой делегации. Чхенкели сказал также, что он телеграфировал в Батум, чтобы в целях выяснения условий сдачи крепости и города были бы направлены грузинские офицеры и один представитель городского [Батумского] управления. На это Вехиб-паша ответил, что может уступить лишь в одном – не ввести в город свои войска. В своей телеграмме Чхенкели обосновывал “безвыходность” ситуации неким провокационным письмом, указывая на Гегечкори как источника информации. В этой ситуации мы вынуждены были лишь осведомиться о данных им указаниях, которые демонстрировали туркам нашу беспомощность”.

В тот же день, в полдень, в Тифлисе было созвано возглавляемое Н.Чхеидзе общее собрание президиума Закавказского сейма, правительства и представителей партийных фракций, на котором были обсуждены условия турецкого ультиматума, т.е. вопрос войны или мира. Е.Гегечкори от имени закавказского правительства заявил, что по мнению военного командования армия в состоянии защитить Батум от нападения турок. А И.Церетели сказал, что “лучше умереть на поле брани, нежели подвергнуться смертельному удару”. В результате долгих и бурных дискуссий общим собранием единогласно был принят проект следующих решений:

1. Объявить войну Турции – во имя защиты границ Закавказья.
2. Отозвать из Трапезунда закавказскую миротворческую делегацию.
3. Собрать воедино всех, способных носить оружие.
4. Обратиться к народу с призывом, разъяснив весь ход мирных переговоров, акцентируя императив войны.
5. Представить этот проект на утверждение Сейма.

Вечером того же дня было созвано заседание Закавказского сейма. В пламенных, эмоциональных и острых критических выступлениях участников говорилось о предъявленном османской Турцией ультиматуме и проекте решений, принятых общим собранием. Считаем необходимым представить отрывок из воззвания, обращенного к населению всего Закавказья: “От нас требовали принятия Брест-Литовского договора, заключенного без ведома и одобрения народов Закавказья. Требовали сдать им наш лучший портовый город – Батум. Мы сделали все, чтобы посредством переговоров и мирным путем убедить турецкое правительство отказаться от Батума. Во имя мира мы пошли на множество уступок, но не могли отказаться от Батума, являющегося нашим единственным выходом к морю и единственным путем коммуникаций с цивильной Европой. Все наши усилия канули в Лету, столкнувшись с упорством Турции. На шее всех наших народов стянуто кольцо вечного рабства. Да будет разгромлен враг, столкнувшись с нашей решимостью до последнего вздоха защищать омытую кровью стольких поколений нашу страну! Все – к оружию! Всем встать на защиту свободы и родины!”.

Однако дальнейшие события призваны были еще раз подтвердить, что этот исполненный чувств призыв к войне, мягко говоря, был не столь искренен не только со стороны грузин, но и в особенности кавказских татар. На заседании мусульманская фракция выступила с заявлением, что их сородичи в силу религиозной общности отказываются участвовать в войне против турок. Неоспорим тот факт, что как Закавказский сейм, так и правительство были осведомлены о подобном намерении мусульман, но все же их заявление в Сейме было “как ушат холодной воды для воодушевленного настроения”. Член Сейма И.Церетели “обращается к фракции (мусульман), бросив им в лицо фразу “предатели””.

Председатель правительства Е.Гегечкори в своей пламенной речи заявил: “Правительство думает, что не погас еще дух свободы закавказской демократии, что “есть еще порох в пороховницах”, что если мы слабы, то не настолько, чтобы можно было сделать нас рабами. Поэтому мы думаем, граждане, члены Сейма, что признание Брест-Литовского договора означало бы, что Закавказье как независимая республика перестает существовать и становится провинцией Турецкой империи. … Правительство на такой позор пойти не может. Правительство приложит все усилия. Правительство соберет в себе все силы и всю мощь для того, чтобы дать должный отпор этому насильническому домогательству, идущему со стороны Турецкого правительства”.

Заслуживает внимания выступление М.Арутюняна – члена фракции Армянской революционной партии Дашнакцутюн Закавказского сейма: “Во-первых, как армяне и как дашнаки… мы верим, что Турция не будет довольствоваться теми условиями [выполнения], которых она требует согласно Брест-Литовскому договору. Она пойдет дальше. Она уверена в поддержке известных элементов изнутри. И, опираясь на эти элементы, на свои организованные силы, имея впереди себя дезорганизованные войсковые части, она думает, что может дойти до Баку и раз и навсегда осуществить давнишнюю программу объединения Константинополя с Баку сплошной мусульманской массой… Мы уверены, что в первую очередь мы, армяне, обречены на смерть, а во вторую очередь – грузины, так что никакого спасения для нас нет. Я уполномочен фракцией Дашнакцутюн заявить, мы дадим людей не только призывного возраста, но, вероятно, весь наш народ, который способен носить оружие, возьмет его и пойдет на фронт, [встанет] на оборону нашей страны. Если придется нам быть побежденными и если придется умереть, то мы, армяне, умрем с оружием в руках”.

После пылких и острых критических выступлений вечером того же дня Сейм единогласно утвердил проект решений объединенного собрания и телеграфировал в Трапезунд – председателю закавказской миротворческой делегации, министру иностранных дел А.Чхенкели: “Сегодня вечером на заседании Закавказским сеймом единогласно принята следующая резолюция: “Ввиду того, что мирное соглашение по вопросу о границах Закавказья между Турцией и Закавказьем не достигнуто, закавказской делегации предлагается немедленно выехать обратно в Тифлис”.

Фактически Сейм объявил Турции войну, в то время как на самом деле Турция еще продолжала активное военное наступление на территории Закавказья, силой оружия решая вопрос выполнения требований Брест-Литовского мирного договора.

Согласно решению Сейма, на всем Закавказье было объявлено военное положение, а с целью управления военными действиями был создан облеченный чрезвычайными полномочиями коллегиальный орган, в состав которого входили председатель правительства, военный министр Е.Гегечкори, министр внутренних дел Н.Рамишвили и министр финансов Х.Карчикян.

И в то же время наличие глубоких противоречий и противостояния между тремя главными народами края, основной причиной которых являются их различная религиозная принадлежность и национально-территориальные споры, препятствовало созданию в Закавказье единого фронта для противостояния турецкой военной угрозе.

Как уже было отмечено, на заседании Сейма мусульмане выступили с заявлением, что не будут воевать против турок. Основная тяжесть турецко-закавказской войны выпала на долю армян (участие грузин было незначительным, а мусульманская дивизия не участвовала вовсе). По свидетельству Ал.Хатисяна, сформировалось общественное мнение, что “грузинские войсковые части, как правило, при атаке турок отступают… грузины совершенно не готовы к войне”.

В тот же день, 31-го марта (13-го апреля), вечером, без какого-либо сопротивления грузинских войск Батум был сдан турецким войскам. Добровольно сдались туркам комендант города и командующий первой грузинской дивизией со своим штабом. Затем турецкие войска захватили Абастуман и продолжили продвижение в направлении Кутаиси и тифлисских губерний. Вот что пишет А.Хачатрян по этому поводу: “Объявленная Кавказской республикой война заканчивалась позорным поражением. Сопротивление на грузинском фронте было столь слабым, что спустя 48 часов такой сильный город, каким был город-крепость Батум, со всем своим военным богатством стал трофеем для не столь сильного османского войска, и за несколько дней османские солдаты оказались уже в сердце Грузии – Кутаисской губернии”.

В Карсском районе армянские войска в течение 10 дней оказывали туркам яростное сопротивление. После сдачи Батума Закавказский сейм убедился в том, что уже невозможно объединить все силы края и продолжить войну.

1-го (14) апреля председатель правительства Е.Гегечкори отправил телеграмму на имя А.Чхенкели, предписывающую закавказской миротворческой делегации немедленное возвращение в Тифлис. А.Чхенкели сообщил об этом турецкой делегации: “Закавказская делегация, учитывая инструкции, полученные от своего правительства, имеет честь заявить османской делегации, что ей необходимо сегодня же отправиться в Тифлис”.

Туркам, разумеется, было понятно, почему делегация покидает Трапезунд. В тот же день вечером делегация возвратилась в Тифлис. Перед отъездом председатель турецкой делегации Хусейн Рауф-бей имел частную беседу с Ал.Хатисяном по Армянскому вопросу, которая длилась один час. Таким образом, “вместо мира для нашей страны мы привезли из Трапезунда войну”.

 

Гегам Петросян. Закавказье в дипломатических перипетиях: становление армянской независимой государственности (февраль 1917 – июнь 1918 гг.). Ереван, 2019.